The One. Единственный

— Когда вы закончите, я буду ждать тебя в кофейне через дорогу.

Ник изобразил улыбку, нажал кнопку автоматического замка и, как только дверь открылась, поднялся на третий этаж к ресепшен.

— Привет! — Он нервно улыбнулся девушке-портье с татуировкой в виде розы на руке. — У меня на два тридцать назначена встреча с Александром.

— Дэвид Смит? — спросила она, взглянув на экран компьютера. Ник кивнул. Он правильно поступил, сменив имя. Если Александр также запрашивал контактные данные своей ДНК-пары, Ник не хотел бы, чтобы он заранее знал, что они скоро встретятся лицом к лицу. — Вам нужны процедуры для шеи и плеча, верно? — продолжила девушка.

— Да.

— Хорошо, просто заполните эту форму, и Алекс будет с вами через несколько минут.

Сев в кресло, Ник принялся заполнять краткую анкету о своем вымышленном заболевании. Наряду с именем, он также придумал причину: ушиб, полученный во время недавней, такой же вымышленной, автомобильной аварии.

— Дэвид? — раздался за его спиной низкий, но дружелюбный голос с легким акцентом, который Ник не смог определить. Он обернулся. В дверях, улыбаясь ему, стоял Александр.

— Д-д-да, — заикаясь, выдавил из себя Ник.

— Я — Алекс, — начал врач, протягивая для рукопожатия руку. — Заходите, и давайте посмотрим на вас.

Ник последовал за ним в кабинет и уселся на физиотерапевтическую кушетку. Алекс сел на раскладной стул напротив.

— Итак, расскажите мне про боли и их причину, — попросил Алекс.

Начиная свой рассказ, Ник надеялся, что врач не заставит его вдаваться в подробности, ограничившись лишь той информацией, которую Ник отрепетировал. Однако Алекс задал ему несколько общих вопросов о его здоровье и привычках. Отвечая, Ник старался не таращиться на него. Даже он был вынужден признать, что фото не солгало: Алекс был невероятно хорош собой.

— Хорошо. Если вы не против снять футболку и лечь лицом вверх… — сказал Алекс и брызнул себе на руки немного дезинфицирующего средства. По сравнению с его широкой грудью, видневшейся из выреза футболки, Ник внезапно ощутил себя тощим задохликом.

— Я лишь немного пощупаю вам шею и плечи, — объяснил Алекс и встал позади него.

О черт, подумал про себя Ник, готовясь к прикосновению пальцев Алекса. Он очень надеялся, что тело не предаст его: соски не встанут по стойке «смирно», член не задергается. Напомнил себе, что, когда бывал пьян, часто обнимал своих друзей, и это никогда не вызывало сексуальной реакции. Закрыл глаза и, как только руки Алекса коснулись его плеч, вознес молитву. И… ничего не случилось. Ник чувствовал только пальцы Алекса, как они мнут и вертят его шею, прося наклонить ее то в одну, то в другую сторону. Ник с облегчением вздохнул.

Затем по просьбе Алекса он перевернулся и лег на кушетку лицом вниз, к специальному отверстию. Руки Алекса пробежали по его позвоночнику, со слышимым треском то там, то здесь выравнивая их положение. Хотя порой это было больновато, Ник был не прочь немного поболтать.

— Так вы австралиец?

— Нет. Я из Новой Зеландии.

— Вот как… давно вы здесь?

— Года полтора или около того. Но моя виза истекает. Мой старик не очень хорошо себя чувствует, так что придется вернуться домой.

— Жаль. И что, навсегда?

— Думаю, да. Мы только что получили для моей подруги разрешение на трудоустройство в Новой Зеландии. Она британка.

У него есть девушка, он не гей, подумал Ник. Слава богу, они в одной лодке. В одной и той же старой как мир гетеросексуальной лодке.

Пока Алекс продолжал заниматься плечами и шеей Ника, они немного поговорили о работе и о том, где любят проводить свободное время. Ник узнал, что время от времени они посещали одни и те же бары, но в остальном у них было мало общего. Алекс был спортсмен, бо́льшую часть выходных играл в регби — он с гордостью продемонстрировал фото своей команды на стене кабинета — или проводил время с подружкой в туристических походах или занимаясь скалолазанием. В отличие от Алекса, единственным физическим упражнением Ника была пробежка до автобусной остановки, когда ему случалось проспать.

— Ну вот, приятель, на сегодня, пожалуй, хватит, — сказал Алекс. — Были кое-какие проблемы, но в целом все не так уж плохо. Подождите недельку и, если симптомы сохранятся, еще разок запишитесь ко мне на прием.

— Отлично, спасибо, — ответил Ник, надевая футболку и пиджак. Поднявшись с легким головокружением на ноги, он увидел в окно тремя этажами ниже сидевшую в кафе Салли. Улыбнулся, довольный, что встреча с Алексом не порушила их планы. Та, с кем ему суждено провести остаток жизни, сидела на противоположной стороне улицы, а не стояла с ним в одной комнате.

Обменявшись с Алексом рукопожатием, Ник направился к стойке регистрации. Поднеся телефон к сканеру, чтобы расплатиться за прием, подумал, как же глупо с его стороны было опасаться, что он, возможно, латентный гей. Вот вам доказательство, сказал он себе, что все эти тесты на совместимость ДНК — мошенничество чистой воды.

На прощание Ник обернулся на процедурную комнату — как раз в тот момент, когда Алекс тоже повернул голову. Их взгляды встретились. Внезапно Нику будто дали под дых. Сердце бешено заколотилось в груди, зрачки — он это чувствовал — мгновенно расширились, желудок словно приготовился сделать сальто. Судя по тому, как лицо Алекса внезапно приняло недоуменное выражение, тот ощутил то же самое.

— Ваша квитанция, — с улыбкой сказала администратор, и колдовские чары мигом рассеялись. Ник встрепенулся и в панике бросился вниз по лестнице и вон из здания.

Чувствуя, что задыхается, он постоял на тротуаре, прислонившись к стене, надеясь, что легкий летний ветерок охладит его разгоряченное лицо. «Что это было?» — спросил он себя.

Наконец дыхание успокоилось, пульс пришел в норму, и он направился к Салли.

— Ну как? — с тревогой спросила та, когда он сел на табурет рядом с ней.

— Нормально, но он не в моем вкусе. — Ник улыбнулся и даже выдавил усмешку.

— Значит, мне нет причин опасаться, что некий мужчина отобьет у меня моего жениха?

По ее тону могло показаться, что она шутит, но Ник видел: вопрос был задан совершенно серьезно.

— Ты на самом деле думала, что такое может быть?


— Нет. Хотя кто знает… Немного. Да.

— Конечно нет, — поспешил заверить ее Ник и для пущей убедительности поцеловал в лоб. Она протянула руки и крепко его обняла. И в этот миг взгляд Ника скользнул через дорогу и поднялся на три этажа — в клинику, где, он уже знал, осталось его сердце.





Глава 25

Элли




С ним явно что-то не так, подумала Элли, читая очередное сообщение от Тима. Не проходило и часа, чтобы один из них не отправил другому что-нибудь. Почувствовав в кармане вибрацию телефона, она пожелала, чтобы деловые встречи проходили быстрее: поскорее прочесть, что нового он хотел сказать ей. Она уже отказалась от второго телефонного номера и дала ему личные контактные данные. И хотя во время той первой встречи в пабе несколько дней назад у нее не возникло к Тиму физического влечения, было в нем нечто такое, что притягивало.

Тим без восторга отзывался о своей карьере системного аналитика — тоска, мол, зеленая. Элли же была еще более неоднозначно настроена в отношении своей карьеры. Она сообщила Тиму, что работает в крупной компании в Сити. Когда же он попытался уточнить, чем собственно занимается ее фирма, ушла от прямого ответа, сказав лишь, что это связано с экономикой, и больше ничего не добавила. Ибо знала: если их дружбе суждено перерасти в нечто большее, она не сможет вечно ему лгать. А пока ей нравилось притворяться обычным человеком. Оставалось лишь надеяться, что он не угробит их отношения поиском информации о ней в интернете.

После долгой полосы разочарований Элли впервые проявила интерес к мужчине. Ее последние кавалеры в первую очередь видели в ней двигатель для расширения своего бизнеса или источник привлечения инвестиций. Другие, будь то на первом, втором, третьем или четвертом свидании, неизбежно находили способ поднять тему ее денег. Это тотчас отбивало в Элли всякое желание продолжать встречи. Было видно, что их неуверенность в собственных силах вселяла в них страх: на ее фоне они боялись показаться «недомужиками». Увы, слишком многие мужчины видели в независимой, богатой и привлекательной женщине вроде нее угрозу для себя, думая, что ее следует держать в узде.

В двадцать с небольшим лет Элли считала, что можно по уши влюбиться в любого, а не только в свою ДНК-пару. В конце концов, так было в течение тысяч лет, прежде чем была обнаружена генная совместимость. Но с течением времени, перешагнув порог тридцатилетия, она утратила веру в то, что когда-либо сможет найти общий язык с человеком, кто не является ее ДНК-парой. Иногда у нее вспыхивали искорки влечения, но тотчас гасли, стоило ей узнать их истинные намерения. Интересно, что движет Тимом? Элли поймала себя на том, что пытается найти некий скрытый мотив, и ее жутко злило, что ей не к чему в нем придраться.

«Во вторник я работаю в Лондоне. Не хочешь составить мне компанию за ужином до того, как я последним поездом уеду домой?» — написал Тим.

«Это было бы чудесно», — ответила она, чувствуя внутри прилив тепла.

Хотя Элли так и не испытала любовь с первого взгляда, которую якобы чувствовали девяносто два процента ДНК-пар в течение первых сорока восьми часов, она все равно находила Тима особенным. Нет двух одинаковых пар. Иногда всепоглощающая любовь может прийти со временем, поэтому Элли не волновалась. Чем больше будет проводить времени в его обществе, тем быстрее сбросит с себя защитный панцирь.

Но достаточно ли он особенный, чтобы раскрыть ему свой секрет? Этого она еще не решила.





Глава 26

Мэнди




Стоило Мэнди ступить на подъездную дорожку, как входная дверь в скромный дом, который Ричард когда-то называл своим, открылась. На крыльце, сияя улыбкой, выросла Хлоя. В эти мгновения в ней не было ничего от той подозрительной особы, с которой Мэнди пересеклась на поминальной службе.

— Входи, — пригласила она, и гостья нервно последовала за ней по коридору в просторную кухню.

На табурете у барной стойки сидела женщина, которую Мэнди уже видела в церкви. Между братом и сестрой, или матерью и сыном, не было большого внешнего сходства, но в том, как они смотрели друг на друга, было нечто такое, что подсказало Мэнди: эта женщина — часть семьи. Она тотчас ощутила некую тягу, какая обычно бывает к ДНК-паре.

Из-за очков смотрели глаза скорбящей матери, которая все еще не смирилась с потерей сына. Мэнди протянула для рукопожатия руку, но женщина схватила ее за плечи и крепко обняла.

— Большое спасибо, что согласились прийти, — шепнула она ей на ухо.

— Хорошо, мама, можешь ее отпустить. Мэнди, это наша мама, Патриция, — сказала Хлоя.

— Приятно познакомиться, — ответила Мэнди.

— Можешь звать меня Пэт, — сказала Патриция, окинув взглядом ДНК-пару сына с головы до ног. — Ричард тебя обожал бы!

Мэнди почувствовала, что краснеет.

— Посмотри на нее, Хлоя. Она ведь красавица, не так ли?

Та кивнула из-за другой стороны барной стойки, где готовила им чай.

Мэнди оглядела кухню и столовую. Ее взгляд задержался на семейных фотографиях в рамках, которыми был уставлен сервант. К пробковой доске, рядом с медалью за участие в лондонском марафоне, был пришпилен листок с порядком поминальной службы по Ричарду. Мэнди чувствовала на себе пристальный взгляд Пэт, но не ощущала неловкости.

— Ричарду было интересно знать, какая ты, — в конце концов произнесла Пэт. — Когда он проходил тест, то задавался вопросом, кто его пара и где она живет. Не знаю, говорила ли тебе Хлоя, но Ричард обожал путешествовать. Я уверена, он отправился бы даже на край света, чтобы быть с той, кто выпал ему в пару.

— Я живу всего в двух часах езды отсюда, рядом с Эссексом. — Мэнди улыбнулась. — Ему не нужно было бы далеко путешествовать. А вы знаете, почему он прошел тест?

— Думаю, по той же причине, что и все остальные. Да, в свои двадцать пять Ричард был молод, но он всегда мечтал остепениться и создать собственную семью. Когда мы с его отцом познакомились, не было никаких тестов, но мы прожили вместе двадцать лет, до самой его смерти, и я не помню, чтобы мы хотя бы раз повздорили. Ричард мечтал о таких же отношениях; он не хотел оставлять столь важную вещь, как брак, на волю случая.

— Что ты подумала, когда узнала, что случилось? Про аварию? — спросила Хлоя, передавая Мэнди чашку чая.

— Наверное, это звучит глупо, ведь мы ни разу не встретились, но я была совершенно убита горем, — призналась Мэнди. — Это все равно что узнать, что у тебя никогда не будет детей. Как будто отнимают право выбора, и ты оплакиваешь потерю того, чего никогда не было… Со мной было именно так. Звучит смешно, не правда ли? — Мысль о детях пронзила ее болью. Невзирая на то что было с ней в прошлом, Мэнди прошла множество тестов, и те показали, что она способна зачать ребенка. Мэнди всегда считала, что ей повезло, что она не из тех бедных женщин, о которых говорила. Но теперь она потеряла все — Ричарда, шанс когда-либо иметь детей, будущее…