Стеклянный сад
Часть 13 из 41 Информация о книге
– Да точно, точно… вот как раз возле этой самой трещины в асфальте… – Тут этих трещин столько… каждую не запомнишь! Ладно, не будем терять время, пойдем к твоей машине, – Маша повернулась к Елене. – Где ты ее оставила? – Вон там, возле того кирпичного здания. Дальше я не поехала, побоялась разбить подвеску, уж больно дорога плохая. – Ну, пошли… – Подождите меня, девочки… – смущенно проговорила Милена. – Я буквально на минутку… мне вдруг очень понадобилось… я вас скоро догоню… – Что – никак не дотерпишь? – Я очень быстро! Вы и глазом не успеете моргнуть! – Ладно, догонишь нас потом, мы пойдем к ее машине! Милена кивнула и метнулась за угол. Елена направилась было к кирпичному зданию, но Маша жестом остановила ее. – Что такое? – Тс-с! Подожди! – Маша прижала палец к губам и крадучись двинулась к углу, за которым скрылась Милена. – Куда ты? Это неудобно… – Она очень подозрительно себя ведет! – прошептала Маша и заглянула за угол. Милена стояла в нескольких шагах от угла, прижав к уху мобильный телефон, и негромко разговаривала. – Что происходит? Мы так не договаривались! Речь шла только о том, чтобы подслушивать их разговоры и передавать вам… вы не говорили, что дело может зайти так далеко! Сколько людей уже убито? Четверо? Пятеро? Нет, я вам не верю! Это не инсценировка! Не забывайте, я была там, я все видела! И куда исчезла моя машина? Что значит – вы ни при чем? А кто тогда? Маша вышла из-за угла и направилась к Милене. – Я что-то подобное подозревала! – проговорила она и вырвала у Милены телефон. – Значит, у всех остальных связи нет, а у тебя есть? Ну да, ты ничему не удивилась, и проснулась ты так легко! Тебе в молоко не подмешали снотворное? – Отдай! – вскрикнула Милена и попыталась вернуть свой телефон, но Маша сунула его в карман и отскочила. – Отдай, стерва! – Милена бросилась на Машу, сжав кулаки, но та отскочила и подставила Милене ногу. Та споткнулась и упала лицом на разбитый асфальт. Маша наклонилась над ней и проговорила: – Что здесь происходит? Что еще за эксперимент? На кого ты работала? Говори! – она рывком перевернула Милену на спину. Стало видно, что лицо ее сильно разбито, кровь текла из многочисленных ссадин. – Лучше скажи правду, – прошипела Маша, – не то еще больше морду попорчу. На кого работаешь? – На… на Василия Андреевича… – прохрипела Милена. – Про эксперимент я ничего не знаю… он только велел мне слушать ваши разговоры и передавать ему… Сказал, что это входит в условия конкурса, сказал, что я заработаю больше баллов… что таким способом я получу преимущество… – Ой, врешь! – не поверила Маша. – Тогда бы тебе в молоко тоже что-то подмешали! – Ну да, – быстро согласилась Милена, – это никакой не конкурс, это эксперимент. Вас собрали, и ввели препарат, который он изобрел, через молоко. А до того еще воздействовали светом какой-то особенной частоты. А потом он ночью что-то всем внушал, а я должна была наблюдать и фиксировать, а потом все ему передавать. Она перевела дыхание, быстро взглянула на Машу. – Это все? – И еще… еще я должна была следить, чтобы все шло по плану, мало ли кто-то захочет уйти раньше времени… Он сказал, что, пока эксперимент не закончится, никого нельзя отпускать, это опасно… – Да в чем дело-то там? – Ты не представляешь… – тихо сказала Милена, – Марина, она… нас преследовали трое, и они хотели… в общем, они собирались нас убить, то есть я тогда думала, что это не так… – Не тяни! – рявкнула Маша. – Говори толком! – Василий Андреевич вдруг сказал что-то непонятное, какую-то бессмысленную фразу… кажется «десятка треф», и Марина… она вдруг из человека превратилась в робота. Хотя нет, робот не может так быстро двигаться… в общем, она их всех убила, представляешь? Троих опытных бойцов, причем без оружия, только ногами и руками, как в кино прямо! А потом там оказался еще один, без маски, голова седая, наверное, начальник, он выстрелил ей в затылок, и… и все. Конец. Пока они разбирались, я сбежала. Тут послышался тревожный писк ее мобильника, Маша вытащила его и прочитала эсэмэску: «Подходи к восточному входу, я вывезу тебя отсюда. В. А.» – Он врет, не ходи никуда, – сказала Маша, – поедем с нами. Ему сказали, что уничтожат всех, кроме него и Эльвиры. – Вас тоже поймают, – ответила Милена, забирая телефон, Маша отдала его без сопротивления, звонить все равно по нему нельзя, эти тут же вычислят. – Зря ты, – сказала она, уходя. Маша вернулась туда, где оставила Елену. Та ждала ее, испуганно оглядываясь по сторонам. – А где Милена? – проговорила она, увидев Машу. – Мы разошлись. Она решила, что по отдельности у нас больше шансов спастись, – Маша решила не рассказывать ничего про эксперимент, Елена и так едва жива от страха. А вот интересно: получается, что Елена единственная, кто остался из испытуемых. Потому что Маша и Милена не в счет, на них внушение не подействовало. Да, но про Машу Василий Андреевич не знает, он понятия не имеет, что Маша не спала и никакого внушения не получила. Хотя, тут же сообразила Маша, эта предательница Милена уж непременно ему все расскажет, выслужиться захочет. – Да? – Елена покосилась на Машу. – Но ты не уйдешь? Ты не бросишь меня? Я так боюсь… – Ладно, кончай разговоры, пошли, где твоя машина? Они в молчании прошли несколько минут, обошли кирпичный корпус и увидели новенькую темно-красную машину. – Вот она! – при виде своей машины Елена расцвела, как при встрече с любимым существом. Нажала кнопку на брелоке с ключами, машина мигнула фарами, и дверь послушно распахнулась. Елена села за руль, Маша устроилась рядом, и машина тронулась. – Вот о чем я думаю… – проговорила Маша, когда они выехали из промзоны на широкую, ярко освещенную улицу. – Почему твою машину не тронули? – Что? – удивленно скосилась на нее Елена. – О чем ты? Что ты хочешь сказать? – Машина Милены пропала, а твоя осталась на прежнем месте. Как ты думаешь, почему? – А… я думаю, потому что я ее поставила дальше. Знаешь, как говорят: «Подальше положишь, поближе возьмешь…» Маше это напомнило свекровь с ее поговорками. Она недовольно взглянула на Елену. – Ерунда. Это бы вряд ли им помешало. – Ну, тогда не знаю… еще может быть, потому, что она оформлена не на меня. – Не на тебя? – Ну да, машина оформлена на бывшего мужа, а я езжу по доверенности. – Вот как? Ах, ну да, ты же говорила, что у тебя своего ничего нет, живешь как бомж… – Не издевайся, – вздохнула Елена, – сама знаю, что я бесхребетная, безвольная, все об меня ноги вытирают, но уж такая уродилась. Всего боюсь, как начинают на меня голос повышать – сразу теряюсь, ничего не соображаю… – Бороться с собой надо! – Если бы ты моего бывшего мужа видела, ты бы так не говорила… – Елена в который раз тяжело вздохнула. – И вышла-то за него от полной безысходности, всего и знакомы были чуть больше месяца. Он вдруг и говорит ни с того ни с сего: «выходи за меня», я так растерялась да и согласилась. Какая, думаю, у меня тут жизнь будет, если не соглашусь? Ни работы, ни квартиры, ни денег. Ты не думай, я не то чтобы продалась ему, просто смотрю – человек решительный, все у него по струнке ходят, сам себе хозяин… я у себя такой жизни и не представляла. И честно тебе скажу, все делала, чтобы ему угодить. Не спорила, не обижалась, когда он вечером явится злой как черт, понимала, что у него бизнес, свои проблемы. А моя задача – ребенок, и чтобы все тихо было. Кстати, он к дочке совершенно равнодушен был, только морщился, на нее глядя, убери, говорил, крикуна этого, не выношу детского визга. Ну, я и старалась, чтобы он поменьше ее видел. Оттого я так испугалась, когда он пообещал дочку у меня отобрать. У себя он ее точно не оставит, не нужна она ему, отправит в какой-нибудь приют, так что я ее никогда не найду. – Ужас какой… – невольно сказала Маша. У нее-то случай не тот, если с ней что случится, свекровь Антошку ни за что не бросит, это уж точно, привязана она к внуку, хоть и по-своему. Вряд ли воспитает его приличным человеком, учится он так себе, на троечки, ничем особенно не интересуется, а как Маша пыталась строгость проявить насчет занятий, так такого наслушалась, свекровь ее чуть не побила. Мужу вообще все равно, это, говорит, ваше бабское дело – с ребенком возиться. Можно подумать, у него дел невпроворот, ага, после работы поесть да на диван перед телевизором с пивом завалиться. Лопнет скоро от пива этого! Маша по привычке пыталась подавить раздражение, но вдруг поняла, что его нет. Ну да, ей совершенно все равно, сколько там муж этого пива выпьет, и вообще, все равно, что с ним дальше будет. Сейчас не время об этом думать. Внезапно она осознала, что к той, прошлой, жизни нет больше возврата. И не потому, что она находится в смертельной опасности и может вообще эту жизнь потерять, хотя такой поворот событий вполне может иметь место. Даже если все каким-то чудом обойдется, той жизни больше не будет. – Что молчишь? – Елена посмотрела искоса. – Вижу, что у тебя тоже не все хорошо. – Да уж… знаешь… – Она хотела рассказать Елене, что попала в этот эксперимент обманом, просто прихватила чужое приглашение, но в последний момент осторожность взяла верх. – Ничего, – вместо этого сказала она, – мы все преодолеем, главное – держаться вместе. – У меня тут подруг не было, – помолчав, сказала Елена, – пока замужем была, только общалась с мамочками на прогулке, муж строго сказал, чтобы никого домой не водила. А у него, если праздник какой в ресторане, то одни мужчины, с женами не принято. – Все ясно, девочек заказывали… – Да не знаю, – вяло ответила Елена, – мне как-то все равно было… Насчет секса у нас с ним как-то не очень… он ничего особенного не требовал, тронет меня если раз в две недели, то и хорошо. А я, честно сказать, лежу и думаю, скорей бы все закончилось, вымыться, да и спать уйти. Я в дочкиной комнате спала, чтобы ему не мешать. – Ну и ну! – хмыкнула Маша и тут осознала, что и ей-то похвастаться нечем, у них с мужем все было так же скучно. Никакой страсти, никакой нежности, и бес ее попутал замуж за него выйти! Ах да, из-за Антошки… Первое время эта мысль ее утешала, примиряла с такой жизнью. А потом, когда поняла, что сын не ее, что не нужна она ему, чужая, так хоть в петлю лезь. Оттого и ввязалась в эту авантюру. Не знала, что тут так все запущено, что они теперь с Еленой в смертельной опасности. «А если бы знала, – сказала себе Маша, – то все равно бы пошла. Вот так вот».