Тьма и пламя

– Где тебя носит? – тихо пробормотал разбойник, щурясь и вглядываясь в окружающий лес.

Яр уловил движение впереди, затем справа. Что ж, оставаться на месте больше смысла не было. Ближайшее дерево и ветви на нем оставляли небольшой шанс на удачу. Дорожная пыль и камни вновь были подняты магом с дороги, включая те, что разбросаны по лесу. Они замерли смертельными снарядами, ожидая неосторожного движения томаринца.

– Проверим твое везение, приятель! – Яр шумно вдохнул полной грудью, изловчился и спрыгнул в темноту внизу, в последний момент все же ухватившись за ветку.

Ободрал кожу на ладони, но сжал ее крепче, пытаясь удержаться второй рукой и подтянуться. Сбивая листья и мелкие ветки, град камней пронесся по ночному лесу. Яр стиснул зубы, получив ощутимый удар в спину. Внизу послышался вскрик преследователя. Маг не удосужился выставить щит на своих сообщников? Ему было плевать и на них.

Томаринец не стал ждать продолжения атаки, уже высмотрев следующую цель, и устроился удобнее на широкой ветке. Прыжок!.. Спина нестерпимо заныла, но удалось. Камни вновь ожили, несясь за жертвой. Наконец Яр смог разглядеть земляного. В темной накидке с глубоким капюшоном, маг остановился на поляне, даже не пытаясь скрыться от томаринца. Поднимая руки ладонями вперед, он принялся бормотать очередное заклинание.

Яр услышал треск. Ощутил, как вздрогнуло, словно живое, дерево под его руками и подошвами ботинок. Земля тоже пришла в движение, едва не идя волнами, шелестя высокой травой.

– Где печать? – выкрикнул маг, и дерево, на котором находился разбойник, принялось с треском клониться к земле.

Нож сейчас был бесполезен… Сверкавший вокруг земляного щит убеждал в этом прекрасно. Падая вместе с деревом, Яр попытался схватиться за соседнюю ветку, но в этот раз не повезло. Рука поймала пустоту, и через мгновение он рухнул на землю, сипло вскрикнув, чуть не придавленный выкорчеванным яльмаром. Получив свою добычу, земля принялась тянуться к его ногам и рукам, словно собираясь погрести разбойника заживо. Томаринец попытался приподняться, понимая, что острая боль в груди не позволит этого. Наверняка повредил ребра при падении. Прекрасно…

Вторжение конкурирующей магии он заметил не сразу. Только вновь пытаясь пошевелиться и выбраться из холодного плена земли, Яр поднял взгляд к ночному небу. Рой светящейся мошкары уж слишком неестественно принялся кружить над этой частью леса, выстраиваясь идеальным кругом. Затем еще одним и еще… Он знал только одного человека, который мог использовать для создания печати простую лесную мошкару. Взмах тонкой руки – и между кругами вспыхнули золотистые знаки. Инрэйг резко опустила руку ладонью вниз, и лес ожил, зашевелился, пришел в движение, встряхиваясь диким зверем, выходящим из спячки.

Старый трухлявый пень приподнялся со своего векового места и засеменил на тощих корнях к Яру. Скрипя и осыпая его лицо трухой, принялся откапывать томаринца, пытаясь освободить из плена. Поваленный яльмар вновь поднимался, упираясь ветвями в мягкую землю, будто громадными руками. Мощные корни пробивали сырую почву, уходя обратно и позволяя дереву встать на прежнее место, едва не задевая Яра.

– Ты настолько жалок, что привел девку сражаться за тебя, томаринец? – хохотнул земляной, но вышло несколько криво.

– Ты настолько глуп, что сунулся в томаринские леса с парочкой смертных? – прозвучал мелодичный голос.

Яр ухмыльнулся, но тут же прижал руку к груди, где ныли ребра.

– Не очень-то ты торопилась, – просипел он, глядя на подругу.

Пень, будто изрядно потрепанный пес, уселся рядом с разбойником.

– Разве я не вовремя? – не сводя яркого золотого взгляда с мага, отозвалась Хельга.

Они схватились, каждый призывая свою силу. Земля взорвалась, пошла волнами, заставляя валиться деревья, которые моментально сплетались там, в вышине, густыми кронами, удерживая друг друга и не давая упасть. В воздухе остро запахло свежим деревом и сырой землей. Укрывая голову, Яр смотрел, как гибкие корни яльмаров вырывались из-под земли, змеясь и подбираясь к земляному. Вода в реке дрожала, и бледно-сиреневый туман пыльцы растревоженных лилий поднимался над ней.

Маг вновь попытался призвать свою силу, зло выругавшись, когда сверкающий щит побледнел перед ним. Корни настигли его, повинуясь хозяйке, опутывая и удушая. В какой-то момент лес снова затих. Яр поднялся во весь рост, широко расставив ноги, чтобы удержаться. Теперь он в полной мере мог ощутить каждую полученную рану, поморщившись и зайдясь сиплым кашлем.

Веля своим лесным помощникам вернуться в первоначальное состояние, Хельга приблизилась к другу. Давненько они не виделись… Прибавился свежий шрам у брови, что заставило Яра хмуриться. В черных одеждах томаринцев она походила на тень. Только яркие глаза да огненные волосы оживляли образ, который Яр бережно хранил в памяти. Где-то там, далеко в сердце. Молча…

– Ты опоздала, проклятье, – проворчал он.

Хельга не ответила, схватила его за ворот куртки, перепачканной землей, и притянула к себе. Ее губы прижались к его губам, не давая отстраниться. Да томаринец особо и не желал этого. Чувствовал, как многочисленные раны перестало нестерпимо жечь. А ребра уже давали возможность мало-мальски нормально дышать.





Глава 9




В отблесках огня, разведенного в небольшой пещере, волосы Хельги казались продолжением пламени. А глаза блеснули золотом, словно у дикого зверя. Яр снял испорченную куртку и стянул рубаху, подставляя раненую спину умелым рукам подруги. Порезы затянулись, но те, что поглубже, все еще кровили. Яр не мог позволить ей истратить всю драгоценную силу на него. Оттого и повел плечами, отстраняясь, стоило Хельге вновь попытаться использовать магию.

– Повязки будет достаточно. Затянутся сами.

– Что вынудило тебя задержаться в городе? – сдаваясь, спросила женщина, разрывая тонкие полоски ткани и осторожно вытирая рану на спине друга. – Ты никогда так подолгу не оставался в Валмире. Учитывая присутствие короля, твое поведение вообще смахивает на безумство.

У входа в пещеру нечто заскреблось, словно когтями по камням, и послышался тихий скрип. Затем, преспокойно обходя охранную печать, ввиду одной и той же магии, к ним из темноты засеменил уже знакомый старый пень. Подобрался на изогнутых корнях к огню, стряхнул труху и присел, будто уставший путник. Хельга вздохнула, глядя на нежданного визитера.

– Совсем забыла о тебе, дружок.

Она уже собиралась прекратить действие магии. Но пень всем своим видом выразил немой упрек, и инрэйг махнула на него рукой.

– Утром сделаешь это. Пусть погреется, – понимая, как странно прозвучали его слова, отозвался Яр.

– Кажется, ты завел приятеля, – устало усмехнулась Хельга. – Но ты так и не ответил на мой вопрос.

– Я думаю. – Яр перевел дыхание, стараясь не показать подруге, что ребра все еще саднили. – Я почти уверен… Нет, проклятье, я уверен, что нашел ее! Мне так кажется, Хельга.

Закончив управляться с его ранами, она опустилась на каменный пол пещеры рядом с Яром, принимаясь глядеть на костер.

– Хочешь сказать, что ты задержался, поскольку нашел Трин? – Она недоверчиво посмотрела на томаринца. – Ты уверен, Яр? С тех пор как кто-то распустил слух о существовании печати, без конца появляются охотники, желающие ее заполучить. Идиоты действительно верят, что она якобы откроет им доступ к сокровищам Томарина, награбленным разбойниками. Они идут на любые уловки.

– Я знаю. Томаринской печати нет. И никогда не было. Как нет и никаких сокровищ. Пьяная болтовня в трактире и не такие небылицы порождает. Мы никогда не реагировали на попытки кретинов-охотников раздобыть то, что не существует. – Яр приблизил ладонь к огню, задумавшись ненадолго. – Но все они как один пытались поймать кого-нибудь из томаринцев и выведать «тайну». На этот раз все иначе. На этот раз явилась девушка. Что-то кольнуло здесь, понимаешь?


Яр коснулся своей груди нагретым у огня кулаком.

– Сам не понимаю, отчего появились такие наивные мысли. Но в тот вечер я прихватил старый ящик и согласился прийти на встречу. Помощник трактирщика сказал, что пришла девушка. Студентка Арда. В сопровождении самого ректора академии. Это не была простая уличная девка, которая сыграла бы что угодно за горсть монет. И у нее был знак на руке. Не татуировка, а нарисованный свежими чернилами. Она смогла открыть ящик, Хельга. Ты можешь представить мое изумление?

– Смогла открыть? – нахмурилась Хельга. – Она студентка этой проклятой академии? У богов странное чувство юмора… И что же? Трин признала себя дочерью Броза? Чего желает? Каковы ее намерения? Говори же.

– Когда мы виделись в последний раз, меня вежливо отослали подальше с явной надеждой больше никогда не встретиться.

– Что? – удивилась подруга, бросая в огонь использованные бинты.

– Она похожа на отца. Тот же упрямый взгляд. На мать совсем немного… И она не узнала меня. Я мог измениться за прошедшие годы, но ведь не настолько. – Голос Яра охрип и стал тише. – Кажется, она ничего не помнит, Хельга. Но это еще не все.

– Что же?

– Она зовет себя Вандой Синхелм.

Томаринец поднялся вслед за подругой, когда та сорвалась с места, сверкая гневным взглядом.

– Синхелм? – Губы Хельги презрительно изогнулись.

– Эта девушка считает его отцом, – с трудом договорил Яр.

– Проклятье, Яр! На тебе чары? Навели морок? Или ты сошел с ума? – возмутилась разбойница. – Хочешь, чтобы я поверила во все это?

– А что прикажешь мне делать? Я не имею магии. Могу взломать практически любой обычный замок, но не знаю вашей силы. А она смогла открыть ящик под охранной печатью. На это был способен только Броз, поскольку сам поставил печать. И я видел, как маленькая Трин делала то же самое, когда прятала там сушеные цветы, пока отец не видел. Броз разрешал ей. А малышка думала, что смогла перехитрить его защиту. Поэтому я и взял ящик с собой – чтобы проверить. Как объяснишь это? – Яр вопросительно посмотрел на подругу.

Он потянулся за рубахой, надевая ее вновь и подкатывая рукава.

– Эта девушка не искала никаких сокровищ. Она не похожа на охотницу. И некромант при ней как тень. Я не верю в обман или хитрость. Прошу тебя рассказать об этих новостях Калвагу. А мне нужно вернуться в город.

– Думаешь, я дам тебе просто так уйти в Валмир, после того как сказал, что объявилась та, кто зовет себя дочерью Синхелма? – Хельга сжала кулаки.

Ненависть ее была так сильна, что волосы наливались цветом. Казалось, еще немного, и вспыхнут, как пламя за спиной.

– Все может оказаться вовсе не тем, чем кажется, Яр. Что, если в этот раз охота ведется не за печатью? Что, если все это очередная попытка Синхелма…

– Я должен убедиться в этом сам, – твердо ответил Яр.

Он приблизился к Хельге и опустил руку на ее плечо, глядя в янтарные глаза.

– Остались только вы с Калвагом, – глухо проговорила она. – И больше не будет никого, кто сможет открыть правду.

– Ты ведь знаешь… – Яр тепло провел поцарапанной рукой по ее волосам. – Никто не станет слушать двух разбойников, каковыми мы сейчас считаемся. Все, что нам остается, – это надежда. И вера. Вера в то, что однажды Томарин вновь оживет и обретет свое сердце. Это будет лучшей местью всем демонам, что глядят на нас из прошлого. И будет лучшим доказательством. Я готов рискнуть, Хельга. Что моя жизнь? За нее давно объявлена цена, и объявления расклеены по всем столбам Валмира. Мы не можем отступиться. Мы искали все эти годы, но ошибались, искали не там. Он забрал Трин. Это был он. Поэтому не могли найти ее. Ты ведь понимаешь, что это шанс.

– Этот шанс может стать твоей гибелью, – мрачно ответила Хельга. – Я иду с тобой в город.

– Я справлюсь сам.

– Сегодня ты меня не убедил!

– А вот это было нечестно… – Яр потер небритую щеку возле пореза и прошел к выходу из пещеры.

Он прислонился плечом к холодным камням, сложил руки на груди и услышал, как треснул рукав в месте, где был ранее порван. Томаринец поглядел на шумевшие верхушки яльмаров. Они четко выделялись на фоне предрассветного неба, начинавшего светлеть у горизонта.

– Скоро они зацветут. Как в тот день, когда Трин появилась на свет, – задумчиво произнес Яр. – Как думаешь, если она увидит это, сможет вспомнить?

– Яр… – Хельга остановилась рядом.

– Да?

– Я знаю, как ты был предан Брозу. И знаю, как был предан его семье. Но даже если эта девочка действительно Трин, то прошло больше десяти лет. И если не помнит прошлого, все это время она была во власти Синхелма. Была воспитана им. Считает его своим отцом. Верит каждому его слову.

– Я понимаю, Хельга, – сухо заговорил Яр, повернувшись к подруге. – Оттого и хочу все выяснить. Но если в человеке есть благородство – этого не скрыть. А в ней оно есть. Синхелм наверняка использует ее. Нужно проследить. Нужно вернуться в Валмир.

Пень поскребся корнями и проковылял к ним, будто собрался присоединиться к компании.

– Ступай, дружок! – Хельга махнула рукой, жестом провожая лесного старика.

Поднимавшееся солнце делало небо все прозрачнее, разбавляя ночные краски. Зачарованный пень в последний раз замер на пороге пещеры, словно прощаясь, и покачиваясь побрел к лесу. Там, достигнув мягкой сырой земли, укрытой слоем опавших листьев, он усердно принялся окапываться на новом месте. Затем, спрятав старые уставшие корни, задремал, словно потрепанный зверь. Только звонким утром, когда первые лучи солнца скользнули по укрытой росой траве, на обломанной ветке зазеленела пара молодых листьев. Небольшая надежда. Она нужна каждому. И старому пню, и лесному разбойнику.





Глава 10