Ведьма и Некромант

Это… это именно то, что нужно! По крайней мере, возвращение силы поможет мне переместиться туда, куда мне надо. А дальше уже можно подумать и обо всем остальном.

Судорожно перелистывая страницы и ища знакомые мне фразы и слова, я обомлела. Одно предложение было написано на простом, известном всем наречии. Написано куда более кривым почерком, будто рука у ведьмы дрожала.

«Я завещаю всю свою силу той, которая пройдет через этот ритуал…»

Завещаю? Это значит, что она так и не нашла преемницу и ушла в другой мир, не завещав никому свою ведьминскую силу?

По телу аж мурашки заплясали от той информации, что на меня вылилась из гримуара. Впереди забрезжил свет, символизируя мое скорое возвращение в столицу. Или в любой другой город, по желанию.

Я почти тут же принялась за расшифровку формулы ритуала, позабыв временно о предыдущей открывшейся информации. С тем, как ей удавалось пополнять себе силы без кристалла, разберемся позже.

К счастью, почти все слова оказались мне знакомыми, а остальные интуитивно угадывались. Мне просто повезло, сам ритуал не требовал каких-то особых магических затрат — лишь каплю. И потому мне не верилось, что он вообще может сработать.

Как это? На поднятие магической нежити — да лишь каплю? Это вообще, строго говоря, не наша юрисдикция, нежитью занимаются господа некроманты. Нет, ведьмы за большую сумму иногда шли навстречу людям и поднимали мертвяков, но сил при этом вливали ого-го сколько. А тут… капля? Странный ритуал. И формула странная, очень нетипичная.

Я только на минуту отвлеклась от приготовлений, вспоминая Анзель и Тель. Даже думать не хотелось, о чем они могли подумать, но я понадеялась, что они уже добрались до Казимира и рассказали свою историю. Наверное, стоило за ними побежать, но, боюсь, испуганные дети даже слушать бы не стали мои объяснения, только сильнее бы испугались.

Ладно, о делах детей всегда можно справиться потом. Сейчас важнее ритуал. Сегодня как раз полнолуние!

А потому, соскочив с кресла, я начала собирать с собой травы и амулеты, которые мне пригодятся при поднятии нежити. Если эта нежить, конечно, поднимется. В ритуале указано, что мертвяк должен обладать магическими способностями, хотя бы зачатками, но я решила потренироваться на простейшей нежити. Время у меня есть, а значит, лучше не спешить. Или хотя бы не сильно спешить. Ведьмы, конечно, существа очень долгоживущие и крепкие, но не тогда, когда вопрос, хотя бы косвенно, касается некромантов.

Наконец, покидав в холщовую сумку все необходимое, я зажала в руке амулет со стрелкой, указывающий на ближайшее кладбище. Если есть деревня, значит, есть и кладбище — так я рассудила. И идти, скорее всего, не так уж далеко. Подойдя к выходу, толкнула дверь.

Замерла секунд на десять, оценивая все происходящее на улице… А происходило непоправимое. Почти у самого крыльца стоял Ивэн в окружении целых кучек (букетов то бишь) ведьмогона. Стоило мне открыть дверь, как он запел (завыл, если точнее). От его издевательств над балалайкой аж внутренности скрутило.

И все, что мне оставалось, закрыть дверь. Без лишних слов и комментариев к его творческим потугам.

— Избец, есть идеи? — деловито поинтересовалась я. Поощрять эту странную привязанность Ивэна не хотелось от слова совсем.

Дом легонько дрогнул, заставляя кружку запрыгать по столу. Будто плечами пожал и посоветовал разбираться с проблемами самостоятельно.

— О, придумала! Избец-Избец, повернись к лесу передом, к Ивэну задом, пожалуйста.

В этот раз избушка отозвалась почти мгновенно. Видимо, подвывания Ивэна не вызывали восторгов даже у моего жилища. Теперь по столам запрыгала и та утварь, что покрупнее, и вообще все, что не было сложено в большие сундуки да шкафы. Я же крепко схватилась за прибитую кровать, прикрывая глаза. Главное, чтобы сковородкой не пришибло, все остальное я как-нибудь переживу.

Когда Избец вновь замер, я осмотрелась. В целом все не так уж и плохо: бардачок, конечно, но сама виновата. Можно будет устроить день уборки в моем доме среди жителей деревни. Кто лучше уберется, тому божья благодать. Кто хуже, тому… ведьминская благодать.

Взгляд зацепился за небольшую сферу, выкатившуюся из-под печки.

А это еще что такое?

Я коснулась сферы, и меня будто молнией ударило. Сила! Не какая-то там колдунская или некромантская, а самая настоящая, ведьминская. Я настолько поразилась внезапной находке, что почти тут же вдохнула эти чары в себя. Негусто, очень негусто. Примерно столько же, сколько у меня оставалось. Но, как говорится, на безрыбье и рак рыба.

Встав на колени, я заглянула в темное отверстие под печкой, где раньше только бревна и лежали, и увидела небольшой сундук. Чувствую, там еще много богатств можно отыскать… Вот только сейчас время поджимало. Потому, отложив находку на потом, я осторожно выбралась на крыльцо. К счастью, Ивэна тут не виднелось — то ли он намек понял, то ли пока не особо сообразил, куда делась дверь.

Выскользнув из дома, я почти сразу же оказалась в лесу. Там уже и достала амулет, указывающий на ближайшее кладбище. Он чуть дрожал, лишний раз подтверждая мои догадки о том, что кладбище находится недалеко. И не обманул, потому что уже минут через десять я видела вдали ровный частокол и серые возвышающиеся памятники за ним.

Калитка тоже оказалась неподалеку. Прошептав пару слов-оберегов, я шагнула на землю мертвых. Нежити я никогда особо не боялась, искренне веря, что бояться стоит живых, а не мертвых. К тому же нежить, не будь дурой, всегда обходила ведьм стороной. Но отчего-то именно на этом кладбище стало как-то неуютно: и воздух вдруг показался слишком тяжелым, и голова как-то затуманилась. Видимо, давным-давно тут некромант был похоронен, только из-за этой братии все энергетическое поле кладбища может так шалить.

Сверяясь с датами на памятнике, я выбрала могилку постарее и взялась за формулу призыва. Мысли скакали. Я отвлекалась то на мысли о Анзеле и Тель, то на размышления о том, сколько у ведьмы припрятано таких вот сферок по всей избе. Мне бы еще пару-тройку, и на чары перемещения должно хватить.

То и дело возвращая себя мыслями к ритуалу, я раз за разом повторяла формулу, раскладывая вокруг могилы необходимые амулеты и травы.

— …восстань на мой призыв! — закончила я, ладонью ударяя по могиле.

И… ничего не произошло. Ветер не стал дуть сильнее, луна не зашлась алым светом, из земли не вытянулась рука мертвеца. Ни-че-го. Ровным счетом. Я озадаченно почесала подбородок. Вроде все правильно сделала… Или следовало выбрать мертвеца посвежее? Так они сильнее, это даже ведьмы знают. Я потому рисковать и не стала, ведь полуразваливающийся скелет упокоить всяко проще, чем скелет со шмотами гниющего мяса и жаждой к мщению всем живым.

Повторив все по порядку еще раз над другой могилой, я вновь осталась ни с чем. Даже капля магии в никуда в моем случае самое настоящее расточительство, потому я решила вернуться домой. Всегда есть вероятность, что я что-то неверно перевела. Следовало перепроверить.

Настроение, стоило признаться, было прескверное. Из дома-то я выходила, пребывая в полной уверенности, что у меня все получится — ан нет. Не получилось. И теперь фиг знает, когда получится… Нет, полнолуние не обязательно для поднятия нежити, просто именно в эти дни она охотнее отзывается на приказы хозяина. Хуже всего — на уходящую луну. А значит, все время, что луна будет идти на убыль, лучше всего не экспериментировать.

Избец встретил меня молчанием, только очаг зажег, чтобы я отогрелась. Бросив сумку в угол, одежду — на стул, я рухнула в кровать. И ларец я завтра подробнее изучу, и гримуар перечитаю, и все-все-все завтра. Может, даже к Казимиру наведаюсь и про этих двух потеряшек спрошу.

Я внезапно почувствовала себя такой уставшей и высосанной, что стоило мне закрыть глаза, как я тут же погрузилась в сновидения. И снились мне играющие в карты мертвецы.





* * *


Мне не хотелось вылезать из кровати. Я лежала и размышляла, сколько у богини может быть выходных в течение недели. Я бы не отказалась от четырех, хотя бы трех. Один день на уборку, один день на изготовление личных амулетов и сбор трав и один день на то, чтобы просто не вылезать из постели. А лучше два, тут как повезет.


Вот только из кровати все равно пришлось выбираться. Я услышала шорох, сменяющийся шумом, во дворе. Решила, что самое время поймать того, кто таким наглым образом разбрасывает по всей округе мой мусор. Накинув только выстиранный цветастый халат — оставшийся еще от ведьмы, — с натягом прикрывающий колени, я выскочила во двор. Даже сковородку с собой прихватила. Для красного словца, так сказать.

Вот только увиденное повергло в ступор.

На моем крыльце, опираясь на поручень, сидело самое настоящее умертвие.

— Ты кто? — опешила я, зажимая чугунную подругу покрепче и готовясь в любой момент стукнуть гостя по голове.

Нежить, разумеется, не ответила. Да и нечем было, ведь от тела остались только кости, а само умертвие выглядело как скелет. А потому ответом мне был взмах рукой. Точнее, костяшками.

То есть?.. То есть у меня получилось?! Вчера.

От размышлений отвлек гул, идущий из деревни. Прислушавшись, я поняла, что в мою сторону направляется по меньшей мере все население Кущеево во главе со старостой Казимиром. И гул этот сложно было назвать доброжелательным, потому первая мысль, которая пришла в голову, — надо линять, срочно.

— Так, Скелетон, — мгновенно окрестила я нежить. — Запрыгивай внутрь. А ты… Избец… Миленький, ну чего тебе стоит нас куда-нибудь перенести? В этот раз не за себя прошу, за нас всех. Я тебя спасителем нареку, убираться буду раз в два дня…

То ли избушка не поверила в мою любовь к половой тряпке, то ли, по своему обыкновению, решила повредничать, но с места не сдвинулась. Что примечательно, Скелетон моей речью тоже не проникся, только стебель ведьмогона закусил. Опять эти мерзкие цветы тут! Ух, Ивэн, отомщу!

Я оглушительно чихнула, будто закрепляя данную мысленно клятву. А вот делегация все приближалась — я уже их отчетливо видела, как и они меня. Казимир, рядом с ним чем-то опечаленные дети, а за ними уже все остальные. Только Силиса не покинула свои болотные хоромы.

Я даже, грешным делом, думала просто взять и в лес сбежать. В халате на голое тело и без всего. Вот только поздно для таких решений было, потому я нацепила на себя вид побеспристрастней и принялась гордо ждать свою участь. Не будут же они свою спасительницу сжигать, не правда ли? А если мой случайный обман раскрылся и они узнали, что никакая я не богиня, а самая настоящая ведьма? Нет, если бы раскрылся, они еще пуще бы меня боялись. Ведь всем известно, что ведьма в гневе страшна.

Пока я себя накручивала, жители деревни уже успели подойти к моему дому.

— Здравствуй, богиня Ага, — торжественно произнес Казимир и легко поклонился.

Так, неплохое начало. После подобных слов можно не ждать, что в твою сторону с вилами побегут.

— Доброго утра! — вежливо кивнула я.

— Узнали мы от этих двоих о твоих пристрастиях, — продолжил староста, кивнув на Анзель и Тель. Только с этого расстояния я смогла подметить, что у детей связаны и руки, и ноги (так, чтобы ходить можно было только маленькими шажками).

Стоп, а о каких таких пристрастиях Казимир говорит? Бросив на детей еще один взгляд, я приметила, что к их животам будто лаврушка примотана, и все в моей голове сложилось в общую картину. С губ сорвался нервный смешок.

Анзель и Тель только сильнее задрожали, из их глаз полились слезы.

— Мы понимаем, что за благо всей деревни придется платить, — со вздохом выдал Казимир. — И эту цену считаем приемлемой.

Приемлемой? Да они что, свихнулись все? Что бы там ни говорили в народе, ведьмы не едят детей. Вообще. Ни в каком виде. Ни под соусом, ни в бруснике. А уж лаврушка делу точно не поможет.

— Да они те еще раздолбай, — внезапно выкрикнула какая-то женщина. — Они мне в туалет дрожжи подкинули!

— А мне в тесто слабительного порошка!

— А мне на чистом белье угольком всякие картинки похабные вырисовали!

— А мою одежду забрали, пока я на речке купалась!

Почти каждый житель деревни высказался. У кого под дверью коровьи лепехи внезапно очутились, кто на мыльной воде кашу случайно сварганил… Ох, чего там только не было!

— Избавь нас, богинюшка, от этих исчадий, — финальным аккордом завершила женщина, с которой этот поток начался.

Теперь на брата с сестрой я посмотрела с любопытством и даже с какой-то симпатией. С таким послужным списком пакостей хочется считаться!

— Так, во-первых, — тихо прокашлявшись, начала я. — Детей я не ем. И есть не думала. Анзель и Тель меня неверно поняли.

В толпе зародился недовольный гул, будто бы жителей Кущеево расстроило то, что в мой рацион питания не входит в меру пакостливая человечина.

— Во-вторых, этих двоих, по моему приказу, никто обижать не будет. Казимир, жить они будут в твоем доме и приходить ко мне раз в два дня на перевоспитание.

Прошлась взглядом по толпе и, не подметив там особого энтузиазма, особенно у Казимира, повторила:

— По приказу богини!

— Но… — Казимир выглядел сбитым с толку.

— Никаких «но», — строго произнесла я. Может, самое время сообщить жителям Кущеево о том, что моему дому требуется уборка?

— Позвольте поинтересоваться, что тут происходит? — я услышала вкрадчивый шепот. Вот вроде шепот, но в то же время какой-то слишком уж громкий и такой зловещий, что аж мурашки по спине пробежали.

Из толпы вышел мужчина в темном камзоле, и все внутри меня перевернулось. И как я раньше не заметила этого… некроманта?!