Тайна подземного хранилища
Часть 42 из 44 Информация о книге
Взревел двигатель. Заскрипели тормоза. Поезд врезался в него ошеломляюще мягко. Ноги Вэна оторвались от земли. Удивительно, но он чувствовал себя в безопасности, прижатый к носу поезда его скоростью и размерами и летящий спиной вперёд сквозь темноту, пока густой ветер трепал его волосы. Всё вокруг залил свет. Он просачивался сквозь закрытые веки, становясь всё ярче, и Вэн подумал, что, возможно, именно его видят умирающие в конце длинного чёрного туннеля. Он слегка приоткрыл глаза. Но этот свет был электрическим. Вэн увидел уличные знаки. И граффити. И рекламы шампуня и мобильных телефонов. Он пролетел мимо платформы. Его подхватил совсем не поезд, а существо, будто вылепленное из тумана и росы. У него были пушистые уши, узловатые пальцы и огромные и круглые, как у лемура, глаза. – Лемми? – выдохнул Вэн. Желаниед вдруг резко свернул вбок и пронёсся над пустой платформой. В следующую секунду по путям прогрохотал настоящий поезд. Завизжали тормоза, и он скрылся в туннеле. Лемми пролетел над турникетами, над цементной лестницей и поднялся к рассветному небу. Всё это время он прижимал Вэна к своей дымчатой груди. Под ними замелькали улицы. Они взлетели выше зданий и зелёных пятен садов на крышах, мимо бесконечных рядов окон, блестящих в предрассветном свете. Лемми крепко держал Вэна. Казалось, его несёт плотное облако тумана. Тело желаниеда было прохладным, почти холодным, и лёгким, как сладкая вата. Вэн мог видеть сквозь него улицы внизу. Любой другой бы испугался, но у него за плечами уже был полёт по городу на пластмассовых санях. Поэтому Вэн не боялся. Более того, он уже давно не чувствовал себя настолько в безопасности. Лемми по дуге спустился к парку и пронёсся между макушками деревьев. По ногам Вэна захлестали листья. Затем Лемми опять поднялся, пролетел несколько кварталов сонных частных домов и булыжных улочек и наконец медленно и мягко, словно тополиный пух, опустился на край знакомой крыши. Вэн взглянул вниз и увидел задний двор Греев. Прямо под ним было открытое окно в его красную спальню. Туманные лапы Лемми разжались. Вэн покачнулся, но удержался на ногах и посмотрел в большие, размером с обеденные блюда, глаза желаниеда. – Кто загадал желание меня спасти? – спросил Вэн. – Галька? Существо наклонило голову вбок и дёрнуло пушистыми ушами. – Она стянула монетку у мистера Фэлборга? – не сдавался Вэн. – Или кто-то ещё узнал, что я в беде? Барнавельт? Создания вообще могут загадывать желания? Лемми моргнул. – Кто это был? – повторил Вэн. – Кто пожелал меня спасти? Желаниед ещё секунду смотрел на него, после чего поднял переднюю лапу с длинными узловатыми пальцами и хлопнул себя по груди. – Ты? – прошептал Вэн. Лемми продолжал молча на него смотреть. – Коллекционеры сказали… они сказали, что вы все становитесь опасными. Что когда вы большие и сильные, вы… меняетесь. – Он коснулся пушистой лапы Лемми. – Но ты не выглядишь опасным. Ты стал больше, но… ты – это всё ещё ты. Лемми дотронулся до плеча Вэна. Прикосновение было лёгким, как вздох. – Спасибо, – сказал Вэн. – Спасибо тебе, Лемми. Уголки рта желаниеда приподнялись. Он медленно воспарил над крышей, на секунду зависнув в воздухе напротив Вэна. Затем стремительно взлетел, взмахнув на прощание хвостом, и скрылся из виду. Вэн ещё долго простоял на крыше, смотря в небо. Взобравшись назад в окно, он захлопнул створку и по привычке проверил углы, заглянул под кровать и в шкаф, но не нашёл ни одного паука. Валет и стражники всё ещё его ищут? Или Коллекционерам стало известно, что произошло с Галькой и мистером Фэлборгом, и все наконец узнали правду? «Правда». Это слово заставило ноги Вэна прирасти к полу. Хоть кто-нибудь знал правду? Что, если Галька на самом деле хотела вернуться к мистеру Фэлборгу и всё это время манипулировала Вэном? Или она обманывала мистера Фэлборга сейчас, притворяясь, что хочет быть с ним? На какой стороне она была на самом деле? Могло ли быть такое, чтобы человек узнал нечто столь важное, что он уже не мог занять чью-то сторону? Вэн повернулся к окну. Солнце наконец-то выглянуло из-за горизонта. Небо с редкими облаками окрасилось в золотисто-розовый. Свет заливал улицу за улицей, дом за домом, и каждый из них хранил свои секреты. Ещё никогда мир не казался Вэну таким огромным. В конце концов, он отвернулся от окна, взобрался на широкую и упругую кровать, снял слуховые аппараты, уткнулся лицом в пухлые белые подушки и заснул, прежде чем успел натянуть на себя одеяло. 28 Молот и наковальня (и Чак) Тем утром в доме Греев все встали поздно. Мама Вэна и мистер Грей засиделись допоздна, разговаривая и смеясь, и проспали почти до полудня: мама Вэна на диване в кабинете на первом этаже, а мистер Грей в своей спальне наверху. Дверь в комнату Питера оставалась закрыта часов до двух. А Вэн вообще спал как убитый. Когда он проснулся, солнце было уже высоко. У него ушло несколько секунд на то, чтобы вспомнить, где он, после чего он прокрутил в обратном порядке все события прошлой ночи. Гигантский Лемми. Надвигающийся поезд. Галька и мистер Фэлборг. Выпущенные из камер желаниеды. Зверь в Хранилище. Его голова была как наполненная до краёв кружка. Он скатился с кровати и надел штаны и рубашку. Вставив в уши слуховые аппараты, он сбежал по лестнице вниз. На кухне витал запах кофе. Эмма подняла глаза от книги и улыбнулась Вэну. – Доброе утро, – сказала она. – Или, точнее, добрый день. Хочешь, я приготовлю тебе поздний завтрак? – Можно мне хлопьев? – спросил Вэн. – Конечно! Няня принялась открывать и закрывать шкафчики. – Где все? – спросил Вэн под перестук. – Мистер Грей… встречи целый день. Питер наверху… видеоигры… а твоя мама отдыхает в кабинете. – Я схожу поздороваюсь. Вэн на цыпочках подошёл к двери в кабинет. Мама лежала на полосатом шёлковом диване. Медно-рыжие волосы были затянуты в неаккуратный узел на макушке. Из-под пледа с бахромой торчала нога в толстом белом гипсе. Она читала номер «Новостей оперы». Даже стоя на пороге, Вэн мог уловить запах лилий от её духов. Возможно, она тоже его унюхала, потому что опустила журнал и повернулась. – Ну привет, соня, – улыбнулась она и приглашающе развела руки. – Хорошо спал? Вэн бросился через комнату и прыгнул в её объятия. – Выглядишь усталым. – Она прижала ладонь к его щеке. – Непохоже, чтобы ты хорошо спал. – Не очень, – сказал Вэн, не поднимая глаз от маминого шёлкового халата цвета слоновой кости. – Я знаю, это странно – быть здесь. – Мама понизила голос: – Но это временно. – Она сжала руку Вэна. – И пусть мы живём с Греями, но мы – это всё равно мы, только ты и я. Дуэт. Навсегда. Вэн кивнул, но ему трудно было говорить из-за комка в горле. – Что не так, Джованни? – Просто… – Вэн сглотнул, и комок ухнул в грудь, которая всё ещё ныла из-за всего случившегося прошлой и позапрошлой ночью. – Прости меня, мам. Прости, пожалуйста. Мне так жаль, что ты пострадала. И что нам пришлось здесь остановиться. Это всё я виноват. Прости. Мама погладила его по волосам. – Все хорошо, caro mio. Я в порядке. Ты в порядке. А это самое главное. Вэн не стал спорить, хотя впервые в его жизни появилось кое-что ещё, что было для него не менее важно. Чуть позже, сказав маме, что он сходит проведать мистера Фэлборга, Вэн выбежал из входной двери дома Греев и поспешил по тенистому тротуару. Этим утром в городе царил бедлам. Только в районе Греев Вэн заметил дуб, на ветках которого сидела целая стая горланящих красных попугаев, гору детективов на чьей-то крошечной лужайке и превратившуюся в надувной замок юридическую контору. На углу он увидел врезавшийся в пожарный гидрант грузовик с мороженым, вокруг него по всей улице валялись коробки с тающим лакомством. Вэн обогнул толпу довольных людей, угощающихся бесплатным мороженым, и свернул на боковую улицу. Он знал, чем объяснялись все эти странности – сбывшимися желаниями или непредсказуемой магией желаниедов. Интересно, кто-то ещё из горожан знал правду о случившемся? Вэн шёл по тенистым улицам так быстро, как только мог, хотя его ноги с прошлой ночи всё ещё были как резиновые. Наконец впереди показалось высокое белое здание, и он замедлил шаг. Дом мистера Фэлборга выглядел таким же опрятным и ярким, как и всегда. Но чем ближе Вэн подходил, тем отчётливее он понимал, что что-то изменилось. Вэн прокрался в кусты и заглянул сквозь листья в окна. Все они были завешаны плотными белыми шторами. Убедившись, что никто из-за них не выглядывает, Вэн побежал по узкой тропе, по которой его прошлой ночью вела Галька, к огороженному заднему дворику. Да, что-то определённо изменилось. Дворик окутывала та особая тишина, что характерна для заброшенных зданий. Лавки и стулья были убраны. Скульптуры были укутаны в мешковину. Если бы Вэн не стоял на этом самом месте прошлой ночью, он бы решил, что сюда месяцами никто не приходил.