Упрямый ребенок. Как установить границы дозволенного

Брат: Нет, она!

Мать: Я так и знала, что вам нельзя доверять! Все, с меня хватит вранья и скандалов! Если еще раз услышу, что вы пререкаетесь или деретесь, на целый день останетесь без велосипедов и без десерта на обед. Поняли? (Кричит.) Прекратить!

Сестра: Какая ты придира!

Брат: Точно! (Смеется над комментарием сестры.)

Мать: Не смешно! Вы оба уже заработали день без великов и сладкого. Если вам мало, можете продолжать!

Сестра: Спорим, тебе нравится, когда другим плохо!

Брат: Ага!

Мать (вопит): Ну все, хватит! (Отвешивает каждому по подзатыльнику и грозится посадить их под домашний арест, если они еще что-нибудь скажут.)



Похоже? Если да, то у вас имеется большая компания. Карательный подход – по-прежнему одна из самых широко используемых моделей воспитания.

Родители, которые используют карательный подход, часто оказываются в роли полицейского следователя, прокурора, тюремщика, третейского судьи и судебного исполнителя. Они расследуют случай правонарушения, определяют виновных, утверждают приговор и назначают наказания, которые обычно очень строги и длятся дольше, чем это необходимо. Родители направляют и контролируют процесс разрешения проблем, который, как правило, бывает громким, гневным и состязательным. Послушание достигается страхом, угрозами и запугиванием. Это отношения типа «победитель – побежденный». Родители обычно бывают победителями.

Лежащее в основе этого подхода убеждение заключается в том, что дисциплина должна быть ощутимой, чтобы дети вынесли из нее урок. Методы включают расследование, допрос, обвинение, угрозу, критику, устыжение, поиск виновных, шлепки, домашний арест и отъем любимых игрушек и развлечений на несколько дней или недель подряд.



Как реагируют на это дети? Послушные обычно сотрудничают из страха и боязни. Упрямые дети часто восстают и платят злом за зло. Дети с промежуточным типом делают понемногу и то, и другое. Большинство детей злится и возмущается, считая эти методы обидными и унизительными.

Давайте рассмотрим схему взаимодействия между родителем и двумя детьми в приведенном ранее примере (рис. 3.1). Поведение родителя иллюстрирует левая часть схемы, поведение детей – правая.





Рис. 3.1. Схема карательного взаимодействия



В точке А раздосадованная мать появляется на поле действий и принимает участие в происходящем в роли детектива. Ее тон антагонистичен. Фокус внимания – на противопоставлениях «правильно – неправильно», «виновный – обвинитель», «плохие парни – хорошие парни». Дети быстро подхватывают эту динамику и взывают к матери, обвиняя друг друга во лжи. Детективное расследование заходит в тупик, что приводит родительницу в еще больший гнев. Она обвиняет обоих во лжи.

На среднем этапе взаимодействия гнев и разочарование берут верх. Мать полностью персонифицирует конфликт, принимая его на свой счет. Первоначальная ссора между братом и сестрой становится вторичной по отношению к конфликту между детьми и матерью, которая доминирует во взаимодействии. То, что началось как попытка разрешить проблему, выродилось в обидную и все нарастающую борьбу за власть.

В точке Б мать пытается положить конец конфликту, угрожая детям лишить их велосипедов и десерта, – но уже слишком поздно. «Зоны диванного влияния» больше не являются проблемой. Оскорблены чувства, и дети жаждут мести. Они мстят, обзываясь и проявляя неуважение.

Родитель мстит в ответ, оставляя их без велосипедов и десерта, а затем запугивает. Дети дерзят еще больше – что, в свою очередь, заставляет мать перейти грань допустимого поведения. Она раздает им по подзатыльнику и грозит дальнейшими последствиями, если они будут сопротивляться. Борьба за власть окончена – но чего на самом деле удалось достигнуть?

В качестве воспитательной модели карательный подход имеет множество ограничений. Обычно при его использовании плохое поведение действительно прекращается (со временем) – но дети не извлекают положительных уроков, касающихся ответственности, разрешения проблем или уважительной коммуникации. Почему? Потому что все решения принимаются родителями, и родители же решают все проблемы. Формируемые родителями методы поощряют оскорбительную манеру общения, демонстрируют неспособность разрешать конфликты и учат детей зависеть от взрослых.

Как вы думаете, что произойдет в следующий раз, когда двое детей, о которых шла речь в приведенном выше примере, вступят в конфликт? Наверняка один из них будет криками звать маму или папу, чтобы те пришли и «разрулили» ситуацию. Если мама или папа не объявятся вовремя, дети воспользуются теми методами, которые им лучше всего известны: воплями, угрозами, обвинением, обзыванием и дракой.

Можете вообразить, что случилось бы, если бы правила дорожного движения подкреплялись таким подходом? Представьте себе, что вы проехали на знак «стоп» или на «красный». Полицейский замечает это и останавливает вас. Приближаясь к вашей машине, он гневно выкрикивает оскорбления и заполняет штрафную квитанцию. А прежде чем вернуться к своей машине, награждает вас парой ударов дубинкой.


Как бы вы реагировали на такое обращение? Вы повернулись бы к полицейскому с взглядом, полным благодарности, и сказали бы: «Благодарю вас, мне это было необходимо! Я понимаю вашу точку зрения и в будущем постараюсь притормаживать»? Вероятно, нет. Хотелось бы вам сотрудничать с кем бы то ни было, кто отнесся бы к вам столь неуважительно? Вероятно, опять-таки нет!

Когда доходит до унижения, дети реагируют практически так же, как взрослые. Они усваивают правило, но им не нравится используемый для этого способ.

Карательный подход лучше всего работает с теми, кому он не нужен: с покладистыми детьми, которые и так послушны и хотят всем нравиться. Но этот подход плохо соответствует темпераменту и стилю обучения упрямых детей. Он заставляет их злиться и обижаться и толкает на поиск способов отмщения. Послушание, которого добиваются родители, достается им дорогой ценой – ранеными чувствами, испорченными отношениями и яростными стычками за власть.





Если карательный подход имеет столько ограничений, то почему так много родителей продолжают им пользоваться? Большинство родителей, использующих этот подход, воспитывалось таким же образом. Он кажется им естественным и хорошо знакомым, и они не подвергают сомнению его эффективность. Когда происходит сбой в воспитании, они приходят к выводу, что проблема в ребенке, а не в их методах.



Отец Кайла – хороший пример тому. Он пришел ко мне в кабинет со своим десятилетним сыном и объявил:

– У Кайла началось что-то вроде бунтарского периода. Он не желает делать ничего, что бы я ему ни сказал!

Кайл и его отец увязли в борьбе за власть уже около месяца назад. Обе стороны так злились друг на друга, что даже перестали разговаривать.

Проблемы начались с того, что однажды Кайл пришел домой из школы, задержавшись почти на два часа. Он сказал родителям, что играл в баскетбол и потерял счет времени. Отец Кайла был полон решимости сделать так, чтобы такая проблема больше не возникала. Он лишил Кайла права играть в баскетбол после школы на две недели.

Когда Кайл попытался опротестовать это решение, отец запер сына в его комнате. Кайл возмутился. «Ты тиран!» – крикнул он и пробил ногой дыру в двери. Отец Кайла принялся орать в ответ и объявил, что Кайл под арестом до следующего распоряжения и что его карманные деньги за два месяца вперед будут удержаны, чтобы оплатить ремонт двери. Тогда Кайл отказался выполнять свою часть работы по дому.

Прошло три недели – а они так и не сдвинулись с места. Кайл ничего не делал по дому и ходил, крадясь по стенкам, стараясь не попадаться никому на глаза. Родители тоже не испытывали радости. Обе стороны обвиняли одна другую, и каждый стоял на своем. Трудно было сказать, кто наказан больше – Кайл или его родители.

– Как бы ваш отец разобрался с такой ситуацией? – спросил я отца Кайла, надеясь несколько отвлечь его внимание от ребенка.

– Я получил бы трепку, как только переступил порог, а потом провел бы под домашним арестом недели две, – ответил он.

– Вам никогда не казалось, что такая дисциплина – это немного… чересчур? – спросил я.

– Иногда – да, – ответил он, – но такова уж была манера отца наставлять меня. Когда я был маленьким, многие родители так делали; и дети учились уму-разуму как миленькие.

Как и большинство родителей, которых в детстве постоянно наказывали, отец Кайла усвоил, что для того, чтобы ребенок чему-то научился, последствия проступка должны быть болезненными. Он применил это убеждение и в воспитании собственного сына.

– И вы никогда не сердились на отца за такие уроки? – поинтересовался я.

– Часто, – признал он. – Помню, временами я думал, что он настоящий деспот. На нашу долю тоже выпало немало ссор.

Кайл явно навострил уши.

– Значит, методы отца тоже заставляли вас злиться и бунтовать, – подытожил я. – Были ли ваши с отцом ссоры похожи на то, что сейчас происходит между вами и Кайлом?

Он взглянул на Кайла и улыбнулся. Он начал понимать, что проблема не в возмущении Кайла – а в его собственных методах (см. таблицу 2). Он был готов к тому, чтобы поискать лучшие способы донести до сына свои сообщения.


Вы прочитали книгу в ознакомительном фрагменте.
Купить недорого с доставкой можно здесь