Троллий пик
Часть 22 из 40 Информация о книге
– Точно! – резко ответила Вивиан. – Все, кто не похож на венец творения, конечно, мутанты! – Да я не это имела в виду… Она действительно хотела сказать совсем другое, но оправдания сейчас прозвучали бы глупо. Грейс притихла, давая Вивиан возможность остыть. Та вздохнула: – Говорят, когда-то тролли были так велики, что могли перейти вброд любую реку, даже штанов не замочив. Потом обмельчали. – Кто говорит? – переспросила Грейс. – Преимущественно сами тролли. Думай, что они, – она неопределенно покрутила в воздухе рукой, подбирая определение, – древняя раса. Так тебе больше нравится? Грейс саму тошнило от того, насколько банальным вышел следующий вопрос. Как будто она взяла его прямо со страниц дешевых мистических романов для подростков. – Как насчет других… рас? – В ее вопросах было слишком много пауз, и это саму Грейс нервировало. – Всякие там вампиры, оборотни, фэйри? Вивиан равнодушно пожала плечами: – Понятия не имею, я видела только троллей. Но иногда они говорят о фэйри. Предупреждают, когда нужно раскладывать вокруг дома железные предметы и подвешивать над окном особые травы, чтобы меня не могли потревожить. Утренние сумерки перетекли в тихое молочное утро. Голые ветки за окном выглядели так, будто деревья росли корнями вверх. – Так зачем все-таки вы туда ходите? Вивиан усмехнулась краем рта и сделала большой глоток кофе. – Технически, – ответила она, глядя в мутную черноту чашки, – я делаю это, чтобы не остаться там навсегда. Грейс ничего не поняла, но не собиралась играть сейчас в «угадайку», слишком вымоталась. Вививан набрала полную грудь воздуха и медленно выдохнула, затем с легким стуком поставила чашку на стол. – Знаешь, почему я запретила тебе есть и пить там? – она посмотрела на Грейс единственным зрячим глазом. – Когда ты оказываешься в волшебной стране, нельзя прикасаться к воде и пище. – Как в Аиде? Персефона съела зернышки граната и была вынуждена полгода проводить в царстве мертвых… Перед внутренним взором Грейс вдруг предстала Персефона: совсем юная, – должно быть, не старше ее самой, – с такими же каштановыми волосами, только лицом нежнее и свежее. Грейс передалось ее отчаяние, страх и голод – если сейчас ты ничего не съешь, желудок проглотит сам себя. Вивиан кивнула и улыбнулась: – Мне было восемь лет. Мы с отцом только что переехали в этот дом. Раньше он надолго уезжал на заработки, и денег у семьи было много. Поэтому большую часть времени я проводила с матерью и… Она хотела сказать «и Лорой», поняла Грейс. Но тетка неожиданно смягчила концовку: – …и самой собой. Но однажды отец вернулся и обнаружил у меня травмы, которых не ожидал. – Выжженный глаз, – догадалась Грейс, и Вивиан вздрогнула от звука ее голоса, возвращаясь в реальность. – Да. После этого он сгреб меня в охапку и увез, поклявшись, что ноги моей не будет больше рядом с матерью. Я была так счастлива, что мы наконец убрались оттуда, что даже думала: ради этого стоило потерять один глаз. Но все оказалось не так, как мы рассчитывали. Работу в горах отцу пришлось бросить – ему не с кем было меня оставить. Он вынужден был искать себе другое место, жить приходилось теперь по средствам. Так что дом мы могли себе позволить самый скромный. Все, что ты видишь, сделала я, будучи уже взрослой, – она обвела рукой просторную кухню. – А раньше это место выглядело как настоящая лачуга, можешь мне поверить. Грейс почувствовала, как по полу тянет сквозняком. Нужно встать и закрыть дверь… Она неохотно поднялась на ноги, стараясь не морщиться от боли. Тетка посмотрела на это, встала и молча вышла куда-то. Вернулась, держа в руках мягкие белые тапочки, которые шлепнулись прямо перед ступнями Грейс. В тапочках стало гораздо легче. – Я развлекала себя, как умела, – продолжила Вивиан, поплотнее запахивая халат, – пока однажды не нашла эту дверь за камином. Я спустилась туда и впервые оказалась во дворце Сория-Мория. – В восемь лет? – ужаснулась Грейс. – Вы испугались? Вивиан тряхнула головой, поток волос качнулся. Грейс только сейчас увидела, что ее тетка совсем молодая – гораздо моложе, чем казалась из-за неулыбчивости. Если бы не глаз, затянутый белой пеленой, она могла бы считаться красивой. – Я была не из пугливых. Увидев большой стол с яствами, я залезла на него и съела огромную курицу. Грейс живо представила себе маленькую золотоволосую девочку с куриной ножкой в зубах и едва не рассмеялась, хотя смешного, наверное, было мало. – А когда появились тролли? – Они меня не испугали. Наоборот, показались похожими на больших танцующих медведей. Потом меня заметил король Сурт. – Она рассеянно улыбнулась и зевнула, прикрыв рот рукой. – Я даже помню, что он тогда сказал: «Подайте мне ту маленькую девочку, иначе она съест всю еду со стола и даже моего быка!» – Там был бык? – На вертеле. Я бы не смогла его съесть. Но Сурт усадил меня на колени и позволил брать со своей тарелки столько, сколько захочу. – Я бы кусочка проглотить не смогла, – созналась Грейс. Она вспомнила яблоко, наколотое на нож. Значит, король троллей хотел, чтобы она осталась во дворце? Вивиан пожала плечами: – Все мои враги были людьми. А тролли ничуть на них не походили, потому мне и нравились. Они никогда на меня не кричали и не били. А в первую нашу встречу его величество развлекал меня, подкармливая из своей тарелки и показывая, как танцуют его придворные. Мне было весело. – А сейчас? – осторожно спросила Грейс. Вивиан долго смотрела ей в лицо. – По-разному, – ответила она чуть осипшим голосом, так что пришлось прокашляться. – Но, как бы там ни было, я ела их еду и пила их питье. Так что теперь обязана возвращаться туда каждую третью ночь, пока не сношу три сотни пар красных башмаков. – А если не придешь? Вивиан пыталась сделать вид, что для нее это ничего не значит, но по напряженной позе и застывшему лицу видно было: что-то здесь не так. – Буду считаться клятвопреступницей, а это значит, что он получит меня навсегда. – «Он»? – Они. Я хотела сказать «они». – Вивиан вздохнула и потерла глаза кончиками пальцев. Видимо, она уже успела смыть макияж, потому что тушь не размазалась. – Ох, Грейс, это все очень сложно… Невозможно уместить двадцать лет жизни в несколько фраз, особенно когда уже валишься с ног. Тролли стали мне почти семьей. Какие бы между нами ни были конфликты, я всегда помню, что они мне помогли, когда весь мир отвернулся. Я не хочу оставаться там навсегда, но и покидать Сорию-Морию не собираюсь. Мне жаль, что тебе пришлось… Что они тебя напугали. Грейс хотела было возразить, но передумала. Какой в этом смысл, если и кроту понятно, что она действительно испугалась? Она уже хотела сказать Вивиан, что теперь все в порядке, но взгляд наткнулся на украшение, и Грейс вспомнила, почему она вчера пошла в подземелье. – А зачем вы надели мамину цепочку? – Против ее воли голос прозвучал возмущенно. Рука Вивиан машинально метнулась к шее, пальцы дотронулись до тонкой металлической вязи. – Хотела спросить короля, откуда она. – В каком смысле? Я же сказала – это мамина. – Это цепочка из волшебной страны. Грейс нахмурилась. Ее раздражало, что она ничего не понимала, а тетка не торопилась объяснять. – Еще в первый мой визит к троллям, – произнесла Вивиан наконец, – король заметил, что я слепа на один глаз. Тогда он смазал его волшебной мазью. В обычном мире глаз остался незрячим, но теперь я вижу им волшебный мир и все, что оттуда приходит. Могу, например, отличить настоящее золото от зачарованного. Грейс подняла руку ладонью вперед. Ей нужно было переварить сказанное, но на это точно потребуется время. – Значит, вы увидели, что цепочка – из другого мира, и собирались спросить о ней у короля троллей? Вивиан кивнула. – Теперь ты не против, если она побудет у меня? Грейс помотала головой. В голове у нее плыл туман, сознание отказывалось воспринимать реальность. Она хотела спросить о чем-то еще, но мысли не слушались. Все же она припомнила нечто важное: – Почему глаза Торвальда не похожи на глаза остальных? Он тролль другой расы? – Нет. Его бабка была человеком, – пояснила Вивиан и почему-то помрачнела. Утренний свет вычернил круги у нее под глазами и состарил лицо. – Ее звали Эйра. Говорят, она была очень красивой, и король Сурт ее безумно любил. Тролли вообще однолюбы по натуре. В мире людей Эйра была княжной, дочерью ярла. Родители хотели насильно выдать ее замуж, но она сказала в сердцах: «Да я лучше за тролля замуж пойду!», после чего из-под земли появился Сурт и выкрал ее из-под венца. Дело было в те времена, когда неосторожное слово запросто могло изменить судьбу… А потом Эйра умерла, рожая Ингрид, мать Торвальда. Так и вышло, что Торвальд – внук Сурта, при этом на четверть человек. Грейс передернуло. Мысль, что кто-то мог выкрасть живого человека, как вещь, вызывала гнев. Но вслух она не успела этого сказать, потому что Вивиан произнесла: – Хватит на сегодня. Нам обеим нужно поспать. Грейс направилась было к лестнице, но, уже взявшись за перила, обернулась к тетке. Та все так же неподвижно сидела за столом и о чем-то размышляла. – Сколько пар вы уже сносили? Вивиан обернулась в ореоле золотых волос: – Шестьдесят, – ответила она. Глава XV Грейс повернулась на другой бок и открыла глаза. В лицо прыснуло солнце, по-зимнему блеклое, но настойчивое, как лампы в больничной палате. Дневной свет всегда напоминает о реальном мире: твердом, реальном, плотном. Но потом Грейс пошевелила ступнями и тут же зашипела от боли – каждая косточка помнила о том, что произошло накануне. А стоило опустить ноги на пол, как икры напомнили, что тоже участвовали во вчерашней вакханалии. «Чтобы так сильно не болело, надо разогнать молочную кислоту», – подумала Грейс и сама поразилась, какая здравая мысль пришла ей в голову, особенно учитывая события этой ночи. Она села на кровати, надела легинсы и свитер, стараясь беречь ноги и спину. Подумала было сходить в душ, но рассудила, что, если она там поскользнется и свалится, подняться уже не сможет. Лучше подождать до вечера. Поэтому Грейс просто умылась теплой водой и уставилась на себя в зеркало. – Ты не сошла с ума, – сказала она своему отражению, хотя никакой уверенности в собственных словах не чувствовала – только боль во всем теле и опустошенность, как будто не спала вовсе. Болели не только ноги. Голова казалась тяжелой, как кастрюля с супом, и такой же горячей. Горло горело, и больше всего хотелось вернуться под одеяло. Но Грейс заставила себя встряхнуться. Жуткая мысль пришла ей в голову: а что, если виной всему наркотики? Вдруг Вивиан ее просто накачала чем-то? Вроде бы это называется «газлайтинг» – когда тебя пытаются убедить, что ты ненормальная.