Тайна подземного хранилища
Часть 7 из 44 Информация о книге
Белка моргнула. – Что? – Это ты спросил: «Что ты делаешь?»? – Возможно. Наверное. – Взгляд белки сместился с лица Вэна на одну из блестящих бутылочек. – О-о, синий! Мой любимый цвет. Ещё зелёный. И коричневый. И розовый. И синий. О-о, смотри! Синий! Вэн перестал дышать. Его всего колотило. Он не был уверен, что из происходящего было более невероятно: что с ним разговаривала белка или что он слышал её так ясно, будто её голос раздавался прямо у него в голове. – Мне это кажется? – прошептал Вэн. – Как тогда, когда я представил голос белки из своего кармана? Белка на его плече удивлённо спросила: – У тебя в кармане белка? – Я… – Кто именно? Корнелиус? Он маленький. Или Элизабетта? Или Барнавельт? Погоди. Нет. Барнавельт – это я. Так там Корнелиус? – Ты… – выдохнул Вэн. – Ты правда разговариваешь? – Я не разговариваю. Это ты слушаешь. – Белка наклонила голову и дёрнула носиком. – Чуешь попкорн? – Что? – Может, кто-то пожелал попкорна. Обожаю попкорн. – Взгляд белки опять сфокусировался на Вэне. – Эй! Зачем тебе эта бутылочка? Вэн невольно прижал ладонь к карману. – Какая бутылочка? – Что у тебя в кармане. Вместе с Корнелиусом. – А, я… – запнулся Вэн. – Она принадлежит моему другу. Вроде как. Я просто берегу её для него. – Но Галька сказала… – Всё тело белки внезапно напряглось. – Сокол! – вскрикнула она и нырнула за ворот Вэна. Вэн посмотрел вверх. Над ними, отбрасывая тень на ряды блестящего стекла, пролетела ширококрылая птица. – Не люблю соколов, – прошептала белка. Дождавшись, когда птица улетит, она вылезла назад на плечо Вэна. И опять вздрогнула. – Эй! Галька! Вэн развернулся, готовый уклоняться от летящих в них мелких камней. Позади него стояла девочка с разинутым ртом и совершенно круглыми глазами цвета заплесневевших пенни. – Галька! – воскликнула белка. – Так здорово тебя встретить! Сто лет не виделись! Галька не ответила. Она смотрела на Вэна. Вэн смотрел на неё. Они так долго друг на друга смотрели, что Барнавельт отвлёкся и стал громко вылизывать передние лапки. – Что ты здесь делаешь? – наконец спросила Галька. – Что ты здесь делаешь? – одновременно с ней выпалил Вэн. – Что вы все здесь делаете? Зачем вы собираете старые пенни и дым от праздничных свечей? Глаза Гальки стали ещё больше. Вэн увидел поверх её плеча, как мужчина на подиуме достаёт из кармана горсть монет. Он брал их по очереди в руку, и всякий раз между его пальцами вспыхивал кружок мерцающего света, словно его испускали сами монеты. Он передавал эти световые кружки другому мужчине, при этом они на секунду вспыхивали зелёным, а тот опускал их по одному в бледно-голубые бутылочки и затыкал пробкой. Покончив с монетами, первый мужчина бросил их к куче других и ушёл. – Я практически уверен, что чую попкорн, – произнёс тихий голос в ухо Вэна. – Кто-нибудь ещё чует попкорн? – Нет, Барнавельт, – хором сказали Галька и Вэн. Брови Гальки взлетели вверх. Вэн набрал воздуха в грудь, но, прежде чем он успел пошевелиться, или что-нибудь сказать, или даже подумать над своим следующим вопросом, Галька схватила его за руку. – Тебе нужно уйти отсюда, немедленно, – прорычала она и, не отпуская запястья Вэна, бросилась к двойным дверям. – Почему? – спросил Вэн, пока Галька тащила его по проходу. Барнавельт так и сидел у него на плече. – Почему мне нельзя здесь быть? – Потому что кто-нибудь может тебя увидеть, – прошипела Галька. – Не могу поверить, что этого ещё не произошло! – А что будет, если они меня увидят? – Не знаю, – Галька выдернула через дверной проём его в темноту лестницы. – Но будет плохо. Вэн, спотыкаясь, побежал за ней по ступеням вверх. – Они сделают мне больно? Галька на секунду замерла, и у Вэна похолодело в желудке. Затем она прибавила шагу и пробурчала что-то, что он не смог разобрать. – Да! Давай! – радостно восклицала белка на плече Вэна. – Пошёл! – Я ничего не сделал, – сказал Вэн, что почти не было ложью. Но от мысли о лежащей в кармане бутылочке у него опять ёкнуло в животе. – Я просто смотрел. – Уже достаточно! – разнёсся во мраке голос Гальки. – …Не должен был видеть ничего из этого! – Почему нет? Что вы… Но конец вопроса Вэна поглотил нарастающий рёв. Тот же жуткий звук, что ему уже приходилось слышать, налетел сокрушительной волной, резонируя в темноте и внутри головы Вэна. Ступени задрожали. Вэн вырвал руку из пальцев Гальки и схватился за каменные перила. Они тоже вибрировали. Вэн зажмурился и вцепился в них изо всех сил. Наконец звук стих, а вместе с ним унялась и дрожь. Холодный воздух застыл. Вэн заставил себя отпустить перила и посмотрел на стоящую рядом Гальку. – Что это было? Та моргнула. – Ты о чём? – Об этом звуке. – Каком звуке? – Ты должна была его слышать! Этот звук! Этот истошный воющий рёв! Вэн повернул голову к Барнавельту. Белка посмотрела на него, после чего перепрыгнула на плечо Гальки. – Похоже, он раздаётся откуда-то снизу. – Вэн перегнулся через перила, но не увидел ничего, кроме бесконечной чёрной пропасти. – Мы что, над линией метро? Или там внизу какое-то гигантское животное? – Я не понимаю, о чём ты, – напряжённым тоном отозвалась Галька. – Я говорю об этом звуке! – нетерпеливо повторил Вэн. – Я чувствовал его. Я… Он повернулся к Гальке. Но она уже была не одна. Их окружала целая группа людей в длинных тёмных пальто. Кто-то схватил его за руку. Вэн посмотрел вверх и встретился взглядом с большой чёрной птицей. Она сидела на плече крупного мужчины с тёмными глазами и длинными чёрными волосами. Он был одет в пальто с бесчисленными завязками, крючками и маленькими кожаными мешочками, а прямо под его ключицей поблёскивал устрашающего вида нож в чехле. Мужчина сгрёб двумя руками Вэна за ворот рубашки и поднял в воздух. – Маленький мальчик, – сурово сказал он низким голосом, – ты совершил серьёзную ошибку. 9 Серьёзная ошибка Вэн никогда так быстро не поднимался по лестнице. Конечно, он не поднимался сам. Несколько ладоней сжались вокруг его рук, ещё несколько вцепились в его воротник, и все вместе они пронесли его над ступенями до следующей площадки и внутрь зала «Календарь», полного больших чёрных книг. Вэн успел в последний раз увидеть Гальку и Барнавельта, прежде чем их скрыла толпа. Он пытался придумать, что бы такого сказать, что могло бы всё исправить, но слова разлетались во все стороны, подобно стае перепуганных голубей. Его притащили в центр каменного зала. Все говорили одновременно. Вэн уловил слова «обычный мальчик», кто-то кричал «не мог найти сюда дорогу», а здоровяк с вороном на плече рычал что-то насчёт «торможения» или «вторжения» и «опасен» или «гласен». Толпа всё увеличивалась, шум от спорящих голосов нарастал, и у Вэна возникло такое ощущение, будто он погружается в густую липкую тьму, и ему не за что уцепиться. Он закрыл глаза. Голоса отдалились. Вэн замычал себе под нос мелодию без слов, придуманную им несколько лет назад. Эта была музыкальная тема Супер-Вэна. Если мычать её достаточно громко, она заполняла его голову. «Дам, да-дам, ДАМММ… дам, да-даммм…»