Свет Черной Звезды
Часть 24 из 59 Информация о книге
— Потому что в этом случае я останусь с тобой. Навечно. Как тебе перспектива? Меня передернуло от перспективы. Нет, я все понимаю, омут там, вечное спокойствие, мысли всяческие, но на кесаря я не подписывалась! — Думай, — все так же глядя на меня, приказал император. — Если я правильно определил способности Джашга твой любимый папа стихийный пророк. Он очень многое чувствовал в отношении, но едва ли осознавал – иначе не допустил бы нашего брака. Но предчувствия были, и многое он вложил в тебя мудрыми наставлениями. Это фразы-ключи. Я пытался выяснить, но они как татуировки Грахсовена – активировать может только носитель. Вспоминай все связанное с водой. Все, что шенге говорил тебе. Вспоминать… думать… слова о воде… у меня сил не было на все это, хотелось просто спать. Тихо спать. Спать… Глаза начали закрываться сами собой… — Нежная моя, — очень ласково произнес кесарь, — учти, я никуда не денусь, и в замкнутом помещении у меня настроение портится. К слову, появляется желание убить кого-нибудь. Ты не вариант, а вот рыбка… я бы на твоем месте не стал меня провоцировать. Я открыла глаза исключительно, чтобы переглянуться с миром. Нет, ну кесарь это конечно кесарь, но убивать целый мир… С другой стороны рядом со мной сидит тот, кто вообще себе империю вернул за пару часов. И Сатарэн тоже об этом вспомнил… «Все, уже думаю!» — нервно заявила я. Собирающийся свалить Сатарэн подумал и остался. «А лучше бы сваливал, — сообщила ему. Моргнув рыбьим глазом, мир взял и ответил: «Ты нужна мне». И в одной этой фразе было так много. Я полежала еще секунду, собираясь с силами, а затем резко, рывком, не знаю из каких оставшихся возможностей, подняла левую ладонь. Кесарь подхватил мгновенно. Сжал мои пальцы так крепко, стальной хваткой, словно капкан сжался, но боли не было – было ощущение надежности и силы. Затем рывок и через мгновение я больше не лежала на песчаном дне — полусидела в объятиях Араэдена, практически чувствуя тепло его тела. — Умница, — прошептал он, скользнув губами по щеке. — Теперь фразы, нежная моя, все что вспомнишь, даже то, что покажется глупостью. Ты сможешь. Сможешь «что»? У меня было ощущение, что с перемещением в объятия кесаря у меня вообще больше никаких сил не осталось, зато появилось четкое осознание – теперь-то он точно останется со мной. Навеки! Между прочим — в замкнутом пространстве. — Едва ли, — насмешливо ответил Араэден. – Я маг Земли, ты в моих руках. Любимая моя, тебе напомнить о крайне успешном способе перемещения между мирами?! Оторопев, уточнила: «Но мой кесарь, так то было между мирами, а я сейчас как бы умираю, разве нет?» — Вообще да, но когда меня волновали подобные мелочи?! – издевательски напомнило о своей истинной сути вообще по факту Зло Всемирное! «Я уже вспоминаю! Вспоминаю я!» — нервно подумала. — Незаметно, — язвительно констатировал кесарь. Нет, оставаться с ним в одном помещении навечно явно не вариант, с его-то паршивым характером… — Поверь, ты даже представить себе не можешь, насколько у меня действительно паршивый характер, — усмехнулся пресветлый. И упорно напомнил: — Вспоминай. Я попыталась. Вода, шенге — любые ассоциации. Я очень пыталась вспомнить нужное, но почему-то вспомнилось утро в Готмире, сияние магического полога, искажающее солнечный свет, горная река, выходящий из воды Аршхан, полуобнаженный, с мокрыми волосами, по которым стекают хрустальные капли и темным, жадным взглядом глаз истинного ракарда… — Нежная моя, ты только что подписала смертный приговор одному истинному ракарду! — вдруг сообщил кесарь. «А вот не надо влиять вашим откровенным шантажом на мой напряженный вспоминательный процесс!» — раздраженно ответила я. И вспомнила другое — огромный пузырь воздуха под толщей воды, удивленных проплывающих мимо рыб, теплые сильные ладони Аршхана на моей талии, ночную рубашку влажной тканью облепившую мое тело и ощущение того, как я тону в черных чуть раскосых глазах. — Убью! — тихо, но очень отчетливо произнес кесарь. «Так, вот не надо! Там дальше был шенге!» — возмутилась я. — Что-то мне подсказывает, что он был тоже был весьма недоволен поведением «истинного ракарда»! — ледяным тоном произнес Араэден. И вот в этом он был полностью прав, а я с некоторым стыдом вспомнила последовавшую за всем этим лекцию о нравственности в орочьих племенах, и про то, что если назвался подберезовиком и все такое… А затем ярким воспоминанием я и шенге в горах, рядом с горным озером и слова папы, про то, что у доброго человека взгляд ясный, у злого — мутный, как лужа… — Нет, не то, — сказал кесарь. — Дальше. Ему легко было говорить, лично я бы сейчас с удовольствием еще раз вспомнила о том, как Аршхан выходит из воды… — Кари! И мысли про любование природой пришлось отставить. Посидела, вспоминая наши разговоры с шенге, и вспомнила вдруг: «Утыррка не слушать сердце. Сердце болеть». И букет асоа выпадающий из моих рук, когда я стояла под дверью спальни Лоры и слышала их с Динаром разговор… Прекрасная принцесса Лориана, ты все же получила того, кого любила так сильно… — Любила? Грасховена?! Нежная моя, ты разбираешься в политике, экономике и даже в военном деле великолепно проявила себя, но область отношений между мужчиной и женщиной определенно не твое. «Лора» и «любила» — определенно не сочетающиеся вещи. Самолюбие, самовлюбленность, эгоизм, эготизм — уже гораздо ближе к реальности. Несомненно, в этих словах присутствовала кое-какая правда, но по факту: «По факту она его получила». — По факту ему следовало вообще сдохнуть, но кое-кому слишком приглянулся ржавый нож Мрано! — раздраженно выговорил кесарь. «Это был двуручный меч!» — гордо возразила я. — Не буду спорить по данному лишенному смысла поводу, но не могу не отметить твою странную тягу к ржавым украшениям и чрезмерному желанию носить их не на груди, а в ней! — откровенно зло сообщил Араэден. «Он мне шел!» — еще более гордо заявила супругу. — Он тебе «лежал»! — разъяренно поправил кесарь. Нет, ну с этим спорить было глупо. «В любом случае вы лишили меня самого драгоценного украшения всей моей жизни!» — Дешевого ржавого ножика оставившего тебя в принципе без жизни. Нежная моя, мне кажется или твои воспоминания несколько покинули обозначенное мной русло? Не знаю. Мне вдруг показалось, что я, кесарь и вечность – не так уж и плохо. В любом случае нескучно, и с ним вместе оказалось на удивление интересно делиться воспоминаниями. — Поделиться с тобой воспоминаниями? — язвительно поинтересовался супруг. И жестко ухватив за подбородок, развернул к себе, заставив взглянуть в его глаза… Миг… Одно короткое мгновение… И я увидела себя, лежащую среди древних указов кесаря на столе в заведении «Крылья феникса». И я увидела себя глазами пресветлого… Широко распахнутые ресницы, приоткрытые раскрасневшиеся губы, румянец на щеках и дикое, неистовое желание обладания охватившее того, кто смотрел на меня… Безумное. Сжигающее. Болезненное. Яростное… И отчетливо прочитанное моим супругом «…за такое и магии в очередной раз лишиться можно…» «Ну… было неплохо» — смущенно созналась я. — Приятно слышать, но я хотел напомнить об ином, — сухо отозвался кесарь. С сомнением посмотрела на кесаря, и подумала «а о чем?». Насмешливо взглянув на меня, Араэден напомнил: — «За такое и магии в очередной раз лишиться можно». «Да я уже признала, что было неплохо. Или вы желаете продлить ваше «приятно слышать»? — язвительно поинтересовалась я. Яростно сузив глаза, кесарь ледяным тоном ответил: — Да, желаю. Начинай. Уже! Начала, догнала, начала повторно, и потом начала снова! Но так как кесарь продолжал внимательно взирать на меня, все же сочла своим долгом пространно заметить: «Ваш трехсотлетний опыт, несомненно, был ощутим, да». Кесарь насмешливо изогнул бровь. Я, прокрутив воспоминание повторно, так же добавила: — Ваше желание в отношении меня… ммм… неожиданно, но объяснимо с точки зрения опыта, темперамента и сказки про одинокого орка. Но пересказывать я вам ее не буду. — Не переживай, я в курсе сего повествования, — саркастично заверил кесарь. Вопросительно посмотрела на него. Однако не реагируя на молчаливый вопрос, император жестко напомнил: — Мудрость шенге, связанная с водой, нежная моя. А пошлые сказки я тебе расскажу потом. Много!