Сын Солнца

Писарро, который поддался авантюрным требованиям Альмагро и



королевских чиновников. ‘Конечно, эти местные вожди не читали законов



и не могли их понять, и все же [испанцы] объявили этот приговор ничего не



подозревавшему язычнику. Атауальпа зарыдал и сказал, что им не следует



его убивать, ибо в его стране нет ни одного индейца, который стал бы



повиноваться им без его высочайшего повеления. Раз уж он их пленник, то



чего же им бояться? Если они делают это ради золота или серебра, то он



даст им вдвое больше того, что уже по его приказу было доставлено. Я



увидел, что губернатор плачет от жалости к нему, так как не может



гарантировать ему жизнь; он не мог рисковать и боялся того, что может



случиться в стране, если его освободить’.*(70)



(Тауантинсуйу, уну Кито, севернее деревни Гуамоте. 15 июля 1529 года)



Выслушав сообщение посланца, Руминьяви понял, что все кончено… Если вчера еще можно было на что-то надеяться, то теперь становилось понятно, что все кончено. Почти десять дней битвы за перевалы у деревни Гуамоте оказались бесполезными - лучшие его войска так и не смогли взять обороняемые войсками наместника уну Тальян высоты и подготовиться к обороне против наступающей Громотрубной армии - которая уже через день придет сюда…



И теперь ситуация изменится самым коренным образом. Если б ему удалось занять перевалы - штурм их стоил бы инкам большой крови и была надежда, что Уаскар согласится уступить. Теперь этого не было. О том, чтобы попытаться разбить армию Титу Атаучи в открытом сражении в долине, можно было и не помышлять. Даже в былые времена этот военачальник - особенно когда под командой у него находятся одни из лучших солдат Тауантинсуйу - был опасным противником, с кем не каждый решился б выйти на битву. И пусть последний раз он участвовал в сражениях почти десять лет назад, вряд ли младший брат Уайна Капака успел за это время растерять свой полководческий талант. А, значит, придется отступать. Сдать южную часть уну Кито без боя и уходить на север…



Созвав военный совет, на котором присутствовали главные китонские военачальники - Укумари, Чалкучима и Кискис. И хоть предложение об отступление не вызвало у них никакого энтузиазма, все они прекрасно понимали, что это единственный возможный вариант действия. Ведь уже завтра Уаскар со своей армией будет на перевалах. И пусть китонские военачальники пока слабо представляли себе реальную силу громовых труб, одно упоминание о них уже приводило генералов в ужас - ведь именно при помощи них была в считанные минуты перебита состоящая из отборных солдат охрана Атауальпы, а затем именно от, как стало известно, применения наполненных гремучим порошком тыквин их армия понесла большую часть своих потерь во время похода на юг. Это стало известно когда около одного из мостов их разведчики случайно обнаружили странную тыквину, к которой была привязана длинная веревка. Чалкучима тогда приказал изучить, что это за штука, но когда попробовали разобрать ее и посмотреть, что там внутри, внезапно прогремел взрыв, унесший жизни почти сотне солдат. А мост чуть позже все же был взорван - причем, именно в такой момент, когда через него шли солдаты. А затем передовой отряд был атакован и полностью уничтожен - так фактически повторился сценарий самой первой засады, в которую попали войска Укумари.



Потому столкновения с ‘Громотрубной армией’ генералы боялись. За время похода они успели прийти к той простой мысли, что воевать с ней по-старому - это значит гарантированно проиграть. Нужно было воевать как-то иначе, по-новому. Но как? Потому решение об отступлении было принято достаточно быстро и единогласно - оставалось лишь решить, как действовать дальше…



***



(Юкатан, государство Экаб, вблизи Шаманхи. 15 июля 1529 года)



- Ну что, есть что-нибудь интересное? - спросил Сути Пунчау у допрашивавшего пленных белокожего чужака.




- Кое-что интересное есть, - ответил инкскому послу Герреро, - Проклинают Франсиско Монтехо, который привел их в эти земли, обещав богатства, а они встретили здесь одну только смерть, - при последних сломах белокожий чужак ехидно усмехнулся, - Но это все ерунда. Людям ведь всегда хочется найти виноватого, из-за кого якобы все и произошло. Но есть и интересные новости… Мы не застали здесь самого Монтехо - но по словам одного из пленных от сейчас находится в Мексике. Намерен там собрать подкрепления и вернуться сюда с новыми конкистадорами…*(71)



- Значит, похода на Экаб не будет? - спросил у испанца Сути Пунчау.



- Да, мы должны успеть приготовиться к встрече нежеланных гостей. К тому же, при штурме крепости армия понесла большие потери…



‘Да, потери были действительно огромные, - грустно подумал Сути Пунчау, - От всего нашего войска живыми-здоровыми осталось лишь тысяча человек… Все остальные были убиты или ранены и в ближайшие месяц-другой воевать не смогут. Пара таких побед - мы просто останемся без армии…’



- А что с Экабом? Ведь его правители и дальше могут продолжать помогать нашим врагам. Особенно после этой войны.



- С ним придется пока замириться, - ответил испанец, - Другого выхода у нас нет.



Впрочем, по тому, как это было произнесено, инкскому посланнику стало понятно, что делать это белокожему чужаку явно не хотелось. И, скорее всего, это будет не конец войны, а лишь краткое перемирье. Затишье перед бурей. И как только чектамальцы разделаются с незваными гостями и поднакопят сил - война продолжится… Но это будет потом. Может быть, через несколько месяцев. А, может быть, и через несколько лет или даже десятилетий… Сейчас же ему лежала дорога домой в Тауантинсуйу, где он должен поведать Великому Инке о делах, которые творятся в землях майя…



***



(Тауантинсуйу, уну Кито, Гуамоте. 17 июля 1529 года)



Встреча двух инкских армий произошла на 26 день Месяца праздника Солнца (17 июля) у деревни Гуамоте, где совсем недавно армия Уалтопы смогла остановить продвижение китонцев. И первым, кого мне довелось встретить, был сам военачальник и наместник уну Тальян, спешивший поделиться последними новостями. Как уже успел сообщить часки, позавчера армия Руминьяви, прекратив свои бесплодные атаки, снялась с места и двинулась на север. И хоть Уалтопа отправил разведчиков проследить за передвижением вражеской армии, перейти в наступление до прибытия Громотрубной армии он посчитал слишком рискованным. Все ж, несмотря на все удачи, он по-прежнему не имел превосходства над противником, а в битве при Риобамбе, когда что-то пошло не так и пришлось вступить в открытое сражение, и вовсе едва не потерпел поражение, потеряв почти треть армии и едва сумев отступить… Так что переходить в наступление Уалтопа не решился, ограничившись отправкой разведчиков с целью проследить за действиями китонской армии. Что ж, вполне правильно. Время его на две третьих собранной из ополченцев армии прошло - свою задачу по сдерживанию китонцев до подхода правительственных войск она выполнила.



Так что одним из первых дел я отдел приказ о демобилизации заметно поредевшего - из десяти тысяч человек осталось лишь шесть - ополчения каньяри, чему те были несказанно довольны - эвакуация Томебамбы была давно отменена, так что они имели полную возможность вернуться в свои дома - при этом они еще и успеют вернуться к началу полевых работ. Оставшиеся же профессиональные солдаты - три тысячи из пяти - включались в состав Южной армии, которая должна была подойти завтра-послезавтра. А Громотрубной армии уже через день предстояло продолжить путь - не хотелось давать Руминьяви время на подготовку к обороне, но в то де время и следовало дать армии хоть день на отдых.



Тем временем началась подготовка к предстоящим боям - собирали пушки, заряжали запасные барабаны для винтовок, проводили пробные стрельбы. А жрецы, само собой, задумали провести очередной ритуал, призванные попросить помощи богов - включавший также жертвоприношения лам с последующим ‘гаданием’ на благосклонность богов. Ну а я решил собрать военный совет чтобы обсудить сложившееся положение и наши дальнейшие шаги.



- В ходе своего похода китонцы потеряли больше трети свое армии, - на вопрос о сложившейся ситуации начал Уалтопа, - Из 18 тысяч профессиональных солдат и такого же количества ополченцев у Руминьяви осталось 12 тысяч солдат и 10 тысяч ополченцев. После нескольких неудачных штурма перевалов у Гуамоте позавчера армия Руминьяви покинула свой лагерь в долине и двинулась на север. Как сообщают наши разведчики, китонцы уже прошли Пунин и движутся в направлении Риобамбы, где, скорее всего, Руминьяви решит остановиться и занять оборону по рубежу одноименной реки. Кроме того, наши люди в китонской армии сообщают, что вражеская армия полностью деморализована - последние неудачи окончательно подорвали веру в победу как среди солдат, так и среди высшего командования. С каждым днем растет дезертирство.



- Неплохо, - усмехнулся при упоминании последнего Титу Атаучи, - Если противник боится тебя, можно считать, что он уже наполовину побежден.



- Иначе и не могло быть, - прокомментировал это же присутствовавший на совете жрец Солнца, - Великий Инти отнял смелость у мятежника и его армии.



Услышав последний комментарий, я мысленно поморщился. Да, с точки зрения текущего момента такие представления мне выгодны - можно тем самым изобразить свою ‘избранность’. Но это лишь пока. Когда начну продвигать идею о том, что боги не сами вмешиваются в жизнь людей, а лишь устанавливают законы, по которым все происходит. Ну да ладно, это потом…



- А у нас 5 тысяч громотрубная армия, 12 тысяч солдат Южной армии и 3 тысячи профессиональных солдат из Северной армии, - решил охарактеризовать наше положение Титу Атаучи, - Согласно донесениям, основные силы армии подойдут к нам в течение одного-двух дней.



- То есть в этом месяце мы уже не успеваем достичь Риобамбы? - спросил я.



- Да, - ответил на этот раз Топа Атау, - Два дня нам еще потребуется на то, чтобы подтянулись основные силы армии. Добавить то, что после перехода армии нужно отдохнуть хотя бы два дня. Добавить к этому два дня перехода до Риобамбы. Но в этом месяце у нас осталось лишь четыре дня.