Таинственный язык мёда
Часть 49 из 59 Информация о книге
– Когда ты уезжала, я только и мог что наблюдать, как ты отправляешься в путь. – Мы были еще совсем детьми. Что бы ты мог сделать? – Дай мне закончить. – Он глубоко вздохнул. – Я чувствовал полное бессилие. Все вышло из-под моего контроля. Все шло не так, как я хотел. Я осознал, что от меня ничего не зависит. Это Анжелика понимала. Потому что испытывала то же самое, когда уезжала с Сардинии. – И я решил все изменить. Стал приглядываться к Клаудио и к моему отцу. У них была власть, они устанавливали порядки и были у руля. Я тоже хотел иметь такую власть и мощь. Поэтому все бросил и отправился в Милан. Я хотел учиться в том же университете, что и Клаудио. – И у тебя не вышло? – Как раз наоборот. Я стал лучшим на курсе. Мне предложили рабочий контракт, когда я был еще стажером. Анжелика не могла понять, почему в его голосе сквозила такая печаль. На самом деле, когда она увидела его в темноте, выражение его лица, складка губ и грустный взгляд поразили ее до глубины души. Словно вечерний сумрак вывел наружу всю печаль Николы. Было что-то, что она не могла уловить, что ускользало от нее. Как она раньше этого не замечала? Но ведь даже в тот момент он фонтанировал болью. Первым ее желанием было прикоснуться к нему. Она знала, что жесты помогают там, где слова бессильны. Именно поэтому не любила ни прикасаться к кому-то, ни чтобы прикасались к ней. Но пальцы сами потянулись к нему, чувствуя, что ему необходима помощь. Она не спеша вытянула вперед руку, и это движение говорило лучше слов. Глаза их на секунду встретились, и он отпрянул. – Стать лучшим – не это ли и было твоей целью? Это должно было принести тебе удовлетворение, разве не так? Он резко обернулся к ней, в глазах пылал огонь. – Ты понятия не имеешь, о чем говоришь, Анжелика. – Никола перешел на сдавленный шепот. Он теребил пальцами фотоаппарат, уставившись в пустоту. – Знаешь, в чем мне не было равных? Знаешь, чем я зарабатывал на жизнь? – Но он не стал дожидаться ее ответа. Он хотел произнести это, хотел, чтобы она узнала, чтобы она знала о нем все. – Я растаптывал людей, их мечты, их надежды. – Что ты такое несешь? Он рассмеялся и взглянул на светлячков, которые продолжали кружиться в танце. Но в тот момент, глядя на них, он не испытывал никаких эмоций. Ему было все равно. – Компания, на которую я работал, скупала небольшие предприятия, фирмы, торговые точки. Я изучал сметы, выявлял нарушения, дыры, случаи растраты. И вмешивался. – Не вижу здесь ничего криминального. – Я увольнял людей, – еле слышно сказал он. У Анжелики мурашки побежали по коже. Они всегда все воспринимали одинаково. Еще до того, как они осознали это и иначе взглянули друг на друга, став взрослыми, они уже смотрели на мир одинаково, слышали одни и те же звуки, испытывали те же эмоции, и это объединяло их. Поэтому она сразу заметила охватившее Николу отчаяние. И почувствовала то же, что он. Именно тогда она узнала о нем больше, чем когда-либо прежде. – А потом? Никола вздрогнул. Он не ожидал такого вопроса. – Одна женщина попросила меня пересмотреть мое решение, она умоляла. Ее бросил муж, и у нее не было других источников дохода кроме мизерных алиментов. Двое детей. Но она больше была не нужна нам… нашей компании. Ее навыки больше не могли нам пригодиться. Она, как и еще несколько человек, висела на нас мертвым грузом и тащила бюджет в минус. – На его лице проявилось напряжение. Казалось, что он высечен из камня. – Сначала я отправил ее в кассу взаимопомощи, а затем, по прошествии необходимого срока, уволил. – Он замолчал, потер глаза ладонями и продолжил: – При этом я нашел ей другое место. Но когда я заговорил об этом, она и слушать не стала. Она попыталась покончить с собой прямо на моих глазах. Анжелики с трудом сдержала себя, чтобы не прикоснуться к нему. Она знала, что он не позволит. Он не хотел, чтобы его жалели. Хотел лишь презрения. – Что ты имеешь в виду, что нашел ей другое место? – Это минимум, что я мог для нее сделать. Она была одинока, с двумя детьми на руках. Она слегка встревожилась. Когда Никола взглянул на нее, фактически требуя от нее обвинительного заключения, она вздернула брови. – Ты рассчитывал, что я сейчас убегу в расстроенных чувствах? Что больше и словом с тобой не обмолвлюсь? – Она покачала головой и вздохнула: – Наверное, мне стоит обидеться. – Анжелика, ты поняла вообще, о чем я? По моей вине та женщина чуть не убила себя. – И поэтому ты все бросил и вернулся на Сардинию? Никола медлил с ответом, поднял глаза к уже почерневшему небу, будто пытался подобрать нужные слова. – Нет. Все бросить меня подвигло совсем иное. А именно: что я добился ровно того, чего и желал. – Он рассмеялся. Затем, когда этот пронзительный, лишенный радости звук стих, он снова провел ладонями по глазам. – У меня была власть, я добился успеха, я принимал решения, контролировал процессы и людей. Стал таким же, как мой отец и Клаудио. – А потом? – А потом я познал великую истину. Мне это все не нравилось. Люди боялись меня, понимаешь? Между ними повисла пауза. Когда они замолчали, звуки леса показались почти оглушающими. – Я стал ненавидеть каждый взгляд, каждый комплимент, каждое слово. А потом и сам себя стал презирать. Мои действия приводили к ужасным последствиям. Ночные звери стали выползать из своих нор. Совсем рядом с ними прошмыгнул заяц. – Яя говорила так: не ошибается тот, кто ничего не делает. И еще: кто смотрит – тот и говорит. Ты к какой категории себя относишь? Никола ответил, хотя и не сразу. – Маргарита была очень мудрой женщиной. Он поднялся и направился к лесу. Вот и все. Анжелика поняла, что разговор, который объединил их снова, когда показалось, будто все стало как раньше, уже завершен. Она тоже встала и пошла следом. Они вместе спустились по холму, не проронив ни слова. Анжелика увидела, что «Маэстрале» пришвартован недалеко от пристани. – Все еще ночуешь на яхте? – В доме родителей я делаю ремонт. – Ты решил, чем займешься в дальнейшем? Никола повернул шею, обнажив мускулы. – Да. Я останусь в Аббадульке. Ей надоело, что он разговаривает с ней в таком тоне. Она поджала губы. – Твой брат затевает проект по строительству туристического комплекса? – У него свои планы. Вдруг дистанция между ними снова превратилась в непробиваемую стену. – Он совершает непоправимую ошибку. Никола внимательно посмотрел Анжелике в глаза. Он подошел поближе и остановился перед ней. – Не все видят мир твоими глазами. Ты другая. Он протянул руку, кончиками пальцев коснулся ее лица. Но затем его рука опустилась вниз. – Мне пора, – произнесла она, сделав шаг назад. – Да, конечно. Он посмотрел, как она гневно и горделиво поднимается по тропинке, затем закинул рюкзак на плечо, пересек пристань и поднялся на «Маэстрале». 28 Ежевичный мед (Rubus spp.) Крепкий, полный энергии, имеет насыщенный аромат цветов и фруктов. Чем-то напоминает жимолость и едва распустившуюся розу. Это мед, способствующий рефлексии и медитации, он раскрывает врата сознанию и эмоциям. Темного цвета, как самый драгоценный янтарь. Быстрой кристаллизации, образует плотные кристаллы. Итак, все было готово. Все предыдущие дни Мария драила сверху донизу комнату для приготовления хлеба. Сильвия замесила хлебную закваску и принесла все необходимое. Лилия и Пина подготовили раскрашенные баночки, чтобы дарить их женщинам Аббадульке, которые будут участвовать в возрождении традиций выпечки хлеба. На празднике святого покровителя откроются все двери, и туристы смогут познакомиться с самыми древними обычаями острова. Поэтому все комнаты в доме нужно было отмыть, начистить и украсить. Достали лучшие скатерти и занавески, ковры, на плетение которых ушли многие годы. Все было выстирано и проветрено. Мебель отполирована до блеска. В эти дни покупателей было хоть отбавляй. Все хотели ее нового меда. Анжелика была очень довольна. Если и дальше так пойдет и будет такой спрос, она не сможет уже ничего переправлять Софии. А вот ее подруга не будет так же рада. Ее клиенты были помешаны на асфоделовом и чертополоховом меде. София продавала его вместе с этикетками, которые ей порекомендовала Анжелика. Так что люди заходили в магазин и сразу просили «мед юности» или «мед чистоты», «дыхания» и «силы». Из запасов Маргариты осталось всего несколько баночек. Часть она отправила на конкурс, а две последние баночки отложила для Николы. От одной мысли о нем у нее сжималось сердце. Уже много дней они не виделись. С того самого вечера, как они попрощались после встречи на горе, каждое утро она спускалась на пляж. Но его яхта там больше не появлялась. – Ну что, ты готова? Голос матери звучал уже, как и раньше. Снова стал резким, бодрым, но с отдельными нежными нотками, которых Анжелика никогда прежде не слышала. Мария очень переменилась. Наверное, она напиталась энергией от долгих бесед с Меммой. Они продолжали соревноваться между собой, часто ссорились, но были неразлейвода. Анжелика не могла понять их. Каждый раз, как она пыталась решить их споры, каждая из них брала вину на себя. И тут уже нечего было поделать, нечем помочь. – Да. – Тогда поторапливайся, Мемма уже разожгла огонь. Она та еще ловкачка. Вот увидишь, закончится тем, что она поставит весь хлеб без нас.