Сумасшедший Вампир

— Да откуда ж я знаю?! — вспылил, наконец, Эстэриол. — Пока твой дар спит, этого тебе даже Сифирус не скажет!.. — он задумался. — Хотя Сифирус, пожалуй, сказал бы… но речь не об этом. Я же говорил тебе, что магия есть у каждого, и если твоё желание будет на самом деле сильным, то каким бы маленьким даром ты бы не обладала, у тебя обязательно в конце концов что-нибудь получится! Я так шёл! У меня были слабые задатки, но я упорно учился и учился! Меня несколько лет не желали принять в Светоч, пока я всех там окончательно не достал! И в результате я стал лучшим учеником курса! Хотя я так и не доучился до последнего… Нам с Аябэль пришлось уйти, когда я был на четвёртом. Мы думали, что это ненадолго, но так и не вернулись…

Компания примолкла, тактично давая Эстэриолу утихомирить всплывшую боль. Но он быстро пришёл в себя и, откинув волосы со лба, спокойно с улыбкой продолжал:

— Так что тебе остаётся лишь усердно работать, пытаясь пробудить в себе магию, и тогда у тебя что-нибудь, да получится.

Я задумалась, настраивая себя на внутреннюю борьбу.

Эстэриол поднял палец:

— Кстати, ты как раз можешь этим заняться сейчас, — он встал, подал мне руку и кивнул друзьям: — С вашего позволения…

Эстэриол ухватился своей ледяной рукой за мою и потащил на вершину. Казалось, что ему затея нравится даже больше чем мне, таким энтузиазмом горели его глаза. Я смеялась.

Как и в прошлый раз, он подвёл меня к самому краю отвесного склона, давая простор взору. Полнолуние, видно далеко-далеко! И горный хребет напротив, и долину, расчерченную реками, сверкающими лунным светом, и небо. Звёздное, бескрайнее! Ветер почти стих, будто прислушиваясь, только слегка шевелил мои волосы — коса расплелась. И хорошо — с распущенными мне красивее.

Мелкие камешки осыпались с края и с шорохом полетели вниз. Надеюсь, он поймает меня, если что? Он же быстрый.

— Вспомни, что я говорил тебе вчера, — сказал Эстэриол, придерживая меня за талию. Дыхание над ухом, волнительно и приятно. Я доверчиво прижалась к нему спиной. Пальцы на талии дрогнули, но Эстэриол тихо продолжал, заставляя погрузиться в какое-то особое медитативное состояние: — Ветер — твой любовник. Заговори с ним, почувствуй его. Он откликнулся вчера. Слушай его и «говори» сама. Растворись в нём, попробуй стать его частью. Отдайся ему, будто всегда ему принадлежала. Почувствуй. Слегка усиль порыв, направь его… Если что, я рядом, не бойся.

Он отпустил меня и отошёл, давая мне простор. Глупое ощущение, я стояла и не знала, что делать. Я не чувствовала в себе никакой силы, никакого особого единения. Ничего. Просто стою на краю, любуюсь и дышу. Тёплый ветер, мягкий, душистый. Хочется дышать им всю жизнь! Подставлять ему щёки и предплечья.

Тряхнула головой, стянула толстовку, оставшись в футболке, отдала одёжку Эстэриолу и упрямо встала на место. Закрыла глаза и попыталась.

Ветер дохнул мне в лицо, и я отозвалась ему навстречу. Подалась чуть вперёд, как в танце, лишь качнулась, помня, что стою на краю. Расслабилась, вбирая всем телом его прохладу. Вообще неважно, получится ли у меня или нет! Мне сейчас и так хорошо. Я сама свободна, как этот ветер. Я сама — ветер. И я хочу быть такой же, иметь такую же прохладную мягкость и несокрушимую силу. Можно. Имею право. Я подняла руку, чувствуя, как потоки воздуха окутывают её.

И ветер, будто отзываясь на мои ласки, как влюблённый, сильнее подался ко мне, обнимая своими прозрачными рукавами. Я расправила руки, отдаваясь ему, а он всё усиливался, завладевая сознанием, вытесняя из него все мысли. За мыслями последовали и чувства, которые гложили меня последние дни, а после них, будто волной смыло и те, что застарелыми пятнами покрывали душу. Все обиды, все горести исчезли, покинули меня, оставив чистой перед всемогущей стихией воздуха.

Небо казалось всё шире, я своей душой обнимала весь небосвод, а ветер, вторя моим порывам, всё сильнее обрушивался яростными потоками на вершину горы, где я стояла. Я устремила взор на восток и увидела, что звезды исчезают — их поглощает что-то огромное и чёрное. Великая мгла шла оттуда, а я звала её и жаждала принять в свои объятья. Всем своим существом я увидела эту огромную тучу, приняла её, слилась с ней, стала ею, а после этого меня не стало…



— Эстэриол, что происходит? — прокричала сквозь вой ветра Асфири.

Она еле стояла на ногах под бушующими порывами. Он что-то крикнул ей, но она не услышала и подошла ближе. Он смеялся. Шатаясь и пытаясь удержать рвущийся плащ. В глазах сияло торжество и радость. Асфири увидела подругу, замершую над самым обрывом, и бросилась помочь, чтобы оттащить от края, но Эстэриол перехватил её и потянул назад, от раскинувшей руки фигуры, что оставалась недвижимой в яростном порыве разыгравшейся бури.

— Не прикасайся к ней! — Эстэриол пытался перекричать ветер, Асфири еле расслышала слова.

— Она же сорвётся!!

— О нет! — хохоча, возразил вампир, оттаскивая тигрицу подальше. — Надо убираться отсюда! Это называется «ментальный прорыв»! Дивное зрелище! Её сейчас окружает магический кокон такой мощи, что я сам боюсь к ней подходить! Если… — он выплюнул локон волос, вой ветра заглушал даже его радостные крики, — если ты к ней прикоснёшься, тебя просто убьёт! Сейчас тучи налетят, вообще вакханалия начнётся!

— Что?! А если она не устоит?! — в отчаянии вырвала руку тигрица, но Эстэриол потащил её дальше:

— Уж поверь, её сейчас ничто с места не сдвинет! Она сейчас во власти собственной магии и, пока не закончится буря, так и будет стоять!

— И когда она закончится?

Вампир лишь весело пожал плечами, стараясь при этом удержаться и не упасть:

— Не знаю! Пока не надоест! Я всё равно не смогу это остановить! Вам с фирем нужно быть как можно дальше отсюда! Если шибанёт, то даже мой купол не поможет!

— «Шибанёт»?!

— Ага! Ещё как! Так что валите! Собирайте пожитки и вниз, в скалы! Я прикрою! Буря и так слишком сильная, и сдаётся мне, это только начало!

Он хохотал.



Ветер дул, усиливался, неостановимым сокрушительным потоком обдирая края скалы. И с каждым порывом становился всё сильнее. Хорошо! Как же это хорошо! Огромная чёрная туча приближалась с востока и воркотала в своей глубине зарождающимися молниями. Сполохи то здесь, то там освещали её чёрные бока, а я всё стояла на краю, не имея возможности шевельнуть даже пальцем. Не потому что тело мне не повиновалось — я не хотела. Эта огромная мощь неба, которой я стала, дарила такое чистое блаженство, что глупые суетные движения были неинтересны. К чему тело, когда я сама — целое небо?

Туча нависла над горой. Слишком быстро, фантастически. Поглотила всё скручивающимися в своём нутре чёрными бурунами. Я почувствовала на щеках крупные холодные капли. Они падали сквозь кожу прямо в душу. Раз, два, три… а потом хлынул такой ливень, что слабое человеческое зрение стало бессильно. Но душой я видела всё. От горизонта до горизонта. Огромный пласт пропитанного влагой наэлектризованного рокочущего воздуха, который поглотил, сожрал собой горы, долины, реки, море…

А в следующее мгновение острая стрела молнии с треском разорвала небо и ударила прямо в моё беззащитное тело. А потом ещё одна, и ещё! Где-то вдалеке раздался женский крик, но я не обратила на него внимания. Послышалось. Но я слышала ещё кое-что. Безумный счастливый смех! Я его узнала — это был мой собственный голос.



Гроза бушевала, круша всё на своём пути, заливая водой и оглушая громом. Асфири закричала, когда увидела яркий сполох и поняла, что молния ударила в край скалы, где она оставила меня. Резким движением обернулась и успела заметить, как сияющая растрескивающаяся полоса вонзилась в протянувшую руки к небу фигуру. И ещё одна. Три молнии подряд! Человеку не выжить! Она упала на землю, оглушённая взорвавшимся громом, слепо пошарила перед собой руками и затрясла головой, чтобы вернуть чувства. Хотела бросить всё и бежать, пусть и сама не знала куда: ко мне или к Элни, но услышала сквозь ливень отголоски моего смеха.

— Пошли-пошли! — вампир дёрнул её в сторону.

Лагерь, ещё сухой под трещащим куполом, был разгромлен. Элни сгребал вещи в одеяло, не зная: то ли тащить, то ли прятать.

— Хватай! — скомандовал Эстэриол, кивнув на куль, и Асфири ловким движением закинула его на плечо. — Бежим!


Эстэриол был счастлив! Он ухватил тигрицу за одну руку, другой телекинезом призвал Элниниума, который был настолько испуган, что даже не возражал, и они бросились вниз, чтобы найти укрытие среди скал. Мохнатик, хвала богам, не стреноженный, бежал за ними абсолютно бесслышно в грохоте шторма. Дороги не разобрать — сплошная пелена дождя и тумана, а земля скрыта льющимися грязевыми потоками.

Эстэриол затащил их в какой-то закуток среди камней. Днём бы и не нашли! Обрушил мощный магический купол, отрезая потоки воды, и выпустил фиря.

— Отсюда ни шагу! — весело крикнул он. — А я пойду погляжу! Поразительно!

И он оставил друзей, растерянно стоявших на просыхающем пятачке голой земли в сфере покоя среди ледяного ада.

Буря полыхала ещё около получаса, а потом стала медленно угасать. Расщелина, в которой он оставил ребят, была узкой и неуютной, но выглядела намного безопаснее, чем лагерь на вершине у чахлых сосенок. Элни пронзительно закричал, когда на купол обрушился сель, обтекая его, как мыльный пузырь, и сел, схватив Асфири за коленку. Но щит выдержал. Выдерживал он и беспрестанно тарабанящий дождь и град, летящие камни и ветки. Что происходит снаружи, было совершенно непонятно, но всё же друзья заметили, когда буря пошла на спад. Асфири сидела, привалившись к скале, и обнимала одной рукой Элни, а второй — куль с вещами. Если что забыли наверху, то уже не найти! Главное — меч на месте! Мохнатик жался к хозяину, вздрагивая мокрыми боками, но не капризничал. Как и всегда, он оставался островком невозмутимости и спокойствия. Замёрз разве что.

Эстэриол вернулся, когда всё окончательно стихло. Прошёл сквозь облепленную грязью сферу, получив порцию за шиворот, но даже не встряхнулся. Бережно опустил рядом с Асфири моё промокшее и бесчувственное тело, а затем сел сзади и сгрёб меня в объятья, глядя в никуда дикими и счастливыми глазами. Друзья ужасно забеспокоились, но вампир улыбнулся, закутывая моё ледяное тело в свой видавший виды плащ:

— Теперь всё будет хорошо. Ребята, теперь всё будет хорошо. Ей просто нужно отдохнуть.

Асфири усмехнулась, глядя на то, как он вцепился в меня:

— Ты же вроде по Аябэли своей сохнешь? — сказала и тут же пожалела о бестактности, увидев, как его глаза сверкнули болью, но вампир тут же прижал меня ещё сильнее и выдохнул:

— Не знаю. Но не отпущу! Не знаю, не понимаю, но не пущу!

Друзья ничего не ответили. Асфири уважительно кивнула, Элни просто облегчённо улыбнулся, и они принялись устраиваться на крохотном клочке.

Пора укладываться на ночь. Сфера грела и оберегала, но вещи почти все промокли напрочь, так что друзья просто легли рядом, прижавшись друг к другу, и уснули. Устали от всех этих потрясений.

Да, теперь всё будет хорошо. Боги не зря ведут их.





Сидиен




Я летела над каким-то удивительно красивым городом. Или кто-то другой? Мне казалось, что я — туман, холодный и мягкий. Я была такая большая, что могла накрыть собой весь город, но он, освещённый предзакатным светом солнца, казался слишком уютным, и мне не хотелось погружать его во мрак и сырость.

Я любовалась им. Вот величественный храм. Храм Трёх Богов: Алеты, Сифируса и Муртока. Откуда я это знаю? На юге огромная арка с воротами, возле которых дремали стражники. А на востоке море. Причалы, возле одного швартовался грузовой корабль, туда-сюда сновали юркие морячки, стараясь закончить дела до темноты, чтобы можно было спокойно отправиться в таверну. Выше несколько улочек, одна над другой. Портовая, Медная, улица Роз и улица Свечей. Над ними Верхняя. Названия всплывали сами, хотя я никогда не видела этого места. А дальше, севернее раскинулся прекрасный парк, гордость эльфийских кудесников — Санайтэро. Я обратила внимание туда, лаская взглядом цветущие сады и мраморные строения.

Тут внезапно пробудилась моя собственная память: я была здесь! Мне уже снилось это место! Но эта мысль тут же угасла, и вернулось умиротворённое спокойствие. А почему тут так мало посетителей? Где все? Ах да, уже скоро прозвенит вечерний колокол, после чего ворота парка закроют для посетителей. Я стала меньше и целиком погрузилась в созерцание парка. Ах нет, вот стоят двое, один опирается на мраморные перила, а второй прижимается к нему. Это парочка. Красивый светловолосый парень и девушка. Они говорят о чём-то. Я приблизилась к ним, желая разглядеть их получше. И вдруг моё сознание поплыло, и в следующий миг я стала ею. Кто я? Я… точно, моё имя Аябэль, а рядом мой самый близкий и любимый народич — Эстэриол. Что он говорит мне?

— …не пойдёшь домой?

Что? О чём это он? Но губы отвечали ему без моего ведома. Кажется, я была удивлена, напугана и счастлива.

— … я украду тебя! — продолжал Эстэриол.

Я что-то отвечала ему, а в моём сердце, как весенний цветок, неукротимо расцветала надежда.

Но потом что-то переменилось, я оказалась одна в тесной комнатушке. Когда я огляделась, в ней был ещё один человек. Человек? От него исходила тьма, наводящая ужас. Я ощутила, как он прижал меня к стене и сжал рукой горло. Он говорил что-то, какие-то страшные вещи, и мне хотелось плакать от ужаса. Это же Вортам! Я его тоже знаю! Но он же наш друг! Или враг? Что-то больно впилось мне в плечо, а затем картина опять поменялась.

Я была в светлой маленькой комнатке, я смотрела в зеркало и не узнавала себя. Хотя… ведь это моё лицо. И мои каштановые волосы, мой пухлый рот и длинный носище, за который меня некоторые считали полукровкой, хотя нормальный нос! У Барбары Стрэйзенд был больше, а она не была от этого менее красива! Кто? О чём это я? Кто такая вообще эта Барбара Стрэйзенд? Откуда я знаю о ней? При этих мыслях, моё видение начало уплывать, но я не хотела покидать этого места.

Зеркало отразило ещё одного народича, который подошёл сзади и обнял меня — Эстэриол! Любимый, это ты! А я — Аябэль, твоя невеста. Хотя, конечно, мы пока не можем пожениться, тебе нужно закончить университет. Но мы успеем, мы же всегда будем вместе, ведь так?

Но неведомые силы вновь понесли меня дальше сквозь время и пространство. И вот, объятья Эстэриола сменились другими. Я обнимала Вортама. Что? Вортама?! Да… его. Он был ранен, а я пыталась согреть его, чтобы он не умер, потому что Эстэриол пока не придумал, как его спасти. Конечно, как я могла удивляться? Ведь он наш друг, учитель! Его голова лежала у меня на коленях, он будто спал. Но вот он открыл глаза и посмотрел на меня. Чёрные глаза притягивали взор, они казались всё ближе и ближе, а во тьме его взгляда прятался первозданный хаос. Он улыбнулся мне, сначала почти нежно, будто с тоской, но затем я увидела, что его рот полон острых клыков испачканных в крови. Чернота его глаз окружила меня, я потонула в ней, а в следующий миг проснулась от собственного крика.



— Что? Что такое? — засуетился вокруг меня фирь. — Это всего лишь сон, Даша, всё уже хорошо.

— Нда-а-а, — раздался голос тигрицы, — Эстэриол предупреждал нас, что ты можешь плохо спать, но чтобы так! Я чуть в костёр не свалилась от твоего крика, — Асфири улыбнулась и присела рядом. — Как ты? Уже скоро полдень, ты проспала завтрак…

Она хотела ещё что-то пошутить, но я перебила её:

— Асфири, это же я! Это была я!

— Что? О чём ты, Даша? Конечно же, ты, кто ещё? — она успокаивающе погладила меня по плечу. — Ты молодец, Эстэриол сам удивился твоей силе… Сказал про какой-то метальный порыв…

— Нет, Асфири, я не об этом!

— А о чём? — не поняла тигрица моего странного возбуждения.

— Это была я! Я — Аябэль, возлюбленная Эстэриола!