Так близко к горизонту
Часть 54 из 75 Информация о книге
– Я уверена. Время лечит все раны. – От каждой раны остаётся шрам. Можно было предположить, что раны Дэнни никогда не затянутся. Да и как такое вообще возможно? Десятилетним ребёнком его вырвали из привычной жизни, только для того, чтобы бить и насиловать. Он видел, как убили его собаку. Несколько лет отец бил его и заставлял делать то, чего он сам хотел, и в конце концов в пятнадцать лет он оказался в приюте. Теперь его отец сидел в тюрьме, тётя жила в Америке, а мать сошла с ума и совершенно им не интересовалась. В семнадцать лет, когда он был совершенно одинок, ему по телефону сказали, что он смертельно болен. Даже вину за выкидыш матери родители попытались возложить на него. Вдали от родины и друзей, травмированный и растерянный, в двадцать два года он потерял свою лучшую подругу, которая была для него якорем. Он не мог этого перенести. Не то чтобы Дэнни нуждался в Кристине. Скорее, она нуждалась в нём. Это будило в нём импульс, мотивацию как-то бороться с несправедливостью жизни. Пусть он не может спасти свою собственную жизнь, но он хотя бы мог спасти чужую и идентифицировать себя с ней. Но теперь Кристины больше не было. Чтобы совсем не пасть духом, ему нужно было найти новый смысл в жизни. Поэтому мы и строили планы на будущее. Я очень надеялась, что когда-нибудь он преодолеет эту потерю, и спрашивала себя, сколько боли сможет выдержать человек, не сломавшись при этом полностью. Боль Дэнни в любом случае легко можно было бы разделить на десять человек с десятью разными жизнями, и для каждого было бы больше, чем достаточно. Йорг уже ждал нас в квартире, когда мы вернулись. Он был в ужасе от того кавардака, который обнаружил. – Почему ты не позвонила мне? Я пожала плечами: – Всё произошло очень быстро. Йорг затолкал Дэнни в душ и принялся убирать осколки и разломанную мебель. Я пошла в душ к Дэнни, чтобы переодеться и привести себя в порядок перед приёмом психолога. – Теперь нам вдвоём нужно к слесарю душ, – мрачно сказал он, пока мы одевались. Я промолчала, потому что мне в голову не пришло ничего подходящего. В дверь позвонили. Полиция. Почему они не оставят нас в покое? – Я даю вам пять минут, – сказал Йорг двум полицейским. – На сегодня хватит. У нас скоро приём у психолога. Он отвёл мужчин в столовую, и мы сидели посреди руин. Йорг продолжил уборку, а полицейские почти полчаса задавали одни и те же вопросы: с кем общалась Кристина, был ли кто-то, кто её не любил, и не могли бы мы описать дилера. Дэнни с готовностью отвечал на все вопросы. Сколько у него ещё будет получаться всё это делать? Казалось, будто ему в рану ткнули ножом и крутили им там. Подозрение подтвердилось: Кристина была изнасилована. Полиция установила личность и искала мужчину, который дал ей героин с примесями. Но преднамеренное убийство они всё же исключали. Наркоманы очень часто умирали от токсической реакции. К тому же они не знали, укололся ли её клиент тем же веществом. Возможно, так и было, но его организм справился с ядом. Наконец Йорг попросил полицейских уйти. Они обещали сообщить, когда узнают что-нибудь ещё. Несколько дней после этого Йорг возил нас к психологу из приюта. Один за другим мы заходили в кабинет и получали возможность излить свою душу. Вечерами мы вместе выносили обломки перед садом, чтобы их забрала мусоровозка. Дэнни и я занимались всем молча. Раньше он весело комментировал каждое своё дело, а теперь молчал целыми днями. Он заказал по каталогу новую мебель и заказал людям, которые её привезли, сразу собрать её. У него не было желания делать это самому. Всегда оптимистичный и радостный Дэнни, который был начинён жаждой действия и безумными идеями, сидел в гостиной у телевизора, пока другие люди собирали мебель. Это никак не укладывалось у меня в голове. Я едва могла перенести эту перемену. Я снова желала видеть своего парня таким, каким я его знала. Больше всего мне хотелось трясти его так долго, пока он снова не станет нормальным. Но мне не удалось даже вытащить его из дома. Он сидел на диване и ждал. Я знала чего. Того, что полиция выяснит, кто изнасиловал Кристину и дал ей наркотики. Я тоже хотела, чтобы преступника схватили, но молилась богу, чтобы полиция сразу надёжно закрыла его под стражей, и Дэнни никогда не смог бы дотронуться до него пальцем. Втайне я даже мечтала, что преступник будет разорван на части, но панически боялась, что Дэнни попадёт в тюрьму. Как его отец. Похороны были назначены на среду в начале апреля. Всё произошло несколько позже, чем обычно, потому что сначала нужно было закончить вскрытие. – Я не пойду туда, – сказал Дэнни, когда мы узнали дату. – Ты о чём? Конечно, ты пойдёшь. – Нет, – решил он. – Мы с Тиной договаривались. Я никогда не хотел, чтобы она приходила на мои похороны, и она обещала, что исполнит это желание. Она хотела того же. Идти туда – неправильно. Он долго молчал и думал о чём-то своём, как делал часто в последнее время. – Я не люблю похороны, – продолжил он. – Они уже никому не помогут. Бессмысленно стоять у креста и рыдать. Я не хочу, чтобы ты приходила на мои, – Дэнни посмотрел на меня, попробовал удержать меня взглядом, загипнотизировать меня, как прежде, но быстро оставил эту затею. – Тогда я пойду одна, – сказала я ему. Он кивнул: – Иди. Если её старик будет там, звони, и я клянусь, я приеду и убью его. Я вышла из комнаты, чтобы он не увидел, что я заплакала. Что стало с Дэнни? Неужели он останется таким ожесточённым и полным ненависти? Всю неделю каждый вечер мы часами молча сидели перед телевизором и смотрели фильмы, сюжеты которых не понимали. Дэнни не занимался спортом уже много дней и не ходил на работу. Мы объедались фастфудом, молча держали друг друга за руки, смотрели из окна и ждали то время, когда поздно вечером можно будет заснуть. Если мы вообще вставали, то только в полдень. Но иногда мы оставались в кровати целый день. По утрам мы даже не одевались. Я боялась вечера воскресенья, потому что тогда мне придётся ехать домой. Дома точно будет скандал, но не это было причиной. Мне было страшно, что Дэнни совсем опустится, если я оставлю его одного. Йорг, конечно, заезжал каждый день, возил нас к психологу и присматривал за нами, но что Дэнни будет делать всё остальное время? ⁂ Как-то я проснулась посреди ночи и обнаружила, что рядом на диване Дэнни нет. Я пошла в спальню, но и в кровати его не было. Компьютер был выключен. «БМВ» Дэнни стоял на том же месте, где его оставили в начале недели. Он мог быть только в комнате Кристины. Я нашла его в её кровати. Он лежал на боку, натянув покрывало до подбородка и беззвучно плакал. Когда он увидел, что я зашла в её комнату, он поднял покрывало, показывая мне, что я должна лечь с ним. Прижавшись друг к другу, мы лежали в её комнате, в её кровати, которая всё ещё пахла ею, и представляли, что она в любой момент зайдёт в комнату и улыбнётся нам. – Почему жизнь так чертовски несправедлива, Джессика? В последние дни я сама задавала себе этот вопрос всё чаще, но произнесённый им, он напугал меня. Если он начал бороться с судьбой Кристины, то рано или поздно он начнёт делать то же и со своей, и тогда он будет потерян. Он не должен спрашивать себя, почему всё получилось так. – Тебе нельзя об этом думать, Дэнни, – я хотела увести его от этих размышлений. – Мы никогда не получим ответы на эти вопросы. Он сел и снова заплакал. – Почему не я должен был умереть? – снова спросил он меня. – У неё вся жизнь была впереди. Почему она? Почему не я? Почему умер не я? Со мной это всё равно произошло бы. Почему я не умер вместо неё? Я встала и ушла из комнаты, убежала от его слов в сад. Всё так и осталось бы неправильным, если бы умер Дэнни. Судьба была подлой обманщицей, которая раздавала свои дары с холодным сердцем и без разбора и совсем не интересовалась, что было справедливым и целесообразным. В утренних сумерках я вернулась в комнату Кристины. Дэнни всё ещё не спал и рукавом вытирал слёзы с лица. – Почему не я? – опять задал он тот же вопрос, на который я не могла и не хотела отвечать. – Со мной бы это всё равно случилось. Я бы хотел умереть за неё! ⁂ Поздно вечером я вернулась домой и попыталась незаметно проскользнуть в свою комнату. – Джессика, – прогремел мой отец, и я пошла в гостиную к родителям. – Где ты была? – Я же уже говорила: у Дэнни. – Ты не была на работе всю неделю, а в сентябре у тебя выпускные экзамены! Выпускные экзамены. Глупые цифры на безжизненной бумаге. Неужели существовали люди, которые правда интересовались таким? – Я взяла отпуск, – защищалась я. – Я же сказала, кое-что произошло. – Мы не очень этому верим, – мама попыталась быть посредником между нами. – Кто всё-таки умер? – Кристина! Соседка и подруга Дэнни! – А ты тут при чём? Они это всерьёз? Казалось, они и правда не верили мне. Да и как? Я никогда ничего не рассказывала про Кристину; возможно, мне следовало это делать. – Она была и моей подругой! – закричала я. – Что случилось? – спросила мама. – Автоавария? – Наркотики, – коротко объяснила я. – Она умерла от плохого героина. – Героина? – мама побледнела. – Джессика, что ты делала с героином? – Совершенно ничего. Но соседка Дэнни раньше была наркоманкой. – Боже мой! – мама в ужасе закрыла рот рукой. Её пальцы задрожали. – Он производил такое хорошее впечатление. Почему он живёт с наркоманами? Ты же сказала, что у него своя квартира. По моему телу стал распространяться жар. – Вы все неправильно понимаете! – попыталась объяснить я. – Это его квартира, он никак не связан с наркотиками. Он просто помог Кристине, потому что… Отец сказал решающее слово: – Больше ты не будешь встречаться с этим Дэнни, – он произнёс его имя так, словно это было оскорбление. – Судя по всему, он оказывает на тебя плохое влияние. – Он оказывает плохое влияние? – не веря своим ушам, повторила я. – Что же он делает? Почему весь мир хочет сделать Дэнни козлом отпущения?