Свет в глубине

«– Похоже, они шли этим маршрутом», – просигналил он.

«– Да. Старым маршрутом на…» – подтвердил Квест.

Последний знак не использовался в языке жестов на Ледиз-Крейве, и священник заметил смущение спутников.

«– Запад», – добавил он.

«Бабочка» оставила позади великую сеть Интрити-Бэрриер, и Харк взял курс на запад. Сквозь стекло были видны огни субмарины, оставлявшие следы в мутной воде. Здесь дно круто обрывалось: снизу маячила отвесная скала высотой футов тридцать. У ее подножия простиралась широкая площадка. Здесь ничего не росло – ни ламинарии, ни другие водоросли, и все же возвышался своеобразный лес. Свет «Бабочки» бросал отблески на громоздившиеся повсюду турели, торчавшие из ила весла, остовы судов и смятые гребные винты.

Площадка служила кладбищем затонувших кораблей, оно простиралось так далеко, что туда не доходили лучи света. Маленькие бочонкообразные «скиммеры» обнажили деревянные кости. Их кожу давно съело время. Огромные трофейные суда, которым не суждено уже было всплыть на поверхность, покрыл ил. Водолазные колокола лежали на боку, став убежищем для темных, шнырявших тут и там косяков мелких рыб.

Все эти суда отважно бросили вызов морю, исполненные честолюбия, азарта, алчности и духа товарищества. Имбрейс переварил их всех и выплюнул на дно в знак предупреждения. Харк вдруг задался вопросом, сколько субмарин приходили сюда за трофеем. Он вспомнил, что сказала Селфин о «глупой смерти».

Опустив голову, Харк увидел огромную колонну – скалу с двумя пиками, возвышавшуюся над кладбищем затонувших кораблей. Скала была шириной в два дома, и выше Святилища.

«– К колонне», – просигналил Квест.

Харк повел субмарину вниз и только сейчас увидел кладбище погибших кораблей в другом свете. Издалека оно выглядело застывшим, а его неподвижность жутковатой. Оказалось, что оно кишело жизнью. Красная чешуя промелькнула за двумя иллюминаторами, будто два огромных глаза моргнули от яркого света субмарины. Большой паук-краб медленно крался по обломкам, переставляя неуклюжие ноги. На каждой турели и корпусе судна тысячи мягких полипов и чьих-то тонких щупальцев были готовы наброситься на все, что приносило течение.

Именно это Харк любил в море больше всего. Море было опасно, и вид погибших кораблей служил тому подтверждением, но жизнь на глубине неизменно зарождалась в любом подходящем месте.

Квест скривился, расправил плечи и стал вертеть головой, чтобы размять затекшую шею.

«– Все в порядке?» – не удержался Харк, на секунду выпустив рычаги управления; возможно, Квест был виновником Катаклизма, но он по-прежнему оставался изможденным стариком, которого явно мучили боли.

Квест оглянулся, уставился в стеклянный потолок и неожиданно застыл.

«– За нами что-то плывет», – подал он знак.

Харк тоже оглянулся, но ничего не увидел во тьме, не считая коричневатого косяка крупной трески. Селфин последовала его примеру, встретилась глазами с Харком и покачала головой.

«– Это он?» – спросила она Квеста.

Харк догадался, о ком она.

«– Трудно сказать наверняка, – ответил Квест. – Оно ускользнуло от света».

Здесь, на огромной глубине, давление воды было таким беспощадным, что убивало любое живое существо кроме местных обитателей. Все же Харк не мог избавиться от мысли, что это Джелт преследует его, чтобы вернуть себе сердце бога. Джелт не знал, что сердце теперь встроено в новое тело, лежавшее в трюме другой субмарины.

«– Возможно, он там, за пределами видимости, – вторя его мыслям, заметила Селфин. – Что, если он следует за нами в темноте?»





Глава 40




Они приближались к огромной колонне до тех пор, пока не стали различимы трещины в красной породе и груды камней у ее основания. Харк сбросил скорость и снова выключил лампу. Мрак казался еще плотнее, чем прежде. Однако через секунду-другую глаза начали привыкать, и он заметил яркую голубизну во тьме. Он слышал, как охотники за трофеем рассказывали о необычной яркости света на глубине. Каменная колонна все еще неясно вырисовывалась впереди.

Быстрое двойное постукивание по руке. Харк снова включил свет.

«– Левый борт, – жестикулировала Селфин. – Наверху».

Харк выключил лампу и увидел то, о чем говорила Селфин. С левой стороны колонны плавал крошечный островок света. Надежда сдавила грудь Харка. Он опять включил лампу и начал обходить колонну, после чего снова выключил свет. Острое зрение Селфин позволило ей заметить еще одно тающее пятно света в сторону запада. Доктор Вайн была права: та, другая субмарина оставляла след, по которому можно было идти.

За колонной обнаружилась еще одна уходившая во мглу пропасть. Свет маленьких ламп «Бабочки» не достигал дна.

«– Имбрейс, – сказал Квест. – По мере приближения к нему все становится… странным. Мы по-прежнему находимся над Подморьем, но в тех местах, где оно выше, обычное море словно сходит с ума. В нем живут опасные глубоководные создания. Фонари светят тусклее. И все обманчиво».

Они нашли еще один светящийся след. И еще один. Но для того, чтобы не потерять следы, приходилось то и дело включать и выключать свет в кабине субмарины. Харк вдруг осознал, что его тошнит, а голова раскалывается. Первая бутыль со сжатым воздухом уже опустела, поэтому он выпустил немного воздуха из второй. Он еще не понял, как выкачать непригодный воздух из субмарины. Харк слышал о моряках, которые выпускали много воздуха в воздухонепроницаемых субмаринах, а потом, когда всплывали на поверхность и открывали люки, падали с кровоточащими глазами и ушами. Однако его беспокоила скорость, с которой они расходовали запас сжатого воздуха.

Постепенно становилось все холоднее. Когда Харк касался борта, ледяной холод стекла почти обжигал. Если бы не ящик с поглотителем влаги, стенки субмарины давно бы запотели. Пока субмарина погружалась на дно, Селфин сидела очень тихо. Только пальцы нервно теребили обшивку сиденья.

«– С тобой все в порядке?» – украдкой спросил Харк, пока Квест смотрел в другую сторону.

«– Я не собираюсь паниковать», – огрызнулась она с вызывающим видом. Кажется, Селфин решила уйти от прямого ответа.

«– Знаю», – ответил Харк, проникшись к ней уважением.

Селфин продолжала смотреть в темноту настороженным, измученным взглядом. Создания, проплывавшие мимо, становились все более странными. Сидевшие в субмарине увидели десятки крошечных круглых полупрозрачных сгустков, болтавшихся в воде: улитки с нежными, хрупкими раковинами взмахивали маленькими пухлыми крылышками, словно пытались взлететь.


«– Морские бабочки, – пояснил Квест. – Мы спускаемся глубже».

Он выглядел мрачным и напряженным и, казалось, пытался анализировать каждое движение в траектории «Бабочки», как солдат, чувствовавший вражеские маневры в темноте.

«– В Подморье всегда шторм, – продолжал он. – Берегитесь…»

Последний жест был незнакомым, возможно, им пользовались только на Сайрене. Заметив недоумевающие взгляды спутников, Квест попытался заменить жест другими:

«– Фонтан… Гигантская струя… Бьет вверх… Если увидите такое, скорее уходите подальше, или нас засосет. Скоро мы увидим поверхность Подморья. Входите быстро и точно. Не позволяйте большим волнам захлестнуть нас, иначе мы станем их игрушкой. Окажемся в ловушке: наполовину в море, наполовину в Подморье. А это… плохо».

«– Это убьет нас?» – спросил Харк.

«– Хуже, – ответил Квест, – но об этом вам лучше не знать».

Становилось все труднее двигаться за следами. Теперь во тьме появились другие свечения. Одно маленькое пятно света, которое они приняли за след, вдруг повернулось и показало зубы, после чего погасло и исчезло из виду. Другое пятно света, колыхаясь, медленно уплыло прочь. В студенистом теле гипнотически мерцали желтые и зеленые огоньки.

Селфин вдруг шлепнула Харка по руке и показала вдаль. Через мгновение субмарину отбросило назад, словно ударом невидимой волны. Посмотрев в сторону, указанную Селфин, Харк понял, что Квест назвал фонтаном. На расстоянии, почти на границе света и тьмы, возвышалась гигантская туманная колонна, куда выше уровня, на котором находилась субмарина. Из нее летели облака ила и обломки раковин, а внутри поблескивали зеленые и желтые огоньки, похожие на те, что загораются в штормовой туче. Темные, маслянистые на вид пузырьки, плававшие в обломках, медленно извивались и сверкали фиолетовым свечением.

Квест велел Харку держаться подальше от гигантской струи. Но субмарину и так отнесло в сторону. Фонтан исчезал из виду, «Бабочка» неуклюже пятилась назад. Харк стал панически оглядываться. Они потеряют след и окончательно заблудятся в бездне. Нужно пробиваться вперед! Не назад!

Он боролся со своими инстинктами. Следовало доверять Квесту. Сердце бешено билось. Харк схватился за колесо, которое случайно приводил в действие уже дважды, то, которое позволяло субмарине отскочить назад. Он надавил на управляющие крыльями упоры и с силой повернул колесо. Субмарину отбросило так резко, что они чуть не упали с сидений.

В течении что-то поменялось. Движение назад сменилось тряской, а потом направление потока понесло их в обратную сторону. Теперь «Бабочка» плыла не по течению, а против него, боролась с ним, но проигрывала. Неумолимая сила толкала ее вперед, к невидимому фонтану. Квест еще на берегу упоминал о переменчивых течениях. Харк слышал об этом раньше. И видел, как лица подводников темнели при одном упоминании об этом. Теперь он боролся в темноте с таким вот течением.

Впереди виднелся смутный коричневый столб гигантской струи. С каждой минутой он рос, превращаясь в огромный, утягивающий вниз водоворот с зияющей темнотой в сердцевине.



Харк повернул колесо до упора, хотя чувствовал, что не может совладать с притяжением. Аварийный водомет толкал их назад, но, очевидно, не срабатывал. Субмарину все сильнее тащило в водоворот. Харк уже видел блеск чешуи покалеченных рыб, кружившихся в водовороте. Но тут течение медленно ослабло. Спираль темноты словно выцвела, а столб обломков потерял форму и распался. «Бабочка» дрейфовала в облаке ила, рыбьих останков и деревянных щепок.

Квест подал одобрительный жест, а Селфин недовольно откинулась на сиденье. Харк несколько секунд жадно втягивал драгоценный воздух и разглядывал плававшие кругом обломки. Но тут он вспомнил о рычагах управления, оставил в покое колесо и снова начал опускать и поднимать крылья «Бабочки».

«– Мы потеряли след!» – возмутилась Селфин.

«– Фонтан все равно бы его уничтожил, – ответил Квест. – Не важно. Мы уже близко. Нужно снижаться. Иди аккуратно и берегись волн. Волны могут быть очень большими, просто огромными».

Оставив лампу включенной, Харк начал спуск. Лодка стала издавать неприятное жужжание, которое было слышно даже сквозь шлем. Корпус шара из богостекла выдерживал силу давления, но ему явно это было не по душе. Внизу ждала тьма, за ней – снова тьма. Наверху вдалеке виднелась сумеречная серость, которую подсознательно хотелось принять за свет. «Бабочка» плыла в бесконечной пустоте, окруженная сиянием. Мир вокруг состоял из пустоты.

Харк заметил, что темнота внизу словно обладает текстурой. В Подморье постоянно шевелилось что-то блестящее, темнее самой тьмы. Это что-то было поверхностью второго моря, которое двигалось с вкрадчивой, маслоподобной вальяжностью. Розовато-лиловое свечение озаряло его гладкие, скользящие волны.

«Волны не выглядят такими уж большими», – подумал Харк, когда они спускались. Но едва эта мысль пришла ему в голову, он со страхом огляделся. Не стоит переоценивать удачливость. В темноте Харк заметил какое-то движение вдали, некий блеск. Сначала он подумал, что это мерцает глубоководное существо. Но тут же осознал, что свет исходил от чего-то маслянисто-черного. Гигантской чудовищной волны высотой в два дома…

Харк лихорадочно задергал рычаги, пытаясь поднять субмарину, но добился лишь безумного вращения вверх, словно гриф взмывал в потоке теплого воздуха. Громадная глянцевая волна катилась на субмарину и была от нее уже в нескольких футах. Маленькой субмарине оставалось беспомощно болтаться в бурлящей воде. Но волна прокатилась и исчезла. Немного позже еще одна, в половину высоты первой, скользнула мимо в другом направлении. Харк почти не дыша смотрел вниз.



Казалось, будто злой рок наказывал Харка за все его вымышленные истории, за все вранье. На Оценочном он выдумал сказку о том, как пытался помочь больной, старой сумасшедшей женщине, и скоро оказался в Святилище, где пришлось ухаживать за больными, старыми, выжившими из ума священниками. Солгал Ригг, наплетя, как их с Джелтом накрыла гигантская волна Подморья, и вот…

«Ты найдешь выход, если придется», – сказал настойчивый внутренний голос. Правда, больше он не был голосом Джелта. Теперь он скорее был похож на голос самого Харка, да и тон был иным, более ободряющим. «Если придется нырнуть вниз, чтобы избежать волн, значит, нырнешь».

Харк огляделся в поисках следующей волны, и у него перехватило дыхание. Что-то катилось на них сзади гигантской блестящей черно-фиолетовой стеной. Оно было выше скалы, Харк даже не видел гребня. В панике он решил, что гребня нет вообще. Нужно было срочно поднимать «Бабочку» – вверх, вверх! Ему не хватило бы времени уклониться от волны, даже если субмарина поднялась по спирали так быстро, что у нее начали бы отваливаться крылья.

«Нет, – какой-то – безумной – частью сознания подумал он. – Нужно поступить иначе. Нужно войти в воду быстро и решительно». Сама волна была бурлящей и неспокойной, но поверхность прямо перед ней казалось гладкой, как спина тюленя. Харк дернул рычаги, те с неохотой загудели. Вернул их в начальную позицию. Визг субмарины перестал вибрировать и превратился в жуткий непрерывный гул, от которого заныли зубы. Крылья, дрожа, сложились, и «Бабочка» рванулась вниз под уклоном.

Харк с силой отжал тормоза, настроив крылья на полную мощность, и полетел впереди волны к Подморью. Позже он не смог вспомнить, кричали ли пассажиры «Бабочки» ему в унисон или крик принадлежал ему одному. Он видел гигантскую чернильную волну, катившуюся с немыслимой скоростью. Слишком быстро. Волна вот-вот захлестнет их. Харк увеличил угол наклона и скорость субмарины.

Гладкая блестящая поверхность летела на них, и Харк приготовился к неизбежному. Он ожидал физического столкновения, подобного тому, когда ударяешься о поверхность настоящего моря. Но вместо этого масса легко поддалась, когда «Бабочка» врезалась в нее. Перед глазами Харка взорвался фиолетовый фейерверк. Уши и глаза заболели, и в какой-то момент ему показалось, что все части тела удаляются от него по собственной воле. Харка больше не осталось. Только ужас, сияние и необычный покой.

В следующее мгновение Харк уже часто моргал, пытаясь вспомнить, кто он и где находится. Под его руками торчали металлические штыри и колеса. Вокруг была темнота вперемежку с сиянием. Каменистый шпиль впереди мчался прямо ему навстречу. Харк потянул за рычаги и направил «Бабочку» в сторону от этого шпиля, который, как теперь было видно, рос из огромной, усеянной валунами равнины. Было ли это дно моря или скала? Плыли ли они наверх или вниз? Существовал ли вообще «верх»? Харк не мог сказать точно.

Обернувшись, он увидел границу между морем и Подморьем. Граница вздувалась, как необъятный кусок темно-фиолетового шелка, переливавшегося ядовитым свечением. Он видел также подбрюшье его гигантских волн и каждую складку, выдержанную в серебристых тонах.

Он мог видеть. Видеть все. Рассматривать ландшафт морского дна – каменные шпили и равнины с корабельными обломками и светлым илом. Все вокруг было темно-фиолетовым, но казалось ярким и прозрачным, как воздух днем. Девочка рядом с ним махала руками и быстро перебирала пальцами. Он не мог вспомнить, что означают эти жесты. Она показывала на обмякшего, болезненного старика, глаза у него были закрыты.

Кто они? Его друзья. Если все трое выживут, они станут его лучшими друзьями. Они будут знать, каким он был на морском дне.

«Селфин и Квест, – вспомнил он. – Мы в Подморье. И Квесту плохо». Он поморгал, чтобы прояснить сознание, и посмотрел на Селфин.

«– Еще дышит, – сказала она. – Я не вижу крови».

Она протянула руку, взяла бутыль с воздухом и выпустила немного рядом с Квестом. Тот медленно приходил в себя, но так и не выпрямился. Грудь содрогалась с каждым вдохом. Священник оглядел фиолетовый пейзаж и улыбнулся Харку привычной насмешливой улыбкой. Улыбка была усталой, и Харк испугался, что она окажется прощальной.

«– Останьтесь с нами! – яростно просигналил Харк. – Вы нам нужны!»

Квест поднял руку и ухитрился коснуться пальцем лба в ироничном жесте приветствия.