Спасти Одетту

– А ты, Анна Коваленко, берешь ли ты Вернера Александра Хагедорна в законные мужья и клянешься ли любить его, как завещал Господь, в горе и в радости, в богатстве и бедности, в болезни и здравии, пока смерть не разлучит вас?

Анна набрала воздуха в легкие и твердо ответила:

– Да!

Вернер, который еще секунду назад выглядел таким же испуганным, как Фред, когда я навалился на него всем весом, высоко вскинул руки и крикнул «Йес!». Гости зааплодировали, Кира крепко прижала меня к себе, бабушка разревелась, и даже Беата выдавила из себя улыбку. Видимо, это короткое интервью и было самой важной частью церемонии.

– Постойте, постойте, дорогие мои! – вмешалась тут Симона. – Мы еще не закончили. У кого кольца?

– У меня! – подал голос Роланд, брат Вернера и одновременно заслуживающий всяческого сочувствия муж Беаты. Поднявшись со своего места, он вышел вперед и передал Симоне маленькую коробочку, которую та очень осторожно открыла. Внутри действительно лежали два кольца, одно из которых восхитительно сверкало и переливалось.

– Теперь вы можете обменяться кольцами.

Точно, теперь вспомнил! Когда люди женятся, они помечают друг друга кольцами. Это очень удобно: так другие люди сразу видят, что этот мужчина или эта женщина уже кому-то принадлежит. В общем, кольцо – это что-то вроде чипа, который вставляют нам, кошкам, – по нему, если потеряешься, можно легко найти хозяина или хозяйку. Правда, чип не сверкает так красиво, как кольцо, которое Вернер только что надел Анне на палец. Когда обмен кольцами закончился, Симона одобрительно улыбнулась обоим:

– Возьмитесь, пожалуйста, за руки!

Вернер взял руку Анны, и я заметил, что он слегка дрожит. Потом Симона положила свою руку на руки жениха и невесты, оглядела собравшихся гостей и елейно сказала:

– Объявляю вас мужем и женой! – Она сделала небольшую паузу, а потом ухмыльнулась – и подтолкнула брата в бок: – Ну же, Вернер! Можешь поцеловать невесту!

Дважды просить Вернера не пришлось – под ликование гостей он тут же заключил Анну в объятия и поцеловал – и это был оооочень долгий поцелуй. Святые сардины в масле, свадьба – это так волнующе!





Достать из-под земли!





– Что-то ты не очень торопился, – пискнул Фред, едва я успел сдвинуть крышку с обувной коробки. – Еще секунда – и я бы задохнулся.

– Извини, – ответил я. Насчет задохнуться – это он, конечно, загнул. В коробку легко поместилось бы штук семнадцать таких Фредов, и кислорода там тоже было минимум на семнадцать штук. Но я решил не препираться. К тому же я и сам едва дождался момента, когда можно будет наконец продолжить поиски Одетты.

– Моя человеческая семья празднует сегодня свадьбу, только что прошла брачная церемония. Никак не получилось уйти раньше. Кира бы очень на меня обиделась. И Вернер. И уж тем более Анна…

Фред скорчил недовольную мину:

– Это что же, выходит, человеческая семья тебе важнее, чем твоя Одетта и ваши еще не рожденные котята?

Что?! Чушь! Бред копченой скумбрии!

– Я ни на секунду не переставал думать об Одетте и наших котятах, – сказал я в свою защиту. – Ни на секундочку!

Фред закатил глаза:

– Как скажешь. Меня вот, уверяю, ни белое платье, ни торт, ни уж тем более свадебный танец не удержали бы от спасения Элизы с малышами.

Тупица! Вот чего он добивается – чтобы меня заела совесть, да? Мог бы и не стараться – она меня и так давно заела.

– Думай как хочешь, – сказал я, прогнувшись в спинке и вытянув шею. – У меня были причины так поступить. Но вот я вернулся и прошу тебя показать мне место, где дворовые мыши держат Одетту.

Я решил не ввязываться в спор с Фредом, а поскорее перейти к делу.

Фред скептически склонил голову влево, но в конечном итоге все же сказал:

– Ладненько, тогда не будем терять время. За мной!

Он засеменил к выходу из дома, а я засеменил вслед за ним. Но когда мы достигли двери, мне пришло в голову, что в доме все еще празднуют свадьбу. Если Беата увидит Фреда, у нее гарантированно случится истерический припадок и они с госпожой Хагедорн дуэтом зайдутся в истошном визге. И тогда Вернер решит, что долг требует от него поймать мышь. Наверняка так и будет – он сегодня невероятно взвинчен со всей этой женитьбой. Его прямо не узнать – не человек, а комок нервов.

– СТОП! – осознав это, крикнул я Фреду. – Лучше через черный ход!

Фред остановился, повернулся ко мне и сказал:

– Ты что, стыдишься появляться со мной на публике?

Чего? Это что еще за вопрос? Сам ведь недавно заявлял, что нас ни в коем случае не должны видеть вместе! Проклятая селедочная чешуя, поди пойми их, этих мышей!

– Стыд тут абсолютно ни при чем, – все же пояснил я, хоть и счел вопрос глупым и неуместным. – Дело скорее в том, что я не хочу привлекать внимание к тебе – а тем самым и к себе. Все, чего мне сейчас хочется, – это найти и освободить мою Одетту.

А если толпа гостей на празднике заметит мышь, за которой, как на привязи, плетется кот, все сильно затянется, добавил я мысленно.


Фред задумчиво кивнул.

– Наверное, ты прав… – наконец признал он и повернул к черному ходу.

Снаружи Фред быстро-быстро засеменил вдоль дома, а я неотступно следовал за ним по пятам. Вскоре мы свернули в сторону зернового амбара.

Так-так-так, выходит, Одетту все же прячут где-то там, промелькнуло у меня в голове. А я ведь думал, что заглянул в каждый укромный уголок, в каждую щелку, когда искал ее.

– Она в амбаре?

– Нет! Но сперва мне нужно захватить паек зерна. Я уже весь дрожу от голода, – ответил Фред.

В то же мгновение он скрылся в амбаре и принялся набивать живот овсом.

За считаные секунды он проглотил какое-то невероятное количество овса – прямо как хомяк перед зимней спячкой – и увеличился в размере почти вдвое. Я лишь диву давался: да ведь он же сейчас лопнет, клянусь своей когтеточкой! Оставалось надеяться, это случится не раньше, чем он покажет мне, где прячут Одетту.

– Фред, не хотелось бы на тебя давить, но…

Мои слова прервала громкая отрыжка. Ну что за манеры! Кхм. Впрочем, мы ведь в деревне. Тут, видимо, все как-то попроще, погрубее. Госпожа Хагедорн недавно высказала такое же мнение. Вообще-то я редко соглашаюсь с мамой Вернера. Но, как говорится, исключения подтверждают правила.

Наконец Фред насытился и поковылял дальше. Я последовал за ним.

– Мне еще нужно ненадолго заскочить домой, забросить семье еду, – вдруг заявил он и резко свернул вправо. – Иначе малыши не сомкнут глаз от голода, а Элиза опять будет ругаться.

Что-что?! Теперь мы еще и семье Фреда визит нанесем? Невероятно! Не может быть, чтобы он это всерьез.

– Фред, ты что, забыл про наш уговор? – спросил я с оттенком угрозы в голосе.

– Не-а! – помотал головой Фред и, совершенно не смутившись, посеменил прямехонько к меже.

Да что происходит?! Я не знаю, где спрятана моя возлюбленная – но уж точно не здесь, средь лугов и полей.

– Фред! Сейчас же отведи меня к Одетте! – зло прошипел я.

Фред семенил дальше. Как ни в чем не бывало. Как будто я не шипел как стая разъяренных гарпий. Как будто я и вовсе не шипел.

В общем, пора было переходить к мерам посерьезнее. Я обогнал его и уже замахнулся было левой передней лапой, собираясь придать веса своим угрозам. Однако до этого дело так и не дошло.

ВЖУХ! И Фред пропал. Просто исчез. Будто сквозь землю провалился.

Проклятая заливная рыба! Этот тип меня провел, он и не думал вести меня к Одетте. Он злонамеренно завел меня в поля и юркнул в первую попавшуюся норку. А я-то, легковерный кот, развесил уши! Я глупец и слепец. К сожалению, это нужно было признать.

ГЛУПЕЦ И СЛЕПЕЦ!

– Фред, ты самая коварная мышь из всех, что встречались мне на жизненном пути! – шипел я от разочарования и досады. – Еще увидимся, так всегда говорят люди на прощание. И мы с тобой тоже еще увидимся! И уж я тебе припомню.

– Ты чего это тут расшипелся? – раздался вдруг голос откуда-то сзади. Я молниеносно обернулся: маленькие черные глазки-бусинки смотрели на меня в упор. Были ли это глаза Фреда? Чертов жареный минтай, все мыши так похожи друг на друга!

– Фред? – неуверенно спросил я. – Это ты?

– В точку. А ты что, думал, Иисус в мышином обличье тебе тут явился?

Напрочь лишившись дара речи, я лишь покачал головой.

– И с какой же это стати ты так злобно и громко ругаешься на всю округу? Хочешь, чтобы мои малыши по ночам писались от страха, что ли?

– Я… я…

– Ты… ты…

– Я думал, что ты сбежал. Провел меня.

Глаза Фреда округлились от удивления:

– Что?! Да как ты мог подумать, что я способен на такую низость?! Я честная мышь, которая всегда держит свое слово. И если уж я что-то пообещал, то так тому и быть.

Фред так рассердился, что мне даже стало немного стыдно.

– Извини. Мне не часто доводилось иметь дело с мышами… – попытался оправдаться я.

– Да ладно, проехали, – отмахнулся Фред. – Главное – моим малышам теперь есть что погрызть и жена счастлива и довольна. А теперь давай-ка устроим большой хеппи-энд в семействе Черчиллей.

Он подмигнул мне и, быстро перебирая лапками, решительно устремился в сторону зернового амбара. И хоть я решил, что отныне никогда больше не усомнюсь во Фреде, меня стало потихоньку разбирать беспокойство.