Темный маг

Фол, по обыкновению, не ответил. Но когда я вплотную подошел к алтарю и с досадой двинул по нему кулаком, мою руку пронзило холодом до самого локтя. А потом и в грудь стрельнуло, да так, что от боли помутилось в глазах.

За этот короткий миг перед внутренним взором, словно ураган, пронеслись видения всех наших жертв и домов, где они расставались с жизнью. Расцвеченная огоньками иллюзорная карта на стене в кабинете Корна. Те самые рисунки, на которых он в точности воспроизвел добытые Мэлом схемы. А затем в моей голове зазвучали голоса… но не требовательные и злые, как бывало раньше. Нет, это оказались просто воспоминания. Но настолько яркие и правдоподобные, что на какое-то время я попросту выпал из реального мира.

Я неожиданно вспомнил свой первый дом, в котором царили любовь и понимание. Беззаботное детство, бесшабашную юность и миллионы всевозможных соблазнов, которым я, самовлюбленный дурак, поддался, наверное, всем. Десятки женщин, которыми я нагло воспользовался. Сотни мужчин, которых я без причины оскорбил. Тысячи сожалений, которые терзали меня за это годами. И один-единственный день, который с ног на голову перевернул мою прежнюю жизнь…

Я снова вспомнил номер «Столичного вестника», после прочтения которого былая жизнь навсегда разделилась на «до» и «после». Бескрайнее море горечи, которое утопило меня тогда с головой. Свою бессильную ярость. Тоску. Эхом отдавшийся в душе крик. И черную пелену безумия, которая стремительно и неумолимо заполоняла мой стремительно угасающий разум…

Я вспомнил учителя, с которым целых шесть лет прожил на крохотном островке посреди болота. Старый ворчун… навеки проклятый самим собой маг… наставник и друг, сумевший стать для меня вторым отцом… эх, как же мало я знал о тебе! И как много выяснил именно тогда, когда менять что-либо стало поздно!

Йен Норриди… мой старый друг. Слишком честный для королевского служащего. И слишком хороший напарник для такого отъявленного мерзавца, как я. Я помню все дела, которые мы раскрыли в Верле. Мастера Нииро. Свою почти что смерть и условия той самой сделки, которую по незнанию заключил с темным богом.

Еще я помню день, когда ты получил письмо о переводе в столицу. Совет жреца, заставивший меня последовать за тобой. Вмешательство Фола. Тот самый список. А также последовавшую за этим вереницу, казалось бы, не связанных между собой событий, которая в итоге привела меня сюда. В храм. К статуе могущественного бога, который сурово взирал на меня из темноты.

Я вспомнил каждую из убитых светлых магичек. Их неподвижные тела, которые собственноручно вытаскивал с чердаков. Окровавленные простыни, покрытый изморозью пол, вплавленные в него огрызки свечей и вытравленные во льду проклятые знаки…

Лотэйн… Тьма, как же много бед к нам пришло из Лотэйна! Те самые руны, магия, даже боги… хотя кто знает, как сложилась бы моя жизнь, если бы однажды в Лотэйне не появился могущественный безумец, решивший открыть самые первые врата?

На древних рунах мой мысленный взгляд задержался надолго.

Как оказалось, осматривая места преступлений, я кое-чего не учел, и одна деталь ускользнула-таки от моего внимания. Однако сейчас, когда видения рун наложились на те схемы, которые я в свое время передал Корну, стала понятна одна интересная вещь. Оказывается, по отношению к собственно особнякам, где произошли убийства, все столы на чердаках и в подвалах располагались одинаково. И жертвы лежали на них в идентичных позах: головой к двери, ногами к окну. Но если представить, как это происходило в масштабах карты… если черточками отметить на ней каждую из жертв… то получалось, что все они были немного смещены относительно друг друга. Да и сами дома, если внимательно посмотреть, совсем по чуть-чуть, но все же развернуты друг относительно друга по одной и той же оси.

В масштабах карты все эти черточки-жертвы выглядели как спицы огромного колеса: отсутствующие головы у жертвы были повернуты друг к другу, а ноги – в сторону городских стен. А когда я провел мысленную линию от первой ко второй и далее до последней нашей жертвы… когда получил немного уродливую, но все же вполне угадываемую звезду… когда обнаружил, что если продолжить чертить идущие от голов жертв линии, то все они сойдут в одной-единственной точке… я внезапно понял все. Ну, или почти все, кроме самых мелких деталей.

– Фол… – неверяще выдохнул я, так же внезапно вынырнув из воспоминаний и снова ощутив себя стоящим перед алтарем. – Тринадцатый знак! Проклятие… как же это было очевидно!

Ведь из всех зданий в Алтире Мэл не проверил всего два! Королевский дворец, куда даже бывшему Палачу не стоило заходить без приглашения, и… этот самый храм, где я однажды запретил ему появляться! То самое здание, схему которого когда-то набросал для меня в воздухе некстати исчезнувший отец Гон. И то самое место, где идеально сходились линии, мысленно прочерченные от разбросанных по старым особнякам алтарей.

Значит, последнее убийство должно произойти здесь? В храме? А вернее, в первохраме, раз уж мы заговорили о темном маге. Именно тут, ровно в полдень, по наступлении которого должны будут оборваться две последние жизни в этом сложном, продуманном и тщательно подготовленном ритуале.

Когда до меня дошла эта истина, сгустившаяся над статуей Фола Тьма беззвучно развеялась. Затем по полу храма прокатилась едва заметная дрожь. А еще через пару мгновений мои стопы снова стали погружаться во Тьму. Медленно, но настойчиво. И так явно, что поданный богом знак трудно было не понять.

– Время, – едва слышно шепнула Тьма у меня за спиной. – Настало время выбирать, Артур Рэйш… ты помнишь, о чем мы с тобой говорили?

Я тряхнул головой, ни на миг не усомнившись, с кем именно разговариваю.

– Да. Я уже выбрал.

– Кого именно, если не секрет?

– Тебя.

– Да будет так, Артур, – тихонько рассмеялась Она, и на мои плечи легли две прохладные, обманчиво мягкие ладошки. – Теперь ты мой. Навеки.

Я молча кивнул. А затем окутался Тьмой и, послав сигнал Мэлу, отправился на темную сторону, впервые в жизни не только зная, но теперь еще и кожей чувствуя, что по моим следам неслышно идет сама Смерть. На редкость терпеливая и в чем-то даже приятная Леди, которой я только что подарил свою душу.



Как ни удивительно, но добраться до первохрама мне никто не помешал. Ни живые, ни мертвые, ни боги, ни люди, ни даже демоны. Нижний слой Тьмы, как и всегда, выглядел заброшенным и пустынным, лишь терпеливо дожидавшийся меня Мэл несколько оживлял этот невеселый пейзаж.

«Я с тобой, брат», – спокойно сообщил он, когда мы встретились взглядами.

Я так же молча кивнул. После чего подошел к ближайшему входу в каверну и принялся так же неторопливо спускаться по каменной лестнице, совершенно точно зная, что набросивший зеркальный доспех Палач незримой тенью скользит следом.

Тот факт, что на нас до сих пор не напали, вызывал некоторое недоумение. А где же моргулы? Умруны? Где хотя бы одна высшая тварь, которая по идее должна охранять подступы к первохраму?

Правда, как только я спустился, по стенам каверны пробежала легкая дрожь. Я мельком покосился назад и едва заметно кивнул, обнаружив, что края каменной арки начали смыкаться. Причем не только над той лестницей, по которой шел я: все шесть входов-выходов начали неумолимо закрываться, и всего через удар сердца первохрам оказался полностью опечатан.

– Не стой на пороге, Артур, – внезапно раздалось негромкое из зала. – Я надеялся, что ты придешь, но все же рассчитывал, что у нас будет больше времени.

Я обвел гигантскую каверну спокойным взглядом.

Собственно, со вчерашнего дня здесь мало что изменилось. Те же грубовато обработанные стены, гладкий и воистину ледяной пол, на котором без специальной защиты было невозможно долго стоять. Сухой прохладный воздух, которым ради собственного здоровья лучше было не дышать. И пять величественных статуй, подпирающих макушками бесконечно далекий, теряющийся во тьме потолок.

Впрочем, несколько отличий все же имелось. К примеру, зеркальная лужа из центра храма исчезла, а на ее месте появился приличный по размеру постамент, сложенный из черного базальта. И если учесть, что в дальнем углу больше не виднелась груда обломков, происхождение которых мне было непонятно, то думаю, что не ошибусь, если предположу, что именно из них мой враг сложил себе второй алтарь.

Он, кстати, не пустовал – на нем лежал закутанный в пеленки младенец. Вокруг него, насколько я мог видеть, были аккуратно разложены двенадцать полукруглых камней-артефактов. Причем, судя по тому, как пульсировала внутри них магия, наш враг побоялся вливать в ребенка полученную во время ритуала силу сразу. А как заботливый отец сперва собрал ее в испещренные рунами камешки, а теперь планировал закончить дело и одним махом перекачать их содержимое в сонного, вяло ворочающегося малыша.

Второй алтарь я тоже видел – Ал, по обыкновению, прикинулся «наковальней» и даже вида не подал, что заметил или обрадовался моему появлению. Его поверхность тоже не пустовала – там обнаружился Нельсон Корн собственной персоной. В сознании, что удивительно. С заткнутым кляпом ртом. Плотно опутанный оковами из Тьмы. Ослабленный. С окровавленной головой, но абсолютно ясным взором, в котором при виде меня разгорелась слабая искорка надежды.

Кстати, на лбу у него был схематично нарисован кровью символ Фола – обращенный острием вниз стилет, вписанный в круг. Наверное, именно этого не хотел нам показывать убийца. Знаки богов… жреческие символы, которые непрозрачно намекали, кому именно планируют принести ту или иную жертву. Поэтому и голов мы ни разу не видели. Поэтому и не смогли вовремя понять, что к чему. А еще у шефа на животе лежал один интересный амулетик, покрытый лотэйнийскими рунами вдоль и поперек. Наверное, лишь благодаря ему холод нижнего слоя до сих пор не добрался до Корна. А еще от амулетика к туловищу и конечностям мага тянулись тонкие жгуты, выполняющие роль пут. Так что пока за жизнь Корна опасаться не следовало.

Кстати, а где вторая жертва? Помимо светлого мага, нужна еще темная магичка, разве нет? Не совсем понимаю, правда, почему для последнего обряда решили поменять жертв местами, но, наверное, это не столь принципиально? А может, так и задумывалось изначально… демон ее знает, эту магию переходов. Не удивлюсь, если окажется, что тринадцатое убийство должно радикально отличаться от остальных.


Так. Но где же главное действующее лицо?

– Обернись, Артур, – посоветовали мне, и я снова посмотрел на черный алтарь, рядом с которым бесшумно возникла высокая фигура в рясе. На груди у нее болтался уже знакомый мне камень душ, а на шее виднелся пылающий Тьмой кожаный ремешок.

Ну, наконец-то! Не люблю долгих прелюдий.

– Долгих вам лет, святой отец, – насмешливо бросил я, без труда узнав собеседника.

– Ты не удивлен, – тихо сказал отец Гон, когда я приветливо ему кивнул. – И даже не расстроен.

– А вы, святой отец, не больно-то обрадованы, – не остался в долгу я.

По губам служителя Фола скользнула грустная улыбка, а в глазах на мгновение промелькнуло нечто такое, что заставило подобраться. Чуткая к моему настроению Тьма тут же прильнула к коже уже привычным доспехом, но настоятель главного храма страны этому не удивился. А затем странное выражение в его глазах исчезло, он словно встряхнулся, опомнился и совершенно спокойно сказал:

– Я смотрю, ты стал сильнее, брат.

– Вы, вероятно, тоже. Помнится, когда-то вы утверждали, что вам нет ходу на нижний уровень.

– Все меняется, Артур, – так же невесело отозвался настоятель и, подняв руку, ненадолго коснулся ремешка на шее. – Как видишь, нашелся способ преодолеть границу. Благодаря ему я могу навещать темную сторону в любое время и в любом месте.

– Кто же это вас так облагодетельствовал? – полюбопытствовал я. – Неужели Фол в кои-то веки решился на прямое вмешательство? Или кто-то из Ордена рискнул нарушить строгие правила?

– И то и другое, Артур. Ты, как всегда, правильно мыслишь. Но надеюсь, у тебя хватит мудрости мне не мешать.

Я скептически поджал губы.

– Не знаю, не знаю, святой отец… соблазн так велик. Разве что вы отвлечете меня какой-нибудь душераздирающей историей?

– Если не возражаешь, я могу попробовать тебя развлечь, – вдруг насмешливо хмыкнул еще один голос, и рядом с отцом Гоном возникла вторая фигура. Чуть пониже. Но тоже обритая наголо. В точно такой же рясе, только подпоясанной не цепочкой, а обычной веревкой. И со смело открытым лицом, при виде которого я едва не рассмеялся.

Хвала Фолу. Вот теперь все наконец-то встало на свои места.

– Отец Лотий… да уж, действительно сюрприз!

– Здравствуй, Артур, – мягко улыбнулся верльский жрец и, приблизившись к отцу-настоятелю, положил руку ему на плечо. – Я ведь говорил, что поддерживаю связь со столицей. Забыл только добавить, что эта связь несколько крепче, дольше и теснее, чем выглядит на первый взгляд.

– Старый друг и коллега… – припомнил я слова отца-настоятеля. – Но, наверное, не только это? Полагаю, правильнее было бы назвать вас не просто другом, но и наставником? Не так ли, брат Гон?

На губах отца-настоятеля промелькнула еще одна странная улыбка.

– Всех нас кто-то воспитывал, Артур. Растил, учил, выводил в люди… некоторым из нас учитель даже жизнь спас. Тебе ведь это знакомо?

Я демонстративно обвел взглядом готовую к ритуалу каверну.

– Так вы поэтому решили его поддержать?

– А разве я мог его предать?

– И то правда, – с легкостью согласился я и огляделся снова, на этот раз уделив внимание незаконченной статуе Фола, до которой ни у кого из нас не дошли руки. – С алтарем, я гляжу, у вас получилось наладить отношения. А владыку ночи-то зачем обидели?

– Его вместилище терпит, – непререкаемым тоном сообщил отец Лотий и вплотную приблизился к алтарю с ребенком. – Для нас сейчас важнее другое.

– Мальчик? – со знанием дела поинтересовался я, не делая попыток сдвинуться с места.

Отец Лотий всмотрелся в сморщенное детское личико и удовлетворенно кивнул:

– Будущий жнец. Сильнейший из всех. И бесконечно мне благодарный как за обретенную силу, так и за жизнь, которую я ему подарил. Эх, если бы дурак Ольерди не поторопил события… если бы твоя мать могла выносить тебя как положено… тогда все прошло бы намного проще и совсем безболезненно для тебя, малыш. Но ничего. Мы и так неплохо справились, да? Сейчас для завершения ритуала не хватает всего пары деталей, так что, Рэйш, прежде чем начать, я должен тебя спросить…

– О чем?

– Не желаешь ли к нам присоединиться? – поднял голову жрец и очень внимательно на меня посмотрел. – Хороших темных магов мало. Толковых и вовсе единицы…

– Где вы видите здесь магов? – удивился я, демонстративно покосившись на отца-настоятеля. И вот тогда отец Лотий усмехнулся.

– Одного мы скоро создадим, вторым станешь ты… а третий и так перед тобой.

Темный жрец повел плечами, и тесно облепившая его фигуру ряса неожиданно распахнулась, став похожей на громадные черные крылья. Раскрывшись на всю ширину, они заслонили собой почти половину гигантского зала, нависли тяжелой тучей над алтарем и пригнувшим голову настоятелем. Затем от них во все стороны брызнула Тьма – такая же живая, как моя, только намного более густая и сочная. Агрессивно оскалившись, она черным коршуном спикировала вниз, словно вознамерилась меня опрокинуть, и яростно зашипела, когда попыталась меня коснуться, но получила в ответ вспышку темного огня.

– Так зачем вам понадобились маги? – демонстративно стряхнув с себя пепел, осведомился я. Отец Лотий широко улыбнулся, и Тьма с недовольным ворчанием отступила, втянувшись обратно в его тело.

– Я расскажу. Но сперва дождемся последних участников – без них ритуал получится неполным, а мне бы не хотелось потом его повторять.

Я вопросительно приподнял брови, когда по стенам каверны прокатилась еще одна волна дрожи. И настороженно обернулся, заметив, что один из ходов снова распахнулся. Мысленно сплюнул, обнаружив, что сквозь него с неимоверной скоростью проскользнули две стремительные тени. На всякий случай сделал несколько шагов в сторону, оказавшись неподалеку от черного алтаря. После чего проход опять сомкнулся, над Алом молча выросли две четырехрукие, безглазые и вооруженные одинаковыми костяными секирами твари. А рядом с отчаянно замычавшим Корном на «наковальню» легло еще одно тело. Такое же беспомощное, неистово бьющееся в коконе из какой-то гадости вроде паутины… правда, тело оказалось не женским, как я ожидал, а детским. Но Фол меня забери… ученик… какого демона ты делал за пределами ГУССа? И как вообще позволил нежити к себе прикоснуться? Я разве этому тебя учил?!

– М-мастер Рэйш?! – беззвучно шевельнулись губы Роберта Искадо, когда он заметил мой взгляд и растерянно вздрогнул.