Ведунья против короля

– Обоз проехал, – вскоре сообщил следивший за гвардейцами Ланс и предупредил: – Но возле моста остался дозор.

– Это что-то новенькое, – нахмурился Шайонс и оглянулся на Гарда: – Чуть ниже, примерно в двух милях, есть переправа, селяне гоняют через нее скот. Но ноги намочим. Хотя высушить нам нетрудно, есть и другой способ. Накрыть всех еще одним щитом отвода глаз и кастовать воздушную тропу, тогда сможем перебраться прямо сейчас. Нужно решить, как поступим.

– После этой тропы вы не свалитесь? – уже понимая, какое решение они примут, спросила Дилли, меняя внешность. Тратить в этих пустынных местах усилия на чужое лицо не имело никакого смысла.

– Нет. Если будем держать вдвоем, то через пару часов полностью восстановимся. Но есть одна тонкость – лошади ее не увидят. Или придется тратить лишнюю энергию и создавать иллюзию. Но тогда есть риск, что тропу заметит кто-то любопытный. Заклинания иллюзии не скрываются отводом глаз или обманом зрения, так как они одного порядка.

– Значит, завяжем животным глаза и переведем, – объявила Лита, последовав примеру сестры. – Мы всегда так проходим болота.

– Какие еще болота, девочка? – изумился Шайонс. – Зачем вы туда ходили?

– За ягодами и травами, – небрежно пожала плечами юная ведунья. – Семья большая, а зима запас любит. Так ведем?

– Ведем, – выразила общее мнение Дилли и предупредила: – И не пытайтесь нам помогать. В этом деле мы сами можем вам помочь.

– Какая полезная у меня жена, – пошутил Гард и тайком покосился на необычайно молчаливого Ланса.

С тех пор как Лита поселилась в его каюте, регент не узнавал напарника. Никто не решался спросить, что между ними произошло, но парочка ничем не походила на счастливых возлюбленных. Более всего их отношения напоминали вынужденное перемирие. Они разговаривали только о самых необходимых вещах, а в остальное время даже не смотрели друг на друга, хотя Ланс упорно держался рядом с невестой. А она делала вид, будто этого не замечает.

Тровенг знал, что Дилли пыталась потихоньку поговорить с сестренкой, но та сухо ответила, что у нее все хорошо. Поэтому он даже не пытался лезть в душу к другу. Бывают ситуации, когда чужая назойливость режет больнее, чем нож.

Магистры вскоре присмотрели подходящее место, где русло делало резкий поворот. На этом берегу росли густые кусты, почти скрывавшие крутой обрыв, а противоположный склон был покат и порос высокой травой.

Брэн встал у края, завязал лошади глаза лентой из плотного тумана и вытянул руку, словно собираясь достать что-то невидимое. Вскоре от его ладони к сорнякам на том берегу пролегла узкая, чуть поблескивающая, как тонкий молодой ледок, иллюзорная тропка. Пристально глядя на этот призрачный путь, Шайонс чуть расширил его и добавил низенькие, всего по колено, бортики.

– Вперед! Быстро!

Маги, уже замотавшие морды лошадей, разделились поровну. Вслед за ринувшимся на тропу Брэном бежал Варгус, а за ним Шайонс подтолкнул взглядом Дилли. Ведунья закрыла глаза своему коню снятым с шеи платком и держала его под уздцы так крепко, что животное даже не думало сопротивляться. Они проскочили магический мостик, не отстав от Варгуса ни на шаг, и сразу отошли подальше, уступая место следующим. Следом, тревожась более за Дилли, чем за себя и коня, так же уверенно перешел Гард. А едва догнав жену, обернулся посмотреть, как идут остальные.

– Комедьянтка, – тихо вздохнула ведунья, укоризненно глядя на сестренку.

Лита и не подумала слезать с лошади. Замотав ей морду своей курткой, девушка сидела в седле прямо, как опытный форейтор, и так же уверенно правила лошадью одними коленями, не давая ей ни на ладонь отступить от середины тропки. Ланс, ведущий за ней в поводу своего коня, был мрачен как туча.

– Дилли, а нам не стоило оставить ее в обители? – так же тихо шепнул регент.

– Вместе с твоим другом? – усмехнулась она и успокаивающе погладила мужа по руке: – Надеюсь, со временем он научится ее понимать.

– Скорей бы. Я уже мечтаю увидеть наконец прежнего напарника, – пошутил Тровенг, но, судя по звучавшему в его голосе мрачному сарказму, в этой шутке была львиная доля правды.

Шайонс проскочил мостик последним, и сразу после этого льдистая дорожка растаяла, словно мираж.

– Отходим к тем кустам, привал на полчаса, – скомандовал он властно, но никто и не думал возражать.

Все устали, перенервничали и желали перекусить. Добравшись до намеченного места, хозяин лошадей достал из вещевого мешка тончайший шелковый шатер, с невероятным мастерством раскрашенный под поросший травкой каменистый холмик. Едва маги ловко растянули его меж кустов и прикрыли легким отводом глаз, стало ясно, что Шайонс приготовился к этой поездке очень серьезно. В таком шатре можно сидеть рядом с самой оживленной дорогой, и никто не заподозрит правды. Лишь магистры и ведуньи видели бледный, едва заметный отсвет маскирующего заклинания. Кроме шатра в сумках нашлись корзины с едой, фляжки с бодрящим взваром, легкие и тонкие, но не пропускающие сырость и холод ковры, а также запас надувных дорожных подушек из пропитанного особыми смолами кеминского шелка, без каких не отправится в путь или просто на прогулку ни один житель ханства.

Через полчаса, умывшись, и перекусив мясными пирожками с холодным взваром, отряд продолжил путь по бездорожью вслед за уверенно скакавшим впереди Шайонсом. Судя по всему, хозяин обители во время прогулок с учениками успел изучить все окрестные холмы, речки и тропы до самого Согдежа. Ехать приходилось почти вслепую, следя лишь за тем, чтобы лошади не оступились на кручах и держались подальше от слишком низко растущих ветвей. Вскоре все путники горячо желали одного: как можно скорее выехать на дорогу. Но взявший на себя командование Шайонс придерживался иного мнения и старательно избегал людных троп и королевского тракта. Да еще запретил всяческие разговоры и не позволял себя обгонять.

К тому моменту как самозваный командир наконец подал сигнал остановиться, все успели утомиться от бесконечной смены холмов и перелесков и разочароваться в подобных прогулках. Их сапоги были в паутине и зелени, шляпы и плечи – осыпаны хвоей и пыльцой, в гривах и упряжи коней запутались сухие веточки и сучки.

– Вон за той рощицей будет замок барона Трестьера, – придержав лошадь, сообщил долгожданную новость маг. – Он стоит на склоне холма и окружен густой изгородью из желтой акации. Мы подъедем к садовой калитке по ведущей к ручью тропке. Не спешите звать хозяина, у него за всеми воротами и проходами следят сторожевые псы. Я знаю, как их успокоить.

– Я тоже, – фыркнула Лита, покосившись на неотступно держащегося рядом Ланса.

– И я смогу, – невозмутимо ответил на незаданный вопрос ее упрямый жених.

– Не нужно, – отказался от помощи Шайонс и тронул поводья, отправляя коня вперед.

Рощу они миновали спокойным шагом, уже предвкушая прохладу залов старинного замка, теплую воду купален и горячий обед. Но, оказавшись на опушке, дружно застыли, глядя в выцветшее от жары летнее небо. Туда, где призраком беды расплывалось облако черного дыма, вырывавшегося из высокой трубы.

И каждому было предельно понятно, что никакой случайностью тут не пахнет. Это было предостережение, и адресовалось оно именно им.

– Дилли… – начал Гард, оборачиваясь к жене и обмер, не обнаружив ее в седле.

– Вперед! – яростно выкрикнул Ланс, пуская коня вскачь, но регент уже успел рассмотреть вторую лошадь, мгновенно потерявшую всадницу.

И тоже пришпорил своего скакуна.

– Куда?.. – еще сердито шипел Шайонс, но и сам уже несся стремглав в толпе всадников, костеря про себя безрассудных ведуний.

И тайком им завидуя. Если бы он не выбрал когда-то между двух способностей магию как более мощную и удобную, то тоже смог бы сейчас без всякого заклинания добавить своему телу скорости и ловкости. Чтобы хотя бы на краткое время превратиться в самое совершенное и неуловимое существо.

Калитка была заперта, однако маги еще издали раздвинули щитами кусты, создав ровный проход, рассчитанный на одну лошадь. И заскакивали в него стремительно, как зайцы. Про собак они вспомнили, лишь обнаружив лежащее поперек ухоженной тропинки мохнатое тело огромного мастифа, но останавливаться и выяснять, что с ним произошло, даже не подумали. Промчались мимо, прямо по аккуратно подстриженной травке, и, почти на ходу спрыгивая с коней, ворвались в первую попавшуюся дверь.

Как сразу стало понятно – на кухню. Метнулись в стороны молоденькие служанки, встала, прикрывая их собой от незваных гостей невысокая, но очень решительная женщина с увесистым черпаком в руках. И тут же резко отбросила его, разглядев среди незнакомцев Шайонса.


– Господин маг, это вы! Ну слава богам, а то у нас тут… – Кухарка вдруг всхлипнула тоненько, как побитый щенок.

– Куда идти? – решительно прекратил эти страдания Гард. – Где все?

– В главном зале! – ринулась вперед одна из девчонок. – Цветами печку топят, я покажу.

Шайонс и сам уже распахнул дверь. Он кинулся в сумрак пропахшего дымом дома, безошибочно находя дорогу в череде коридоров и дверей. Главным залом тут называлась праздничная трапезная – высокая просторная комната с нарядными витражами и светлыми мраморными панелями. Однако все это Гард рассмотрел много позже, сначала в глаза бросились застеленные одеялами диваны, на которых кто-то лежал. И куча роскошных роз, небрежно брошенная у огромного очага.

Огонь уже не горел, кто-то из магов прямо от двери бросил гасящее заклинание, и теперь женщина, сидевшая рядом с топкой на скамеечке, настороженно разглядывала незнакомцев.

– Что у вас произошло, леди Конталина? – предупреждая вопрос хозяйки, обратился Шайонс.

– Светлые боги, это вы, мастер! – обрадовалась она и тут же помрачнела: – Воины самозванца вчера приехали и шаманов привезли. А сегодня настоящий король прилетел, я его давно знаю, ни с кем не спутаю. Вот шаманы его и поймали, повезли в Айканир бедолагу.

– А девушки? – не выдержал Гард, не обнаружив в зале ни жены, ни Чижика.

– Какие девушки? – изумилась хозяйка. – Лишь ученики Шайонса приходили пять минут назад, сказали, что он велел дать собак, и сразу уехали.

– На чем? – обомлел регент.

– На стравах. У нас молодые, необъезженные, но они взяли под свою ответственность. Егеря́ побоялись, а ваши мальчики такие смелые!

– В какую сторону? – ринулся к двери Гард и напоролся на связавший его упругий воздушный щит.

– Остыньте! – прикрикнул Шайонс. – Мы сами догоним, вы ждите тут.

– Незачем нам тут сидеть, хозяев под удар подставлять, – еще спорил регент, живо представивший, как его жена голыми руками дерется с закованными в броню егерями. Но дергаться все же перестал, обнаружив рядом сердито сопящего Ланса.

– Через три минуты мы их догоним, – процедил Шайонс, делая знак Брэну и Варгусу: – На крышу, там мои кархи! Они приучены к наездникам. Ланс, ты остаешься охранять.

Этот приказ донесся уже издали. Маги, явно кастовавшие на себя заклинание скорости, умчались как ветер.

– Соратнички, – свирепо шипел Тровенг им вслед. – Вот как им доверять?! Ланс! Ты можешь что-то сделать?

– Оно само скоро спадет, – потихоньку опуская руки и выпрямляясь, хрипло пробормотал маг. – Но он прав, тебя туда пускать нельзя.

– А тебя? – огрызнулся Гард, злясь на него, на короля и на всех магов разом.

– Меня – тоже. – Кривясь, как от зубной боли, Ланс разматывал нечто невидимое. – Потому что только я могу тебя убедить.

– Ты сейчас договоришься! – Почувствовав себя свободным, Гард ринулся к выходу и тут же остановился, сообразив, что представления не имеет, куда бежать.

К тому же бежать своими ногами вообще глупо, а лошадей, послушных только командам Шайонса, поймать сейчас не так-то просто. Хотя Ланс мог бы, но он уже принял решение и менять его вряд ли согласится.

– Простите за назойливость, лорды, – робко произнесла леди Конталина, опасливо приблизившись к ним, – но ученики, те, которые уехали на стравах, сказали, что скоро приедут маги, и с ними будет лекарь, а пока велели поить его светлость настоем тысячелистника.

– А что такое с бароном Трестьером? – насторожился Ланс.

– Так ведь эти… – всхлипнула вдруг леди горько, как простая селянка, – ранили!

– А точнее? – Маг торопливо направился к диванам, закатывая на ходу рукава.

– Точнее?.. – растерялась женщина, следуя за ним по пятам. – Сейчас… Вам с самого начала?

– Можно с начала, – хмуро вздохнул Тровенг и нехотя поплелся следом за напарником.

Сел неподалеку на стул, стремясь устроиться так, чтобы не выпускать двери из виду, и покосился на бледного мужчину средних лет, лежавшего в подушках с закрытыми глазами. Судя по всему, недавно тут было очень жарко.

– Так вот… – задумавшись ненадолго, начала рассказывать леди, стараясь не смотреть на мага, решительно откинувшего покрывало с раненого и развязавшего завязки его нижней рубахи. – Приехали они вчера, под вечер. Привезли приказ короля. Самозванца, как мы теперь понимаем. Целый отряд воинов, еще и телеги с походной кухней и припасами. Но вели себя не как королевские воины, а как захватчики. Так, будто мы жители другой страны и они нас победили, – это Синглер сказал. Мы с первых минут были шокированы их действиями. Егеря чувствовали себя как дома. Бесцеремонно прошли на кухню, забрали все кушанья, потом отправились в кладовые, набрали продуктов, часть утащили, часть отдали кухарке и велели готовить на всех суп и жаркое.

Женщина путалась и повторялась, вновь переживая вчерашнее потрясение, а регент слушал и все мрачнел, начиная понимать, как неверно прежде представлял события в Форандии. Из относительно спокойной жизни в княжестве беды соседей виделись далеко не такими тяжкими.

– А потом молодые воины начали приставать к служанкам и горничным. Его светлость с дворецким с трудом сумели отбить девушек при помощи собак и защитного амулета. Так они со злости закололи двух псов, остальных Синглер успел запереть в вольерах. А служанок я спрятала в своей гардеробной, в шкафах и сундуках. Рано утром обоз ушел, но командир оставил на постой трех воинов и капрала. А потом приехали два шамана, они собирались поставить у нас на башне какой-то маяк. Мы сидели тихонько, как мышки, ждали, пока шаманы уедут, потом его светлость собирался предложить егерям выгодную сделку, если согласятся жить в доме привратника. Но тут прилетел крылет… – Женщина всхлипнула и прижала к губам смятый платочек. – Шаманы попытались что-то сделать прилетевшим, но с теми был маг. Мы поняли это позже, когда шаманы прибежали в столовую, собрали нас в кучу и связали, а его светлость поставили на колени и надели на шею петлю…

Несколько секунд она горько плакала, сотрясаясь от рыданий и пережитого ужаса, потом глотнула поданного Лансом зелья и, немного успокоившись, продолжила рассказ:

– Когда появились король с секретарем и маг, шаман приставил нож к горлу его светлости и заявил, что его смерть будет на совести его величества. Маг хотел что-то сделать, но шаманы дружно взвыли, и тот, что с ножом, воткнул свое оружие лорду в плечо. Кровь хлынула просто ручьем, и король приказал магу сдаться. Сначала егеря связали магистра, затем шаман повесил ему на шею какой-то странный ошейник с шипами, бусами и рунами, и маг стал бледным и медлительным. После этого они связали и короля с секретарем, запрягли в карету лошадей, погрузили всех пленников и уехали. Хотели увести и его светлость, но мы с дворецким встали на колени и умоляли забрать все, только не мучить раненого. Дворецкого послали за казной, а капрал начал приставать ко мне… – Закрыв лицо руками, женщина снова горько всхлипнула и несколько секунд молчала, пересиливая горечь испытанного. – Но Фернон, наш дворецкий, что-то заподозрил и вернулся. Он ударил капрала по голове кочергой, тот упал и начал свистеть. Прибежали воины и утащили его, а Фернона избили, как… – она снова всхлипнула, но постаралась взять себя в руки, – как бешеного пса, и ушли, напоследок хлестнув меня плетью. Но это не важно… Как только они уехали, мы с девушками уложили раненых на диваны, перевязали и послали садовника рвать цветы и разжигать камин. Секретарь успел шепнуть про сигнал кухарке, когда мы стояли связанные. Но ученики прибежали только через два часа…

– Успокойтесь, леди, – твердо приказал Ланс, – теперь все позади. Ваш муж будет жить, я его подлечил. Дворецкого тоже, зелье вам оставлю.



Четырнадцатое светозарня