Тайна Пандоры

Теперь призадумался Кохиос, правда много времени ему не понадобилось.

— Зато у меня один нос, один рот, один живот. Да и человека с двумя херами я пока что не встречал!

Хилон засмеялся.

— Вот за это я тебя уважаю. Даже философский диспут ты умудряешься свести к обсуждению членов!

Купец улыбнулся, довольный произведенным эффектом. Как раз в этот момент настала, наконец, очередь Кохиоса проходить досмотр. Он степенно остановил телегу в положенном месте, дожидаясь, когда подойдет таможенник.

Но вот чего купец совсем не ожидал — того, как повел себя Хилон.

Монах вежливо подозвал капитана поста поближе, излучая своим видом честность и наивность.

— Не стоит досматривать телеги досточтимого купца, — убедительно произнес Хилон, — В них нет ничего интересного, а мы сильно торопимся.

Кохиос чуть не поперхнулся от подобного обращения, опытный взор купца отметил момент, когда полновесная монета чудесным образом перешла из руки монаха в ладонь таможенника, да там и скрылась.

Геласий оказался в сложном положении.

Он был честным служакой, возложенные на него обязанности выполнялись четко, точно и в установленный срок. Все сослуживцы об этом знали, начальство ценило верного сотрудника, повышение виднелось уже не за горами. Он никогда не брал взяток, не шел на сделки с совестью, да никто особо и не предлагал. Такие вопросы решались совсем в других местах и с другими людьми.

Предложение монаха застало Геласия врасплох. Как раз сегодня с утра вышел приказ об ужесточении досмотра, искали варвара-беглеца, поэтому таможенник не мог смотреть на три груженые товаром телеги сквозь пальцы.

В тоже время, Геласий знал Кохиоса — хороший, честный купец не стал бы связываться с преступниками. Возможно, он и провозил немного контрабандного товара, но что с того? Кто этим не занимается? Купец своевременно оплачивал все необходимые налоги и взносы, с которых, кстати, получал свою долю и Геласий, ну а большего требовать никто не вправе!

К тому же, все произошло так быстро и неожиданно, что прежде чем Геласий смог остановиться и отказать монаху, рука таможенника уже сжимала принятую плату. Он незаметно глянул на монету — так и есть, полноценная мина! — на такие деньги можно жить, причем жить хорошо. Как-то не к месту вспомнилось, что скоро день рождения у молодой жены, Геласий обещал купить ей дорогое украшение.

Пауза затягивалась, с каждой секундой Геласию становилось все труднее расстаться с монетой. Кохиос сидел на своем месте с невозмутимым видом, монах всем видом излучал жизнелюбие и честность. Таможенник взглянул дальше по улице — очередь перед воротами выстроилась знатная.

«Не будет большой беды, если пропустить Кохиоса без досмотра, — решил Геласий, — Он честный малый, как и я. Мы оба лишь делаем свою работу.»

— Проезжайте, — кивнул он купцу, а потом прикрикнул на сослуживцев, — Пропускай! Чего уставились! Скоро очередь до западной стены дотянется!

Кохиос гикнул на лошадей, телега с натугой сдвинулась с места, постепенно набирая ход. Скоро позади остались таможенники, телега прошла через арку ворот, зевающие стражники проводили караван взглядом, купец попрощался с Коринфом, началась долгая дорога в Афины.

Хилон сидел с довольным видом, краем глаза рассматривая купца. Когда тот повернулся и открыл рот, собираясь забросать приятеля вопросами, монах легко опередил собеседника.

— А ты знаешь, что Пифагор был чемпионом олимпиады по панкратиону?

— Что? — сбился Кохиос, — По кулачным боям? Ты сейчас точно говоришь о том самом Пифагоре? Ни с кем не путаешь?

— Может и путаю, — ничуть не смутился Хилон, — Но вот что мне известно достоверно: когда враги окружили и подожгли дом Пифагора, он выскочил им навстречу с мечом в руках! Собственноручно прорубил путь к свободе для себя и своих домочадцев.

— Так поступил бы любой мужчина на его месте, — кивнул Кохиос.

— Я лишь хочу сказать, что мудрость и знания — не обязательно признак телесной слабости. Верно и обратное: здоровое сильное тело отнюдь не означают отсутствие ума.

— Глядя на тебя, я уверяюсь в этом все больше!

Кохиос поглядел вперед, на дорогу, Коринф постепенно скрылся вдали, Хилон слегка повернул голову. Две молниеносные тени отделились от телеги, шевельнулись придорожные кусты, скрыв беглецов. Монах улыбнулся своим мыслям.

Купец собрался было приступить к расспросам, но его отвлекло появление всадников.

Кохиос обернулся, наблюдая, как конный отряд идет бодрой рысью со стороны города. Поравнявшись с телегой, всадники подозрительно оглядели купца, ни единого слова не сорвалось с их уст, свежие кони легко обогнали медленный караван.

— Темные доспехи, острые мечи, тоже мне, всадники смерти, — буркнул Кохиос под нос, — А знаешь, кто их предводитель?

— Кто же?

— Сам Эсхин Сикионский.

— Эсхин… Что они тут забыли?

— Спроси чего полегче. Может, ищут кого ограбить, — Кохиос хохотнул без особой радости в голосе.

— Я ведь знавал Эсхина раньше, — задумчиво произнес Хилон, — И почему-то у меня есть чувство, что мы встретимся вновь.

— Встретитесь — в смысле подеретесь?

Хилон неопределенно пожал плечами.

— Не советовал бы я тебе пересечься с ним на узкой дорожке, — купец глянул на монаха с грустью, — Я ведь знаю тебя. Несмотря на все пифагорейские речи, ты — воин, хороший, из лучших. Возможно, великий. Но этот Эсхин — особое дело. Таких, как он, больше нет. Сказывают, сам Арес учил его владеть мечом. Да и на кулаках… твоего Пифагора он разделал бы одной левой.


Кохиос на минуту замолчал.

— Пойми меня правильно, в бою с разбойниками я без колебаний доверил бы тебе спину, — продолжил он задумчиво, — Будь ты моим телохранителем, я был бы совершенно спокоен за жизнь. Но в поединке с Эсхином… Прости, Хилон, я бы поставил на него. Ты — лучший воин среди людей, но противостоять полубогам не в силах ни один смертный.

— Кто знает, мой друг, кто знает… — голос монаха прозвучал ровно и спокойно.

Крэг-хан пробирался по лесу, прокладывая путь для себя и Пандоры. Не то чтобы перед ними лежала непролазная чаща, нет, для пешего путешественника пройти через заросли не составляло особого труда. Но северянину нравилось идти чуть впереди своей спутницы, это создавало иллюзию, что главный в их кампании он.

Крэг-хан раз за разом спрашивал себя, на кой ляд он поперся вместе с этой девкой? Казалось бы, все ясно — он спас ее, она спасла его. Всё, все в расчете, квиты, долги отданы. Попрощались и разбежались. У каждого свой путь, свои цели, свои враги, если угодно. Так почему же увязался, зачем напросился в провожатые? Может бессонная ночь, проведенная в самых темных и жалких кварталах Коринфа повредила рассудок?

Но нет, удержало нечто другое, необычное, ранее не виданное, в чем он боялся признаться. Пандора пробуждала в суровом варваре то, чего никогда не ведал в себе, на что думал не способен. Это пугало, сердце билось чаще, по коже то и дело пробегали мурашки. Ощущал себя неловким огромным увальнем, да еще и костным на язык.

«Ладно, отведу девчонку в безопасное место, — решил Крэг-хан, — Там и оставлю.»

Где-то глубоко в душе он понимал, что безопасное место может быть далеко. А может его и вовсе нет во всем свете.

Варвар оглянулся, девушка значительно отстала, стройная фигура почти затерялась среди деревьев. Крэг-хан уселся на упавший трухлявый ствол, потянулось время ожидания.

— Извини, я не могу идти так быстро, — Пандора запыхалась, слова вырывались из изящного ротика вперемежку со сбитым дыханием.

Варвар указал девушке на ствол неподалеку, она уселась. Крэг-хаг развязал котомку, на свет явилась небольшая фляга и стопка галет. Он протянул пищу Пандоре, девушка с благодарностью принялась за еду.

— Скажи мне еще раз, почему нам нельзя просто отправиться в Афины вместе с караваном? — угрюмо спросил варвар, — Признаю, из Коринфа мы выбрались ловко, хотя… если бы тот монах не всучил стражнику взятку, все могло повернуться по-другому. Но вот дальше… К чему убегать? Зачем тащиться через лес, если можно катиться в телеге? Ну да, я сбежал с плахи, избежал казни. А перед этим разбил парочку лихих голов. Согласись, не те преступления, чтобы разыскивать?

— Тебя и не будут специально искать, — кивнула Пандора, — А вот меня…

— Ты-то что натворила?

Девушка сделала глоток воды, обдумывая ответ.

— Меня ищет Эсхин.

— Эсхин? Тот здоровяк в темных доспехах? — варвар потер висок, где красовалась здоровая шишка.

— Да. И этот, как ты говоришь «здоровяк» — мой отец.

Крэг-хан почуял, что сказала она далеко не все, но не в его правилах было лезть в чужую душу с расспросами.

— Допустим, он тебя ищет. Вышлет отряд, сам поедет на поиски. Что с того? Мы могли бы спокойно идти по дороге или даже ехать с караваном. А увидели бы погоню — спрятались.

— Не все так просто… Эсхин, у него есть волшебный дар. Он будто чует, где я нахожусь, может найти хоть за тридевять земель. Ты не задумывался, как он оказался именно в той таверне?

Варвар помотал головой.

— Он ищет меня, и обязательно найдет, вопрос лишь в том — когда. Поэтому лучше не задерживаться на одном месте.

Крэг-хан усмехнулся, распрямляя ноги. Фляга и припасы снова оказались в котомке, та взлетела на спину варвару.

— Пошли! — скомандовал он.

Пандора вскочила, догоняя мужчину.

— Ты мне не веришь? — спросила она, — Насчет Эсхина?

Крэг-хан крепко задумался.

— Я видел однажды, как македонцы принесли в жертву сотню быков, чтобы получить благословение своего бога, — медленно проговорил варвар, — Я видел, как ведьма впадает в исступление и скачет на раскаленных углях, не чувствуя боли. Однажды шаман моего племени проклял человека, и, послушная его воле, ударила молния, бедолага сгорел дотла. Так почему бы мне не поверить, что у человека может быть нюх, как у ищейки?

— Эсхин не ищейка!

— Да ну?

— Он благородный правитель! И непревзойденный воин!

— Прям-таки и непревзойденный?

— Тебе до него далеко! — слова только слетели с губ девушки, а она уже успела пожалеть, что открыла рот.

Варвар резко развернулся, схватив за руку, но ладонь девушки изящно выскользнула из жестких пальцев.

— Не смей! — крикнула она надвигающемуся мужчине.

Он протянул руку, Пандора увернулась от захвата, северянин рыкнул, ухватив за плечи. Девушка скользнула ужом, тонкое тело мелькнуло между рук мужчины, она оказалась за спиной варвара.

— Не трожь! Эсхин обучил меня сражаться…