Тайная жизнь писателей
Часть 10 из 29 Информация о книге
– Мне бы коробку красок на Рождество, папа, – попросила Билли. Скотти согласно кивнул. Они поднялись на верхний этаж, где продавались книги и всевозможные канцелярские товары. Покопавшись с четверть часа, они нашли замечательный набор тюбиков с гуашью и масляных красок, к нему прилагались два чистых холста. От радости дочери у Скотти потеплело на сердце. Он даже позволил себе излишество: купил за 99 центов «Поэта» Майкла Коннелли. С волшебной силой чтения его познакомила Джулия. Это она долго подсказывала ему, что читать: детективы, исторические и приключенческие романы. Не сказать, чтобы он сильно поднаторел в выборе правильных книг, но когда ему попадалась хорошая книга, написанная с любовью к читателю и позволявшая смаковать подробности, диалоги, мысли персонажей, он уносился в неведомую даль. С этим наслаждением ничто не могло сравниться, ни фильмы «Нетфликс», ни баскетбольные матчи любимой команды, не говоря уж о дебильных видео из Сети, превращающих людей в зомби. В очереди к кассе Скотти обратил внимание на корзину с уцененным товаром и от нечего делать стал в ней рыться. Там он наткнулся на пухлый матерчатый чехол. За 4 доллара 99 центов продавалась устаревшая «мыльница». Недолго думая, Скотти решился и на эту покупку. Он обожал разбирать и чинить все, что попадалось ему под руку. Раз за разом он заключал пари с удачей – и нередко их выигрывал. Когда он возвращал к жизни старые барахлящие механизмы, в нем крепло убеждение, что он возвращает себе контроль над собственной жизнью. * * * Вернувшись домой, Скотти и Билли дружно решили не ждать наступления Рождества, а уже сегодня, в субботу 23 декабря, обменяться подарками. Это позволяло наслаждаться ими весь уик-энд; в понедельник Скотти ждала работа в мастерской. Зима выдалась холодная. Скотти напоил дочку горячим шоколадом с плавающими на поверхности кусочками маршмеллоу. Билли включила музыку и до вечера рисовала, а ее отец читал свой детектив, неторопливо прихлебывая холодное пиво. Уже вечером, когда Билли начала готовить на ужин макароны с сыром, Скотти открыл чехол и вынул фотоаппарат. Ему сразу стало ясно по состоянию корпуса, что аппарат несколько лет пролежал в воде. Чтобы вскрыть защитную оболочку, понадобился нож с загнутым кончиком. Камера не работала, но, повозившись, умелец достал из нее карту памяти – она как будто не пострадала. Он подключил ее к компьютеру и перенес в него все фотографии. Рассматривая их, Скотти с трудом справлялся с дрожью возбуждения. Проникновение в частную жизнь совершенно незнакомых людей вызвало у него смущение, но любопытство перевесило. Фотографий набралось немного, всего сорок. На последних была запечатлена молодая пара в земном раю: пляжи, бирюзовая вода, буйная растительность, разноцветные рыбки под водой. На одном кадре молодые люди позировали перед отелем. Это было селфи, в объектив попало название отеля: Aumakua. Скотти в считаные секунды нашел в Интернете этот шикарный отель на Гавайях. Похоже, потом фотоаппарат упал в океан. Скотти почесал в затылке. На карте памяти были еще кадры, снятые, судя по дате, за несколько недель до Гавайев, – с другими персонажами, явно в другой стране, совершенно в другом контексте. Кому принадлежал этот фотоаппарат? С этим вопросом в голове Скотти оторвался от монитора и сел ужинать. Как он и обещал дочери, вечер они посвятили просмотру «страшного рождественского кино»: «Гремлинов» и «Кошмара перед Рождеством». Глядя на экран Скотти не переставал ломать голову над тем, что увидел. Осушив еще две бутылочки пива, он задремал на диване. * * * Очнувшись утром, он увидел, что часы показывают десять. Стыдясь, что так заспался, он застал дочь за своим компьютером, погруженной в «работу». – Сварить тебе кофе, папа? – Ты забыла, что тебе нельзя самой заходить в Интернет? – проворчал он. Билли пожала плечами и обиженно удалилась на кухню. На письменном столе, рядом с компьютером, Скотти увидел мятую бумажку, похожую на распечатку электронного билета на самолет. – Где ты это нашла? – В чехле, – сообщила Билли, приставив палец к кончику носа. Скотти прищурился, чтобы разобрать надпись на билете. Это был рейс «Дельта Эйр Лайнз», вылетевший 12 мая 2015 г. из Тайбея в Нью-Йорк. Пассажирку звали Элеонор Фараго. Скотти все больше недоумевал. – А я знаю, что произошло, у меня было время подумать, пока ты дрых без задних ног! – торжественно объявила Билли. Устроившись перед компьютером, она загрузила карту двух полушарий и указала ручкой на клочок суши посреди Тихого океана. – Фотоаппарат потеряла на Гавайях в 2000 году пара, занимавшаяся дайвингом… – начала девочка, перебирая на экране последние кадры с карты памяти. – До этого места возражений нет, – согласился отец, надевая очки. Билли, указав на авиабилет, прочертила через океан линию от Гавайев до Тайваня. – Течения принесли аппарат к берегу Тайваня, где его подобрала эта женщина, миссис Фараго. – А та взяла и забыла его в самолете, в котором возвращалась в Штаты? – Конечно, – кивнула Билли. – А к нам он попал вот так… Она провела новую линию – до Нью-Йорка, оттуда пунктир до их городка. Скотти впечатлили аналитические способности дочери. Она почти решила загадку, за исключением самой заковыристой ее части. – Кто, по-твоему, люди на первых фотографиях? – Не знаю. Думаю, они французы. – Это еще почему? – А потому, что в окнах видны парижские крыши. Видишь Эйфелеву башню? – Откуда? Эйфелева башня – она в Лас-Вегасе. – Папа! – Шучу. – Скотти покачал головой. Он вспомнил свое обещание Джулии свозить ее в Париж, забытое в суматохе дней, недель и лет. Ему трудно было оторваться от парижских видов, от картинок Гавайев. Он не знал, почему череда кадров так его гипнотизирует. Можно было подумать, что за всем этим скрывается какая-то драма, загадка, требующая решения, которая посрамит лучшие детективные сюжеты, прочитанные им. Как поступить с этими фотографиями? У него не было ни малейших оснований делиться ими с полицией, но внутренний голос нашептывал, что надо их кому-то показать. Какому-нибудь журналисту? Предпочтительно французскому. Только Скотти не владел французским – вот беда! Он поблагодарил дочь за черный кофе. Потом оба устроились перед монитором. За час, придумывая для поисковой системы ключевые слова, они набрели на человека, отвечавшего их требованиям: журналистку-француженку, учившуюся в Нью-Йорке, в Колумбийском университете, получившую там степень магистра наук, а потом вернувшуюся в Европу и работавшую теперь в швейцарской ежедневной газете. Билли нашла на сайте газеты ее электронный адрес и на пару с отцом написала и отправила письмо с описанием находки и с признанием, что все это, по их ощущению, странная загадка. Для пущего эффекта они приложили к письму кое-какие снимки с карты памяти. Письмо, как бутылка, было доверено волнам – правда, сетевым. Имя журналистки было Матильда Моннэ. Златокудрый ангел Из передачи «Культурный бульон» (France‐2, 20 ноября 1998 г.) [Шикарная минималистская обстановка: кремовая обивка стен, античные колонны, вырубленная в мраморе лжебиблиотека. Вокруг низкого стола кружком сидят в кожаных креслах участники передачи. Бернар Пиво в твидовом пиджаке и в очках-половинках сверяется со своими заготовками, прежде чем задать вопрос.] Бернар Пиво. Мы сильно превысили лимит времени, но, прежде чем завершить программу, хочу задать вам, Натан Фаулз, наши традиционные вопросы. Первый такой: какое слово вы предпочитаете? Натан Фаулз. Свет! Пиво. А какое ненавидите? Фаулз. Вуайеризм. Мерзко по смыслу и по звучанию. Пиво. Ваш любимый наркотик? Фаулз. Японский виски. Особенно «Бара Но Нива». Производивший его завод снесли в восьмидесятых, так что… Пиво. Это вы бросьте, мы на общественном канале, здесь не рекламируют алкогольные напитки. Следующий вопрос: ваш любимый звук, шум? Фаулз. Тишина. Пиво. Ненавистный вам звук, шум? Фаулз. Тишина. Пиво. Так-так… Ваше излюбленное ругательство, грубость, богохульство? Фаулз. Сборище …удаков. Пиво. Как нелитературно! Фаулз. Никогда не различал, что литературно, что нет. Раймон Кено пишет, например, в своих «Стилистических упражнениях»: «После обрыдлого ожидания на остановке под подлейшем солнцем я в конце концов залез в зловонный автобус, набитый сплошными удаками». Пиво. Кого бы вы изобразили на новой банкноте? Фаулз. Александра Дюма, который много заработал, а потом все спустил. Он справедливо напоминал, что деньги – хорошие слуги, но плохие господа.