Ведьма в белом халате

Мамочка… ну как меня могло угораздить так вляпаться?!

Александр Лисовский.

Господи, где же я так провинилась, что вот уже вторую неделю этот треклятый лис не дает мне проходу?!

– Оля? – настороженно спросил оборотень, когда я воочию убедилась, что мне это не приснилось, и сжала зубы, чтобы не обложить его матом. Хотя, по большому счету, материться на него не имело смысла: я ведь сама его выбрала. Сама запретила ему снимать маску. Сама бросилась на шею.

И от этого становилось только хуже.

– Оля! – рыкнул оборотень, когда я развернулась и, рванув дверь на себя, ринулась на улицу.

Не хочу его больше видеть. Никогда. Ни слышать. Ни чувствовать этот запах… куда угодно, только не рядом с ним!

Меня в мгновение ока поймали, остановили, прижали к груди и, как вчера, одной рукой обхватили за голову, поглаживая растрепанные волосы с такой подкупающей нежностью, что вкупе со сводящим с ума ароматом его кожи меня это едва не добило. И я чуть не расплакалась от ощущения совершенного предательства. От обиды. От простого понимания чудовищной ошибки, которая в конечном итоге должна была меня уничтожить.

– Оля… Оленька… – на удивление ласково проговорил лис, прижав меня еще крепче, а затем для чего-то чмокнув в макушку. – Ну, что же ты такая упрямая? Сколько еще я должен за тобой бегать, чтобы ты поняла, что это все не случайно?

Я до боли прикусила губу и попыталась вырваться, но куда там – без магии наши силы были неравны.

– Что? Добился своего?! – прошипела я, вскинув голову и чуть не разбив проклятому лису нос.

Лисовский отвел с моего лба непослушную прядку, наклонился и, легонько поцеловав меня в нос, спокойно предложил:

– Оля, выходи за меня замуж?

От неожиданности я поперхнулась. Но лис смотрел серьезно, внимательно. Держал по-прежнему крепко, будто всерьез думал, что я полезу драться. Хотя, может, если бы он не прижал мои руки к туловищу, я бы точно попыталась. Но этот дикий, совершенно непонятный вопрос напрочь выбил меня из колеи.

Наконец, когда ко мне вернулся дар речи, я сипло каркнула:

– Ч-што?!

– Выходи за меня, – так же спокойно повторил оборотень и пытливо заглянул в мои растерянные глаза.

– Ты… ты спятил?!

– Нет, Оль. Я серьезен как никогда. Выходи за меня. Замуж. Пожалуйста.

– Да я… да ты… да как ты вообще посмел делать мне такие предложения?! С какого собственно случая?! – наконец прорвало меня. – Ты, мерзавец, забыл, что хотел меня купить?!

Лисовский едва заметно улыбнулся.

– Я бы и сейчас не отказался. Но в качестве любящей и любимой супруги ты привлекаешь меня гораздо больше.

Что?! Любящая и… мать его так… любимая?! Это он вообще мне сказал, песец проклятый?! Обо мне посмел так неприлично отозваться?! Да я его в порошок сотру! Переспали мы по обоюдному желанию, признаю. Но думать, что после этого я растекусь перед ним безвольной лужицей и в зубах буду тапочки приносить по первому требованию… пошел к черту! Я ведьма, а не фаворитка, которой можно крутить как хочешь! И во второй раз он меня на слабости поймать не сможет!

– Убери руки! – ледяным тоном потребовала я, заподозрив, что надо мной опять изощренно издеваются. – Немедленно!

От моего командного тона у Лисовского и впрямь дрогнули ладони. Но – лишь на долю мгновения. После чего он вздохнул, наклонился и, подхватив меня с пола, спокойно двинулся обратно в комнату. Вырваться, как я ни брыкалась и ни царапалась, он мне не позволил. А когда добрался до постели, то аккуратно сгрузил на разворошенные простыни. Немедленно получил за это в нос. Сморщился, но, кажется, не особенно расстроился. После чего понял, что просто так со мной не справится, и… до такой степени обнаглел, что просто лег на меня сверху, придавив собственным телом и умело спеленав по рукам и ногам!

От возмущения я едва не закипела, как перегревшийся чайник.

Я барахталась под ним, осыпая его плечи и грудь ударами. Кусалась. Царапалась. Даже дралась и без всякого стеснения звала на помощь в надежде, что кто-нибудь окажется в такую рань на пляже, услышит сквозь открытое окно мои вопли и вырвет меня из лап дурного лиса за какое-нибудь символическое вознаграждение.

Неужто рыцари на Руси, то есть на Сейшелах, перевелись? Хотя какие тут, к черту, рыцари? Мелкие, тощие, смуглые, как сарацины… а этот зверь вон какой здоровый! Такого попробуй тронь!

Тьфу!

Лисовский все это время спокойно сносил мои удары и терпеливо ждал, когда у меня закончится запал. Ноги мои он спеленал своими. Руки в конце концов перехватил и завел мне за голову, чтобы больше не рисковать. Щелкающие перед самым его носом зубы попросту проигнорировал. А смотрел на меня с таким снисходительным и каким-то понимающе-всепрощающим выражением, что меня это бесило еще больше. И я, наверное, минут двадцать бушевала, пока вдруг не почувствовала, что по ногам меня бережно гладит что-то мягкое, теплое и… пушистое?

От неожиданности я замерла и ощутимо напряглась.

– Что это такое?

У Лисовского вопросительно приподнялась бровь.

– Ты о чем?

Я снова ощутила, как по пальцам ног прошлось пушистое опахало: туда-сюда, слева направо. И повысила голос:

– Вот об этом! Это что, хвост?!

Над головой лиса мелькнула и пропала ослепительно белая кисточка.


– Песец… – обреченно выдохнула я.

– Где песец? – не понял он.

– Да ты, блин, песец! Мой персональный! Большой, толстый и бесповоротный!

Оборотень зубасто усмехнулся.

– Не угадала: я не толстый. И совсем не белый.

– Покажи! – потребовала я, лежа под ним, как под каменной плитой. Причем очень горячей, гладкой и бесстыдно обнаженной плитой, от близости которой уже не так сильно хотелось кричать и возмущаться.

Когда же над плечом лиса и впрямь дразняще мелькнул кончик пушистого хвоста, я судорожно вздохнула: он действительно был белым лишь на самом кончике. А дальше у зверя Лисовского шел совершенно бесподобный черно-серебристый мех. Настолько густой, что мне немедленно захотелось его себе на шубу. И до того мягкий, что до зубовного скрежета понадобилось зарыться туда сразу обеими руками.

Эх, вот бы увидеть его целиком… интересно, во время частичной трансформации откуда из него растет эта штука? Из копчика? Или откуда-то повыше? Может, наоборот, пониже? Надо бы посмотреть, а то вдруг больше никогда не увижу…

Неожиданно до меня дошло, о чем я думаю, и я протестующе дернулась.

– Да пусти же меня, сволочь!

– Драться не будешь? – совершенно спокойно поинтересовался Лисовский.

Я подумала и призналась:

– Буду.

– Тогда лежи, – пожал плечами лис и снова замолчал, испытующе посматривая на мое возмущенное лицо и продолжая размеренно щекотать мои ноги пушистым хвостом.

Слева направо… справа налево…

Размеренные движения успокаивали, умиротворяли, даже усыпляли. Мягкие шерстинки тихонько гладили мою кожу, ненавязчиво ласкали и словно молча говорили: не надо, не злись, пожалуйста… я же не злюсь. Смотри, я просто лежу рядом, весь такой спокойный и совсем не опасный. Здесь нет угрозы. Здесь тепло. Здесь ты дома…

«Он полностью контролирует своего зверя», – обреченно подумала я, не зная, как выбраться из-под тяжеленного лиса. Если бы он не опирался на один локоть, точно бы раздавил. А еще хорошо, что постель оказалась мягкой. А если вспомнить о том, что мы творили на ней ночью…

Я зажмурилась и тихо застонала.

Ну за что мне все это, а?!

– Оля? – мгновенно встрепенулся Лисовский и приподнялся на постели. – Тебе больно?

– Да! – свирепо рявкнула я, приподнявшись следом. Но тут лис наклонился и с чувством меня поцеловал, одновременно с этим обвив хвостом и издав какой-то новый, совершенно необычный, непонятный, но пробирающий до дрожи горловой звук, мощная вибрация от которого что-то сдвинула, изменила, внезапно перевернула в моей рассерженной душе и заставила ответить на непрошеный поцелуй.

– Какой же ты все-таки гад… – выдохнула я, как только оборотень оторвался. – Как ты мог… ты!

– Оля, ты можешь перестать ругаться и послушать меня хотя бы пару минут?

– Зачем? – насупилась я.

– Затем, что я не хочу с тобой ссориться.

– Раньше надо было об этом думать! До ресторана!

– Ну, прости, – покаялся лис. – Черт меня тогда за язык дернул. Не хотел я тебя обидеть. Мне просто нужно было увидеть твою реакцию.

Я снова зашипела.

– На что?! На плохо завуалированное оскорбление?!

– В том числе… Что тебе известно о брачных метках? – вдруг без предупреждения поменял тему лис, но сверху снова не навалился. Ждал, оценивал, следил за моей реакцией. И явно был готов рухнуть сверху, если я опять начну буянить.

Подумав и решив, что задыхаться под ним мне больше не хочется, я осторожно ответила:

– Почти ничего. Это старый обычай. Исключительно ваш, звериный. Типа означает любовь до гроба и всякая такая лабуда. Но в чем прикол, мне неизвестно.

Лис прищурился. Глаза у него из желтых снова стали карими, спокойными. После чего оборотень сполз с постели. Дождался, когда я сяду. После чего присел на корточки и испытующе глянул на меня снизу вверх.

– А ты знаешь, как мы ищем себе партнеров?

– Невелика тайна, – фыркнула я. – Конечно, по запаху! Генетически совместимый партнер для вас пахнет особенно хорошо.

Лис улыбнулся, показав мне кончики клыков.

– Верно. Запах подходящего партнера, как выражаются врачи, вызывает в нашем организме гормональную бурю. Это может спровоцировать некоторую эмоциональную нестабильность, а порой и потерю контроля над зверем.

– И что с того?