Ты должна мне убийство

— Они никогда не высушивают все до конца, — сказала она, четко и аккуратно складывая мои вещи, как будто работала в магазине одежды. Затем Никки взяла бумажку с адресом и положила ее в карман одной из моих кофт.

— Ты совсем безумна.

Она громко засмеялась, словно я сказала смешную шутку. После чего вытащила мою темно-серую флисовую кофту.

— Советую тебе надеть это. Сегодня утром я вкрутила над задним входом старую перегоревшую лампочку, но у наших соседей освещение всегда такое, будто это один из театральных шатров в Вест-Энде. Они не станут совать нос — привыкли к пьяным дебошам моей мамы, — но они всегда настороже. Если будешь вести себя подозрительно, они позвонят копам. Знаешь же, какие старики вечно недоверчивые. Не волнуйся о соседях с другой стороны — там пустой дом на продажу.

Я выдернула свою кофту у нее из рук. Сердце стучало так громко, что меня даже удивило, почему под футболкой все еще не заметно, как оно пытается вырваться из-под ребер.

— Не знаю, как еще тебе сказать. Я не собираюсь ничего делать твоей маме.

Даже произнося эти слова, я могла представить себе в голове все детали убийства. Как я зайду к ним на задний двор. Дом Никки будет темным. Я прокрадусь по лестнице, вспомнив, что нужно переступить через третью ступеньку. Затем встану над ее спящей матерью, пытаясь не вдыхать запах алкоголя в комнате, и накрою ее лицо подушкой, выжимая из нее весь воздух.

— Но ты обещала.

Я схватила вещи со стола, обошла Никки и вытащила оставшуюся одежду из сушки, даже не обратив внимания, что они были все еще влажными. Никки меня пугала.

— Я тебе ничего не обещала, — отрезала я.

Никки заслонила собой дверь.

— Почему ты так себя ведешь?

— Я больше не хочу тебя видеть, никогда! — Мой голос казался визгливым в пустой комнате. Если она попытается напасть, я закричу: наверху люди, кто-то обязательно услышит. Как минимум Алекс.

— Но я не понимаю… — казалось, Никки вот-вот расплачется.

Ее удивление выглядело искренним, но я не хотела оставаться тут и объяснять ей, почему не собираюсь никого убивать. Я прошла мимо и вышла в коридор, ожидая, что она схватит меня. Но вместо этого Никки отошла в сторону.

У меня дрожали руки, едва удерживая одежду.

— Оставь меня в покое.

Я побежала вверх по лестнице, но прежде чем оказаться достаточно далеко, услышала ее ответ:

— Ты же знаешь, что я не смогу.





Девятнадцать





Двадцать третье августа



Осталось 8 дней


Я отказывалась думать о Никки весь день. Она казалась мне Пиковой Дамой, которую можно вызвать, лишь произнеся ее имя. Я знала: нужно что-то предпринять, но мне не хотелось даже думать об этой ненормальной. Я сконцентрировалась на хорошем, и к обеду в голове были только мысли о выпечке.

Я постучала пальцем о стекло витрины в любимой кофейне, указывая на круассан.

— Давайте лучше шоколадный — он вкуснее.

— Дайте два шоколадных, — узнала я голос детектива, прозвучавший рядом, — я угощаю.

— Спасибо, не надо. — Я впилась в сумку так сильно, будто боялась, что ее украдут.

— Да ничего. Я просто думала, что мы можем вместе пойти в Метфорд и поболтать по дороге.

— Я скоро встречаюсь с друзьями, — попыталась отмазаться я, зная, что она все равно меня не отпустит.

— Это не займет много времени.

— Мы встречаемся тут. Так что я не могу пойти с вами.

— Хорошо, — она вздохнула, — тогда поговорим здесь. Присаживайся. — Она указала на два места за стойкой у окна.


Бариста назвал мое имя и передал мне латте. Мне хотелось схватить кофе и рвануть к выходу, но вместо этого пришлось плестись рядом с детективом.

Ребята из группы зашли в кафе, громко смеясь. Кендра толкнула Жасмин и указала на меня. Алекс направился было к нам, но я покачала головой. Сама справлюсь.

Они вели себя так, будто чрезвычайно заинтересованы выбором кофе и выпечки, но при этом постепенно приближались к нам, пытаясь подслушать разговор. Я предупреждающе посмотрела на свою группу, надеясь, что они уйдут; они не ушли. Меня раздражало, что это казалось для других развлечением.

— Меня зовут детектив Шарма, если ты забыла, — начала она и приступила к круассану. Волосы женщины были так туго стянуты в пучок, что казались нарисованными на ее голове, как у куклы. Неприятная часть разговора все еще не началась. Я отхлебнула свой кофе.

— Таша рассказала вам про Коннора, — ответила я тихо. Она кивнула. — И теперь вам интересно, почему я сама об этом не рассказала.

— Нет. Я сама догадываюсь.

Моя рука дернулась, и я чуть не пролила кофе на столешницу. Это был неожиданный ответ.

— Мне кажется логичным, что ты ничего не рассказала. — Она подвинула тарелку с круассаном поближе ко мне. — Вы порвали, а потом случилось нечто ужасное, тут уж никто не захочет упоминать о какой-либо связи с погибшим. Я вот люблю полицию, но это чувство разделяют не многие. Люди стараются по возможности избегать нас, — улыбнулась она, — и это нормально. Я просмотрела свои записи и сверилась с детективом Фоггом. Ты нам не врала. Ты не сказала, что вы встречались, но мы и не спрашивали напрямую.

Я снова могла дышать.

— Да, не врала, — сказала я громко, чтобы это услышала толпа на кассе. Алекс одобряюще кивнул мне.

— Он разбил тебе сердце?

— Да, мне было плохо, но такое случается. Нужно жить дальше. — Я не знала, что еще сказать, — только смотрела на столешницу, считая деревянные кольца в разрезе.

— Говорят, что первая любовь — самая сильная.

— Думаю, это не было любовью. Таша рассказала вам про газетную вырезку?

— У тебя ее больше нет?

— Я выкинула ее.

Детектив кивнула.

— Вместе с ней не было никакой записки или обратного адреса?

— Нет.

— В таком случае мы ничем не сможем помочь. Я просто хотела, чтобы ты знала: мы все проверили. — Она снова улыбнулась, и я внезапно поняла, что она куда-то вела этот разговор и вот-вот должна была озвучить реальную причину, почему она пришла за мной.

Я издала невнятное мычание, уже жалея, что не пошла с ней в Метфорд поговорить наедине.

— Я также позвонила твоим родителям.

Я закрыла глаза. Вот блин. Эспрессо-машина завизжала, выдувая пар к потолку.

— Твоя мама очень хотела, чтобы мы знали, какая ты замечательная. — Детектив Шарма сделала большой глоток кофе. — О Конноре она ничего хорошего не думала.

Могу поспорить, ей было что сказать. Мама всегда без стеснения делилась своими чувствами с окружающими.

— И это совершенно нормально. Родители обычно плохо относятся к подросткам, с которыми встречаются их дети. «Никто не заслуживает моей драгоценной девочки». Но знаешь, что показалось мне самым интересным?

Я ответила «нет» так тихо, что ей пришлось наклониться ко мне поближе.

— Интересно, что, по ее словам, ты никогда не встречалась с Коннором О’Райли.

Я услышала, как Алекс за моей спиной ахнул и уронил свой стакан на пол.





* * *


Мама всегда говорила, что хочет быть писателем — будто она была женским блог-эквивалентом Хемингуэя. Джейн Остин из интернета. Большую часть времени она вела блог, но каждые пару месяцев ей хотелось написать роман. Она либо начинала новый, либо продолжала один из проектов, над которыми работала годами.

Ей требовалась правильная атмосфера. Ее офис был забит вонючими свечками и кристаллами; там даже стояла старая пишущая машинка, которую она заказала в интернете для вдохновения. Это больше напоминало страничку с Пинтереста, чем реальный офис.

Папа всегда морщился, когда она начинала говорить о своих книгах. По его лицу было видно, что он мечтает в такие моменты стать путешествующим стоматологом и уехать из города, пока мама не бросит эту затею. Мы с ним всегда вели хозяйство, позволяя маме работать, и выполняли всю работу по дому. Но если она видела хотя бы одну тарелку в раковине, то немедленно начинала плакать и топать ногами, заявляя, что никто не ценит ее как писателя.

Муза моей мамы была той еще сукой.

Но имелась одна вещь, которую я запомнила из ее речей: «Каждое слово имеет значение».