Убегай!

Ночь подошла к концу, уже почти рассвело, когда Саймон вышел из машины в Бронксе. Улица была совершенно пуста: вероятно, все еще спали. На тротуаре перед заросшим заброшенным участком, совсем неподалеку от того места, где несколько часов назад побывали они с Ингрид, спали двое парней. Кто-то натянул полицейскую ленту, но она уже была порвана как раз посередине и трепетала на предутреннем ветерке.

Саймон добрался до четырехэтажного кирпичного здания, которое его дочь называла своим домом. Теперь он входил в него без страха и колебаний. Двинулся было вверх по лестнице, но на втором этаже остановился. Еще не было шести утра. Эту ночь Саймон, конечно, не спал. Он был на взводе, чувствовал, что перевозбужден, но знал, что скоро это схлынет.

Он постучал в дверь и стал ждать. Наверное, спит, а он разбудил его, да и ладно. Секунд через десять, не больше, дверь открылась. По виду Корнелиуса можно было понять, что он тоже всю ночь почти не спал. Двое мужчин довольно долго стояли друг перед другом и молчали.

– Ну, как она? – спросил Корнелиус.

– На грани.

– Заходи, чего стоишь.

Переступая порог жилища Корнелиуса, Саймон не знал, что его ждет, скорее всего – грязная берлога типа той, где жила и которую называла своим домом Пейдж, но, когда он увидел интерьер, ему показалось, что он прошел сквозь какие-то волшебные врата и попал в иной мир. Эту квартиру можно было бы показывать в какой-нибудь телепередаче для дома, для семьи, которые обожала смотреть Ингрид. Окна в противоположной стене были обрамлены встроенными книжными полками из дуба. С правой стороны стоял диван, украшенный классическими викторианскими кисточками. В глаза бросались подушки, изящно вышитые растительными орнаментами. Слева висели эстампы с бабочками. На богато украшенном столике лежала шахматная доска с расставленными фигурами, и на мгновение Саймон живо представил себе, как там напротив Корнелиуса сидит Пейдж и, хмуря брови, теребит прядку волос, размышляя над следующим ходом.

Навстречу ему из угла бросилась собака породы кокер-спаниель, так сильно виляя хвостом, что едва удерживала равновесие. Корнелиус подхватил ее и крепко прижал к себе.

– Это моя Хлоя, – сказал он.

На полках перед корешками книг стояли фотографии, обычные семейные снимки на радужном фоне: молодой Корнелиус, женщина, по-видимому его жена, трое улыбающихся мальчишек-подростков, двое из которых ростом были уже выше самого Корнелиуса.

Корнелиус отпустил собаку и подошел к Саймону.

– Это фото сделано лет восемь или десять назад. Я и Таня, в этой квартире мы вырастили наших троих мальчишек. Они уже взрослые. Таня… два года назад она умерла. Рак груди.

– Мне очень жаль, – сказал Саймон.

– Присядешь? У тебя очень усталый вид.

– Боюсь, если я сяду, то больше не встану.

– А что, неплохая идея. Если хочешь продолжать идти, нужно немного отдохнуть.

– Может быть, попозже.

Корнелиус осторожно, словно чрезвычайно хрупкую вещь, поставил фотографию на место и показал на фото моряка в форме.

– Это Элдон. Наш старший.

– Моряк.

– Да.

– Очень похож на тебя.

– Это уж точно.

– А ты сам, Корнелиус, в армии служил?

– На флоте. Капрал морской пехоты. Участвовал в первой войне в Персидском заливе. В операции «Буря в пустыне».

Корнелиус повернулся и посмотрел на Саймона в упор:

– Кажется, тебя это не удивляет.

– Нет.

Корнелиус потер подбородок:

– Ты меня видел?

– Только мельком.

– Но достаточно, чтобы догадаться?

– Думаю, я бы и так догадался, – сказал Саймон. – Не знаю, как тебя благодарить.

– Не стоит. Я увидел, что Лютер направляется к вам в подвал, и пошел за ним. Но не успел пристрелить его до того, как он пальнул в Ингрид.

– Ты спас нам жизнь.

Корнелиус оглянулся, быстро окинул взглядом семейные фото, как будто лица родных могли поделиться с ним какой-нибудь премудростью.


– А зачем снова пришел сюда? – спросил он.

– Ты знаешь зачем.

– Хочешь найти Пейдж.

– Да.

– Она тоже туда пошла. В тот подвал. Как и ты с женой. – Корнелиус двинулся в дальний угол. – После этого я ее больше не видел.

– А потом Аарон оказался мертвым.

– Да.

– Думаешь, они убили и Пейдж?

– Не знаю.

Корнелиус присел на корточки. Открыл шкафчик, в котором оказался сейф.

– Но ты должен быть готов ко всему, даже к самому худшему, как бы ни было тяжело.

– Уже приготовился, – сказал Саймон.

Корнелиус прижал к дверце большой палец. Послышался писк – сейф считал его отпечаток. Дверца открылась.

– И на этот раз не стоит ходить туда без поддержки.

Он сунул руку в сейф и достал два пистолета. Закрыл сейф и встал.

– Ты не обязан это делать, – сказал Саймон.

– Ты ведь пришел сюда не только для того, чтоб сказать мне спасибо, так ведь?

– Да.

– Пойдем поищем Рокко.



Дома судьи Лестера Патерсона – это один из старейших и крупных жилых комплексов для малоимущих, состоящий из пятнадцати старых кирпичных многоэтажек. Комплекс расположен на площади в семнадцать акров, и в нем живет более тысячи восьмисот семей.

Корнелиус шел впереди. Лифты в доме номер 6 не работали, поэтому поднимались по лестнице. Час был ранний, но повсюду уже кипела жизнь. На лестничных клетках было полно смеющихся детишек, которые собирались в школу. Взрослые тоже начинали расходиться на работу, кто к ближайшей остановке автобуса, кто на метро. Уходили почти все, спускались по ступенькам, а Корнелиус с Саймоном поднимались им навстречу, как лососи против течения.

Мать Рокко, его братья и сестры жили в квартире 8С. Дверь распахнулась, из квартиры выскочили двое детей, оставив ее открытой. Саймон постучал, и женский голос изнутри пригласил их войти.

Саймон вошел. Корнелиус остался у двери. Рокко поднялся с кресла и шагнул ему навстречу. И снова Саймон был поражен, насколько этот человек был огромен. Из кухни вышла женщина.

– Это кто? – спросила она.

Рокко грозно сверкнул на Саймона глазами.

– Мама, об этом не беспокойся, – сказал он.

– Что значит – не беспокойся? Это мой дом.

– Я понял тебя, мама. Он уже уходит. – Рокко, раздавшись во всю свою высь и ширь, подступил вплотную к Саймону, и тот чуть ли не носом уткнулся в его мощную грудь. – Правда, малец?

Саймон изогнулся, чтобы заглянуть за спину Рокко, но это было не так-то легко.

– Я ищу свою дочь, – сказал он матери Рокко. – Мне кажется, ваш сын знает, где она.

– Рокко?

– Не слушай его, мама.

Но не тут-то было. Мать грозно двинулась к сыночку, и тот сразу как-то завял.

– Ты знаешь, где дочь этого человека?

– Не знаю, мама, – ответил он, как нашкодивший десятилетний мальчишка. – Честное слово.

Теперь она повернулась к Саймону:

– А с чего это вам пришло в голову, что он это знает, мистер?