Таймлесс. Изумрудная книга

— Фальк заверил меня, что ты всегда сидишь в комнате в подвале и делаешь уроки, — сказала она. — И единственная причина, из-за которой я могу волноваться, это то, что ты недостаточно бываешь на солнце.

Я поколебалась пару секунд, но потом криво улыбнулась.

— Он прав. Там темно и ужасно скучно.

— Это хорошо. Я не хотела бы, чтобы с тобой произошло что-либо из того, что случилось тогда с Люси.

— Мам, а что вообще тогда случилось? — За прошедшие две недели я не один раз задавала этот вопрос, но она еще никогда не дала мне вразумительный ответ.

— Ты же знаешь. — Мама снова погладила меня. — Мой бедный мышонок! Ты вся горишь! У тебя жар!

Я мягко отвела ее руку. Насчет «горишь» она была права. Насчет «жара» — нет.

— Мам, я действительно хочу знать, что тогда случилось, — сказала я.

Она помедлила немного, а потом рассказала еще раз то, что я давно уже знала: что Люси и Пол считали, что нельзя замыкать Круг крови, и что они украли хронограф и спрятались с ним, потому что Хранители имели другое мнение на этот счет.

— И потому, что вырваться из сетей Хранителей было практически невозможно — у них наверняка есть свои люди и в Скотланд-Ярде, и в Секретной разведке — Люси и Полу не оставалось ничего лучшего, как прыгнуть с хронографом в прошлое, — продолжила я вместо нее и постаралась незаметно чуть поднять ногами одеяло, чтобы немного охладиться. — Ты только не знаешь, в какой именно год.

— Так оно и есть. Поверь мне, им на самом деле было непросто оставить все в нашем времени.

Мама выглядела так, как будто едва сдерживала слезы.

— Да, но почему они думали, что нельзя замкнуть Круг крови?

Господи, как мне было жарко! Зачем я сказала, что меня лихорадит?!

Мама смотрели куда-то мимо меня.

— Я только знаю, что они не верили планам графа Сен-Жермена и были убеждены, что Тайна Хранителей основана на лжи. Сегодня я ужасно жалею, что не захотела тогда узнать больше… Но, мне кажется, Люси считала это правильным. Она не хотела подвергать меня риску.

— Хранители думают, что Тайна Круга крови — это какое-то чудодейственное средство. Лекарство, которое вылечит все болезни человечества, — сказала я и смогла прочесть по маминому лицу, что это для нее не новость. — Почему Люси и Пол должны помешать появлению этого средства? Почему они должны быть против?

— Потому что… они считали, что цена за это слишком высока. — Эти слова мама прошептала. Из уголка ее глаза выползла слеза и сбежала по щеке. Она быстро вытерла ее тыльной стороной ладони и встала. — Попробуй немного поспать, солнышко, — сказала она нормальным голосом. — Ты наверняка скоро согреешься. Сон — всегда лучшее лекарство.

— Спокойной ночи, мама.

При других обстоятельствах я бы замучила ее вопросами, но сейчас я едва могла дождаться, чтобы она закрыла за собой дверь. С облегчением отбросив одеяла, я так резко открыла окно, что спугнула двух голубей (или призраков голубей?), уютно устроившихся на карнизе на ночь.

Когда Ксемериус вернулся из контрольного полета по дому, я сменила насквозь мокрую от пота пижаму на свежую.

— Все уже в постели, и Шарлотта, но она пялится в потолок и делает упражнения на растяжку для икр, — доложил Ксемериус. — Ух, ты выглядишь, как рак!

— Я себя и чувствую так. — Вздохнув, я заперла дверь на задвижку. Никто, в первую очередь Шарлотта, не должен попасть в мою комнату, пока меня нет. Что бы она не собиралась делать растянутыми икрами — сюда она ни в коем случае не должна зайти.

Я открыла шкаф, потом набрала в легкие побольше воздуха. Залезть в дыру и доползти до крокодила, в животе которого был спрятан хронограф, оказалось довольно утомительным. Моя свежая пижама тут же стала серой спереди, и я вся была в паутине. Отвратительно!

— У тебя тут… мелочь, — сказал Ксемериус, когда я снова вылезла в комнате с хронографом подмышкой. Он показал мне на грудь.

«Мелочью» оказался паук размером с ладонь Каролины (ну, приблизительно). Мне понадобилось все мое самообладание, чтобы не издать крик, который бы разбудил не только всех в доме, но и остальных во всем районе. Сброшенный паук быстро скрылся под моей кроватью. (Жутко смотреть, как быстро двигаются эти существа на восьми ногах!)

— Ва… ва… — только и могла я произнести всю следующую минуту.

Меня все еще передергивало от отвращения, когда я настраивала хронограф.

— Да хватит уже, — сказал Ксемериус. — Есть пауки, которые раз в двадцать больше этого.

— Где?! На планете Ромулус? Очень может быть. — Я поставила хронограф на сундук в шкафу, стала перед ним на колени и просунула палец в отверстие под рубином. — Я вернусь через полтора часа. А ты, будь любезен, следи за тарантулом.

Я помахала Ксемериусу фонариком Ника и сделала глубокий вдох. Он положил лапу себе на грудь в драматическом жесте:

— Ты хочешь уходить? Но день не скоро…[17]

— Ах, заткнись, Джульетта, — сказала я и крепко прижала палец к игле.



Когда я следующий раз сделала вдох, во рту я почувствовала фланель. Я быстро выплюнула и включила фонарик. Фланелевым был халат, висевший прямо перед моим лицом. И вообще, шкаф оказался битком набит одеждой, она висела в два ряда, и мне понадобилось некоторое время, чтобы принять вертикальное положение.

— Ты слышал? — произнес женский голос вне шкафа.

О нет! Пожалуйста, не надо.


— Что, дорогая? — Это был мужской голос. Он звучал очень боязливо.

— В шкафу свет, — заявил женский голос, который звучал совершенно не боязливо. Точнее, он был очень похож на голос тети Гленды.

Черт! Я выключила фонарик и осторожно отступила за второй ряд вешалок, пока спиной не почувствовала заднюю стенку шкафа.

— Может быть…

— Нет, Чарльз! — Голос стал еще более властным. — Я не сошла с ума, если это то, что ты хотел сказать.

— Но я…

— В шкафу был свет и ты сию минуту встанешь и проверишь. Иначе можешь ночевать в комнате для шитья.

Шипеть Шарлотта точно научилась у Гленды.

— Нет, погоди! Так не годится! Если миссис Лэнгдон тебя там увидит, мама захочет у меня узнать, не переживаем ли мы семейный кризис, и это было бы ужасно, потому что у меня нет никакого семейного кризиса, у меня — точно нет, хотя ты и женился на мне только потому, что для твоего отца очень важен был дворянский титул.

— Но, Гленда…

— Ты меня не обманешь! Совсем недавно леди Пресдемер мне рассказывала…

И тетя Гленда, уже совершенно забыв о свете в шкафу, продолжила выдавать гадости, заливая злостью весь мир, или точнее, вываливая ее на голову своего супруга, которого можно было только пожалеть. К сожалению, она также забыла, что была как раз полночь, и продолжала ругаться, как мне казалось, еще часа два. Чарльз только пару раз издавал испуганный писк. Не удивительно, что они развелись. Интересно только было бы узнать, как им удалось до этого зачать милашку Шарлоттку.

Наконец, Гленда упрекнула мужа, что он хочет лишить ее заслуженного сна, потом заскрипели матрасные пружины, и через пару минут послышалось храпение. Ну что ж, некоторым от проблем со сном помогает горячее молоко с медом. У тети Гленды, похоже, есть свой рецепт.

Проклиная бабушку Мэдди и ее феноменальную память, я подождала на всякий случай еще полчаса, а потом осторожно открыла дверцу шкафа. В конце концов я же не могла разбазаривать свое время, сидя в этом закутке, дедушка наверняка уже места себе не находит. В комнате было немного светлее, во всяком случае, я могла различить контуры мебели, чтобы не ударяться об нее.

Так тихо, как только можно, я пробралась к двери и нажала ручку. И именно в этот момент вскочила тетя Гленда:

— Там кто-то есть! Чарльз!

Я не стала дожидаться, пока несчастный Чарльз проснется или пока зажжется свет, распахнула дверь и помчалась изо всех сил по коридору, вниз по лестнице, через весь коридор на втором этаже и дальше вниз, не обращая внимания на скрипящие ступеньки. Я сама не знала, куда я бегу, но у меня было ощущение дежа-вю: по-моему, со мной такое уже один раз было.

На первом этаже я в кого-то врезалась и после секунды шока узнала дедушку. Он молча схватил меня и потащил в библиотеку.

— Что это за шум ты устроила? — прошептал он, закрыв за нами дверь. — И почему ты так поздно? У меня уже ноги отваливались от стояния под портретом прапрапрадедушки Хью. Я уже думал что-то случилось.

— Случилось. Спасибо бабушке Мэдди — после прыжка я оказалась прямо в спальне тети Гленды, — выпалила я, едва переводя дыхание. — И я боюсь, она меня видела. Возможно, в эту минуту она звонит в полицию.

Внешность Лукаса оказала на меня несколько шокирующее воздействие. Он снова выглядел, как дедушка, которого я знала, будучи маленькой девочкой, молодой Лукас с набриолиненными волосами угадывался в нем весьма слабо. Это было глупо, но я расплакалась. Дедушка не заметил. Он подслушивал под дверью.

— Подожди здесь, я пойду посмотрю. — Он обернулся ко мне и улыбнулся. — Там, дальше, есть бутерброды, на всякий случай. И если кто-нибудь войдет…

— …я — твоя кузина Хэйзел, — продолжила я.

— …тебе лучше спрятаться. Под письменным столом.

Но это не потребовалось. Лукас вернулся очень быстро. Я использовала время его отсутствия, чтобы отдышаться, съесть бутерброд и подсчитать, сколько осталось минут до обратного прыжка.

— Не волнуйся, — сказал он. — Она как раз выговаривает Чарльзу, что он виноват в кошмарах, которые ей снятся с момента, когда она вышла за него замуж. — Он покачал головой. — Трудно поверить, что единственный наследник династии, владеющий сетью отелей, позволяет к себе так относиться! Ну да ладно, забудем о Гленде. — Он улыбнулся. — Дай-ка посмотреть на тебя, внучка. Точно, как я тебя помню, может быть, еще немного красивее. Что случилось с твоей пижамой? Ты выглядишь, как трубочист.

Я отмахнулась.

— Прыгнуть сюда оказалось совсем не так просто. В 2011 году я не могу просто таскать хронограф по всему дому. Шарлотта уже что-то заподозрила и следит неотступно. Может быть, как раз в эту минуту она пытается взломать замок в моей комнате, во всяком случае, я бы этому не удивилась. И у нас едва осталось время, потому что я провела вечность в шкафу наверху. — Я рассерженно щелкнула языком. — И если я прыгну обратно не в свою комнату, я не сумею вернуться в нее, потому что она заперта. Замечательно! — Я со стоном упала в кресло. — Что за облом! Нам надо еще раз встретиться, и обязательно до этого чертова бала. Я предлагаю встретиться на крыше, это будет лучше всего! Я думаю, что это единственное место в доме, где нам не помешают. Что ты скажешь насчет завтра в полночь в твоем времени? Или тебе будет слишком сложно незаметно забраться на крышу? Ксемериус говорит, что есть проход через камин, но я не знаю…

— Минутку, минутку! — сказал дедушка и ухмыльнулся. — У меня, в конечном итоге, было пару годков, чтобы поразмышлять, и поэтому я уже всё подготовил. — Он показал на стол, на котором рядом с тарелкой с бутербродами лежала по-настоящему толстая книга.

— «Анна Каренина»?

Дедушка кивнул.

— Открой ее!

— Ты спрятал внутри шифр? — предположила я. — Как в Зеленом Всаднике?

О, не может быть! Лукас потратил тридцать семь лет, чтобы составить для меня очередную загадку?! Мне теперь придется дни напролет считать буквы.

— Знаешь, мне бы больше понравилось, если бы ты мне просто сказал, о чем там речь. Пару минут у нас для этого найдется.

— Не делай поспешные выводы. Прочти первое предложение, — предложил дедушка.

Я пролистнула книгу до начала первой главы.

— Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему. Э-э-э… да. Очень мило. И так мудро. Но…