Созвездие хаоса
Часть 59 из 68 Информация о книге
– Где вы ждали утра? В отеле? – Сидел в пабе. – В каком? – На Тверской. Рядом с Пушкинской площадью. Не помню название. Они круглосуточные. – Во сколько вы приехали в Москву? – Где-то около полуночи. Я не успел на встречу. Люди уже уехали на аэродром. Я простоял в пробке на МКАД. Никакого алиби у него на момент смерти Дмитрия Ларионова нет. И проверить невозможно – стоял ли в пробке, был ли в Москве. Паб проверят, конечно, но это же гораздо позже, уже под утро. Мог убить и рвануть в Москву… Катя чувствовала себя больной от таких мыслей. Они пожирали ее изнутри. – Вы ведь встречались с Ларионовым накануне его убийства, – сказала Мухина. – Мы это установили. – Он приходил ко мне. Собственно, из-за него я и поехал в Москву и Королев. Он просил меня помочь ему. – В чем помочь? – Его лабораторию на базе закрывают. Все направление исследований замораживают на неопределенный срок. Денег не выделяют. Он пришел ко мне с этим. Он был просто убит новостями. Я прекрасно понимал, что с ним – он этой работой жил, это был проект еще его матери, академика Ларионовой. Она инициировала эти исследования. Она привлекла к работе его – Дима был очень способный. После смерти матери он продолжил работу, достиг многого. Он вложил в эту химическую лабораторию собственные деньги, покупал оборудование. Поймите, он с этим и пришел ко мне в тот вечер! Он не мог смириться, что все разом обратится в прах. Это было как нарушить завет… завет его матери. Он готов был продать свой гостиничный комплекс в Дубне ради инвестиций в лабораторию! Он мне это говорил – он хотел продолжать исследования. Но даже от продажи отеля ситуация бы не изменилась. Я пытался ему объяснить это – чтобы он не делал ничего необдуманного. Я хотел ему помочь – он умолял меня. Я решил сначала узнать по своим каналам – что там с его лабораторией, возможно ли как-то продолжить проект. Получить финансирование. Выбить, черт возьми, деньги! Для этого я поехал в Москву. Те, к кому я обратился, уезжали, а дело не будет ждать их возвращения. Туда я не успел, поэтому поехал в Королев, в Роскосмос. Это была самая длинная тирада, которую Катя когда-либо слышала от Чеглакова. Внешне он казался все таким же спокойным, но голос его теперь выдавал. Обертоны, модуляция, интонация – все говорило о том, что безразличие – это чисто внешняя маска. А под этой маской… что там? Кто знает? – Значит, вы хотели ему помочь, – подытожила Мухина. – Для этого вы в девять вечера отправились в Москву на поиски блата. И вас в городе не было. Хорошо, с этим пока все. Тогда перейдем к другим вопросам. – К другим вопросам? – Чеглаков посмотрел снова в сторону Кати. – Я бы хотела, чтобы мы сейчас проехали к вам домой и вы бы показали нам ваши картины – те, которые были разрезаны неизвестным вором во время кражи из вашего дома. Давайте взглянем на них. – Мухина предложила это почти мирно. – У меня их уже нет. – Как же так? – Я их выбросил. – Свои творения? Выбросили? – Они были раскромсаны, там ничего нельзя было восстановить. Я выбросил холсты. – Куда вы их выбросили? – неумолимо спросила Мухина. – На помойку. – Это баки на углу улицы? – Да. – Как часто опорожняют мусорные баки? – Понятия не имею. – Когда вы выбросили свои картины? – Когда дом убирали после бардака, кражи. Мухина взяла мобильный. Она позвонила – Катя поняла, что все это делается намеренно, – приказала немедленно опросить коммунальные службы о частоте смены мусорных баков по указанному адресу. Если мусор все еще там – обыскать баки, если мусор вывезен – узнать куда. Обыскать место – свалку. Чеглаков слушал все это. – Что здесь у вас происходит? – спросил он, когда Мухина закончила свои ЦУ напоказ. – Что вы хотите этим сказать? Что вам нужно от меня? – Мы установили личность вора, который совершил у вас кражу, – сказала Мухина. – Мы сами удивились поначалу. Знаете, кто к вам залез в дом? Директор нашего музея Нина Кацо. – Вы бредите. – Нет, к сожалению. У нас есть неоспоримая улика, чтобы утверждать это. К вам залезла женщина, которая до этого посещала ваш дом и отбирала картины для выставки в музее. Женщина, у которой зимой зверски убили ее сестру Евгению Бахрушину, ставшую второй жертвой серийного убийцы, что держит в страхе весь наш город. – Что вы хотите этим сказать? – спросил Чеглаков. – А вы подумайте. Вы очень умный человек. Пауза. Они все трое молчали долго. – И что надумали? – спросила наконец Мухина. – Вы бредите, – повторил Чеглаков спокойно. – Я задаю себе вопрос – что подвигло уважаемого в городе директора Музея науки и общества, проработавшую на этом посту много лет, совершить уголовное преступление – кражу с проникновением в ваш дом. И нанести ущерб вашим картинам. – Мухина говорила монотонно. – Ответ – один. Она что-то искала в вашем доме. У вас все там вверх дном перевернуто было, мы же видели это своими глазами. Украли у вас пустяки – для отвода глаз. Но искали что-то лихорадочно. И я задаю новый вопрос – на этот раз вам. Что могла искать в вашем доме покойная Нина Кацо? – Это вы у меня спрашиваете? – Чеглаков обернулся к Кате, словно предлагая ей… что? Прийти на помощь? – Мои же ответы вам не нравятся. Так предложите свои. – Этого просто не может быть. Я знал Нину Павловну лично. Даже предположить невозможно, что она способна на такое. Абсурд. – У нее зимой убили сестру, – повторила Мухина. – Кто знает, на что способна женщина, решившая сама, в одиночку найти и изобличить маньяка-убийцу? – Вы меня в чем обвиняете, Алла Викторовна? – А вы до сих пор не догадались? – В начале нашей беседы речь шла о Диме Ларионове. А теперь о… – Нина Кацо общалась с Ларионовым. Он тоже был человеком умным. Она могла поделиться с ним своими подозрениями. Попросить у него помощи и совета. – Насчет меня? У него? – Он же знал вас с детства. Возможно, знал о вас нечто такое, что… – Что? – Чеглаков спросил это резко. Жестко. – Что вы предпочитаете скрывать от всех. Но в ваших картинах, возможно, ключ к скрытому на дне вашего сердца. Оно есть у вас? – Вы спрашиваете, есть ли у меня сердце? – Дмитрий Ларионов убит. И вы были на месте его убийства, там, у его дома. – Я не был там! Я уехал в Москву, я же сказал вам. – Вы были там. У нас есть тому доказательство. – Какое доказательство? – Со временем, в присутствии вашего адвоката вас с ним ознакомят. Пока достаточно того, что я вам говорю – у нас есть доказательство того, что вы присутствовали на месте убийства Ларионова, который, возможно, стал что-то подозревать о вас. – Что? Что подозревать? – То, чем могла с ним поделиться Нина Кацо. Она вырезала из ваших картин какие-то фрагменты. И носила их с собой. Возможно, хотела с чем-то сравнить, что-то проверить. Взглянуть на карту звездного неба в музее, на созвездия… Мухина внимательно следила за его реакцией. Но Чеглаков был спокоен. Один бог знал, как ему удается оставаться спокойным, невозмутимым в такой ситуации. Вот что такое два выхода в открытый космос… Это так же страшно, когда тебя обвиняют в убийствах? Кате хотелось уйти, сбежать. Покинуть этот чертов кабинет, где муха… Муха – эриния Эреба, жужжа, сама плела свою собственную словесную паутину, чтобы окончательно запутать в ней попавшегося в ее сети паука-людоеда. В допросах нет ничего хорошего. Ничего доброго, даже когда они ведутся вроде как во имя торжества истины и добра. Это грязная работа – психологический прессинг. Психологическое насилие – кто кого. Но малодушничать и притворяться не стоило. Катя это понимала. Она же сама способствовала, чтобы он попал на этот безжалостный допрос. – Вы когда летали на МКС, – неожиданно сказала Мухина, – из иллюминатора звезды видели – так ведь? Разные созвездия. Созвездие Треугольник. Чеглаков молчал. – Созвездие Малая Медведица. Созвездие Рак. Созвездие Андромеда, – медленно перечисляла Мухина, не спуская с него глаз, давая понять, что они в курсе, что они пусть наполовину, но раскрыли тайну знаков. – Эти созвездия с МКС не видно, – ответил Чеглаков. – Там насчет звезд мы вообще не слишком заморачиваемся. Не до этого. Все, что вы назвали, отлично видно с Земли – как раз здесь у нас, в средней полосе. – А вы когда здесь, на Земле, не в космосе, за этими созвездиями наблюдаете? – не отступала Мухина. – Что это все значит? – повысил голос Чеглаков. – Что за вздор вы несете? При чем здесь какие-то созвездия? ПАУЗА.