Уязвимая точка
Часть 72 из 77 Информация о книге
— По вашей команде, мастер-джедай. — Там я не смогу вас защитить. — Чудесно. — Вы не будете работать через панель. Сам передатчик находится в комнате под бункером. Я сделаю так, чтобы вы смогли туда попасть. Оставайтесь снаружи, пока я не позову клонов. — Конечно. Я, собственно, не особо спешу, вы понимаете… Я никогда не походил на героя. — Каждый может измениться, — сказал Мейс с горькой убежденностью в голосе. Затем он зажег меч и взял рукоять обеими руками: — Да пребудет со всеми нами Сила. — Джедай посмотрел на КК-8/349. — Ладно, капитан. Взрывайте дверь. 23. Напролом Маслянистый дым клубами вылетал из-за разорванной на куски взрывозащитной двери. Он нес с собой запах крови, плоти и человеческих отходов. Запах смерти. Мейс стоял возле двери, ожидая, пока дым рассеется. В командном бункере было темно, как в пещере. Единственным освещением служил белый прямоугольник света, падающего сквозь дверной проем. Постепенно становилась видна обстановка помещения, словно она начала высасывать энергию из этого небольшого яркого пятна. Повсюду были тела. Сложенные возле стен. Осевшие на стульях возле мониторных панелей. Лежащие лицом вниз на полу посреди черных луж. На некоторых была боевая броня. На других — форма ополчения. На третьих — вообще никакой униформы. У некоторых не хватало различных частей тела. Клинок Мейса, вошедшего внутрь, зашипел от испарений. Световой меч — очень аккуратное оружие. Даже в определенной мере милосердное. Мощный поток энергии моментально прижигает края нанесенной раны, которые после этого крайне редко кровоточат. Чистое оружие. Виброщит действует иначе. Пол командного бункера оказался предательски скользким. Мейс аккуратно продвигался внутрь. Ник за его спиной проскользнул в проем и сразу же прижался спиной к стене. Вокруг были лишь тишина и смерть. Безумие внутри бункера радикально отличалось от безумия, что творилось сейчас на улицах города. Оно было гораздо темнее. Оно было настолько темным, что хоть глаз выколи. — Депа, — тихо позвал Мейс. — Кар. Выходите. Я знаю, что вы следите за мной. Ответом ему было вязкое, глубокое рычание хищника, которое, казалось, исходило со всех сторон сразу: — Нам незачем быть врагами. Мейс поднял меч, осторожно пробираясь меж обломков ближайшего к дверному проему ряда мониторов. — Неужели мы не на одной стороне? Мы ведь захватили для тебя планету, не так ли? Мейс сквозь Силу безуспешно попытался нащупать пустоту под бункером. Ту, в которой должен был находиться передатчик. Перед каждым шагом он тщательно проверял ногой твердость пола перед собой. — Ты всерьез хочешь с нами сражаться? Ты и я, мы ведь братья. Мы твой народ. — Вы никогда не были моим народом, — бесстрастно ответил Мейс. — Любой вроде тебя всегда будет мне врагом, вне зависимости, на чьей он стороне. И я всегда буду сражаться с такими, как ты. — Почему они называют тебя мастером? Ты ничем не владеешь в совершенстве. Тебе не победить. — Я не обязан побеждать, — ответил Мейс. — Я лишь обязан сражаться. Низкое рычание стало единственным предупреждением. Пистолеты Ника плюнули огнем в сторону выпрыгнувшей из ниоткуда расплывчатой тени: звоном в темноте отозвались две маленькие вспышки. Мейс инстинктивно развернулся и взмахнул мечом по направлению тут же нырнувшей за панель фигуры. Винду не успел разглядеть, кто это был. Он даже не почувствовал приближения тени. Вокруг бурлила темная мощь. Джедай выключил меч и пригнулся меж двух блоков панелей управления. Сердце колотилось как бешеное. — Ник! — позвал он. — Ты попал? — Не думаю. — В голосе Росту отчетливо слышалась напряженность. — Судя по звуку, он поймал обе пули щитом. Ты-то попал? Мейс втянул ноздрями дым: запах обожженной плоти. — Наверное. По крайней мере, задел. — Видел, откуда он взялся? — Нет. Думаю… — Мастер-джедай со свистом выдыхал воздух сквозь плотно сжатые зубы. — Думаю, они прячутся среди трупов. Будь начеку. — Можешь не сомневаться… В раскатистом рыке, казалось, зазвучала насмешка: — Твоя Сила ничем тебе здесь не поможет. Здесь нет ничего, кроме пилекотана. А мы лишь его сон. Мейс молча двигался мимо панелей. — Ты не почувствовал, как я напал на тебя. Ты и не мог. — Это был не ты, — ответил Винду. — Я. Одна седьмая меня. О, прошу прощения: одна восьмая. Мейс наконец почувствовал комнату с передатчиком: в двух метрах, на другом конце очередного ряда панелей управления. Потолок комнаты начинался в полутора метрах под полом. — Ты потерял ее. Отдал ее пилекотану. Отдал ее сну пилекотана и миру без балаваев. — Мы все здесь балаваи, — прошептал джедай. Он включил лезвие ровно на то время, чтобы прорезать достаточно большую дыру в подпорке панели, под которой он оказался. Оттолкнув вырезанный кусок, Винду перелез на другую сторону панели. И увидел несколько мертвых клонов. Четырех. Ему пришлось переползти через них. Кто-то снял их шлемы. Глаза трупов остались открыты. Мертвое лицо Дженго Фетта четыре раза промелькнуло перед Мейсом. Безжизненные глаза смотрели на него и видели только его вину. Он не остановился. Нужное место было прямо перед ним. Мейс наконец отвлекся от погибших клонов и замер. Кто-то уже резал здесь пол. Вокруг ямы метровой глубины валялись почерневшие осколки бронированных плит командного бункера. Возле них неподвижно лежала худая фигура в истрепанном коричневом балахоне. Световой меч по-прежнему был зажат в ее руке. На одно головокружительное мгновение сердце Мейса возликовало: она обхитрила его. Она не поддалась тьме. Все это был лишь спектакль, один большой спектакль. Она прорезала пол, чтобы помочь ему… Но это было лишь мгновение. Он знал, что все вовсе не так. Конечно, она обхитрила его: она знала о его методах все. Она прекрасно понимала, какова будет его цель, и прорывалась в комнату вовсе не для того, чтобы помочь активировать передатчик. Она прорывалась туда, чтобы уничтожить его. Видимо, взрыв протонных гранат застал ее в самый разгар работы. Казалось, что она не дышит. В ослепляющем урагане темной мощи, наполнявшей бункер, он не мог почувствовать, жива ли она. — А ты притих, дошало. Неужели думаешь, что тишина спасет тебя? Думаешь, что раз ты не чувствуешь меня, то и я не чувствую тебя? Он слишком устал, испытал слишком много боли. В его сердце уже не осталось места ни для чего иного. Он оплачет ее позже. А в тот момент, глядя на ее тело, он чувствовал лишь смутное, меланхоличное облегчение, что ему не пришлось убивать ее самому.