Свет в глубине

«– Ближайшее здание», – сложила она жесты и выпустила его пальцы из своих рук.

Харк снова посмотрел в щель, на этот раз на постройку напротив лачуги. Теперь, когда он знал, куда смотреть, он сразу заметил темное пятно – чей-то прижавшийся к стене силуэт. Немного погодя силуэт пошевелился и быстро перебежал к другому зданию, где снова прижался к стене. Перешел к следующему строению. Фигура казалась слишком высокой для человеческой и какой-то нескладной.

Существо, которое когда-то было Джелтом, действительно преследовало Харка по склону, как он и опасался. Теперь оно ползло вдоль стен одного здания за другим. Можно было предположить, что оно пытается определить, откуда вырвется целительный импульс богосердца. Темный силуэт повернулся, и Харк едва различил, как дергается в разные стороны его голова. Потом существо помчалось к хижине. Харк сжал руки Селфин и быстро задвигал ее пальцами, сложив их в один знак:

«– Оно идет!»

Оба замерли. Харк услышал за дверью слабый сухой шорох, напоминающий шелест крыльев мертвого насекомого и перекатываемых ветром обломков крабьих панцирей. Взгляд Селфин метнулся к стене, и Харк предположил, что она заметила, как начинают дрожать доски. У него самого было не такое острое зрение.

Харк представил, как Джелт прижался к другой стороне стены, стремясь уловить вибрацию сферы. Он был от них всего в нескольких дюймах, и Харк вдруг испугался, что его почувствуют, узнают, учуют… Наконец вкрадчивые звуки утихли, но прошло немало времени, прежде чем Харк и Селфин осмелились пошевелиться, и еще больше времени, пока Харк осмелился снова заснуть.

Его второе пробуждение было куда более неприятным. Внезапный удар в ребра заставил его инстинктивно свернуться клубочком. Кто-то схватил его за плечо и затряс. Харк осторожно посмотрел на будившего сквозь растопыренные пальцы. Призрачный предрассветный свет сочился к комнату. Над ним склонилась Селфин: волосы растрепаны, глаза опухли со сна.

«– Они увозят бога», – поспешно проговорила она.

Харк вскочил и посмотрел в щель. Большие двери склада открыты. В свете раннего утра десять человек очень медленно, с благоговейной осторожностью выносили монстра, созданного Вайн. Импровизированные носилки были сделаны из деревянной платформы, сквозь которую продели палки.

В сером призрачном свете неподвижный бог выглядел не менее жутко. Поблескивали только стекло и сталь. Огромные клешни поддерживались парусиновыми перевязями. На бледную плоть и металлические трубки внутренних органов накинули большой кусок клеенки.

Все это выглядело как причудливая похоронная процессия. «Носильщики», похоже, были набраны из портовой швали – многие были украшены татуировками в виде ножа. В роли скорбящих выступали несколько мужчин, одетых получше. Двое были тощими и самого что ни на есть ученого вида. Остальные были достаточно богаты, чтобы купить новые мундиры, среди которых не было двух одинаковых.

К счастью, бог по-прежнему напоминал труп. Вайн, кажется, не смогла возродить к жизни импровизированное божество. Харк отодвинулся от дыры.

«– Они несут его на лодку?» – спросил он.

Селфин покачала головой:

«– Они готовят субмарину. Я видела, как они несут туда бутыли со сжатым воздухом, богоклеем, дыхательными аппаратами и снаряжением. Готовятся к путешествию».

Харка терзали досада и паника. Он осмотрел прочные деревянные стены, словно мог разрушить их одним лишь яростным взглядом. Но будь такое возможно, Селфин все бы здесь разнесла еще до его прихода. Вместо этого он обрушил кулаки на дверь. Селфин подскочила, возможно, ощутив вибрации дерева.

– Выпустите меня! – отчаянно завопил Харк. – Я все расскажу о реликте! Все, что вы хотите знать!

Он приготовил камертон, спрятал его так, чтобы его не было видно, но можно было быстро нанести удар. Если этот фокус сработает и дверь откроется на несколько секунд, всего на мгновение… Но никто не ответил. Никаких приближавшихся шагов. Дверь не открылась.

Он снова прильнул к щели. Легионеры, переносившие бога, не обращали внимания на его крики. Возможно, они были слишком далеко, чтобы разобрать слова. Но пара хорошо одетых людей, стоявших ближе к хижине, бросили взгляды в ее сторону.

– Я скажу, где нашел реликт! Там еще больше боготовара!

Двое оживленно зашептались. Один пожал плечами и вернулся к процессии. Они могли вынудить Харка говорить позже в любое время. Знали, что он никуда не денется.

На лицах всех легионеров застыло одинаковое целеустремленное выражение. Происходило нечто важное, и они чувствовали свою причастность к этому. Харк почти осязал, как тают их сомнения и разочарования, оставляя лишь кристальную уверенность. Они сами были теперь важны. Они стали важнее и значительнее тех, из-за кого некогда чувствовали себя ничтожеством.

Процессия уже почти скрылась из виду, но неожиданно со стороны пристани послышались звуки громких голосов, от которых Харк вздрогнул. Селфин, прильнув к смотревшей на море щели, тихо ахнула, повернулась к Харку и стала яростно жестикулировать:

«– Что-то стряслось! Люди сбегаются к причалу!»

Харк подбежал к ней, и оба сквозь крохотные дырочки увидели небольшую группу людей возле коричневого тюка, лежавшего на причале. Капитан отдал приказ, и маленькое сборище тут же рассеялось. Да, что-то случилось, но теперь все утихло. Погрузка субмарины продолжалась еще поспешнее, чем раньше.

Серый свет постепенно превращался в бледно-золотистый. Цвет моря потеплел до приятно-голубого. Селфин вдруг нахмурилась.

«– У тебя блестят руки», – заметила она и, схватив его за запястье, потянула правую руку в луч света, проникавший в дыру в стене.

На длинном шраме поблескивали бусинки богостекла. Харк совсем о них забыл. Он стал поворачивать руку туда-сюда, считая бусинки. Сколько же в нем теперь богостекла?

«– У меня есть план, как выбраться отсюда», – заявил жестами он. План ему не слишком нравился. Харк не был уверен, сработает ли он, и точно знал, что безболезненно провернуть побег не получится.

Пока Селфин несла вахту, Харк пытался вытащить кусочки богостекла из своей руки. Сначала он подносил камертон к костяшкам пальцев в надежде, что стекло размягчится и его будет легче выдавить из кожи, но бусинки лишь уходили еще глубже под шрам.

Выхода не было. Ему нужно выковырять бусинки, и времени, чтобы сделать это осторожно, не было. Не было и ничего острого, кроме зубцов камертона. Харк покрепче сжал кулак, чтобы капельки стекла выступили наружу. Было нелегко решиться и каждый раз вонзать металлические острия в плоть. На глаза то и дело выступали слезы. Приходилось их смаргивать, чтобы прозреть.

Селфин время от времени оборачивалась и с возраставшей тревогой сообщала последние новости:

«– Они проверяют балласт и осматривают весла».

«– Они помещают бога в заднее отделение!»

«– Теперь идут в субмарину. Думаю, они решили покинуть остров! Поспеши!»

Кожа на костяшках пальцев Харка превратилась в кровавую кашу, зато на деревянную тарелку Селфин легли двенадцать бусинок богостекла. Он ударил камертоном по стене и услышал, как вибрирующий звук перешел в высокую чистую ноту. Когда он поднес камертон к тарелке, звук стал громче.

Маленькие стеклянные шарики стали мягкими и расплавились, как восковые капли под солнцем. Харк нажал на каждую ногтем и раздавил, после чего стал снова и снова ударять камертоном о стену, а потом раскатывал мягкое богостекло, так что получился тонкий бугристый блестящий мазок, похожий на след улитки. Харк осторожно поднял его краем рукава: узкое, острое стеклянное лезвие.


«Они закрывают люк! – подала сигнал Селфин. – Скорее!»

Харк дрожащими руками вставил лезвие в трещину между дверью и засовом. Неровные зубцы заскрежетали по дереву, но ему удалось вставить лезвие и поднимать его выше и выше до тех пор, пока он не почувствовал тяжесть засова.

– Они отчалили! – громко прошептала Селфин.

Харк вздрогнул от неожиданности: до сих пор они обменивались только знаками. Он продолжал поднимать лезвие и почувствовал, что засов тоже поднимается. Он толкнул дверь, и она открылась на несколько драгоценных дюймов. Выглянув в щель, Харк убедился, что их никто не стережет. Он выскользнул из лачуги. Селфин последовала его примеру. Вооруженных легионеров нигде не было видно: ни у склада, ни на причале, ни на наблюдательных пунктах.

Харк и Селфин поспешно обошли хижину и уставились на море: длинный, черный, как смола, силуэт субмарины «Дитя бездны» покидал гавань. Было слышно шипение и свист тяжелых открывавшихся и закрывавшихся клапанов и гортанное журчанье хлынувшей в трубки воды. Огромная субмарина постепенно скрывалась под водой, и пена прилива смыкалась над ее длинной, угольно-черной спиной.

На что вообще рассчитывал Харк, когда стремился выбраться из лачуги? Прыгнуть в воду и взять в плен «Дитя бездны»? Или проделать дыру в корпусе субмарины? Харк продолжал стоять, наблюдая, как волны возобновляют свой обычный танец, будто только что их воды не приняли в распростертые объятия субмарину – приговор всему человечеству. Он бы и дальше так стоял, если бы Селфин не схватила его за руку.

Он огляделся и обнаружил, что не все легионеры уплыли на субмарине. Один все еще был здесь и стоял на причале. Возможно, спрыгнул с лодки. Молодой загорелый парень – наверняка матрос. Из тех, кого можно встретить в любом баре. Такие всегда готовы посмеяться и рады устроить кулачные бои, но цепенеют, стоит с ними заговорить симпатичной девушке.

Пытливый ум Харка уже начал перебирать возможные варианты, как бы войти к нему в доверие. Он не сразу сообразил, что легионер целится в них из мушкета и вот-вот выстрелит.

Раздавшийся выстрел был совсем нестрашным. Словно кто-то ударил палкой по столу. Харк сжался, но не почувствовал боли. Молодой матрос дернулся, повернул голову под немыслимым углом и очень медленно осел на причал. Мушкет со стуком ударился о доски, и Харк вдруг осознал, что из дула не идет дымок. Стрелял кто-то еще. Взглянув мимо упавшего легионера, Харк снова обратил внимание на предмет, укрытый коричневой тканью и распростертый на дальнем конце причала. Это была чья-то фигура! Она приподнялась на локте и снова рухнула на доски. Легкий дымок струился из пистолета в руке.

Харк припустил по причалу, мимо упавшего легионера, к бесчувственной фигуре. Теперь он видел ее четче. В руке был затейливо украшенный пистолет. Другая рука держалась за бок. По ткани расползалось огромное темное пятно, алые струйки стекали по пальцам. Это была доктор Вайн.





Глава 35




– Он мертв? – спросила доктор.

– Думаю, да, – ответил Харк, стараясь, чтобы голос не вибрировал.

– Ни разу в жизни никого не убивала, – заметила доктор. – Просто удивительно, на что мы иногда бываем способны.

Ее лицо осунулось и было смертельно-бледным.

– Вы ранены! – выпалил Харк, не понимая, что при этом испытывает. Он видел в ее жакете рваную дыру, из которой хлестала кровь. Похоже на ножевое ранение.

– Кто это сделал?

– Капитан Лиги бдительности, – ответила Вайн с обычной насмешливой улыбкой.

К ним подбежала Селфин. Очевидно, она остановилась, чтобы поднять мушкет матроса, и сейчас оглядывала деревню и холм в поисках следующей угрозы. Мушкет она держала наготове. В ее тонких руках он выглядел очень длинным и громоздким.

– В лагере еще остались легионеры, – негромко, но настойчиво сообщила она. – Нужно убираться с причала.

Она права: здесь они были как на ладони, и, скорее всего, если легионеры доберутся до береговой линии, путь к отступлению им будет отрезан. Но, даже думая об этом, Харк не сводил глаз с окровавленного бока доктора Вайн. Наконец он упал на колени и стал рыться в поясном мешочке в поисках бинтов. Сунул ей в руку наскоро сложенную ткань и приложил к ране.

– Прижмите как можно сильнее, – сказал он. – Можете встать?

– Что ты делаешь? – изумилась Вайн. – На это нет времени. – Она схватила его за рукав и заглянула в глаза. – Харк, тебе нужно убираться отсюда прямо сейчас, пока еще можно! Немедленно сообщи губернатору, что эти фанаты решили доставить бога в Подморье! Если он не предпримет что-нибудь, тысячи людей окажутся в опасности!

Сердце Харка камнем рухнуло вниз. Лига не просто перевозила бога на другую базу, она отправляла его в то место, где он сможет вырасти, набрать силу и стать непобедимым.

– А вам какое дело? – огрызнулся он. – Вы же именно этого хотели, верно?

– Конечно, нет! – Вайн была шокирована. – Его нельзя выпускать на свободу! Никогда! Это будет безумием!

– Я вижу легионеров за кузницей! – прошипела Селфин, присев рядом с Харком. – У некоторых мушкеты. Они крадутся позади зданий. Нам перекрывают выход!

Харк увидел легионеров, перебегавших от одного здания к другому. Как только они найдут подходящую точку обстрела, смогут палить по причалу и перезаряжать оружие, палить и перезаряжать. А у Селфин был всего один патрон.

– Харк, – твердо сказала Вайн, – нужно бежать. Сейчас. Это приказ!

Она была права. Если они с Селфин удерут сейчас, смогут пробежать через деревню, пока их не окружили. Ледиз-Крейв научил его всему, что нужно знать о побегах. Однако последние четыре месяца тоже кое-чему научили Харка. Каждая ссадина, которую он промывал, каждая ранка, которую смазывал бальзамом, каждая опухоль, к которой прикладывал лед, оставляли на его сердце крошечную несмываемую зарубку. Он и не заметил, как проблемы других людей стали его проблемами. Переживания за других не давали покоя, как чесотка или неотвязная боль.

– Я больше не подчиняюсь вашим приказам, – отрезал он.

Оставался единственный путь побега с причала. Харк поймал взгляд Селфин, мотнул головой в сторону лодки и вопросительно посмотрел на девочку. Она нахмурилась, но мрачно кивнула.

– Поможешь ее поднять? – шепнул он.

Вайн явно растерялась, когда они, пыхтя, с трудом поставили ее на ноги. Пришлось поддерживать ее. Она налегала на них всей тяжестью, но упорно ковыляла к лодке, задыхаясь и спотыкаясь.