Тайна Пандоры

Хилон? От одного воспоминания о нем девушке стало теплее. Но что с того тепла? Решится ли монах пойти за малознакомой девушкой, да еще в логово зверя?

И даже если кто-то из них придет… Пандора с ужасом огляделась, окинув взором стойбище головорезов. Что смогут трое отважных мужчин против такой оравы? Отец — великий воин, но даже он не справится в одиночку с решительно настроенной многочисленной бандой.

Чем больше проходило времени, тем больше мрачных мыслей селились в голове девушки. Надежда угасала, уступая место обреченности, горечи и липкому безликому ужасу.





Глава № 11




Хилон клял себя за то, что не бросился в погоню сразу. Умом он понимал, что все равно не смог бы, вероятно, помочь Пандоре — одиночка не справится с шайкой — но сердце подсказывало, что попытаться стоило. То ли дело варвар — монах невольно восхитился парнем — не стал предаваться излишним раздумьям, строить планы, взвешивать возможности, оценивать шансы. Вскочил на коня — и бросился за своей возлюбленной!

«Почему я не сделал тоже самое? — сокрушался Хилон, — Даже не подумал, что так можно… Неужто ждал появления варвара?»

А ведь если бы поскакал сразу… Догнать бандитов удалось бы без труда, а там — судьба решалась на кончике острого клинка.

Монах оборвал бесполезные рассуждения — от них только хуже, самокопание сейчас непозволительная роскошь. Он скакал, стараясь не сбиться со следа, тщась догнать не то что разбойников — хотя бы настичь варвара, чтобы продолжить путь вместе.

Следопыт из Хилона аховый, и он хорошо это осознавал. Пока что удавалось не сбиться с пути лишь потому, что банда оставила легко различимый след, который потерял бы разве что слепой. Так продолжалось до тех пор, пока след не уперся в реку. Хилон преодолел преграду и остановился в глубоком раздумье — дальше он не видел ничего, что указало бы нужное направление.

«Вправо или влево, два варианта. Великий Зевс, помоги выбрать правильно!» — взмолился Хилон, повернув вверх по течению.

Он ехал долго, внимательно осматривая оба берега речки в поисках хоть какой-то подсказки. Прошло не меньше часа, прежде чем монах понял, что выбрал неверное направление. Хилон с тоской огляделся, с языка помимо воли слетело ругательство, усталый конь развернулся.

Еще час на обратный путь, Хилон вновь оказался у переправы, но теперь он разглядел новый след! За то время, что монах отсутствовал, тут проехал всадник, повернув вниз по течению. Его след, местами теряющийся, но потом вновь проявляющийся на песке, Хилон с трудом, но различал. Порой приходилось блуждать, возвращаться или какое-то время идти наугад, но чутье помогало монаху вновь разыскать нужное направление.

«Спасибо, Зевс! — прошептал Хилон, — Так или иначе, ты ведешь к цели!»

Крэг-хан полулежал в засаде на вершине каменной колонны. Он выбрал это место загодя, когда разбойники едва принялись располагаться в становище, не начав даже приготовления к пиршеству. Благодаря удачной позиции, наблюдатель мог рассмотреть происходящее во всех деталях, а при необходимости скрытно выбраться и уйти прочь.

Варвар настиг разбойников у самой деревни, скрытно проследив за их передвижениями. Трюк с переправой позабавил северянина, не заставив, правда, опытного следопыта ни на миг усомниться в правильном направлении. Он автоматически, не отдавая себе отчета, повторил действия разбойников, пройдя по воде. Лишь после подумал, что, может, стоило оставить легко различимый след для возможных помощников… Но не возвращаться же теперь назад?

Крэг-хан облазил на брюхе всю деревню, глаз наметил пути отхода, нос сунулся в каждый дом, память усвоила закоулки развалин, разум упрямо искал варианты спасения пленниц. Ближе к сумеркам варвар пробрался к колонне, взявшись за наблюдение.

Ярость понемногу закипала в душе северянина. Когда он видел издевательства над женщинами, ладонь невольно стискивали рукоять ножа. Лишь усилием воли удалось удержать себя от преждевременных необдуманных действий. А подумать тут было над чем.

Когда-то давно, когда Крэг-хан был еще маленьким мальчиком, они играли с отцом в снежки. Мужчина слепил ком, посмотрел на мальца.

— Если в тебя прилетит снежок, что будешь делать?

— Разобью! — весело, ответил маленький варвар.

— А если это будет большой ком? — отец легко швырнул в мальчугана снежный шар.

— Увернусь! — парень легко отпрыгнул в сторону.

— А если пойдет лавина?

На секунду мальчик задумался.

— Убегу? — он вопросительно посмотрел на отца.

Тот смотрел серьезно, потом улыбка осветила суровое лицо.

— Такова природа людей. Мы бьемся с тем, что нам по силам; избегаем больших сложностей; в страхе бежим перед тем, что считаем неодолимым.

— Разве это неправильно? Неужто я должен дожидаться, пока меня завалит снегом?

— Конечно, нет. Если попадешь под лавину, будешь распоследним дурнем. Но запомни — величайшие деяния в истории начинались с того, что кто-то переборол страх и повернулся лицом к опасности, бросил вызов там, где прочие пасовали. Не бойся сразиться с невозможным — глядишь, возможности появятся. Великий человек не отступит ни перед чем для достижения цели.

Маленький Крэг-хан так и не понял тогда, чего хочет от него отец: то ли нужно убегать от лавины, то ли нет. Понимание пришло позже, возможно, только сейчас.

Много ли чести выходить на схватку с тем, кто заведомо слабее? Крэг-хан мог бы сразиться с любым разбойником по отдельности, но кто даст ему такой шанс?

Много ли достоинства избегать сражения, когда враг сильнее? Варвар легко мог оставить все, как есть, бросить девушку и уйти никем не замеченным.

«А много ли ума в том, чтобы бросаться в бой, не имея никаких шансов на успех?» — неприятная мысль вывела варвара из себя.

«Но ты же сам хотел стать великим воином — вот твой шанс! Великий сражается там, где другие бегут!»


«Это шанс стать не великим, а мертвым!»

«Ничто хорошее не дается легко.»

Внутренний диалог окончился ничем, Крэг-хан взъярился еще больше, не придя ни к какому решению. Он наблюдал, как разбойники пируют, напиваются, веселятся.

Варвар едва не выдал себя, когда головорез уволок одну из женщин в развалины. Крэг-хан готов был прыгнуть в толпу, его удержала только очевидная бессмысленность такого поступка. Но стоило увидеть, что сделали с пленницей, как он раскаялся в своей сдержанности.

Проклятые каннибалы! Они хуже зверей!

В племенах к женщинам относились с почтением. Во-первых, почти каждая могла сама дать сдачи; во-вторых за женщиной всегда стоял мужчина. Потому разговаривали уважительно, вольностей не позволяли. Ударить женщину считалось последним делом. Что же касается человеческого мяса… Даже прямого запрета не было, ибо никто в здравом уме до такого не додумался.

Крэг-хан видел перед собой полных негодяев, сборище отребья, для которых нет ничего святого. Гнев накатывал волнами, с новой силой застилая взор.

Громадный главарь рыкнул, поднялся. Варвар проводил могучую, чуть расплывшуюся от жира, фигуру взглядом. Когда рука главаря потянулась к Пандоре, Крэг-хан не выдержал.

Разум отключился, никакие доводы больше не работали, сердце требовало вмешаться, первобытная ярость ударила в голову. Он вскочил на ноги.

По мере того, как сгущалась тьма, темные щупальца страха завладели Пандорой целиком. Она сидела, скукожившись, руки обхватили колени, лицо спряталось за предплечьем, взгляд уставился в одну точку. Последняя надежда оставила девушку, даже если кто-то и придет за ней, то слишком поздно — спасать будет некого, только мстить.

Вокруг пировали разбойники. Со всех сторон доносились ужасные вопли, гогот, мерзотный запах заставлял морщиться от отвращения, откровенно похотливые взгляды вгоняли в депрессию. Такое ощущение, что ждали лишь сигнал хозяина, чтобы начать истязание пленниц.

Большой дядька подошел, бездумный оценивающий взгляд обежал женщин. Пандора затряслась от ужаса, когда он скользнул по ее тонкой фигуре. Бугай ухватил за руку ближайшую девушку, милую, чуть полноватую официантку, рванул на себя.

— Нет! Отпусти! — завопила бедняжка, но головорез лишь засмеялся, таща девушку за собой.

Пандора, несмотря на напускную храбрость, не посмела даже пикнуть против. Она сжалась еще больше, стараясь стать незаметной.

Но все это было пустяками по сравнению с тем, что она ощутила, увидев бывшую пленницу на вертеле! Страх пронзил девушку с небывалой силой, такого ужаса она не испытывала никогда ни до, ни после. Разум отказался воспринимать реальность, на какое-то время Пандора потеряла сознание, приходя в себя лишь урывками.

Огромный главарь схватил ее за руку, Пандора в полузабытьи попыталась вырваться — бесполезно, добилась лишь того, что зверь ухватил волосы, сильно дернув голову. Девушка вскрикнула, здоровяк поволок по земле к своему трону.

Невообразимый громогласный крик, перекрывший прочие звуки, заставил главаря остановиться, Пандора вздрогнула, отыскивая источник вопля.

В толпе головорезов металось нечто темное, смертоносное, девушка сначала решила, что там беснуется демон. Лишь пару мгновений спустя Пандора с удивлением узнала Крэг-хана. Воин яростно бросался на врагов, полностью игнорируя ответные выпады, множество головорезов уже упали, кровь лилась рекой.

Безумная надежда пробудилась в душе Пандоры, вперемежку с иррациональной радостью. Он не забыл, не бросил! Он пришел за ней!

Дикий смех главаря едва не убил появившуюся надежду.

— Это и есть твой спаситель? — завопил он, дергая девушку за волосы, — Смотри, как он умрет!

Пандора с ужасом увидела, что Крэг-хан окружен. Неожиданность и яростный порыв помогли раскидать врагов, но теперь головорезы оправились, схватились за оружие. Варвар с трудом отбивался, в одну руку он подхватил секиру, в другой сверкал короткий меч, он раз за разом описывал оружием широкую дугу, отбрасывая соперников, но долго так продолжаться не могло.

Крики боли и бряцание оружия раздались с другой стороны, заставив повернуть головы. Через толпу пробивался на помощь воин в черных доспехах. Никто из разбойников не мог противостоять свирепому напору, меч сверкал смертельной молнией, сраженные тела падали одно за другим.

— Отец! — радостно воскликнула девушка, вызвав злой оскал держащего ее зверя.

Головорезы невольно расступились, воин в черном соединился с варваром, они встали спиной к спине.

— Убейте их! Пьянь подзаборная! — заорал главарь, взмахнув рукой.

Теперь на двух храбрецов бросились все, в стороне остался лишь сам вожак. Он за волосы подтащил девушку к трону. Уселся на место, с упоением наблюдая кровавую схватку.

Острозуб наслаждался неожиданным зрелищем, вид крови возбуждал, делал вечер еще более прекрасным. Его нисколько не заботила смерть приспешников, наоборот — появилась возможность разнообразить меню, подольше сберечь ценных женщин.

Он смотрел за боем с удивлением, чуть позже — с восхищением. На секунду даже стало завидно, настолько хорошо эти двое отбивались. Словно великаны против толпы мелкотни; как настоящие герои древности, восставшие покарать ослабших современников; будто два бога войны, сошедшие с Олимпа дабы преподать смертным урок. Долго сопротивление не продлиться — любое умение ничто перед натиском толпы — но посмотреть на великое искусство все равно приятно.

Эсхин сражался с остервенением. Подспудно он понимал, что, возможно, это последняя битва в его жизни — вероятность победить отсутствует. Тем сладостнее упивался боем! К тому же, впервые за долгие годы, его прикрывал боец, которому не страшно доверить спину! Варвар бился, как дикий зверь, с невиданной яростью и ловкостью.

На мечника кинулись трое. Один удар он принял плашмя на руку, от второго ускользнул, третий отразил оружием. Меч взметнулся, брызнула кровь, враг упал, сраженный в шею, двое отскочили. Сбоку уже летел клинок, готовый поразить голову. Крэг-хан прыгнул, не задумываясь, удар пришелся на меч, топор варвара безжалостно обрушился на неумеху, раскроив плечо. Эсхин, в свою очередь, взмахнул оружием, отражая удар в спину северянина, разбойник повалился сраженный.

Крэг-хан бился самозабвенно, бешенство схлынуло, оставив только холодную расчетливую ярость. Он словно видел одновременно во всех направлениях, везде поспевал, уклонялся, блокировал, атаковал, убивал. Торс и руки испещряли десятки новых порезов, кровь забрызгала воина с ног до головы, боец не обращал внимание на пот, усталость и тяжелое дыхание. Он целиком ушел в бой, растворился в смертельном танце, вошел в состояние боевого безумия, когда уже все равно, выживешь или нет — главное подороже продать жизнь.

Удар! Варвар пригнулся, рубанув по ногам. Блок, уклон — выпад! Еще двое валятся наземь, но на их месте тут же возникают новые противники. Атака сбоку — Крэг-хан едва успел извернуться, ответный выпад мечом не достиг цели, зато клинок кинувшегося головореза болезненно рассек плечо. От смерти спас только вовремя подоспевший Эсхин, зарубивший врага двумя точными молниеносными ударами.

— Не вздумай умирать, варвар! — крикнул мечник, описывая оружием широкую смертоносную дугу.

Крэг-хан выпрямился, поднимая оружие.

Шаг за шагом их оттеснили к краю амфитеатра, двое оказались прижаты к стенке громадной бочки. Оба тяжело дышали, силы бойцов оказались на исходе. Понимая это, враги не торопились нападать, сберегая жизни.

Эсхин решил, что пришел смертный час, выхода нет. Варвар сплюнул, могучий запах самогона, доносящийся из бочки, едва позволял дышать. Внезапно Крэг-хану пришла в голову бредовая идея, он обрадовался ей, как дите конфете: ведь до этого не было совсем ничего.