Ведунья против короля

– Не знаю, – нахмурился король. – Но какое это имеет значение? Или вы считаете…

– Пока не уверены, – вздохнул Леарон, опускаясь в кресло, стоящее в дальнем от короля углу. – Но может быть все что угодно. Он же не ходит открыто по дворцу?

– Я нашла потайные двери, – тихо сообщила Дилли, устраиваясь на диванчике в другом углу. – Две. Панно с правой стороны от камина. И зеркало.

– Про зеркало верно, – похвалил Эршель. – А за панно – только каморка для трубочиста. Чтобы он не ломал и не разбирал плитку, когда засорится камин.

– Да? – Дилли покосилась на панно, стремительно поднялась с кресла и молниеносной тенью скользнула к камину, попутно подхватив вазу с землей, прикрытую крышкой.

Пристроила ее на самом краю каминной полки, так, чтобы ваза свалилась от малейшего толчка прямо на то место, откуда тянуло холодным сквознячком. Совершенно незаметным для всех остальных, но не для ведуньи, усилившей чувствительность собственной кожи.

– Я собью, – ответил на незаданный вопрос Леар. – Отсюда как раз удобно.

И, взяв со столика большущий персик, принялся лениво крутить его в пальцах.

– Хорошая идея, – одобрила сестра и притащила в свой угол одну из ваз с грушами.

– Дилли! – встревожился король. – Что за странные приготовления? Неужели ты всерьез считаешь, будто кто-то осмелится?.. Но в таком случае лучше позвать магов. Они дали мне сигнальный амулет.

– Не нужно! – в два голоса остановили его бастарды.

– Извини, Эршель, – сочувственно глядя в недоумевающее и чуточку недовольное лицо родителя, произнесла ведунья, – мы не пытаемся тебя переупрямить или обидеть. Просто нас воспитывали по-разному. Принцев учат не соваться в опасные места, не бросаться впереди армии на врагов, не проверять собственноручно надежность мостов и безопасность темных мест. А у нас не было ни телохранителей, ни гувернеров, ни слуг. И надеяться оставалось только на себя, поэтому мы и учились выбираться из запертых комнат, лазать по деревьям и скалам, плавать, прыгать и скакать на неоседланных лошадях и стравах, прятаться от злодеев и уходить от безумной толпы. Ведь нет ничего безрассуднее и опаснее, чем распаленная толпа, науськанная опытным манипулятором. Поэтому мы верим, что сможем справиться с подельником Дейса и без помощи магистров. Им сейчас и без того забот хватает.

– А если никого не будет? – не сдавался его величество.

– Значит, мы ошиблись, и Дейс собирался надорваться в потайном проходе, волоча пять пудов золота, – беззлобно усмехнулся Леар. – Я намного сильнее его, и то едва протащил тот узел десять шагов.

– В таком случае я тоже возьму оружие, – упрямо поджал губы Эршель и попытался встать, но на него снова шикнули с двух сторон:

– Тсс! Поздно…

Сквозняк вдруг усилился, и теперь его ощущали все. Вздулись парусом легкие кружевные занавеси на распахнутых окнах, скользнула по ногам прохлада, и панно неслышно сдвинулось в сторону. Ровно настолько, чтобы пропустить в комнату одетого в темный мужской костюм и шапку лазутчика. На его лице красовалась карнавальная маска, в руках тускло поблескивал камнями амулет.

Однако никто из присутствующих не принял визитера за мужчину. И фигура и подбородок полускрытого маской лица, а тем более шея и руки, сразу выдавали женщину. Еще молодую и знатную, судя по ухоженной коже и усыпанным камнями кольцам.

– Котик? – позвала она, глядя на постель, поджала губы и осторожно осмотрелась, сразу обнаружив сидевшего в центре комнаты короля. – Ну и чего ты сидишь? Там уже почти захватили дворец, гвардейцы перешли на сторону Эршеля, шаманы уходят. Пора и нам. Ты добыл дорожные баулы?

– Нет, – вздохнул король, сразу узнав одну из придворных прелестниц, и презрительно усмехнулся: – Снимай маску, Расталия, побег отменяется.

– Что ты там болтаешь, безвольный тюфяк! – сердито прикрикнула леди, почти бегом направляясь к кровати. – Ничего не отменяется. Но если передумал, можешь оставаться, я приду посмотреть, как ты болтаешься на виселице. Надеюсь, с тебя снимут к тому времени личину, мне опротивело целовать рожу Эршеля.

Добежав до королевского ложа, Расталия поспешно выхватила из кармана пару плотных кисетов и, уверенно сбросив одеяло, приподняла перину. Несколько секунд недоумевающе глядела на кожаную обивку, потом протянула руку дальше, пошарила и снова сунула кисеты в карман. Рывком откинула перину с одной стороны, потом с другой и, резко выпрямившись, обернулась к Эршелю.

– Где мои драгоценности? – едва сдерживая гнев, змеей прошипела предприимчивая леди.

– А с чего это они вдруг стали твоими? – изумленно приподнял бровь его величество и усмехнулся, глядя в опасно сузившиеся в прорезях маски глаза. – Это собственность королевского рода. И не подлежит ни продаже, ни передаче в дар.

– Ах ты гад! – мгновенно разъярилась леди. – Ты же ими оплатил мне услуги!

– Какие? – живо заинтересовался Эршель, но вспомнил про Дилли и поднял в протестующем жесте ладонь: – Не нужно, я не желаю этого слышать!

– Мерзавец, – припечатала Расталия презрительно. – Значит, когда я ходила вместо тебя на переговоры к шаманам и к лордам, ты хотел слушать, как я выполнила задание, а теперь не желаешь? Думаешь, старик тебя пощадит, если ты вернешь ему мои украшения? И не надейся! Я-то его буйный характер знаю. Он сначала тебя повесит за все твои выходки и только потом подумает, правильно сделал или нет.

– Он не такой, – возмутился король.

– Зря надеешься. Если не хочешь бежать, змеи с тобой, оставайся. Только отдай мне хоть половину… хоть четверть… он сразу не заметит! – Женщина упрашивала почти жалобно, но ее побелевшие пальцы очень красноречиво стискивали непонятный амулет, похожий издали на закрытый веер или маленькую указку.

– Не будь дурой, Расталия, – сухо произнес король, утомившийся изображать своего двойника. – Никто из ювелиров все равно не купит ни одну из этих вещиц.

– Так дай мне золота. Ты же натаскал полный сейф! – подступила она к королю почти вплотную.

– Сейф закрыт заклятием, – неожиданно для всех вмешалась в их разговор Дилли. – И никто из нас не может его открыть.

– А это еще кто?! – мгновенно обернулась ловкая леди. – И давно ты тут сидишь?

– С того момента, как ты вылезла из потайного хода, – с хладнокровной любезностью сообщила принцесса.

– Тогда мне тебя очень жаль, – совершенно не печально произнесла сообщница шута и резко взмахнула своим амулетом.

Даже не успев заметить, как ведунья, опередив ее движение, стремительно выскользнула из кресла и непонятным образом оказалась рядом. В следующий миг пальцы Расталии, державшие грозное оружие, стиснуло с такой силой, что она взвыла от боли. Амулет выпал из рук придворной дамы, но долететь до пола не успел, Дилли подхватила его на лету. И сразу отскочила от пособницы Дейса, не желая лишать себя возможности побольше узнать об интригах и проделках бывшего шута.

Хотя и не сомневалась, что тому хватит наглости ожидать от короля помилования.

– Ну, – повертев в руках амулет, мирно спросила она растиравшую руку пособницу двойника, – рассказывай подробно, чем ты тут занималась. Да не вздумай врать, Дейс тебя выгораживать не станет, особенно когда познакомится с палачом.


– Где Дейс? – состроила та изумленное лицо и согнулась перед королем в глубоком поклоне. – Ваше величество! Не допустите несправедливости, оградите от наглого наговора!

– То есть ты Дейсу не помогала, – едко усмехнулся Эршель, – королевские раритеты из казны не растаскивала, потайные ходы не изучала?

– Так ведь все по вашему высочайшему указанию! – рухнула на колени лицедейка, заливаясь натуральными слезами. – Откуда же мне знать, что это Дейс…

– Вот если бы не слова про рожу Эршеля, – ядовито ухмыльнулся он, – я бы тебе, возможно, и попытался поверить…

– Это наваждение! – убежденно заявила ловкая дама. – На меня так магические вещицы действуют – начинает голова болеть, мысли путаются, тошнит…

Она тревожно оглянулась, словно ища, за что бы взяться, чтобы подняться с пола, отползла на коленях к очагу и, ухватившись за выложенную плиткой стенку, с видимым трудом поднялась на ноги. Пошатнулась, оправляя подол, и вдруг стремительной рыбкой нырнула в открытый потайной ход.

Вместе с ней туда влетела и ваза с землей, за секунду до этого сбитая персиком Леарона.

– Отличный бросок, – одобрительно заметила Дилли. – Ну, будем ее доставать или пусть бежит?

– Некуда ей бежать, – усмехнулся принц. – Все потайные проходы когда-то вели за стену, в сторону реки. Но за последние пятьдесят лет там построили набережную и несколько харчевен, рестораций и гостиниц, поэтому все выходы замуровали. Хотя возможность для побега на всякий случай все же оставили, выведя один ход, хорошо замаскированный и известный лишь королю, в подвал дома, купленного на подставное лицо.

– Не хочу спрашивать, как ты это узнал, – спокойно заметил Эршель, прислушиваясь к стихающим стонам, доносящимся из темнеющей у камина дыры. – Но рад, что тебе это известно. И обязательно дам кольцо, отпирающее двери в том доме. Как только найду ключи от сокровищницы.

– Зачем ты оставлял их шуту? – не сдержала любопытства Дилли.

– Я же уезжал не на декаду и даже не на месяц, – мрачно усмехнулся ее родитель. – И надежд на скорое освобождение не питал. А король должен иногда надевать парадные регалии и дарить придворным небольшие подарки. Было бы странно, если бы я вдруг переложил эту обязанность на казначея или слуг, хотя никогда прежде никому из них не доверял. И правильно делал, как видишь. Стоило чуть отвернуться, как даже те, кого считал преданными друзьями, без зазрения совести запустили свои лапы в мой карман.

– Честных людей в мире хватает, – не согласилась с ним ведунья. – Но они обычно намного беднее остальных. Редко кто из них получает за свой труд достойную оплату. Еще меньше тех, кому удается найти клад или достанется наследство. А в твоем дворце таких оказалось всего несколько человек, и большинство из них слуги. Не считая невидимки, но у него был свой интерес.

– Лита! – скрипнул зубами король и отвернулся, перемогая приступ ярости и боли.

– Чижик, – поправил Леарон. – Мы всю жизнь звали ее так. Она всегда была непоседливой, шустрой, любознательной и смешливой. Отец, не обижай недоверием ее избранника. Ланс для Литы готов мир перевернуть, и я боюсь только одного – как бы он не ушел ее искать. Если с ним что-нибудь случится, она нам не простит.

– Как я смогу его остановить? – непонимающе уставился король на сына, впервые назвавшего его отцом, и ясно сознавая, сколь нелегок был для Леара этот шаг.

– Назначь придворным магом, – посоветовала Дилли. – И тайным советником. Я, конечно, помню, что Леар припас эту должность для себя, но его пора назначать наследником. Дай ему звание генерала и поставь над армией, ведь ни одного преданного генерала у тебя не нашлось.

– Всё вы знаете… – беззлобно пробормотал король и осекся, рассмотрев укоризненный взгляд Дилли. – Извини, неудачно пошутил.

– Я не обижаюсь, – кротко пояснила ведунья. – И сама понимаю, как назойливо это прозвучало. Но точно знаю, вряд ли у нас еще будет возможность поговорить вот так, запросто, без свидетелей. Да и не останемся мы здесь надолго, у нас дома тоже беспорядок. Но пока мы тут, тебе поможем.

Они сидели втроем почти до рассвета, разговаривая на самые разные темы, и упорно стараясь не напоминать друг другу о Чижике.

Но ни один не забыл о ней даже на минуту.



Семнадцатое светозарня

Айканир, королевский замок



Гард

К рассвету Тровенгу чудилось, будто эта ночь не закончится никогда. Так много им пришлось сделать и так сильно он тревожился о жене, оставленной с королем. Точнее, с отцом и с братом. Нет, у него не было даже тени сомнений, что в случае опасности они оба бросятся ей на помощь, да и сама Дилли далеко не бледная изнеженная леди, не умеющая себя защитить. Но слишком уж много опасностей таилось в этом огромном, роскошном и одновременно мрачноватом дворце.

Магистров бесили своей непредсказуемостью и нелогичностью ловушки, расставленные корявыми ручками шаманов в самых непредвиденных местах, и путавшиеся под ногами егеря. Как выяснилось, бравые вояки захватили под казарму несколько комнат на первом этаже и теперь слонялись по залам в поисках выпивки и приключений. Боявшиеся всех и вся слуги, имевшие приказ убирать спозаранку, чтобы не мельтешить перед глазами важных особ с метелками и тряпками, передвигались по лестницам и коридорам исключительно кучками не менее пяти человек, таская с собой тяжелые кочерги, катки и пылевыбивалки. «Видимо, имели для этого веские причины», – усмехался Гард, начиная осознавать, как несложно всего одним необдуманным поступком разрушить мир и покой целой страны, ввергнув в хаос и неразбериху ее жителей.

И все же постепенно они почти все решили. Сначала разобрались с самыми противными ловушками, стоявшими почти посреди залов и лестниц. Найти их не составило труда, и хотя маги легко обнаруживали амулетами даже незначительные заклинания, главное было сделано не ими. Непонятно, как, но прислуга умудрилась еще раньше отыскать все до единой и пометить самыми безобидными способами. Где-то поставили вокруг несколько статуэток или горшков с цветами, какие-то загородили скамеечками или козетками, а некоторые просто обвели мелком.

Вскоре, убедившись, что с этой стороны немедленная опасность королю и его приверженцам не грозит, магистры на время отложили снятие последних ловушек и направились в ту часть дворца, где жили халгирцы. Инзерис шел первым, за ним – Звен и Варгус под личинами пойманных шаманов.

Халгирские самоучки спали в большом танцевальном зале, умудрившись даже тут устроиться по-своему. Откуда-то натаскали всевозможных шкафов и ширм, протянули веревки, выгородив каждому занавесями и гобеленами отдельную спальню. Самые сильные колдуны предсказуемо заняли лучшие места в углах, в нишах и у окон, а слабым достались закутки вдоль проходов и возле трех широких, как воротца, двустворчатых входных дверей.

– Наивные, – пробормотал на наречии Серанзии лекарь, стоя в проеме средней двери. – Навешали вокруг тряпок и собственных амулетов и считают себя защищенными так же надежно, как будто спят за крепостной стеной.

– Мы можем легко развеять эту иллюзию, – кровожадно буркнул Ланс, и в его ладонях затеплился бледный пока огонек.

– Подожди, я дам знак. – Инзерис поднял к губам висевший на цепочке рожок и три раза коротко дунул.

Храп и сопение на миг стихли, потом раздались с новой силой. Лишь в ближних закутках, где спали самые слабые шаманы, слышался шорох натягиваемой одежды, невнятный ропот и позвякивание подвесок.

Лекарь недобро ухмыльнулся и дунул в рожок снова, на этот раз дважды. Но гудки были более протяжными. Храп снова стих, и на этот раз зашевелились хозяева загородок, расположенных в центре зала. «Элита» продолжала спокойно дрыхнуть. Из первых импровизированных спаленок выбрались сонные, пахнущие застарелым жиром и потом халгирцы, замерли, мрачно поглядывая на незнакомых людей, впереди которых стоял хорошо известный им лекарь, умевший управлять гневом безжалостного невидимки. Зевая и почесываясь, потянулись к боковым дверям, откуда можно было пройти в ванные комнаты.

Скользнули вслед за ними боязливыми тенями замотанные в покрывала и накидки женские фигурки, заставив магистров невольно поморщиться. Вполне вероятно, к весне во дворце появятся смуглокожие малыши, которым никогда не суждено будет встретить своих отцов, но хуже другое. Если Эршель не отменит собственные законы и правила, большинство из детей никогда не узнают и материнской ласки.