Стоящие на краю

Демьян оттолкнул брата. Неуклюже размахивая руками, тот упал на лестничную площадку в двух шагах от ступеней.

Демьян подхватил чемодан и зашагал вниз.





* * *


Профессор Клаус Мисель выглядел именно так, как и положено гению. Вертлявый коротышка с неукротимой седой шевелюрой и пятнами чернил на одежде светился радушной улыбкой. Когда каждый день имеешь дело с обнажённым человеческим горем, это накладывает отпечаток. Как ни наращивай защитный панцирь, через него просвечивает человечность.

Это необычная клиника. Заболевания редкие, тяжёлые, со временем персонал и больные становятся почти друзьями. Мисель заинтересован в новых контактах, чтобы проводить исследования. Грядущая болезнь Дарси неизлечима. Сегодня неизлечима, но в будущем… Вот в это будущее и приехал Демьян, чтобы собственнолично оценить атмосферу и получить информацию. Своим инстинктам он доверяет больше, чем врачебным титулам и учебникам. Он представился родственником больной и попросил информацию об исследованиях. Никто не удивился. Не он первый приехал к ним в поисках чуда, это точно. Мисель занимается генной терапией. Есть хорошие результаты, однако данных по болезни Дарси очень мало, исследования только начинаются.

— Если лечение сработает, то можно предотвратить или отсрочить начало болезни или сделать так, чтобы она протекала в лёгкой форме. Это будущее, господин Ерёмин! Сейчас мы переживаем начало рассвета генной терапии, но однажды она станет повседневным явлением.

Вот что сказал Мисель, и, к гордости Демьяна, он понял почти всё сказанное на немецком.

Если исправить генетический дефект, допущенную природой ошибку, то хочется надеяться на полное излечение. На чудо.

Но надежда — это не доказательство. Это эксперимент. Он может разочаровать или даже причинить вред.

Но он может и спасти.

Вернувшись домой, Демьян первым делом связался с Архиповым. Они вообще постоянно на связи, именно от него Демьян узнал имена экспертов и адреса клиник. Архипов не особо сопротивлялся интересу Демьяна, но, как ему и свойственно, пытался вмешаться и навязать своё мнение.

— На моём месте вы бы не удовлетворились чужими словами и сами обратились к экспертам, — сказал тогда Демьян.

— На твоём месте? А какое твоё место, подскажи-ка? Где оно? — начал задираться Архипов, но больше спорить не стал.

Демьян позвонил ему после возвращения из Германии.

— Как тебе немецкое пиво? — усмехнулся Архипов.

— Ради него и ездил!

— Не пытайся переубедить меня насчёт Миселя! Лучше поговорим о пиве.

— Вас я переубеждать не стану, но поговорю с Дарси. Если захочет, она встретится с Миселем для консультации.

Прошлый Архипов, непоколебимый тиран, которым он казался всего пару месяцев назад, справился бы с Демьяном без особых усилий. Пригрозил бы и не подпустил к дочери. Но с того памятного дня, когда Дарси узнала о болезни, он изменился. Сдался, потерял мощь голоса, силу взгляда и слова. И этому новому Архипову Демьян не по зубам. Потому что и Демьян тоже изменился, с его новообретённым смыслом жизни и с его непонятным, но таким важным местом в жизни Дарси.

— Дарси знает об исследованиях Миселя, но результатов пока мало! — вяло протестовал Архипов. — Пусть наберут больных, а мы будем следить за исследованиями.

— Результаты будут через несколько лет, а у Дарси мало времени. Но если захочет, она может сама попробовать…

— Моя дочь не крыса для экспериментов! — это был отголосок прошлого Архипова, яростный и категоричный.

— Выбирать не вам и не мне. Я уважу решение Дарси, но сначала должен убедиться, что у неё есть вся нужная информация.

— Ты не имеешь права… — голос Архипова сошёл на нет. Всю жизнь он пытался управлять жизнью дочери и фильтровать информацию, которая к ней попадала. Дарси, конечно, прочитала про болезнь всё, что нашла, и к врачам ходила, но Архипов умеет внедрить своё мнение. Теперь, когда она ослабла от горя, ему легче взять верх. Вмешательство Демьяна ему мешает, однако он уже не в силах с ним справиться. Да и не уверен, стоит ли диктовать свою волю. — Стоянов тоже считает, что не надо преждевременно радоваться, а он лучший российский эксперт, — Архипов добавил последний аргумент и затих.

— Я возвращаюсь к Дарси. — Демьян не просил разрешения. Он возвращается и сделает то, что считает нужным. Потому что так надо, ему надо. Его тянет обратно. Вдали от Дарси он не может найти себе места.

— Заодно позаботься, чтобы твой брат от неё отстал, — ответ Архипова прозвучал ворчливым согласием. — А ведь я предупреждал, что Кирилл не справится! Если б ты сделал то, что от тебя требовалось, давно бы от него избавились. Он только вред причиняет, расстраивает Дарси. Плохая кровь.

— У меня наполовину та же кровь.

— А результат другой.

— С чего вы решили, что Кирилл не справится? То был острый период, шок. Дарси сама захотела расстаться, но прошло время…

Демьян кривил душой. Уезжая в Германию, он оставил брата на лестничной площадке, так и не поговорил с ним. Но было достаточно глянуть Кириллу в лицо, чтобы заметить как его горе, так и слабость. Дарси права, они были идеальной парой, созданной для счастья. К беде они оказались не готовы.

— Не ври мне, Ерёмин! Мы оба знаем, что твой брат слаб. А ты… будь осторожен! Дарси не в лучшем состоянии. Она уволилась с работы и безвылазно сидит на даче. Меня не пускает и Нонну тоже. Дожили! Меня не пускают на собственную дачу! — Шутка не удалась, со всплеском упала в тишину недоговоренной правды. Где-то между словами прозвучала просьба о помощи. Невероятное, невозможное явление — Архипов, всесильный и жестокий, не настаивает, не шантажирует, а просит о помощи, хотя и между строк.

— Меня она пустит, — пообещал Демьян.

— Тебя попробуй не пусти! Влезешь без мыла и не извинишься. Я звоню Дарси каждый день, спрашиваю, нужно ли что, но не навязываюсь и не вмешиваюсь.

— Не вмешиваетесь?! Я бы так не сказал. Вы отговорили её от поездки к Миселю, потому что вам не нравится идея экспериментального лечения. А то, что вы с ней делали все эти годы, это не эксперимент?

— Не тебе, сопляк, судить! — к Архипову снова вернулся голос, да ещё какой!


— Насморком не страдаю, спасибо! И если уж говорить честно, то я тоже не фанат экспериментов. Пока у Дарси нет симптомов, можно ждать и следить за работой Миселя. Однако выбирать не вам и не мне, а Дарси, она сама примет решение.

— Дарси уже свыклась с мыслью о болезни.

— Я так не думаю. Если кто-то и сдался, то это вы.

— Я не сдался, а… Мы многое пробовали с Тамарой. Ты ведь не думаешь, что в то время не было экспериментов? Её и здесь лечили, и в Европе, и ничего…

— Поэтому вам проще сразу сдаться, чем идти путём разрушенных надежд? Возможно, вы правы, но я бы хотел предложить Дарси то, что вы предложили Тамаре.

Архипов молчал очень долго. Когда он заговорил, его голос звучал мягко, почти заискивающе. Словно он прогнулся под силу Демьяна, на которую сам уже не способен. Он опустошил себя, выпотрошил за долгие непростые годы, и теперь с тайным выдохом облегчения отдаёт бразды чужаку.

— Я открою счёт…

— Как откроете, так и закроете! — перебил его Демьян. — Вашим деньгам найдётся другое применение. Я собираюсь вам кое-что продать. Поговорим, когда приеду.

— Ну-ну, продавай! Только смотри, не навязывай Дарси ничего. У тебя своя правда, а у меня своя.

— Вашей правды нет, и моей тоже. Есть только правда вашей дочери, её я и защищаю.

— Ну ты, воин, разошёлся!

— Ничего такого. Просто меня бесит, когда… бесит меня, вот и всё!

— Ну, раз бесит, то… — Архипов улыбнулся, растягивая слова. По телефону улыбкой не прощаются, но Демьяну этого более чем достаточно. Капитуляция Архипова говорит о многом. Выжженный горем изнутри, он дотерпел до критического момента и сдался, готовый передать власть в чужие руки.

Сильные руки.





* * *


Демьян приехал на дачу на поезде. Предупреждать Дарси не стал. Кто знает, что она выкинет! Однако Архипов вмешался, позвонил дочери, и она подготовилась к прибытию гостя.

Дверь не открыла, разговаривала с ним с балкона, свысока. Одеться к его приезду не посчитала нужным, красовалась в очередной пушистой пижаме с изображением зайца. И носки тоже пушистые. О существовании тапок Дарси явно не слышала. У неё вообще с обувью проблемы, но ничего, уж с этим Демьян быстро разберётся.

— Зачем ты приехал? — скривилась, будто увидела нечто гадкое.

— На улице потеплело, травка свеженькая, вот я и приехал на дачу, — весело ответил Демьян. — Порыбачить, в лесу погулять, клещей пособирать.

— Ты знаком с понятием рабочей недели?

— А ты?

— А я уволилась.

— А я успешный бизнесмен, на меня работают умные люди. Мне незачем досиживаться в офисе до геморроя.

— Так вот, успешный бизнесмен, — Дарси поставила кавычки пальцами, — я с тобой уже попрощалась. Основательно так попрощалась, трогательно и навсегда. Ты обещал уехать.

— Я обещал уехать и уехал, потому что у меня были срочные дела. Но мы ничего не говорили о невозвращении.

— Ты поцеловал меня на прощание.

— Не на прощание, а просто поцеловал. Ты не возражала, а я… мужчина.

С лица Дарси спала язвительная усмешка, голос потерял силу.

— Зачем ты вернулся? Ты ничем не обязан ни мне, ни папе. Это не твоя война.

— Моя, если я так хочу. Слушай, Дарс, ты так и будешь морозить меня на улице?

— Сейчас плюс пятнадцать.

— Брр! Кофейку бы!

— Я бы предложила тебе кофе, но боюсь, не смогу тебя потом выгнать.

— А сейчас разве получается? — С укором покачав головой, Демьян запрыгнул на бортик веранды, подтянулся и в следующую секунду уже карабкался вверх по балкону, упираясь ногами в водосточную трубу.

Дарси судорожно решала, что важнее — спрятаться в доме или досмотреть этот невероятный трюк.