Спартанец. Племя равных

 * * * 



Глава первая

Вторжение




Сгустившийся туман надежно скрывал от посторонних взглядов парус и хищный остов триеры, рассекавшей волны у знакомых берегов. Кифанта, город периеков, который был почти неразличим на фоне ночного неба, располагалась у подножия огромного мыса. Не прошло и года с тех пор, как Гисандр побывал в этом городе вместе со своим отцом-геронтом. Тогда они прибыли из столицы посуху, на повозке, как и подобает чиновникам. А море увидели, лишь спустившись с холма на пирс. В то время Гисандр тайно искал мастеров для изготовления секретного оружия. И вот теперь он плывет с этим оружием к знакомым берегам, неся смерть спящему городу.

Гисандр бросил взгляд на новехонькие баллисты[1], стоявшие у бортов триеры. Затем посмотрел на прислугу, готовую открыть огонь по его команде. Даже зажигательными горшками, если понадобится, благо Темпей заготовил их в большом количестве. Но Тарас, как его звали в прошлой жизни, предпочитал сделать все по-тихому. Лишний шум, да еще пожар во время ночного нападения были ни к чему. К счастью, как он узнал после первого посещения этих мест, горючий белый лен хранился в приземистом здании складов, построенных из камня, которому был не страшен даже пожар. Амфоры с маслом, вероятно, хранились там же.

Впрочем, все это интересовало спартанского наварха во вторую очередь. Обстреливать город и порт он не собирался. Сначала следовало быстро уничтожить охрану порта и захватить арсенал, где хранились мечи и копья. Боеспособных частей в городе не много, да и были это в основном периеки[2]. А эти, сколько ни переодевай в одежду спартанцев и ни учи владеть мечом, со спартанцами не сравнятся. Хотя бывали и среди них исключения.

Главным достоинством периеков была их многочисленность. Среди повстанцев, которые уже готовы были воевать на стороне Леонида, было немало периеков. А оружие, которое собирался захватить наварх, как раз и понадобится для тех, кто примкнет к ним, едва начнется мясорубка.

«В любом случае на роль “пушечного мяса”, как говорили в прошлой жизни, – подумал Тарас, – периеки сгодятся. Спасут немало спартанских жизней».

Осмотрев баллисты и затаившихся на корме морских пехотинцев в полном боевом облачении, которых здесь было несколько десятков, спартанский наварх остался доволен. Его корабль и команда были готовы к нападению.

Он шел первым. А там, позади, совершенно неразличимые во мгле, крались еще два десятка триер с морпехами. Кифанта, не имевшая оборонительных стен, как любой спартанский город[3], была обречена.

Очередная волна неожиданно тряхнула корабль, обдав брызгами наварха и всех, кто стоял рядом с ним на палубе. Корабль, шедший под парусами, заскрипел всем своим корпусом.

«Только бы на мель не налететь, – едва не высказал вслух свои опасения Гисандр, вернувшись к созерцанию береговой линии, почти сливавшейся с темным небом, – тогда всем планам неожиданного нападения конец».

Но Аполлон хранил их. Ночь – время спартанцев. И Гисандр решил, что все должно пройти тихо и быстро. Иначе царь Леонид, двадцать триер которого сейчас точно так же подбирались со стороны ночного моря к побережью Тироса, стоявшего гораздо севернее, его не похвалит.

Вскоре туман начал редеть.

– Убрать парус и перейти на весла! – приказал Гисандр капитану, находившемуся в двух шагах. Едва тот исполнил приказание и парус с шелестом опустился на палубу, как передовая триера выскочила из укрывавшего их облака на открытую воду. Некоторое время они продолжали по инерции нестись к берегу на полном ходу, словно чудовище, вынырнувшее из морских глубин.

Гисандр посмотрел вперед и вдруг ясно увидел один из пирсов Кифанты, уже так близко, что можно было разглядеть привязанные рыбацкие лодки. До него оставалось не больше двух стадий[4]. Но и спартанцы теперь стали заметны с берега, на котором уже были различимы темные громады складов и арсенала, расположившиеся неподалеку друг от друга. Пока что все было тихо. Кифанта казалась спящей, а на пирсе никого не было видно.

– Сбавить ход, – приказал Гисандр, кладя ладонь на рукоять меча, и, обернувшись к капитану, добавил: – Правь прямо к пирсу, с той стороны, где нет лодок. И швартуйся, пока нас не заметили.

Но когда триера, выбросив весла по бокам, усилиями гребцов сбавила ход и, качнув хищным носом, стала медленно подбираться к пустынному пирсу, Гисандр сначала услышал топот сандалий, а потом и увидел небольшой отряд из вооруженных копьями бойцов, спешивший к ним навстречу.

– Поздно, – недобро усмехнулся наварх, поправляя ремешок шлема, пока триера со скрежетом притиралась к деревянному настилу широкого пирса, предназначенного больше для погрузки торговых кораблей. – Этокл и Бриант, приготовьте гастрафеты[5]. Я их отвлеку, начну сам, а потом вы вступите со своими инструментами. Постарайтесь без шума.

Оценив расстояние до приближавшихся солдат, которых было на первый взгляд не больше десятка, Гисандр посмотрел на морпехов и приказал их командиру – рослому спартанцу по имени Архон:

– Готовимся к высадке. А пока всем пригнуться и сесть на палубу, чтобы вас было не видно хотя бы в первые мгновения. Ждем моего сигнала.

Архон кивнул, сделал неуловимое движение рукой, и морпехи почти распластались на палубе триеры, опустив оружие и слившись со снастями.

– Тебя тоже касается, – толкнул Гисандр в бок своего инженера-алхимика, который продолжал как ни в чем не бывало наблюдать за приближавшимися гоплитами, – а то еще зацепят случайно.

Темпей кивнул и тоже рухнул на палубу вслед за морпехами. Рассвет еще не начался, луны на небе не было, и в такой тьме у самого борта триеры можно было различить лишь силуэт Гисандра, капитана и еще нескольких моряков, спускавших сходни на пирс. Этокл и Бриант присели за баллистами, также оставаясь невидимыми для охранников.

Едва Гисандр спустился на широкий пирс и остановился, в ожидании скрестив руки, как послышались торопливые шаги. Вскоре у триеры появилось несколько бойцов из охраны порта, бежавших быстрее остальных. Окинув их взглядом, наварх убедился в своих догадках. Это были периеки, рекрутированные на охранную службу, чтобы не утруждать ею настоящих спартанцев. Одеты и вооружены, как обычные спартанские гоплиты, – доспехи, меч на поясе, щит и копье в руках, – но наметанный глаз Гисандра было не обмануть.

– Кто такие? – без должного уважения поинтересовался тот, что остановился ближе всех, широкоплечий крепыш с бородой, вооруженный только мечом и щитом. – Почему пристали ночью и без разрешения от властей Спарты?

Остальные сгрудились у него за спиной, сжимая копья и с удивлением посматривая на триеру, с которой больше никто не сходил. Из темноты позади них появилось еще несколько человек. «Десять, – пересчитал зыбкие силуэты Гисандр, – похоже, пока все. Интересно, сколько вас на берегу?»

– Ты что, ослеп? – возвысил голос наварх, перехватывая инициативу и давая понять охранникам, что они разговаривают не с простым спартанцем, а с важной птицей. – Спартанцы здесь хозяева. И с каких пор спартанцы должны спрашивать разрешения, прибывая к себе домой, периек? Я могу пришвартоваться на своем корабле когда угодно и где угодно. Даже ночью, ведь спартанцы передвигаются и по ночам. Ты должен это знать.

Но крепыша было не так просто убедить.

– У Спарты нет флота, – заявил он, подозрительно глядя то на Гисандра, то на триеру, чуть приподнимая меч и делая шаг навстречу. – И нас никто не предупреждал о прибытии военного корабля этой ночью. Здесь останавливаются на разгрузку только торговые суда.

Сделав еще шаг, он тоже возвысил голос и приказал:

– Назови себя и скажи, зачем прибыл! А не то я вас всех арестую и посажу в яму, пока не выясним, кто вы и откуда.

Гисандр едва не потерял дар речи. Еще ни один периек с ним так не разговаривал. Кровь бросилась ему в лицо, и в приступе ярости спартанец чуть было не схватился за меч, чтобы немедленно убить своего обидчика. Но усилием воли справился с собою, решив еще немного потянуть время. Однако в это мгновение сама судьба вмешалась в затянувшийся разговор.

– Смотрите! – воскликнул вдруг другой периек, указывая куда-то за спину Гисандра. – Еще корабли!


Гисандр обернулся и увидел, как из тумана показалось сразу шесть парусов, это достиг берега второй эшелон его триер. В свете появившейся из-за облаков луны даже отсюда стали видны выстроившиеся вдоль бортов солдаты со щитами и мечами.

– Это нападение! – заорал главный периек, вскидывая меч. – Убить их!

Но сам все медлил. И копейщики за его спиной тоже замерли в нерешительности. Похоже, вид гоплита, одетого в такие же, как и у них, доспехи, сбивал с толку. Да и держался тот как-то слишком уверенно и спокойно, никуда не бежал.

«Сразу видно, что не спартанцы. Те сначала убили бы всех, а потом стали разбираться, кто перед ними. Ну, все, – решил утомленный разговором наварх, – пора заканчивать этот театр».

– Я помогу тебе. Ты хотел знать, как меня зовут? – спросил он, делая шаг вперед и вставая вполоборота к своему противнику, так что между ними осталось не более трех шагов. – Меня зовут Гисандр, я наварх первого спартанского флота.

Он чуть помедлил, незаметным движением вытаскивая узкое лезвие из ножен на поясе.

– И еще, твой друг прав. Это – нападение.

Резко брошенный нож незаметно вылетел из руки наварха, и командир охранников, схватившись за горло, рухнул на влажные доски пирса. Харкнув кровью, он мгновенно затих. Зато остальные сразу бросились на Гисандра, выкинув вперед копья. К счастью, в первом ряду было всего трое нападавших.

Увернувшись от первого копья, наварх шагнул в сторону, выхватил свой меч и отбил второе, одновременно пнув носком сандалии в пах нападавшего периека. Тот взвыл от боли, согнувшись, на мгновение забыв обо всем. Третье копье заставило Гисандра присесть, пропуская его над собой. В этот момент он оказался так близко к борту триеры, что копье периека, звякнув по шлему, вонзилось в обшивку и застряло в ней.

– Вот это подарок, – обрадовался наварх и нанес обезоруженному противнику удар клинком в живот снизу-вверх. Вспоров кожаный панцирь, меч спартанца рассек кишки периека. Дикий вопль был тому подтверждением.

– Заткнись! – прикрикнул на него Гисандр, распрямляясь и ударом ноги отправляя истекающего кровью бойца в воду. – Умри молча, как мужчина.

Еще не затих громкий всплеск от падения тела в воду, как новый удар копья, а после еще один и еще, заставили Гисандра, яростно вращая мечом в полутьме, податься назад. На него вновь наступали трое. Но, к счастью, Этокл и Бриант решили больше не ждать. В следующее мгновение две короткие стрелы, выпущенные из гастрафетов с высокого борта триеры, отбросили крайних нападавших назад, прошив доспехи на груди как папирус.

Оставшийся воин продолжал наступать. Он так увлекся, решив, что уже загнал противника в угол пирса, за которым виднелась только темная гладь воды, что допустил ошибку. Периек раскрылся, слишком далеко выбросив руку с копьем и отведя в сторону щит, за что был тут же наказан. Тарас всегда успевал ловко уворачиваться от ударов копья, хоть и дрался без щита. Сказывалась длительная подготовка. В этот момент, вновь увернувшись, разъяренный спартанец хлестким движением рубанул по руке противника. Одним ударом наварх отсек нападавшему кисть. Окровавленная пятерня упала вместе с копьем на доски. Раздался душераздирающий вопль бойца, который тут же упал на колени и выронил щит из другой руки, схватившись ею за окровавленную культю.

Не раздумывая, Гисандр шагнул к нему и нанес хлесткий удар по оголенной шее, которую шлем уже не мог защитить. Отделившись от тела, голова периека прокатилась по мокрым доскам, запачкав их кровью, и упала в темную воду, издав громкий всплеск.

– Лучше потерять руку, чем голову, – назидательно произнес Гисандр, стоя над обезглавленным мертвецом и глядя, как морпехи, один за другим, выбегают на палубу или прыгают через борт на доски пирса.

Морпехи сразу же бросались в атаку на обескураженных охранников, число которых за время схватки с Гисандром удвоилось. Этот бой оказался быстротечным. Пятеро из солдат Кифанты умерли на месте буквально за мгновение под ударами морпехов, еще двоих сняли гастрафетчики с палубы. Остальные, неожиданно увидев перед собой лавину атакующих спартанцев, покидали в воду оружие и бросились бежать в сторону берега.

– Периеки, – процедил сквозь зубы Гисандр и даже сплюнул от презрения. А заметив пробегавшего мимо Архона, крикнул тому вслед: – Догнать всех! Никто не должен добраться с побережья до города, пока мы не захватим арсенал и склады.

В этот раз наварх не устремился в бой за своими морпехами, предоставив команду Архону, а задержался у триеры. Обернувшись, он всматривался в прибывающие корабли. Шесть триер при ярком лунном свете шли уже не таясь под парусом и лишь у самого берега, как и корабль Гисандра, перешли на весла.

Две из них причалили рядом с местом швартовки наварха, остальные взяли правее, заметив еще один пирс. С едва причаливших кораблей на мокрые доски посыпались морпехи – новые подразделения, которых в Спарте до сих пор еще не видели, впрочем, как и собственного флота. Большая часть этих солдат были спартанцами, некоторые даже афинскими гоплитами, перешедшими на службу к царю Леониду после падения Афин. Но морпехи из экипажей трех кораблей, участвовавших в нападении на Кифанту, были собраны из бывших пиратов и разношерстных бандитов, кое-как обученных воевать в строю. В морском бою им просто не было равных. Этих отчаянных вояк Гисандр привез прямо с Итаки, места, где тайно зародился первый флот Лакедемона. Размахивая мечами, словно шли на абордаж, бывшие пираты бежали в сторону складов и арсенала Кифанты, у которых уже разгорелся нешуточный бой.

А Гисандр, как завороженный, все смотрел и смотрел на море. Там, из черного ночного воздуха и редеющего тумана возникали все новые корабли спартанцев. Вскоре им перестало хватать места на пирсах, и новая линия из семи кораблей осторожно подошла на веслах к самому берегу, а морпехи стали спрыгивать прямо в воду.

Ради внезапности нападение было задумано ночью. Несмотря на то что многие капитаны были неопытными и не знали этих вод, – ведь почти никто из них никогда не бывал в Спарте. Даже афиняне. Риск разбить корабли был велик, но оправдан. Однако спартанцам удалось приблизиться и даже высадиться незамеченными, как и рассчитывал царь Леонид, поскольку их никто не ждал здесь. Гисандр вообще был удивлен, как гладко пока проходило вторжение. Но, едва он об этом подумал, как начались несчастья. Один из кораблей в темноте все же налетел на прибрежные скалы, получил пробоину в борту и завалился на бок. Вся команда вместе с морпехами оказалась в воде. Рядом с ним вскоре и другая триера села на мель.

– Баллисты спасайте! – крикнул наварх морякам с перевернувшегося корабля. – Утонет хоть одна – всех казню!

Он не был уверен, что его услышали, но моряки и солдаты действительно бросились спасать оружие, вскоре вытащив все баллисты на берег. Наконец, последние корабли появилась из тумана и высадили оставшихся солдат на берег. Все пирсы и воды местной бухты, освещенной пока только лунным светом, запрудили спартанские триеры. От этого зрелища первый наварх Спарты пришел в неописуемый восторг.

– Вторжение началось, – констатировал вслух Гисандр, закончив созерцать морскую часть операции, – пора заняться делом на суше, пока не рассвело.

Заметив высунувшегося из-за баллисты Темпея, добавил:

– А ты пока на корабле посиди.

Тщедушный Темпей кивнул. Врачеватель и алхимик по совместительству явно не горел желанием померяться силами с местными гоплитами. Не его это было дело.

Между тем Гисандр, подозвав жестом своих гастрафетчиков, что служили ему личной охраной, направился к местному арсеналу – каменному зданию, расположенному недалеко от берега. Он бывал в нем уже раньше вместе с отцом-геронтом и нашел здесь тех самых мастеров, что изготовили ему баллисты. К счастью, сейчас все они были далеко и находились в безопасности. Гисандр, командовавший вторжением в Кифанту, мог не беспокоиться, что по случайности его воины убьют лучших мастеров, которых он так ценил. Еще на суше он отдал приказ солдатам – ни при каких обстоятельствах не убивать местных мастеров-оружейников, если они не окажут сопротивления. А если окажут, – все равно не убивать. Только обезоружить, связать и ждать дальнейших распоряжений. Кто-то должен был ему строить новые баллисты в будущем. А их понадобится очень много, когда все препятствия для производства будут сняты.

Приблизившись к арсеналу в сопровождении охраны, Гисандр узрел у единственного входа в здание несколько десятков мертвецов, валявшихся на песке. Все они были одеты как спартанцы, так что наварх не смог понять, кто из них принадлежит к охране арсенала, а кто к его людям. К счастью, неподалеку наварха ждал Архон со своими морпехами, готовый все объяснить.

– Потери у нас есть? – поинтересовался наварх, осматривая убитых, которые в большинстве своем были зарублены мечами.

– Еще не всех посчитали, но, думаю, не больше пятерых бойцов с нашего корабля, – ответил Архон и, кивнув на команды с остальных триер, добавил: – На других кораблях потерь больше. А здесь было всего человек двадцать охранников.

– Отлично, значит, нас действительно никто не ждал, – остался доволен услышанным Гисандр. – Как мы и планировали. А теперь пойдем внутрь, посмотрим, что удалось захватить.

Наварх бросил взгляд на морпехов с других кораблей, которые уже подавили все очаги сопротивления на берегу и ждали его команды, собравшись чуть в стороне у складов. Перешагнув через двух мертвых периеков, валявшихся в луже собственной крови прямо на лестнице, Гисандр взял в руки чадивший факел, выдернув его из специальной подставки на стене, и спустился вниз по широким ступеням.

Впереди него шли морпехи с корабля, а позади воины с гастрафетами. Повсюду виднелись следы борьбы и лежали мертвые воины в красных плащах и спартанских одеждах. «Надо бы знаки различия придумать для солдат армии Леонида, – неожиданно пришла в голову наварха простая и ясная мысль, – повязки на руку надевать, что ли. А то в пылу сражения не отличим своих от чужих. Все на одно лицо. Не с персами ведь воюем».

– Мы застали их врасплох, – пояснил Архон, – закололи охрану снаружи, открыли дверь и ворвались внутрь, быстро перебив всех, кто тут был.

Дойдя до нижнего широкого помещения, где некогда работали теперь его личные мастера Поликрат и Еврон, Гисандр с удивлением остановился у одной из десятка имевшихся здесь печей. Нигде сейчас не горел огонь, печи были холодные. Оглядываясь вокруг, наварх поинтересовался:

– А что, разве мастеров с подмастерьями и чернорабочих здесь не было?

Архон отрицательно замотал головой.