Так близко к горизонту
Часть 16 из 75 Информация о книге
– Так. И. Должно. Быть. Удар на каждое слово. Постепенно моя ярость унялась. Дэнни схватил мои запястья и завёл их за мою спину. – Знаешь что, Даки[8]? – насмешливо спросил он. – Мы вернёмся ко мне и возьмём мой горный велосипед. Так у тебя появится возможность держать темп. – Как ты меня назвал? – я попыталась снова начать бить его, но он не отпустил меня. – «Даки» звучит очень мило, – защищался он. – Это американское ласкательное слово. Переводится вроде «малыш», «золотце». – Для меня оно значит утка! – упрямо заявила я. – Ну, для меня тоже, – признался он. Я ждала, что от смеха он повалится на землю, такой смешной я ему казалась. – Лучше отпусти меня и дерись, как мужчина! – прорычала я и попыталась ударить его ногой. Не прилагая усилий, он увернулся. – Ты что, рычишь на меня? – с наигранным ужасом спросил он. – Тебе не хватает, что это делает твоя собака? – Я не утка! – Кстати, о собаке… – Он показал на Лайку, которая стояла около нас, виляя хвостом, и смотрела то на одного, то на другого. – Она не отстанет от велосипеда? – Конечно, нет. Это охотничья собака. Я беру её и в конный клуб. Она в форме! – То есть не как ты? – Всё, хватит! На сегодня ты сказал уже достаточно, ты, подлый, отвратительный… Он нагнулся ко мне и целовал до тех пор, пока у меня уже не пропало желание вообще что-либо говорить. С велосипедом всё пошло гораздо лучше. Седло было слишком высоко для меня, но я справилась. Дэнни легко бежал рядом, и после нескольких километров я вынуждена была признаться, что даже так я могу отстать. Лайка перешла в свой режим сохранения энергии и легко держала темп, даже несмотря на то, что её язык высунулся пугающе низко. Спустя семь километров по тахометру велосипеда, Дэнни повернулся и тем же маршрутом направился обратно. – Пока ты не впала в кому, – насмешливо сказал он. Я попыталась сделать непринуждённый поворот и наехать на него, но в результате только опасно накренилась. Он сочувственно покачал головой: – Ты говорила, что почти дожила до восемнадцати без меня. Но когда я вижу вот это, я начинаю задаваться вопросом, как это у тебя получилось. Я показала ему язык и промолчала. Пока я так ехала около него, у меня было время понаблюдать за ним. На нём была синяя шапка, которую он сдвинул назад, лёгкая спортивная куртка и синий спортивный костюм с белыми полосами и завязками. Его гардероб спортивной одежды, кажется, был бесконечным. Мысленно я уже тысячу раз сняла её… Было бессмысленно дальше отрицать это. Я была полностью в его власти. Ничего в целом мире я не желала так сильно, как его. Я хотела обладать им, целиком и полностью. Когда-нибудь он станет моим. «Мой, – подтвердил голос у меня внутри. – Мой и только мой!» Я быстро приняла душ, надела привезённые с собой вещи и вместе с Кристиной приготовила завтрак, пока Дэнни был в ванной. Вместе мы позавтракали в столовой, а потом Дэнни встал и сказал: – Я вернусь вечером. Мы с Кристиной проводили его до двери. Он притянул меня к себе, чувственно поцеловал в губы, а потом подошёл к Кристине, чтобы поцеловать её в щёку. Внезапно ситуация показалась странной и ему, потому что, выходя, он остановился и недоверчиво перевёл взгляд с одной из нас на другую: – А вас вообще можно оставлять здесь наедине? – Конечно, – хором ответили мы. Он кивнул, но не был убеждён: – Тина, будь умницей! Дэнни кинул на неё предостерегающий взгляд, пронзительность которого могла бы в ту же секунду превратить меня в мышь. Но Кристина даже глазом не моргнула. Она выдержала его взгляд и упрямо ответила на него. Втайне я восхитилась ею. – Чувствуй себя, как дома, – сказала она мне, когда дверь за ним закрылась. – Можешь пользоваться всем, что здесь есть. «Тебе здесь тоже ничего не принадлежит!» – мысленно огрызнулась я и спросила себя, почему я так враждебно настроена по отношению к ней. Утренние философствования Дэнни о людях и их проблемах снова вспомнились мне, и я снова почувствовала себя отвратительно. Она действительно была добра ко мне, а я была так настроена на то, чтобы ненавидеть её, что не могла это принять. На самом деле я намеревалась до вечера занять комнату Дэнни, порыться в его вещах, поспать в его кровати и помечтать о вещах, которые его, очевидно, совершенно не интересовали. Вместо этого я пошла за Кристиной в гостиную и села рядом с ней на диван. Лайка пошла за мной и осторожно обнюхивала голую ногу Кристины. Та не двигалась, а потом незаметно опустила руку, чтобы Лайка могла понюхать и её. Лайка сразу положила нос на колени Кристины. Невероятно и совершенно для меня непостижимо – это была не моя собака! Как эти двое проделывали этот трюк? Лайка расслабленно мотала хвостом, пока Кристина очень тихо рассказывала ей, что она очень красивая девочка. Ей тоже не пришло в голову гладить собаку. Через какое-то время Лайка умиротворённо свернулась у дивана. Кристина взяла пилочку для ногтей из сумочки и принялась подпиливать свои покрытые розовым лаком ногти. – Что ты о нём думаешь? – без всякого вступления спросила она у меня. Что я думаю о Дэнни? «Невероятный. Сногсшибательный. Сексуальный. Потрясающий». – Он очень милый, – ответила я. – Немного закрытый и неприступный. А так нормальный. «Вообще нормальный!» В своих мыслях я растянулась на полу и, умирая со смеху, барабанила кулаками по ковру. Это было преуменьшение века. Кристина быстро взглянула на меня, её зелёные кошачьи глаза внимательно изучали меня. Я опять с болью осознала, как они с Дэнни похожи. – У него было мало продолжительных отношений, – произнесла она наконец. – Будь с ним терпеливой, тогда всё получится. Я рассмеялась: – Да понятно. Кристина, я же не чокнутая. Таким, как Дэнни, стоит только поманить пальцем, и в каждой руке у них будет по пять женщин! – Это вполне может быть… – она специально растягивала слова. – Но он не манит. Моё настроение ухудшилось, и я пожалела, что не пошла без промедления в комнату Дэнни. – Как давно ты тут живёшь? – если уж я сидела с ней в гостиной, то могла хотя бы попытаться подружиться с ней и при этом кое-что выведать. – Около двух лет. Но не постоянно. В прошлом году тридцать недель я жила не здесь. Потом снова вернулась. Я мечусь, как палый лист. – Почему ты вернулась? Потому что дешевле делить арендную плату на двоих? Она расхохоталась и, кажется, была искренне удивлена. – Джессика, я не плачу за аренду. Дэнни платит. Электричество, вода, покупки, страховка, все счета, которые приходят, оплачивает он. Он даже одежду мне покупает. Она снова хочет вывести меня из себя? – А это справедливо? – единственное, что я могла придумать в качестве ответа. Теперь удивлённой казалась она. – Вся жизнь несправедлива, – объяснила она. – Для него это не деньги. Он много зарабатывает, я мало. Так что платит он. Я веду хозяйство, убираюсь, стираю и глажу. Тоже вариант справедливости. Этого я не понимала. В моей среде так не делали. Там делили расходы, были мещанами до мозга костей и ничего не дарили окружающим. И уж точно выплачивали бы месяц за месяцем половину арендной платы за квартиру величиной в 100 квадратных метром с садом. «Она невыносима! Живёт за чужой счёт!» – Где вы вообще познакомились? – я решила во время допроса сосредоточиться на важном. Кристина отложила пилочку и тщательно осматривала ногти. – Мы познакомились в группе самопомощи для травмированных детей. Несколько лет назад. Я озадаченно замерла. Его так потрясла гибель родителей? – Что же он там делал? – Просто спроси его! – она с вызовом посмотрела на меня. «Конечно. Я прямо сегодня вечером подойду к нему и начну расспрашивать…» Этого просто не может быть. Если она знает его хотя бы вполовину так хорошо, как даёт понять, тогда это она тоже знает. Так как мне не пришёл в голову подходящий ответ, я вернулась к предыдущей теме. – Честно говоря, мне кажется, ты поступаешь плохо! – отважилась сказать я. – Ты живёшь в его квартире, полностью за его счёт. Я про то, что понимаю, что у тебя мало денег и поэтому ты не можешь платить много. Но ты же можешь найти себе работу? Её глаза расширились и потемнели от гнева, а голос звучал пугающе спокойно, когда она сказала: