Твоими молитвами

Олег Петрович все еще смотрел вдаль и нервно кусал губы.

Я поежилась — осенние вечера становились все прохладнее. Мы вышли на пять минут, и я оставила пиджак в баре. Можно, конечно, было бы еще потерпеть — а вдруг Олень решит протолкнуть еще пару исповедей? Но, судя по его оскорбленному виду, делать он этого не собирался.

И все же я решила попробовать. Тронула его за плечо.

— Простите, — словно опомнился он. — Бога ради, извините, Женя. Я просто выпил и вспомнил то, до чего вам нет дела. Обвинил вас зачем-то. Простите меня.

Разумеется, я сказала, что все в порядке. Каждый может сорваться. Но удивительно, что уже второй человек делится со мной очень личной информацией. Почему? Располагаю я к такому, что ли? Не внушаю опасений? Это вряд ли, я же с начальством якшаюсь. От таких держатся подальше.

— Не объясняйте, — попросила я. — Я вас не выдам. И я все понимаю.

— Я любил ее, — сказал Олег Петрович и сделал шаг в сторону бара, явно желая поскорее закончить этот разговор. — А когда любишь, то никакие объяснения не требуются. Все и без них видно. Давайте вернемся внутрь, Женя. Прохладно. Вы ж замерзли, правда?

Это было правдой. Я сунула нетронутую сигарету в сумку. Пусть полежит там на всякий случай. Одно неловкое движение — и сумка шлепнулась на землю.

Присев на корточки, я собрала все, что оттуда выпало. Олег Петрович стоял рядом, не делая попыток помочь. И правильно, нечего трогать мои вещи. Сама справлюсь.

Сразу после нашего возвращения Алина стала собираться домой. Посмотрела на часы и сообщила, что ей нужно бежать.

— Вот и мои планы нарисовались, — вздохнула она. — Так что…

— Береги себя, — посоветовал ей Ваня. — До завтра.

Девушка обняла меня за плечи, поблагодарила за прекрасный вечер, залпом допила остатки вина из своего бокала и исчезла.

Олег Петрович и Ваня же словно ждали чего-то. Ни тот, ни другой уходить не спешили.

Я попросила официанта принести кофе и счет. Ваня заранее достал кошелек, но я, угадав его намерения, предупредила о последствиях.

— Я же просила. Слова тебе не скажу. Я серьезно.

— Сильная женщина? — усмехнулся Ваня. — А я-то думал, что слабая.

— Просто сегодня угощаю я. В следующий раз не откажусь разделить счет, а то и вовсе подсунуть его тебе.

— Договорились.

Долго препираться не пришлось, чему я была очень рада. Но как только Ваня убрал кошелек, возникла угроза в лице Оленя.

Увидев, что Иван быстро сдался, он вынул из широких штанин свое портмоне. Ему я тоже стала угрожать. Потом попросила не портить столь дивный вечер. Затем сменила гнев на милость и перевела раздражение в шутку.

В общем, победила. И дело было не в том, что женщина тоже может о себе позаботиться. Это в моем случае как раз таки было не так уж и важно. Но я должна была заложить основу будущих отношений к себе. Работала на будущее, создавая образ человека крайне принципиального, обладающего железной силой воли и не отступающего от своих решений.

Кто из них знал, что я не всегда бываю такой решительной? Вот именно. Никто.

Олег Петрович попросил официанта задержаться.

— Мне чай, пожалуйста, — сказал он, заглянув в меню. — Вот этот. Вы не в курсе, кто поставщик чая?

Ух ты, какие вопросы. Я вспомнила, что Олень уже называл себя чайным гурманом. Правда, я не предполагала, что он самый настоящий фанатик.

— Если честно, то я не знаю, — пожал плечами официант.

— И упаковку, наверное, не видели?

— Если честно, то не видел, — покачал головой парень. — Я работаю в зале, а не на кухне. Всего лишь приношу людям то, что они попросили.

— Спасибо, — поджал губы Олег Петрович.

— Не за что, — улыбнулся официант и ушел, ловко огибая столики.

— Всего лишь приносит людям то, что они попросили… — скорбно вздохнув, повторил его слова Олег Петрович. — Я считаю, что к чаю относятся очень неуважительно. Конечно, откуда ему знать что-то про то, что он предлагает людям? Он же обслуга, разносчик!

— Я тоже, по сути, разносчик и обслуга, — холодно напомнил ему Ваня. — Вы удивитесь, но это тоже работа. И этот парень хорошо выполняет свою работу.

— Тем более, — сразу отреагировал Олег Петрович. — Значит, должен выполнять ее еще лучше. Обязан разбираться.

— В чем? В сортах чая? Расслабьтесь, — посоветовал ему Ваня. — Вы своим чаем всех достали. Женя, Олег Петрович у нас ценитель этого благородного напитка. Я бы даже сказал, что ярый и непримиримый. Он даже Анну Григорьевну на чай подсадил. А ведь она до этого только цикорий потребляла. Он и тебя фанаткой сделает. Правда, методы у него очень консервативные.

Олег Петрович побарабанил пальцами по столу и тяжело посмотрел на Ивана.

— Да, — с достоинством произнес он. — Я — коллекционер. И могу поехать через всю страну за ценным сортом чая. У меня в жизни есть кое-что интереснее, чем ваши мобильники.

— Разумеется, — тут же ответил Иван. — Такие, как вы, воспринимают наше поколение как мутацию в геноме человечества. И у вас, разумеется, нет мобильного телефона. Я его не чистил на днях от следов всяких левых сайтов, куда вы время от времени заглядываете. Но, напомню, не все в восторге от чайных церемоний. Меня вам совратить не удалось. Покупал и буду покупать чай в обычном магазине, потому что пью его и чувствую себя нормально. И вам советую не улетать в небеса — реальная жизнь не там, а здесь. Не стоит ее искать в каждом чайном пакетике.


— А как правильно заваривать чай, Олег Петрович? — обратилась я к злющему Оленю. — Это же очень сложный процесс.

— Странно, что мои пристрастия вызывают у тебя насмешку, — холодно произнес Олень, не сводя взгляда с Ивана. — Анна Григорьевна, кстати, благодарна до сих пор. А что касается моего телефона, так это не твое кошачье дело.

Я думала, что Ваня после этих слов встанет и уйдет, но ошиблась.

— У Анны Григорьевны просто не было другого выхода, кроме как вам уступить, — с пренебрежением заметил он. — Вы достали.

Мысленно я поддерживала Ивана, но подумала, что будет лучше и безопаснее для всех, если я переметнусь на сторону Олега Петровича. Уж слишком категоричным человеком он оказался. Впрочем, как и Ваня. Оба выпячивали свой максимализм и мерились личным мнением, только делали это с разной степенью проявления агрессии.

Конечно, Оленю хотелось быть на высоте. Но Ваня был моложе, имел богатый словарный запас и словесно, а то и физически, мог уделать Оленя за пару минут. Так и до скандала недалеко. Пора прекращать этот баттл.

— Поражаюсь вашей одержимости, — улыбнулась я Олегу Петровичу. — Расскажете потом про чай? Я же ничего о нем не знаю. А вы кофе совсем ни-ни? Я вот хочу Ваню угостить капучино. Заказать вам? Чай-то все равно никуда не денется.

— Кофе со спиртным — как ядерное топливо, — ответил Олень. — Воздержусь.

Я заметила, что, невзирая не некоторое количество выпитого, все мы почему-то были трезвы как стеклышко. Даже Алина, которая покинула нашу компанию первой, была в той же кондиции, в которой находилась в начале вечера.

— Но про чай с удовольствием расскажу, — добавил Олень. — А вдруг станем дружить?

— Безусловно, — уверила я его.

Он бросил на меня многозначительный взгляд. После «перекура» нас связывала тоненькая ниточка понимания. Я могла только надеяться на то, что своими мыслями Олег Петрович больше ни с кем, кроме меня, не делился.

Наш с Иваном кофе принесли быстрее, чем чай для Олега Петровича.

Попробовав его, он заметил, что ощущает вкус прошлогодней травы, и, знай он это раньше, то не заплатил бы за пойло ни копейки.

В это время другие посетители бара потихоньку покидали помещение. Я тоже стала собираться и думала, что мы выйдем на улицу втроем, но Олень решил уйти первым.

— До завтра, — попрощался он и, уже встав со стула, посоветовал мне ничего тут не забыть.

Ваня не удостоил его даже кивком.

Когда за Олегом Петровичем закрылась дверь, я с облегчением вздохнула. Без него стало легче дышать. В ответ Ваня утопил смешок в чашке с капучино.

— Прекрасно тебя понимаю, — сказал он. — Олень всех воспитывает, и меня пытался. Правда, потом отвалился. Алинка его быстро в свое время отшила. Между ними теперь война, если ты заметила. Мне кажется, он вообще людей не любит. Только Анна Григорьевна с ним и может общаться. Но они оба странные. Хочешь совет?

— Насчет чего?

— Олень, ко всему прочему, еще и очень надоедливый. Он к Маринке клинья долго подбивал. И, главное, не стеснялся, что все видят, какой он придурок.

— Не понимаю тебя, Вань, — созналась я. — В чем состоит совет?

На самом деле я все прекрасно поняла. И Ваня, который вдруг стал мне все это рассказывать, тоже, наверное, как и Алина, не мог молчать. Потому что иногда хочется поделиться какой-то фигней, а бывает, что не с кем. Нужен кто-то, кто будет с тобой на одной волне. Такая, как я. И Ваня это чувствовал.

— Вышло так, что сначала начальником отдела был Петраков. Да не столь важно, он все равно ушел уже на пенсию. Оттрубил на фабрике тридцать с лишним лет, а ушел тихо и незаметно. При нем Анна Григорьевна и устроила свою дочь к себе на работу. Секретарем к Петракову. После Петракова его пост занял наш дорогой Михаил Егорович Малахов. И тут же сделал своим замом Андрея Максимовича Савостина.

Все это я уже слышала и от Олега Петровича, и от Алины. Но Ваню этим радовать не стала.

— Все это лирика, — махнул он рукой. — Не столько уж и важна эта информация. Я же про Маринку и Оленя рассказываю. Итак, Маринка закрутила с Малаховым. Как бы тебе сказать… это было трудно не заметить. Нет, Маринка не делилась, но я же рядом, слух и зрение отключить не могу. Все эти его улыбочки и ее кокетливые взгляды в его сторону, когда он в кабинет заходил, только слепой бы не заметил. Я, как человек ни в кого не влюбленный, увидел это сразу. И сразу понял, что служебный роман таковым и останется. И будет он недолгим. Так и вышло. Малахов перестал маячить рядом, а Маринка — торчать у него в кабинете, как было раньше. Повторюсь, я в душу к ней не лез, да мы и не общались особо. Но думаю, что она его бросила.

А вот это было уже интересно. Ваня-то, оказывается, оказался неплохим сканировщиком. То ж самое мне говорил и Малахов: разрыв произошел по инициативе Марины.

— Стоп, — прервала я его. — А почему ты решил, что она его бросила, а не наоборот?

— Я наблюдал, — улыбнулся Ваня. — Я иногда наблюдаю за людьми. Это очень интересное занятие. Со стороны все выглядит очевиднее, чем на более близком расстоянии. Попробуй как-нибудь. Рекомендую.

«Какой ты опасный товарищ, — подумала я. — И ты прав. Со стороны я бы не сказала, что ты такой… наблюдательный. Но стоило подойти ближе, как ты явил много интересного».

— Попробую, — заверила я его. — Значит, наблюдения и подсказали тебе, что разрыв произошел со стороны Марины?

— С ее стороны он произошел. Она так решила.

— Но с чего ты взял?

— С того и взял. У нее все эмоции были как на ладони. Если бы Малахов ее бросил, она бы выглядела прибитой. Но она так не выглядела. Вела себя как ни в чем не бывало. Шутила, смеялась. Испекла пирог с абрикосами. Без повода. Нет, Жень. Определенно, не Малахов от нее ушел, а наоборот. И, думаю, она была по какой-то причине рада этому разрыву. Так себя ведут, если есть кто-то еще.

— Кто-то, ради кого она решила порвать с Малаховым?

— Думаю, да, — ответила Ваня. — И этот неизвестный нам товарищ вдохновлял ее.

— Неизвестный? А кто бы это мог быть, как думаешь? — спросила я.