Тревожные люди

Зара: Просто вы идиот.

Джим: Прошу прощения. Вы не могли бы продиктовать по буквам?

Зара: И-д-и-о-т.

Джим: Я имею в виду вашу фамилию.

Зара: Дорогой мой, если так будет продолжаться, мы с вами тут всю ночь просидим, а у некоторых, между прочим, есть социально значимая работа, поэтому давайте-ка подытожим: псих с пистолетом в руке полдня держал в заложниках меня и других менее состоятельных несчастных людей, а вы и ваши коллеги окружили здание, раздавали интервью телевидению и все же ухитрились упустить грабителя. Сейчас вы могли бы разыскивать вышеупомянутого грабителя, но вместо этого сидите и паритесь, потому что в жизни не встречали фамилии, где было бы больше трех согласных подряд. Ваше начальство не смогло бы быстрее пустить в распыл мои налоги, даже если бы я вручила им спички.

Джим: Я понимаю, вы сердитесь.

Зара: А вы сообразительный малый.

Джим: Я имею в виду, что вы в шоке. Никто, понятное дело, не ожидал, что окажется под прицелом пистолета на показе квартиры. В газетах сегодня, конечно, пишут о том, что рынок недвижимости стал слишком жестким, но все-таки не до такой степени, чтобы брать заложников, правда? То они пишут, что этот рынок стал «рынком покупателей», то – что «рынком продавцов», но в итоге-то это рынок чертовых банкиров. Правильно я говорю?

Зара: Это шутка?

Джим: Нет-нет, что вы, это светская беседа. Я к тому, что сейчас у нас такое общество, что если бы грабителю удалось ограбить банк, то ради него задействовали бы гораздо меньше полицейских ресурсов, чем при захвате заложников. Сами знаете, все ненавидят банки. Как говорится, иногда не знаешь, кто настоящие злодеи – грабители или директора банков.

Зара: Так правда говорят?

Джим: Вроде бы да. Разве нет? Я тут недавно в газете прочитал, сколько зарабатывают эти директора банков. Они себе такие виллы отгрохали, прямо дворцы, по пятьдесят миллионов, а мы едва сводим концы с концами, но давай плати им проценты.

Зара: Можно задать вам один вопрос?

Джим: Конечно.

Зара: Почему такие люди, как вы, всегда считают, что успешных людей надо наказывать за их успешность?

Джим: Что?

Зара: Вам в Высшей школе полиции внушают, что у полицейских такая же зарплата, как у банкиров? Или у вас проблемы с арифметикой?

Джим: Да. Нет. А может, и да. Вот.

Зара: Вы, похоже, считаете, что мир вам что-то должен?

Джим: Я понял, что забыл спросить, кем вы работаете.

Зара: Директором банка.





Глава 25




А правда состояла в том, что Зара, которой, вероятно, немного перевалило за пятьдесят, была из тех женщин, у которых не осмеливаются спросить о возрасте и которая никогда не интересовалась покупкой квартиры. Не потому, что у нее не было денег, нет, она, несомненно, могла приобрести эту квартиру на монетки, завалившиеся между диванными подушками у себя дома. (С недавнего времени Зара поняла, что монетки – это отвратительное прибежище микробов, прошедшее бог знает через сколько рук представителей среднего класса, и скорее сожгла бы свою диванную подушку, чем дотронулась до мелочи, но давайте скажем иначе: Зара определенно могла бы приобрести эту квартиру на средства, вырученные с продажи одной своей диванной подушки.) Она пришла на показ квартиры с наморщенным носом и с бриллиантовыми серьгами такого размера, которыми при необходимости могла бы убить средних размеров ребенка. Но даже они, если присмотреться внимательнее, не могли скрыть колыхавшегося внутри ее отчаянного горя.

Чтобы понять, в чем дело, надо начать с того, что недавно Зара пошла к психологу. А все потому, что работа у Зары такая, что если ею заниматься на протяжении долгих лет, то может понадобиться помощь профессионала – инструкции, что делать с собственной жизнью, помимо этой самой работы. Первая встреча с психологом прошла так себе. Зара начала с того, что подвинула фотографию на рабочем столе психолога и спросила:

– Это кто?

– Моя мама, – ответила психолог.

– У вас хорошие отношения?

– Она недавно умерла.

– У вас были хорошие отношения?

Психолог подумала, что нормальный человек выразил бы соболезнования, но сказала лишь:

– Мы здесь не для того, чтобы разговаривать обо мне.

На что Зара ответила:

– Если я отдаю в ремонт автомобиль, то сначала хочу узнать у механика, во сколько оценили бы его собственную машину на свалке.

Психолог вдохнула поглубже:


– Правильный подход. Что сказать, у нас с мамой были прекрасные отношения. Это вас устроит?

Зара скептически кивнула и задала следующий вопрос:

– Кто-то из ваших пациентов покончил с собой?

Психолог вздохнула так глубоко, что легкие чуть не лопнули, и ответила:

– Нет.

Зара пожала плечами и добавила:

– Насколько вы знаете.

Говорить такое психологу было довольно подло. Но та не растерялась:

– Я только-только закончила учебу. Пациентов у меня было немного. А почему вы задаете такие вопросы?

Зара остановила взгляд на одной из висевших на стене картин, что-то задумчиво прошептала и с неожиданной искренностью ответила:

– Я хочу знать, сможете ли вы мне помочь.

Психолог приготовилась записывать, улыбнулась дежурной улыбкой и спросила:

– Чем же я могу вам помочь?

Зара ответила, что у нее проблемы со сном. Врач выписывал ей снотворное, но в какой-то момент отказался это делать и посоветовал для начала обратиться к психологу.

– И вот я здесь. – Зара постучала по своим наручным часам, будто это ей платили за время, а не наоборот.

Психолог спросила:

– Как вы думаете, ваши проблемы со сном связаны с работой? В телефонном разговоре вы упомянули, что работаете директором банка. Возможно, такая работа связана с давлением и стрессом.

Зара ответила:

– Нет.

Вздохнув, психолог спросила:

– Чего вы хотели бы достичь с помощью наших встреч?

Вместо ответа Зара задала встречный вопрос:

– А вы психотерапевт или психиатр?

Психолог поинтересовалась:

– А в чем, по-вашему, состоит разница между первыми и вторыми?

– Если человеку кажется, что он дельфин, ему нужен психолог. Если он убивает дельфинов, ему нужен психиатр, – ответила Зара.

Психологу стало не по себе. К следующей встрече она не стала надевать брошку с дельфином.



На следующей встрече Зара неожиданно спросила:

– Что такое паническая атака?

Психолог просияла так, как сияют только психологи, которым задали подобный вопрос:

– Однозначного ответа не существует. Но большинство экспертов считает, что, переживая паническую атаку, человек…

Зара перебила:

– Нет. Я хочу знать, как понимаете паническую атаку вы.

Психолог поежилась, обдумывая варианты ответа. Наконец сказала:

– Паническая атака – это душевная боль, которая становится настолько сильной, что получает телесное выражение. Страх настолько обостряется, что мозгу… как бы так объяснить, каналу не хватает пропускной способности… для обработки всей информации. И файервол, так сказать, падает.

– Не слишком-то вы справляетесь со своей работой, – сухо заметила Зара.

– В каком смысле?