Тот самый парень

– Я пойду туда, ладно? – говорю я Макам.

– Можно мне с тобой? – спрашивает Филипп. – Или ты хочешь побыть одна?

– Пойдем со мной. Мне может понадобиться поддержка, – быстро говорю Филиппу и ухожу.

– Что ты имеешь в виду? – спрашивает он, следуя за мной по коридору направо.

– Я зла, Филипп. Я зла на бога и хочу, чтобы он знал об этом!

Филипп следует за мной в пустую часовню.





Я выхожу вперед и поднимаю руки в воздух.

– Ладно, бог, – говорю я небесам. Не то чтобы я ожидала ответа, но мне нужно высказаться. – Каким образом они это заслужили? Почему они? Почему я?

– Джей-Джей! Ты не можешь здесь такое говорить. Это неуважительно.

– А знаешь что, Филипп? Он только что одним махом забрал у меня родителей. Кажется, я имею право сказать пару плохих слов.

Филипп вздыхает:

– Ты знаешь, что не бог вызывает аварии. Плохие вещи иногда просто случаются. Аварии, например.

– Так что произошло, Филипп? Кто или что стали причиной аварии? Разве бог не смог бы их спасти, если бы захотел? Ты не слышал о чудесах? Не думаешь, что он мог бы потратиться на одно? – Я почти кричу и на Филиппа, и всевышнего.

Парень внимательно смотрит на меня и говорит:

– Ну, одна женщина потеряла контроль над своей машиной. Пересекла разделительную полосу, – он сглатывает, – лобовое столкновение.

– О понятно. Я так понимаю, что она даже не пострадала. Скорее всего, ушла без царапинки, в то время как моя мама погибла, а папа… я не знаю, что с ним.

– Вообще-то они ехали по федеральному шоссе со скоростью сто двадцать километров в час, когда произошло столкновение. Говорят, женщина погибла мгновенно. – Он напряженно смотрит на меня и продолжает осторожным тоном: – Ее четырехлетняя дочь находилась на заднем сиденье и чудесным образом отделалась только порезами и ушибами.

О, конечно, мне швырнули в лицо мою просьбу о чуде.

– Так что могло быть и хуже. Ты могла оказаться четырехлетним ребенком без мамы.

Только Филипп может отыскать один чертов луч света в моей темной жизни.

– Ладно, – вздыхаю я. – Могло быть и хуже. Вне зависимости от моего возраста, Филипп, я не могу с этим справиться. Как это возможно?!

Я начинаю психовать!

– Я помогу тебе. – Он хватает меня за запястья и ведет к церковной скамье. – Моя семья поможет тебе. Ты же знаешь, что наши родители договорились заботиться о детях друг друга, если произойдет что-то подобное. То, что тебе восемнадцать, никак не влияет на их отношение к тебе. – Он проводит тыльной стороной ладони по моей щеке, а затем берет за подбородок, заставляя взглянуть на него. – Мы любим тебя. Я люблю тебя. Все вместе мы это переживем. – Филипп слабо улыбается. – Знаешь, бабушка Мак говорила: «Бог никогда не дает тебе того, с чем ты не сможешь справиться».

– Моя бабушка говорила нечто подобное, только в ее варианте это было: «То, что нас не убивает, делает нас сильнее», – я качаю головой. – Кажется, мне придется стать намного сильнее.

– Джейдин, – говорит Филипп, снова поглаживая мою щеку.

Джейдин? Филипп никогда меня так не называл.

– Ты самый сильный, – он улыбается, – и самый упрямый человек, которого я знаю. Наверное, теперь ты поймешь, сколько в тебе силы.

Не знаю, дело в мыслях о бабушке, словах Филиппа, его прикосновении, заставляющем меня расслабиться, или в «разборке» с богом, но мне становится немного лучше.

Я произношу еще одну молчаливую молитву: «Прости, что кричала, просто это такое потрясение. Пожалуйста, помоги моему папе и, пожалуйста, помоги мне».

Возможно, я смогу это преодолеть. Впрочем… разве у меня есть выбор?

Нет. Я должна.

Ради моих родителей, наверное.

– Спасибо, Филипп. Нам лучше вернуться. Не хочу пропустить визит доктора.






Филипп держит меня за руку, когда мы возвращаемся в комнату ожидания, и каким-то образом передает мне часть своей силы.

Мистер и миссис Даймонд, должно быть, только что приехали. Они плачут и обнимают Маков.

Видят меня и тоже обнимают.

Мы рассказываем новости Чаку и Мэри, и я жалуюсь, что мы так и не услышали новости от врача.

– Это смешно! – говорит нам Чак и направляется прямо в отделение интенсивной терапии. Папа Дэнни адвокат, и с сыном они очень похожи. Оба из тех, кто берет инициативу в свои руки. Я рада, что он здесь, потому что сомневаюсь, что мистер Мак сможет всем этим заняться. Он не очень хорошо справляется с ситуацией.

Пока мистер Даймонд находится в отделении интенсивной терапии, миссис Даймонд пытается дозвониться до Дэнни.

– Срабатывает автоответчик, – жалуется она. – Не могу, – она снова начинает плакать, – я просто не могу рассказать ему обо всем этом по автоответчику. И я говорила с ним прямо перед тем, как позвонила Джули. Он сказал, что видел вас, ребята, на вечеринке в городе.

Филипп кивает ей.

Джейк. Дэнни. Вечеринка. Кажется, это было миллион лет назад.

– Почему он не заехал проведать маму, пока в городе, понятия не имею, – пробормотала она. – В любом случае я знаю, что его телефон не разрядился. Зачем он нужен, если держать его выключенным и не отвечать?

– Думаю, он уже вернулся в свое общежитие. Почему бы вам не попробовать позвонить туда? – предлагает Филипп.

– Почему бы тебе не попробовать? – спрашивает она Филиппа. – Может, Дэнни просто избегает меня.

Филипп достает свой телефон и набирает номер Дэнни. Я слышу, как он оставляет сообщение.

– Привет, это Филипп. Твоя мама пыталась дозвониться до тебя по определенной причине. Позвони мне, как только получишь это сообщение. Дело в родителях Джей. Произошла авария и… все плохо. Позвони мне, не важно во сколько.





Мистер Даймонд возвращается из отделения интенсивной терапии. Его самоуверенность исчезла.

– Врач выйдет через несколько минут, – объявляет он. Потом подходит и садится рядом со мной. Он кладет свою большую руку на мое колено, но не знаю, хочет ли мужчина утешить меня или подбодрить. – Нужно готовиться, Джей-Джей. Новости безрадостные. – Он сглатывает с трудом, и глаза наполняются слезами. Чак начинает плакать. – Они не верят, что твой отец выкарабкается, и хотят поговорить с тобой о донорстве органов.

– Боже, Чак! Разве они не должны попробовать спасти его, прежде чем продавать его части тела? – кричит мистер Мак, сердито кидает стакан кофе в мусорку и выбегает в коридор.

Мы все игнорируем его ярость. Знаем, что он очень расстроен.

Я смотрю, как мужчина идет по коридору, вздыхаю и говорю мистеру Даймонду:

– Думаю, он был бы согласен.

– Да. Я занимался завещанием твоих родителей. С тобой все будет в порядке, Джей-Джей. – Он смотрит на меня обеспокоенным взглядом и тихо добавляет: – Ну, в финансовом плане точно.

Я типа закатываю глаза, потому что, простите, но финансы сейчас – наименьшая из моих проблем.

Открываются двери отделения интенсивной терапии, и выходит врач.

Я встаю и бегу к нему.

– С ним все в порядке? – спрашиваю я.

– Джейдин Рейнольдс? – спрашивает меня доктор. Я киваю. – Давайте присядем.

Я вздрагиваю от этого «Давайте присядем». По телевизору за этим всегда следуют плохие новости. Я сажусь рядом с Филиппом, который хватает меня за руку и крепко сжимает ее.

– Ваш отец получил сильную черепно-мозговую травму, его тело перестает функционировать. Мы один раз реанимировали его, но нужно обсудить с вами, что вы хотите делать, когда это произойдет. У него есть прижизненное завещание?

Я смотрю на него удивленно, потому что я не совсем уверена, что это такое.

Папа Дэнни подключается к разговору:

– Да, было. Вот. Я принес копию, – он передает завещание доктору.

– Для чего это? – спрашиваю я.

Чак поворачивается ко мне и очень медленно говорит:

– Ну, твои родители не хотели, чтобы ты или кто-то из них принимал сложные решения из-за медицинской помощи, если произойдет нечто подобное. Поэтому они записали свои пожелания в так называемом прижизненном завещании. Твой папа не хотел, чтобы его поддерживали в вегетативном состоянии.

Боже мой, думаю я. Вегетативном состоянии?

– Так он что, умрет? – не веря своим ушам, спрашиваю я.