Увидимся во вторник

– А похоже, чтобы я шутила?

– Он у меня! – крикнул он членам своей команды, а затем улыбнулся мне, протягивая руку. – Не могу понять, серьезно ты говоришь или нет, потому что на тебе очки, но я рад, что ты не пострадала. Я – Грейсон Коннорс.

– Не впечатлена.

Он рассмеялся и сделал шаг назад.

– Ну, ты явно с первого курса, так что к концу семестра, думаю, ты будешь более чем впечатлена мной.

– Сомневаюсь.

– Серьезно?

Прежде чем я ответила на это, один из членов его команды подбежал из-за спины и выхватил мяч.

– Слишком долго возишься, Коннорс! – Парень вернулся на середину площадки, но Грейсон не отвел от меня глаз. Он осмотрел меня сверху донизу, но больше ничего не произнес. Он просто подмигнул мне и отошел.

– Клянусь, я тебя иногда ненавижу, – проговорила Надира, понизив голос. – Ты все умудряешься запороть.

– Я что, должна была подлизываться к нему, как все?

– Нет, ты должна была представить ему меня, чтобы я могла это делать, – рассмеялась она. – Ты могла хотя бы сделать вид, что ты к нему неравнодушна, или пофлиртовать в ответ. Он же явно с тобой флиртовал.

Он со всеми флиртует.

– Попробую не забыть в следующий раз.

– Обязательно. – Она взглянула на свой телефон и тяжело вздохнула. – Похоже, в клубе будет только валет-паркинг. Вы как, хотите вернуться и подготовиться?

– Конечно, – сказали мы с Эриком в унисон.

Мы сошли с лужайки на тропинку, которая тянулась вдоль Пятой авеню, и пока эти двое спорили, кто будет за рулем, я дважды себя ущипнула, чтобы убедиться, что я в реальном мире. Что я не почувствовала, как мое сердце забилось чуть сильнее, когда Грейсон взглянул на меня, и что я едва не ответила: «Да, в таком случае я бы с ним переспала», когда Надира спросила меня.

Должно быть, все из-за жары.





Грейсон: тогда




Семь лет назад

Питтсбург



Я смотрел повтор игры прошлого сезона под аккомпанемент смеха и хлопанья дверцами шкафов. Я тапнул по экрану, чтобы увеличить изображение своей руки и посмотреть, как она движется вперед в замедленной съемке.

Я изо всех сил пытался мысленно настроиться на нынешний сезон, но не ощущал того бурлившего в теле адреналина, как раньше в это же время года. Было слишком много давления и ожиданий. Слишком много вопросов по поводу моего будущего, по поводу того, собираюсь ли я выставлять свою кандидатуру на драфт [3] НФЛ [4], и по поводу давнишних слухов по одной ситуации, о которой я хотел забыть.

– Сколько еще ты собираешься смотреть эту съемку, Грейсон? – Мой лучший друг Кайл уселся на скамейку возле меня. – Ты же знаешь, чем эта игра закончилась. Внимание, спойлер: мы победили.

– Кое-что я мог сделать лучше. – Я отмотал видео на несколько секунд назад и запустил его снова. – А кое-что и ты мог сделать лучше.

– Очень сомневаюсь, – рассмеялся он. – Сегодня тусовка в доме на Доусон-стрит. Идешь?

– Нет, пропущу, – сказал я, ставя запись на паузу. – В этом году, наверное, не буду так частить на тусовки. Мне хватило в прошлом.

– Ага, третий курс сложно переплюнуть. Но тусовки на Доусон-стрит все же круче всех. Ты хоть под конец покажись, чтобы первокурсницы помогли тебе правильно начать год.

– Что? – взглянул я на него.

– Что слышал.

– Да что такое с тобой и первокурсницами?

– Пожалуйста, не заставляй меня отвечать.

– Не волнуйся, не буду, – произнес я. – Я серьезно подумываю и с девчонками на этот год завязать.


– В смысле, ты теперь будешь гоняться за парнями? – Он принял озабоченный вид. – В смысле, я тебя вовсе не осуждаю, если ты в конце концов решил признаться, но я бы никогда не подумал, что ты…

– Заткнись, Кайл. – Я бросил ему свой телефон. – Прочитай последние пять сообщений. Они пришли сегодня утром.

Он тапнул по экрану, и его глаза расширились.

– Хорошо, послушай. Все эти тупые сообщения – от неизвестных контактов. Они такие дерзкие и резкие только потому, что знают, что ты не знаешь, кто они такие. Не парься ты из-за них.

– Это уже второй раз, когда мне придется сменить номер, – процедил я. – Из-за какой-то херни.

– Тебе пора завязывать дергаться из-за этого. Лето давно прошло, все обвинения сняты.

– А почему тогда некоторые действуют так, словно не сняты?

– Да кому какое дело? Это их проблемы. – Он вернул мне телефон. – Незачем отказываться от развлечения из-за людей, которые в любом случае будут гнать всякую чушь. Черт, если бы меня звали Грейсоном Коннорсом и все девчонки в кампусе меня хотели, то я не стал бы прятаться из-за вот такого, а выбрал бы себе четырех самых топовых девчонок и постоянно бы их менял.

– Почему у тебя каждый разговор сводится к сексу?

– Потому что он у меня в приоритете. Из-за такой расстановки приоритетов я и выбрал экономику.

– Ты же выбрал журналистику.

– Это то же самое. Поменьше математики и графиков, а так – то же самое.

Я закатил глаза и закрыл шкафчик. Кайл совершенно точно был последним, у кого бы я сейчас попросил совета. И все же он был единственным, кто оставался на моей стороне все лето, и я на собственной шкуре убедился, что он мой единственный друг.

– Так, слушайте все! – Наш тренер вошел в раздевалку и дунул в свисток, заставив всех замолчать. – Мне не нужно вам говорить, что мы еще никогда не делали того, чего пытаемся достигнуть в этом сезоне. – Он вышел в центр помещения и постучал пальцами по планшету. – Это не значит, что это невозможно, и мы не собираемся складывать ручки только потому, что уже трижды сделали это.

В раздевалку вошел наш координатор нападения и принялся раздавать карточки с персональными замечаниями по утренней тренировке. Когда он протянул мне мою, я перевернул ее, ожидая увидеть указания на то, где я бы мог подтянуться, но там оказалось всего три слова: «Ты был идеален».

– Я хочу, чтобы вы все собрались и действовали четко, – продолжил тренер. – Я знаю, что у многих из вас выпускной курс, и вы стараетесь насладиться так называемыми золотыми деньками, прежде чем вы закончите обучение или займетесь еще чем-нибудь. Также я знаю, что некоторым из вас стоит напомнить: определенными вещами перед футболом лучше не заниматься. Всему свое время.

Он встал прямо напротив Кайла и взглянул на него.

– Вы мне хотите на что-то намекнуть, тренер? – улыбнулся Кайл. – Боюсь, я не всегда улавливаю ваши тонкие намеки.

– Тебе везет, что в тебе до черта таланта, сынок.

Тренер отошел от него и проследовал в другую часть комнаты.

– Нам нужно, чтобы вы все посмотрели на наши комментарии по поводу вашего утреннего выступления и отнеслись к ним очень серьезно, – произнес тренер. – Те, кто получил четверку или ниже по физической выносливости, двигайте на поле – посмотрим, сможете ли вы меня удивить и добраться до семи. Остальные – встретимся на поле через час!

Кто-то начал вздыхать, но он, как обычно, это проигнорировал.

– Коннорс, можем поговорить минутку?

Он знаком показал мне следовать за ним в коридор.

– Конечно.

Он подождал, пока не убедился, что никто не последовал за нами.

– Так, послушай. Я знаю, то, что произошло этим летом, – неприятно, но я хочу, чтобы ты знал, что я никогда, ни на секунду…

– А можно не говорить об этом? – перебил его я. Чем раньше это сотрется из моей памяти, тем лучше.

– Ну, слава яйцам. – Он выдохнул и что-то вычеркнул у себя на планшете. – Проверил эмоциональное благополучие Грейсона Коннорса и старался говорить, как отец, а не тренер. Рад, что мы с этим закончили.

– Это все, тренер?

– Не так быстро, – покачал он головой. – Утром я получил электронное письмо от методиста учебного отдела. Что-то по поводу того, что у тебя не хватает нескольких обязательных зачетных единиц, необходимых для выпуска. Или, может, по поводу твоего низкого балла успеваемости.

– Не может быть, – сказал я. – У меня же все «A».

– Да? Как ты успеваешь учиться с той славой, о которой я наслышан?

Я взглянул на него с недоумением.

– В смысле, я впечатлен. Молодец, сынок. – Он прочистил горло. – От тренировки ты сегодня освобожден, так что иди поговори со своим куратором. И как можно быстрее все исправь, хорошо? И если тебе еще будет нужна эмоциональная поддержка от меня по поводу старых переживаний, оставшихся с лета… – он сделал паузу. Затем пожал плечами и вернулся в раздевалку, даже не потрудившись закончить предложение.

Обрадовавшись, что он не стал продолжать, я схватил свою сумку и, покинув тренировочную базу, сел на «шаттл» [5] до кампуса. Я же знал, что мои пропуски занятий по литературе в конце концов аукнутся, но я надеялся, что это сможет подождать до весеннего семестра.

Я вошел в «Собор знаний» и, поднявшись на лифте до колледжа Хонорс, постучался в дверь своего научного руководителя.

– Входите, – раздался мягкий голос. – Дверь открыта.