Таймлесс. Изумрудная книга

— Получилось довольно глупое прощание, — сказала я и не смогла сдержать всхлип. — Я бы хотела обнять тебя, вместо того чтобы держать шпагу у горла! Ты всегда был моим лучшим другом в школе, сразу после Лесли. — Первая слеза скатилась у меня по щеке. — И без тебя я бы никогда не постигал разницу между Вашей светлостью, Вашим сиятельством и Вашим высочеством и…

— Готово, — сказал Гидеон и отпустил Джеймса, который, шатаясь, сделал пару шагов назад и схватился за горло. — Вообще-то нужно было бы заклеить пластырем, но и без него сойдет! Проследите, чтобы туда не попала грязь. — Гидеон вынул шпагу из моих рук. — Вы сейчас сядете на своего коня и ускачете отсюда, ни разу не обернувшись, понятно?

Джеймс кивнул. В его глазах еще был страх, как будто он не мог поверить, что все уже кончилось.

— До свидания, — всхлипнула я. — До свидания, Джеймс Аугуст Перегрин Пимплботтом! Ты был самым лучшим призраком, которого я когда-либо знала!

С подгибающимися ногами и тяжело дыша Джеймс забрался на коня.

— Шпага лежит под каштаном, если вы захотите ее вернуть, — сказал еще Гидеон, но Джеймс уже пришпорил бедного Гектора.

Я смотрела им вслед, пока они окончательно не исчезли за деревьями.

— Довольна? — спросил Гидеон, собирая наши вещи.

Я вытерла щеки от слез и улыбнулась ему.

— Спасибо! Круто иметь друга, изучающего медицину.

Гидеон ухмыльнулся.

— Но я клянусь, что это была моя последняя прививка от оспы! Пациенты так неблагодарны.





~~~




Те, кого любят, не могут умереть, ибо любовь означает бессмертие.

Эмили Дикинсон.





Глава пятнадцатая




— Больше газа, старик! — кричал Ксемериус. — Пора уже дать последний бой злодею!

Он сидел у меня на коленях, а я сидела на месте пассажира в «Mini» Гидеона, который пытался пробиться сквозь послеобеденное движение на Стрэнде.

— Заткнись, — прошипела я Ксемериусу. — Как по мне, граф может набраться терпения на целую вечность.

— Что ты сказала? — Гидеон вопросительно глянул в мою сторону.

— Ах, ничего. — Я смотрела из окна. — Скажи, Гидеон, ты действительно веришь, что будет достаточно того, что мы придумали?

Мое утреннее приподнятое настроение улетучилось и уступило место ногтегрызущему беспокойству, которое заставляло меня дрожать всем телом. Гидеон пожал плечами.

— В любом случае наш план лучше, чем — как ты это назвала? — план действия в общих чертах.

— Это не я его так назвала, а Лесли, — поправила я его.

Несколько минут мы были погружены в мысли. Наша встреча с Люси и Полом все еще сидела у нас в костях, в буквальном смысле слова. То, что прыжки во времени могут требовать так много сил, мне стало понятным, когда мы при обратном прыжке оказались прямо посередине репетиции церковного хора и должны были убегать, преследуемые группой семидесятилетних орущих сопранисток. Но зато мы сейчас готовы к встрече с графом Сен-Жерменом. Решающая идея пришла в голову Люси, и эта идея была причиной упомянутому ногтегрызущему беспокойству.

— Мальчик! Веди себя за рулем прилично! — заорал Ксемериус и закрыл глаза лапами. — Светофор был уже темно-красного цвета!

Гидеон добавил газа и подрезал такси, у которого было преимущество на дороге, и повернул направо в сторону штаб-квартиры Хранителей. Вскоре взвизгнули тормоза, и мы остановились на парковке. Гидеон повернулся ко мне и положил руки мне на плечи.

— Гвендолин, — начал он серьезно. — Что бы ни случилось…

Продолжить он не успел. С моей стороны кто-то распахнул дверь машины. Я уже хотела обернуться и высказать всё, что думаю, идиоту мистеру Марли, но это был мистер Джордж, который нервно гладил себя по блестящей лысине.

— Гидеон, Гвендолин, наконец-то! — сказал он с упреком. — Вы опоздали на целый час.


— Чем позднее вечер, тем красивее гости, — гаркнул Ксемериус и спрыгнул с моих колен.

Я бросила Гидеону последний взгляд, вздохнула и вышла из машины.

— Идемте, дети, — торопил нас мистер Джордж и взял меня за руку. — Всё уже готово.

«Всё» было мечтой из кремового цвета вышивки и кружев, комбинированных с бархатом и парчой холодного золотого тона для меня и разноцветного расшитого камзола для Гидеона.

— Это что, обезьяны? — Гидеон смотрел на одежду, как будто она была облита синильной кислотой.

— Если быть точными, капуцины. — Мадам Россини просияла и заверила Гидеона, что экзотические вышивки в виде животных в 1782 году были последним писком моды.

Она собиралась рассказать подробно, сколько времени ей пришлось потратить, чтобы создать на основе оригинальных образцов файл вышивки для своей швейной машинки, но вмешался мистер Джордж, ждавший за дверью и не отрывающий взгляд от золотых часов. Я понятия не имела, почему вдруг такая спешка. В конечном итоге, для графа было безразлично, который сейчас у нас час.

— Вы элапсируете сегодня в архиве, — объявил мистер Джордж и пошел вперед.

До сих пор мы не видели ни Фалька, ни других Хранителей, скорее всего, они сидели в Зале Дракона и обновляли клятву Хранителей, или поднимали тост за Золотые правила, или занимались тем, чем Хранители обычно занимаются. Только миссис Дженкинс с толстой папкой куда-то спешила и помахала нам. (И сегодня было воскресенье!)

— Мистер Джордж, какие на сегодня распоряжения? — спросил Гидеон. — Есть какие-то подробности, которые нам следует знать?

— Ну, для графа Сен-Жермена с момента бала прошло столько же времени, как и для вас, то есть, два дня, — охотно объяснил мистер Джордж. — Его письменные указания и для нас несколько запутанны. Согласно им твое пребывание, Гидеон, должно продлиться всего пятнадцать минут, тогда как Гвендолин должна провести с графом три с половиной часа. Мы предполагаем, что ты получишь другие задания, для выполнения которых понадобится твой запас времени, потому что он отдельно подчеркнул, что до визита к нему вы не должны элапсировать. — Он немного помолчал и посмотрел через окно на Церковь Темпла, которая отсюда была хорошо видна. — Мы ничего не поняли из намеков, но… очевидно граф уверен, что мы находимся накануне замыкания Круга крови. Он написал, что мы должны быть наготове.

— Ой-ой! — сказал Ксемериус.

Ой-ой, подумала и я и бросила короткий взгляд на Гидеона. Можно было предположить, что граф предусмотрел, что назначенная на вчера операция Сапфир и Черный турмалин будет провалена. И что у него с самого начала был другой план. Возможно, гениальнее нашего. Мое ногтегрызущее беспокойство перешло в страх. От мысли о том, что я буду с графом один на один, мои руки покрылись гусиной кожей. Гидеон будто прочитал мои мысли. Он остановился и притянул меня к себе, не обращая внимания на мистера Джорджа.

— Все будет хорошо, — прошептал он мне на ухо. — Не забудь, что тебе он не может ничего сделать. До тех пор, пока он этого не знает, ты в безопасности.

Я вцепилась в него крепко, как обезьянка-капуцин.

Мистер Джордж откашлялся.

— Я, кстати, очень рад, что вы помирились, — сказал он. Лукавая улыбка промелькнула на его лице. — Но нам все равно нужно идти.



— Присматривай за ней, ты, дурачина! — успела я услышать рык Ксемериуса и тут же оказалась в 1782 году.

Первое, что я увидела после приземления, было лицо Ракоци, всего в полуметре от меня. Я тихонько вскрикнула и отскочила в сторону, но и Ракоци испуганно отшатнулся. Раздался смех, и хотя он был приятным и мелодичным, волосы на затылке у меня встали дыбом.

— Я же сказал, что тебе лучше отойти в сторону, Миро.

Гидеон приземлился рядом, и я медленно обернулась. Там стоял он, граф Сен-Жермен, в простом темно-сером бархатном камзоле и, как всегда, в белом парике. Он опирался на трость и на какой-то момент показался мне немощным и старым, очень старым. Но тут он выпрямился, и в свете свечей я увидела, как его губы скривились в насмешливую улыбку.

— Добро пожаловать, мои дорогие. Я очень рад, видеть вас в добром здравии. И что довольные речи Аластера о смерти Гидеона оказались обыкновенной фантазией умирающего.

Он подошел на шаг ближе и посмотрел на меня с ожиданием. Понадобилась секунда, чтобы я сообразила, что он, наверное, ждет от меня реверанса. Я присела в глубоком книксене. Когда я поднялась, граф уже общался с Гидеоном.

— Мы не можем сегодня тратить время на формальности. Сообщение от твоего Великого мастера? — спросил он, и Гидеон передал ему запечатанный конверт, который мистер Джордж дал нам с собой.

Пока граф ломал печать и читал, я коротко огляделась в комнате. В ней стояли письменный стол и несколько стульев и кресел. Открытые шкафы были забиты книгами, свитками и стопками, а над камином, как и в наше время, висела картина. Но это был не портрет графа Сен-Жермена, а приятный натюрморт с книгами, пергаментом, гусиным пером и чернильницей.

Ракоци, не дожидаясь приглашения, уселся на стул и положил ноги в сапогах на письменный стол. Обнаженную шпагу он держал в руках, как игрушку, с которой не хочется расставаться. Взгляд его жутких лишенных блеска глаз скользнул по мне, и он презрительно скривил рот. Если он даже помнит о нашей последней встрече, то совершенно очевидно, что он и не собирается извиняться за свое поведение.

Граф закончил чтение, посмотрел на меня испытующе и кивнул.

— Рубин, одаренный Ворона магией, Замкнет в соль-мажоре Круг двенадцати. Как тебе удалось избежать шпаги разъяренного лорда Аластера? Неужели он себе только все внушил?

— Он действительно ранил Гвендолин, — сказал Гидеон, и я удивилась, как спокойно и дружелюбно звучал его голос. — Но это была легкая царапина, ей действительно повезло.

— Мне очень жаль, что вы оказались в той ситуации, — сказал граф. — Я обещал, что вы не пострадаете, и, как правило, я держу свое слово. Но мой друг Ракоци в тот вечер был несколько забывчив, что касалось его обязанностей, не так ли, Миро? В связи с чем я лишь повторю, что иногда полагаешься на других слишком сильно. Если бы прелестная леди Лавиния не пришла ко мне, Первый секретарь мог бы очнуться и исчезнуть без следа… а лорд Аластер истек бы кровью в одиночестве.

— Прелестная леди Лавиния сначала нас предала, — вырвалось у меня. — Она…

Граф поднял руку.

— Я все знаю, дитя. У Алеотта была возможность признаться во всех своих грехах. — Ракоци хрипло засмеялся. — И у Аластера было что нам рассказать, даже если под конец он говорил не слишком внятно, не так ли, Миро? — Граф неприятно улыбнулся. — Но мы можем поговорить об этом позже, сегодня у нас очень мало времени. — Он показал письмо. — Сейчас, когда выяснилось истинное происхождение Гвендолин, должно быть совсем не сложно уговорить ее родителей дать немного крови. Я надеюсь, вы в точности исполнили мои распоряжения?

Гидеон кивнул. Его лицо было бледным и напряженным, он избегал смотреть в мою сторону. При этом все пока шло так, как мы предполагали.

— Операция Черный Турмалин и Сапфир будет проведена сегодня. Если настенные часы идут правильно, через несколько минут я прыгну обратно в 2011 году. Там все подготовлено для встречи с Люси и Полом.

— Совершенно верно, — сказал граф довольно, достал из кармана конверт и передал его Гидеону. — Здесь я объяснил свой план в общих чертах. Никто из моих Хранителей в будущем не должен допустить даже мысли о том, чтобы тебе помешать.

Он подошел к камину и какое-то время смотрел на огонь в раздумье. Потом повернулся. Его глаза над орлиным носом сверкали. Вся комната казалась наполненной его присутствием. Он поднял руки.