Увертюра

— Ну что, Вершина, вещички-то собрала уже? — спросил вдруг Данетотыч, едва они отъехали от минкинского дома. — На отвальную не забудь пригласить! — он хохотнул.

— Отвальную?

— Так и знал, что зажилить решила. Не жмоться, Вершина, ты ж теперь женой большого человека будешь, чего копейки считать. В Питере, конечно, повеселее, чем в Волхове или куда его там назначают, зато должность вон какая!

Мысли неслись в Арининой голове стремительно, как машины на «Формуле 1». Взревывали на поворотах — как будто вскрикивали. У Виталика новая должность?! Большой человек?! Если Данетотыч догадается, что муж ей не сказал — даже не намекнул! — она ж со стыда сгорит. Великая любовь и образец счастливой семьи, ага!

— А, ну да! — она сделала вид, что сперва просто не поняла, о чем Данетотыч толкует.

Тот вроде поверил.

— Вот тебе лафа будет!

— С какой стати? Где я, а где администрация?

— Ой, да ладно! Ясно же, что при такой должности он тебе красную дорожку в местный следком раскатает. Может, еще начальником станешь.

— Ладно тебе! Какой из меня начальник? Не мое это.

— Да кто ж тебя спросит. Карьера — дело святое.

— Какая еще, к лешему, карьера? Мне моя работа нравится, зачем куда-то еще карабкаться?

— Ну это ты так думаешь… Хотя… Если мне завтра предложат всеми отделениями руководить, я ж откажусь. Куда я без моих жмуриков? Сопьюсь. Ты знаешь, что мне однажды уже предлагали большим начальником стать?

— И ты отказался.

— Точно. Жена сказала, что я кретин, и умчалась в голубую даль.

— Погоди, ты ж вроде женат.

— Это нынешняя, третья. Первая по молодости была, еще до диплома, медовый месяц — и фьюить, развелись. Потом Лолка появилась, в смысле Алла, которая, оказывается, хотела, чтоб я начальником стал. Ну и Катерина, с ней уж, наверное, до могилки дотянем. Разлюбезная моя Катерина Матвеевна! — завершил он голосом красноармейца Сухова из «Белого солнца пустыни». — Ты не в курсе, что ли? Это вроде не секрет.

— Да я как-то… А вот ты откуда все про меня знаешь?

— Подумаешь, секрет Полишинеля! Все знают. Жалко, конечно. С тобой хорошо было работать.

— Думаешь, мне туда все-таки придется переводиться?

— Ну а как еще? Он там, а ты здесь? Приехали, госпожа следователь. — Ты уверена, что хочешь присутствовать? Труп старый, дело долгое выйдет.

— Не знаю. Но если ты скажешь, что это девочка, это все меняет. Останки старые, но женский скелет ведь от мужского отличается?

— Женский от мужского — да. Только отличаться они начинают в период полового созревания. Да ладно, не мрачней. Там не только кости. С почвой повезло, да и овчина, в которую тело было завернуто, помогла.

— ДНК-тест можно будет сделать? В смысле сохранности генетического материала?

— Без вопросов, материал там будет. У тебя есть предположения?

— Угу.

— Ну и иди себе. Я позвоню.





* * *


«Иди», сказал Данетотыч, а куда? Домой — к Виталику! — почему-то совсем не хотелось. Но не в кабинете же на стульях ночевать! Да и с какой стати? Что, собственно, такого ужасного случилось? Виталик не сообщил ей о грядущих в их жизни изменениях? Ну так, может, он сам еще не уверен…

Сияющая витрина салона электроники напомнила, что Арина уже чуть не неделю назад обещала купить батарейки, но до сих пор так этого и не сделала. И есть ли у нее после этого право сердиться, что Виталик забывает вынести мусор? Я не из-за того сержусь, что он забывает, заспорила она сама с собой, а из-за того, что в позу встает, когда я это делаю. И батарейки я сейчас куплю, просто раньше негде было! Та, другая Арина внутри притихла.

— Какие именно? — дружелюбно уточнил улыбчивый парень за прилавком. За его спиной переливались картинками многочисленные экраны. Кое-где светились знакомые логотипы: Пятый канал, Семьдесят восьмой, Сорок седьмой, Спорт, Культура, Новости-24… На одном, прямо над головой продавца, ревели автогонки, на нескольких пестро полыхала разнообразная эстрада — певцы безголосо разевали рот, как на приеме у отоларинголога. С крайнего левого экрана умильно пялился коала с полуобъеденной веткой в пасти.

Время от времени то один, то другой телевизор включал звук. Парень за прилавком, недовольно морщась, что-то нажимал — звук пропадал.

— Извините. Так какие вам батарейки?

— Для пульта. Телевизионного.

— Пальчиковые или мизинчики?


— Не знаю, — растерялась Арина.

— Вы их когда-нибудь уже меняли?

Арина призналась, что меняла, но не помнит. Может, такие, а может, которые маленькие.

— Телевизор у вас какой?

Она только пожала плечами:

— Черт его знает, он хозяйский, я и не приглядывалась. Пульт вот на этот похож, — она ткнула в стекло прилавка, где было разложено не меньше двух десятков разнообразных «командных устройств». — Или на этот, — показала на другой, с краю.

Когда парень сообщил, что в одном из «похожих» батарейки пальчиковые, а в другом «мизинчиковые», ее вдруг осенило:

— А давайте я и те, и другие возьму, а дома уже ясно будет.

— В некоторых пультах еще плоские бывают, — радостно сообщил продавец и добавил утешительно, — но это большая редкость. Возьмите тогда вот такие и такие. Они недорогие, но вполне приличные.

— Да я могу и дорогие, лишь бы работали подольше.

Продавец усмехнулся:

— Вы же понимаете, что реклама — это просто реклама? Дороже раскрученные бренды. На качество это не особенно влияет. Вот эти правда нормальные, я сам их беру. Вам по одному пальчику и мизинчику или по два? В разных пультах по-разному. А еще говорят про стандартизацию!

Парень, должно быть, заскучал без покупателей, и разливался соловьем. Арина подумала, что это забавно: продавец изо всех сил уговаривает ее купить то, что подешевле. Просто развлекается или познакомиться хочет? Но телефончик тот не выпрашивал, значит, развлекается.

Расплатившись и сунув две плоских упаковки в боковой карман рюкзачка, она уже подошла к двери и занесла руку над вырастающей из стеклянной панели хромированной трубой-ручкой, когда за спиной подал голос очередной телевизор:

— Харитон! — голос был женский.

Арина резко обернулась, моментально вспомнив курьера из редакции «Питерского вестника», но продавец уже выключил звук. Она замахала руками — верните, мол! — парень пожал плечами, куда-то ткнул, и тот же голос — женский! — сообщил:

— …это очень приятно.

Просканировав взглядом многочисленные экраны, Арина вычислила источник — вон тот, справа от продавца.

Улыбающаяся девица совала тяжелый черный микрофон с неизвестным Арине логотипом худощавому парню, который показался ей смутно знакомым. Харитон из редакции? В профиль было не понять, вот если бы его анфас показали, а так, кроме длинного носа да колечка в ухе ничего не разглядишь. Не помнила она никакого колечка!

На щеке девицы с микрофоном была изображена веселая черноглазая птичка с ярким желтым хохолком. Свиристель, вспомнила Арина. Такой же ярко-желтый хохол торчал и на голове девицы.

— Харитон, вы самый молодой участник конкурса — и такой успех! Что вы сейчас чувствуете?

Парень с колечком в ухе пожал плечами:

— Ну…

Конкурс? Конкурс чего? Песни и пляски? Скоростного поедания спагетти? Рисунков на асфальте? Или, судя по разрисованной щеке девушки с микрофоном, бодиарта?

Камера немного отъехала, Арина вгляделась в задний план. Золотые буквы на ярко-желтом, как хохолок свиристеля, фоне прочитать было невозможно. Но стоявшие перед желтым занавесом девушки в одинаковых черных платьях неоспоримо свидетельствовали: конкурс посвящен парикмахерскому искусству.

— Вы были уверены в победе? Или думаете, что вам просто повезло? — не унималась желтоволосая журналистка.

— Немного повезло, конечно. У моей модели в финале были волосы… такие… понимаете, я как раз недавно про такие думал. В смысле придумывал прическу как раз…

Камера наконец показала его лицо почти анфас. Да, без сомнения — это именно он. Курьер из редакции «Вестника». Харитон… вот фамилию его Арина тогда и не спросила. А сейчас уже и неважно.

— То есть вы заранее прически придумываете?

— Да все заранее придумывают. Нет, ну когда начинаешь работать с кем-то конкретным, там уже смотришь — форма лица, тип волос, ну пожелания клиента. А так, для себя, конечно, постоянно что-то придумываешь. Кого угодно спросите, у всех так. Вы ведь тоже наверняка что-то заранее придумываете? Например, как бы вы брали интервью у… у вас есть любимый актер?

Девушка улыбнулась еще шире:

— Любимый? А у вас? Вообще у вас есть какие-то предпочтения? Ну, может, чтобы волосы подлиннее были? Чтоб было где фантазии разгуляться.

Харитон помотал головой:

— С длинными волосами надо на месте решать. Интересно знаете что? Когда видишь девушку с короткой стрижкой и придумываешь ей длинную прическу.

— Знакомая? — раздалось рядом.

Ох ты, про продавца-то она и забыла, прилипла к экрану, ничего вокруг себя больше не видит.

— Скорее знакомый. Вот этот, у которого она интервью берет. Надо же, я и не знала, что он парикмахером подвизается. Он, представляете, курьером работает. А на самом деле…

— Хороший мальчик, — согласился продавец, хотя сам был ненамного старше Харитона. — А то занимаются не пойми чем: у кого карточный домик выше получится, кто больше хот-догов съест и все такое. А эти, — он кивнул на экран, — все-таки делом заняты.