Только работа, никакой игры

Я отпустил ее и подошел к своему ящику, чтобы найти одну из моих рубашек, которые она могла бы надеть для сна. Вытащил одну из своих любимых рубашек и протянул ей. После минутного колебания она исчезла в моей ванной. Проведя рукой по волосам, я нашел глазами свою кровать. Меньше всего мне хотелось спать, но я не хотел снова облажаться с Эви.

Когда она появилась пять минут спустя, одетая только в мою слишком большую рубашку, мое сердце пропустило гребаный удар при виде Эви в моей одежде. Моя рубашка доходила ей до бедер, и мои глаза были прикованы к мягкой плоти, представляя, каково было бы оказаться зажатым между ее ног и попробовать ее на вкус. Ни один мужчина никогда не делал этого с Эви, ни один мужчина никогда не был между этих сочных бедер. Я мог бы пнуть свое похотливое прошлое за то, что не попробовал Эви на вкус. Почему я набросился на нее, как гребаный олень в сезон гона? И моя рубашка не скрывала изумительных сисек Эви. Я никогда не считал себя «грудным» мужчиной. Но с Эви ...

– Ксавье, – тихо и предостерегающе произнесла Эви. Мои глаза метнулись к ее лицу. Щеки ее раскраснелись, зрачки расширились. Она была бы мокрой и теплой, если бы я засунул руку под подол своей рубашки. Ее взгляд метнулся вниз к моим брифам и стояку, который они не могли скрыть.

Я сорвался с места и направился в ванную, но ненадолго остановился рядом с Эви, чтобы прошептать ей на ухо: – Ты выглядишь великолепно. – Она вздрогнула, и я быстро пошел в ванную, чтобы приготовиться ко сну, и плеснул немного воды в лицо, хотя это вряд ли помогло моему члену.

Когда я вернулся в спальню, Эви лежала на боку в моей постели, натянув одеяло до плеч. Ее глаза следили за мной, пока я шел к ней. Я был с достаточным количеством женщин, чтобы узнать желание, но, черт возьми, не был уверен, что делать с другими эмоциями в ее глазах.

Я скользнул под одеяло, и тепло и запах Эви оглушили меня, как удар с небес. Не раздумывая, я пододвинулся ближе, и положил руку на талию Эви. Она втянула в себя воздух, эти потрясающие зеленые глаза остановились на мне, и мой живот затрепетал, как никогда в жизни. Мне нужно было ее попробовать. Я наклонился вперед, и ладони Эви поднялись к моей груди, но она не оттолкнула меня, и наши губы соединились.

Ее вкус, ее мягкие губы, ее запах и отчаянные хриплые вздохи, которые она издавала, все они разрушали мою решимость. Моя рука скользнула вниз по ее бедрам, и ниже, пока я не коснулся обнаженной кожи, мягкого бедра Эви, и она застонала мне в рот и прижалась ближе. Она была теплой и гладкой, и я просунул ладонь под ее бедро и перекинул ногу через свое бедро, затем притянул ее еще ближе. Ее горячий центр прижимался к моему члену, и тонкая ткань нашей одежды не делала ничего, чтобы скрыть от меня доказательство возбуждения Эви.

Она остановилась в нашем поцелуе, ее глаза открылись, глядя прямо на меня, и я знал, что она отменит правило отсутствия секса. Если бы я скользнул пальцами между ее бедер, она бы позволила мне, и не остановила бы меня от того, чтобы зарыться в ее тугой жар.

Но в моей голове вспыхнули прежние слова Эви о моем воздействии на женщин, о том, как я им пользовался, и ее мольба не заходить дальше, чем она была готова – мысленно, потому что ее тело без сомнения было готово к полной программе.

Я закрыл глаза и глубоко вздохнул. – Ты не очень хорошо справляешься с этим правилом отсутствия секса, Эви, – простонал я.

– Извини, – сказала она. – Но очень трудно думать здраво, если ты продолжаешь целовать меня так. Это заставляет меня задуматься, каково было бы кончить с твоими руками на мне. Всегда кончала только своими руками.

Это напоминание не помогло делу. Я был единственным мужчиной, который когда-либо прикасался к прекрасной киске Эви. А еще был мудаком, который не заставил ее кончить в первый раз. Думал, что она кончит во время полового акта. Предполагал, что в ту ночь мы трахнемся не один раз. Если бы я знал, что Эви девственница, то заставил бы ее кончить несколько раз, прежде чем засунуть в нее свой член. Но, если бы заранее знал это, то я бы, наверное, вообще с ней не спал.

Я обхватил ее попку и сказал тихим голосом: – Позволь мне показать тебе, каково это кончать, Эви.

– Это противоречит правилу отсутствия секса, – прошептала она.

– Обещаю, никакого секса, только умопомрачительный оргазм для тебя. – Я провел губами по ее шее и прикусил нежную кожу.

– Ты ... ты так самоуверен. Это раздражает.

Я улыбнулся, уткнувшись лицом в ее кожу. – Мне нравится раздражать тебя.

Она фыркнула, но успокоилась, когда я поцеловал ее за ухом. – Умопомрачительный оргазм, «да» или «нет»?

Последовала пауза, затем с ее губ сорвалось мягкое слово. – Да.

Это слово было задыхающимся и хриплым, и черт, если оно не сделало меня еще тверже. – Черт, Эви. Никогда в жизни мне не было так тяжело. Даже адамантий[36] не может сравниться с этим.

– Если ты будешь продолжать ссылаться на «Людей Икс», я, возможно, пересмотрю правило отсутствия секса, – сказала она с тем грязным смехом, который я любил.

– Не подкидывай мне никаких идей, – предупредил я, приподнявшись на локтях и мягко толкнув Эви на спину, прежде чем двинуться вниз по ее телу, затем провел руками по ее икрам и бедрам. Затем раздвинул их и уже собирался встать между ними, когда Эви сомкнула ноги.

– Что ты делаешь? – спросила Эви, широко раскрыв глаза.

Я завис над ее ногами. – Использую свой язык с пользой.

Она покраснела красивым розовым оттенком. – Тебе и не нужно этого делать.

– Я хочу этого, – усмехнулся я.

– Неужели?

Она недоверчиво посмотрела на меня, и ее румянец стал еще ярче. Эви будет моей погибелью. Я отрицательно покачал головой. – Черт, все время забываю, что ты была невинна.

Она поджала свои соблазнительные губы. – Ты хочешь рассматривать меня как клинический случай?

– Я очень хороший врач. – Я одарил ее своей самой грязной улыбкой.

Она закрыла глаза. – Боже мой, Ксавье, ты похож на волка, готового к прыжку.

– Я голодный волк, который вот-вот съест тебя, – тихо сказал я.

Ее глаза распахнулись. Я погладил ее ноги, засунул пальцы в трусики и медленно стянул их вниз. Эви вздрогнула и закусила губу.

Ее щеки все еще были красивого розового оттенка. Не понимал, как мог не заметить все признаки ее неопытности во время нашей первой ночи вместе. Я был слишком поглощен собственной гребаной потребностью.

Мой взгляд скользнул по ее ногам, к темно-русому треугольнику на вершине бедер. Потрясающее зрелище.

Эви все еще была напряжена подо мной, когда мои пальцы погладили ее бедра.

Я опустил голову к подстриженным локонам и поцеловал ее холмик, моя нижняя губа слегка коснулась ее мягких складок, которые скрывали клитор.

– О, – выдохнула она, широко раскрыв глаза. Ее ноги все еще были зажаты вместе. Ее глаза скользнула вниз ко мне. Я поцеловал ее снова, но на этот раз использовал свою нижнюю губу, чтобы раздвинуть ее складки и коснуться ее клитора.


– О! – ахнула она.

– О? – тихо спросил я. Мышцы ее ног расслабились. Я подсунул ладонь под ее колено и отвел ее ногу в сторону, обнажая ее передо мной.

В ее глазах мелькали неуверенность и нервозность. Я слегка прикусил мягкую плоть ее бедра, неожиданно чувствуя себя собственником. Мой взгляд вернулся к ее манящей киске. Никто никогда не видел Эви такой. Я резко выдохнул и лизнул мягкую внутреннюю сторону ее бедра.

Она задрожала, ее ноги еще немного раздвинулись. Я улыбнулся ей, когда опустился между бедер Эви, скользнул ладонями под ее ягодицы и притянул ее к своему рту. Она снова напряглась, но я знал, что это ненадолго.

Я легонько лизнул ее клитор, и она дернулась. – О черт!

– Разве это похоже на ад? – Я скользнул кончиком языка по ее щели, к клитору.

Она застонала.

– Скажи мне, каково это, Эви, – прошептал я, продолжая лизать ее складки и в конце нежно подталкивая клитор.

– Хорошо, – выдохнула она, когда я нежно поцеловал ее клитор своими губами.

– Только хорошо?

– Хватит болтать, Ксавье – пробормотала она, и я усмехнулся и действительно нырнул. Раздвинув ее складки, попробовал ее сладость, убедившись, что Эви слышит, как она восхитительна для меня.

Звуки, срывающиеся с губ Эви, когда я поклонялся ей своим языком, были музыкой для моих ушей. Ее тело было прекрасно отзывчивым и чувствительным к моим заботам, и я не мог насытиться этим. Она наградила меня своим первым оргазмом слишком легко, но я продолжал легко посасывать ее клитор, доводя ее до полного безумия, и толкнул в нее палец, направляя его вверх, пытаясь понять, смогу ли я найти точку G Эви. Она выгнулась, когда моя подушечка прижался к ее внутренней стенке. В яблочко.

На этот раз я не спеша подвел ее к краю пропасти, только чтобы отступить и сосредоточить свое внимание на менее чувствительных местах, таких как внутренняя сторона бедра. Вскоре Эви уже извивалась и стонала, не сдерживаясь, отчаянно желая еще одного освобождения. – Ксавье, – выдохнула она. – Пожалуйста…

– Пожалуйста, что? – спросил я, проводя кончиком языка по ложбинке между ее бедром и киской, прежде чем легонько надавить на клитор, заставив Эви снова ахнуть.

– Пожалуйста, перестань быть придурком.

Я усмехнулся и стал сосать ее клитор немного сильнее, в то время как засунул свой палец внутрь нее, пока Эви не закричала снова, когда кончила. Она задрожала подо мной. Я поцеловал ее живот, притворяясь, что не заметил, как она напряглась. Она все еще стеснялась своего тела, но я надеялся, что мы сможем поработать над этим.

Ее светло-рыжие волосы рассыпались вокруг нее, когда она попыталась отдышаться.

Она была богиней.

На мгновение я подумал, не пойти ли дальше и не зарыться ли в нее, но она улыбнулась так мило и смущенно, что моя заботливость взяла верх над желанием.

Не обращая внимания на свой член, я вытянулся рядом с Эви и притянул ее ближе. Ее пристальный взгляд искал меня, как будто она ждала, что я сделаю следующий шаг.

Эви

Мое сердце скакало в груди, как стадо мустангов. Я не могла поверить, как удивительно это было, как невероятно захватывающе. Ксавье посмотрел на меня с намеком на самодовольство, и мне очень хотелось сбить его с толку, но, черт возьми, у него были все причины быть самодовольным. Я хотела снова ощутить его между ног, но это определенно положило бы конец моему запрету на секс. Можно ли вообще считать его действующим? Кончать на кого-то определенно считалось формой секса. Так было написано в нашем дурацком положении о неразглашении, Это уж точно.

Ксавье издал низкий горловой звук, обхватил мою голову и притянул к себе для томного поцелуя. Пробовать себя на вкус на его губах было странно эротично.

– Мне пришлось заткнуть тебе рот, – пробормотал он, отодвинувшись на несколько дюймов.

– Я ничего не говорила.

– Твой мозг перегружен. У тебя всегда в этот момент напряженное выражение лица. Перестань так много думать, Эви.

– Послушай, я не отключаю голову, – сказала я с негодованием.

Ксавье одарил меня улыбкой, от которой таяла каждая пара трусиков в радиусе, по меньшей мере, одной мили. – Да, и это всегда плохо. Просто наслаждайся моментом.

– Ты слишком хорошо меня знаешь, – сказала я со вздохом. – Это немного тревожит.

Он посмотрел на меня. – Точно.

Я прикусила губу, удивленная серьезной ноткой в голосе Ксавье. Он все еще крепко прижимался к моему бедру, но не сделал ни одного движения. Он, должно быть, знал, что я бы в мгновение ока отменила это правило отсутствия секса, если бы он попытался. – Но почему ты согласился попробовать? – прошептала я.

– Я же сказал: потому что не хочу потерять тебя.

– Как ассистентку?

Ксавье кивнул, затем обхватил ладонью мою щеку. – Как ассистентку, как мою подругу, как женщину, которая заставляет меня напрягаться, даже не пытаясь. Не хочу потерять твои язвительные комментарии, когда мы смотрим фильмы, или то, как ты закатываешь глаза, когда я делаю что-то, что тебя раздражает. Ты не принимаешь мою чушь. Не льстишь мне. Противостоишь мне, но никогда не бываешь грубой или мелочной. Не играешь в игры. Ты охуенно крута.

Я сглотнула. – Разве это не твоя попытка заставить меня снова переспать с тобой.

Ксавье самоуверенно улыбнулся. – Эви, мы оба знаем, что ты изменила свое мнение о правиле «никакого секса» в тот момент, когда я начал поедать тебя.

Может быть, он думал, что я буду ему противоречить, но Ксавье был честен, сказав слова, которые я никогда не думала, будут возможны, и я тоже буду честна. – Ты прав, – тихо признала я.