Увидимся во вторник

Тема: Re: Re: Re: Re: Re: Назначение репетитора (Изменение)

Это гарантия.

P. S. Лично я считаю, что эту беседу лучше продолжить по телефону. Дай мне свой номер.

Грейсон.



Она не ответила.

Прошло полчаса, а ответное сообщение так и не пришло.

Прежде чем я смог написать ей еще одно электронное письмо, я почувствовал, как кто-то похлопал меня по плечу.

– А? – Я обернулся и увидел одну из тех девушек, что танцевали с Кайлом. – Что случилось?

– Э-э-э, Кайл только что отрубился в гидромассажной ванне. Что делать? Звонить «911», звать тренера или просто дать ему отлежаться тут до завтра?

Боже.





Шарлотта: сейчас




Наши дни

Питтсбург



– Потрудитесь еще раз объяснить, куда Вы направляетесь. – Полицейский направил фонарь на мое водительское удостоверение. – И постарайтесь не путаться на этот раз.

– В Питтсбургский университет, – произнесла я, заставив себя улыбнуться в ответ на его сузившиеся глаза.

– Вы осознаете, что на этом участке трассы ограничение скорости – шестьдесят пять миль в час?

Да ну?

– Да, офицер.

Он скрестил руки на груди.

– В самом деле? Тогда потрудитесь объяснить, почему вы ехали девяносто. И не просто девяносто – постарайтесь объяснить, почему Вы ехали по аварийной полосе.

Убедительной причины ехать по аварийной полосе у меня не было. Ну, если не считать того, что аварийную полосу только что посыпали солью, а обычные полосы все еще были покрыты тонким слоем снега и льда.

– Мисс? – Он протянул мне удостоверение. – Мне требуется Ваш ответ. Прямо сейчас.

– Я просто очень сильно опаздываю и не хочу пропустить встречу выпускников. Или фейерверк. Обещали, что будет фейерверк.

Он с недоумением посмотрел на меня. Затем взглянул на небо.

– Фейерверк? – Он вытащил из заднего кармана блокнот со штрафными талонами и покачал головой. – В снег? И встреча выпускников во вторник? Ну что ж, мисс…

– Не надо, пожалуйста.

Я не могла позволить себе еще один штраф за превышение скорости. Я все еще была должна штату Нью-Йорк тысячу по штрафному талону, который я получила в прошлом месяце. Я нагнулась и вытащила из бардачка сине-золотой конверт, полученный несколько месяцев назад.

– Про встречу я не придумываю, – сказала я, передавая ему приглашение.

Он вслух пробормотал написанное, и я поняла, что с тех пор, как я вытащила этот лист из своего почтового ящика, я заучила каждое слово.



Да здравствует Питт!


Как члены ЛУЧШЕГО выпуска, когда-либо выходившего из стен Питтсбургского университета, мы с радостью приглашаем тебя на Ночь воспоминаний! Это наша семилетняя встреча выпускников! (Да, «семилетняя», потому что нам не потребовалось десяти лет, чтобы дать миру четырех победителей Пулитцеровской премии, двадцать восемь стипендиатов Фултона, пятнадцать олимпийских спортсменов и сотни других выдающихся наград, которые выделили наш выпуск среди других!)

Официальные дата и время, билеты и информация по фейерверкам и месту проведения внутри!

Надеемся встретиться с тобой там, Шарлотта!

И, как всегда,

Да здравствует Питт!



Он вздохнул и вернул мне приглашение.

– Вот что, мисс Шарлотта. Сегодня мы обойдемся строгим предупреждением, но только потому, что я тоже учился в Питте. – Он убрал блокнот обратно в задний карман. – Но я не уверен, что вы будете соблюдать скоростной режим, поэтому я поеду за вами.

Он отошел прежде, чем я смогла ему сказать: «Не стоит беспокоиться» или «В этом нет необходимости». И я понимала, что говорить ему правду: что я вообще не собиралась на эту встречу, что я планировала свернуть на первом же съезде и поехать обратно в Нью-Йорк, – не стоило.

Вздохнув, я швырнула приглашение на сиденье и включила радио.

– Начинайте движение! – крикнул он ей через громкоговоритель. – И двигайтесь по разрешенным полосам движения!

Я вырулила на основную часть трассы и установила круиз-контроль точно на шестьдесят пять миль в час. Мое сердце колотилось в груди, а ладони, лежащие на руле, вспотели.

Просто войди, пофотографируйся и уйди с вечеринки, как только исчезнет коп.

Я долго не могла определиться по поводу встречи – выписывала все «за» и «против» и даже делала таблицы со всеми возможными сценариями развития событий. И каждый раз «за» перевешивали «против», но результат меня не устраивал, и я начинала пробовать другую методику, надеясь на отрицательный результат.

Я даже не знала, в чьей голове родилась эта светлая мысль – организовать встречу во вторник, но это стояло первым пунктом в моем списке. Вторым был стодолларовый взнос за «изысканное» меню из попкорна и местных конфет. Третьим пунктом должна была быть «семилетняя» временная отметка вместо обычной, десятилетней, но я, как только пришла на первый курс, уже знала, что наш выпуск полон отличников и рекордсменов.

Я даже не знала, кто сегодня собирался прийти, потому как все «близкие друзья», которых я когда-то завела, давно отдалились. Время от времени, видя обрывки их жизней в новостной ленте Фейсбука, я ставила «лайк» или «сердечко» в обмен на телефонный звонок или сообщение «Как дела?». Изредка я даже оставляла комментарии: «Какие у тебя прелестные детишки!», «С Рождеством!», «С Новым годом! P. S. Какие у тебя прелестные детишки!».

Был только один человек, которого я не могла снова видеть, и я отчаянно надеялась, что он сегодня не появится.

Пожалуйста, не приходи.

Десять минут спустя я уже ехала по университетскому кампусу, отмечая, что он выглядит совершенно не так, как семь лет назад. Все было более современным, и там, где когда-то был квартал студенческих клубов, теперь разместились серые стальные закусочные. Единственное, что не изменилось, – «Собор знаний» – бежевая громадина, возвышающаяся над всеми зданиями в кампусе.

Я колесила по парковке, пропустив несколько свободных мест, в надежде, что полицейский перестанет ездить за мной, и я наконец смогу улизнуть отсюда.

– Паркуйтесь! – заорал он в громкоговоритель, и я заняла место прямо перед входом.

Он что, действительно собирается смотреть, как я зайду внутрь?

Я заглушила двигатель и схватила с заднего сиденья свои открытые туфли на каблуках. Надела их и открыла пудреницу, чтобы еще раз проверить макияж. Добавив немного блеска для губ, я разглядела в зеркале заднего вида полицейского. Он стучал по своим часам, поторапливая меня.

Я застегнула верхние пуговицы на своем темно-синем пальто и вышла из машины, помахав рукой и улыбнувшись ему.

Он указал на «собор», а я развернулась и не спеша двинулась к входу.

Просто зайди, сфотографируйся и уйди. Максимум пятнадцать минут, Шарлотта, не больше.

Я распахнула двери, и меня тут же встретили тысячи сине-золотых шаров, развешанных вдоль пустынного вестибюля. Высоко под потолком висело несколько глянцевых золотистых транспарантов с надписями: «Да здравствует Питт! Выпуск 2010 года!» и «Вперед, Пантеры! Вперед!» Единственным признаком жизни была рыжеволосая женщина за столом посередине вестибюля.

Я со смущенным видом подошла к ней.

– Здесь проходит встреча выпускников?

– Ага! – Она взглянула на меня и улыбнулась. – Как ваше имя?

– Шарлотта Тейлор, – сказала я.

Я хотела было узнать, пришел ли еще кто-нибудь, кроме меня, но вдруг из дальнего конца раздался громкий смех и аплодисменты – все уже в банкетном зале.

– А, вот вы где! – Женщина протянула мне именной бейджик и обложку к нему. – Шарлотта Тейлор. Встречу вы, конечно, пропустили, но как раз успеваете на презентацию выпуска и специальную речь. В конце зала есть бесплатный бар с конфетами, если интересно. И не забудьте расписаться в Книге выпускников. Медицинский центр Питтсбургского университета за каждую подпись жертвует по сто долларов на новый научный центр здоровья, поэтому мы все были бы очень признательны.

– Конечно, распишусь.

Я повесила бейджик себе на пальто и поставила на телефоне таймер на пятнадцать минут. Затем направилась прямо в банкетный зал.

Комнату, еще больше украшенную фирменными цветами эмблемы Питта, наполняли люди в костюмах и дизайнерских платьях. Официанты пробирались между ними, высоко подняв подносы с шампанским, а на сцене стояла группа в белых костюмах. Та же группа, чьи выступления я, будучи второкурсницей, смотрела каждый субботний вечер.

– Шарлотта, это ты? – Ко мне подошла какая-то брюнетка и коснулась моего плеча. – Шарлотта Тейлор, верно?