Венчанные огнем

– Как-как, извини, не успела запомнить?

Даже со своей сверхпамятью не запомнила заковыристую драконью фамилию. Но мой не слишком учтивый вопрос, наоборот, вызвал у него довольную улыбку. Видимо, ожидал нечто подобное, поэтому с торжествующим блеском в глазах повторил:

– Арвен Даумхольтсверрсурр! Я думаю, ты никогда не слышала этого имени. А можно узнать, сколько тебе лет, девочка?

Я тоже огляделась и шагнула в сторону, к самому краю камня, рискуя упасть. Хмуро посмотрев на дракона и попутно решая, как бы отсюда удалиться по-английски, ответила:

– Двадцать пять, Арвен!

Если бы я в тот момент не посмотрела на него, то упустила бы выражение крайнего изумления, которое быстро сменилось весьма загадочным взглядом, скорее всего, не предвещающим лично мне ничего хорошего. Пристально изучающим взглядом.

– Думаю, ты здесь не дольше двух месяцев, я прав?

Я промолчала, но выдала себя – закусила губу, поймав себя на том, что совсем забылась и страх потеряла.

– Угадал! – констатировал чересчур догадливый дракон. – А то возмущение магического фона двухмесячной давности – твоя работа. Я уверен. В тебе слишком много огня, что для дрийя нехарактерно. Я бы сказал, ты уникальна, девочка моя. И впрямь девчонка, но тем приятнее будет приручать тебя.

Я презрительно фыркнула, но он не обратил на это внимания, снова придвинулся на шаг и сразил меня наповал:

– Ай-ай-ай, боги все-таки начали свою игру! И создали милую игрушку, но ничего, я тоже люблю играть в подобные игры.

Прищурившись, я злобно выпалила:

– Я не игрушка, понял? И никогда ею не стану. Ни для тебя, ни для кого-то еще. Ящерица!

Дракон смотрел на меня холодными змеиными глазами и… любовался. Нервно сглотнув, я повела плечами, непроизвольно отстраняясь, сбрасывая этот взгляд. Как бороться с его презрением я знаю, а вот как реагировать на искреннее восхищение – нет.

Он ответил мягко, не обидевшись на «ящерицу»:

– Семьсот лет назад все дрийя были прокляты. Отныне, пока они не найдут способ снять проклятие, больше не смогут приносить потомство. Пока им это не удалось, а ведь на самом деле все так просто и естественно. Знаешь почему, Юлия?

Я отрицательно покачала головой, заворожено слушая.

– Дрийя не умеют чувствовать! Не умеют любить, не умеют нести ответственность за других. Эгоисты до мозга костей. Ничто не способно их исправить, поэтому они умрут. Все вымрут со временем, даже их имя будет предано забвению. Больше никто не вспомнит о них. Ведь прошло всего семьсот лет, а о них уже почти не помнят. Они стали легендой, вымыслом, призрачной дымкой, которая очень скоро развеется на ветру. А ты другая! Юли-и-я-я! Даже имя другое: мягкое, нежное, чувственное – как и вся ты. Моя огненная малышка. Огонь в крови дрийя рождается редко, его не было уже тысячу лет. Они заждались тебя, малышка, но не получат такое сокровище.

Дракон приблизился ко мне вплотную, прижал к себе и снова вдохнул мой запах. Странно, меня будоражил его огонь, но я никак не реагировала на его носителя. Наверное, реакция на родственную стихию, а не отклик женщины на своего мужчину. Но дергаться не стала – рано еще, да и хотелось задать пару вопросов. Пригодится на будущее.

– Почему ты их ненавидишь, Арвен? Они что-то забрали у тебя?

– Дважды, девочка! Они забрали у меня дважды! – Он скользил руками по моей косе, плечам, голове, заключил мое лицо в ладони и шептал: – Сначала моя сестра ушла из гнезда к правителю дрийя. Потом, когда он предал ее чувства, она не смогла пережить боль и ушла за грань. Прокляла всех дрийя, вложив в проклятие не только силу, но и жизнь, и душу. Теперь, пока оно не снято, сестра не может возродиться. Глупышка, как можно было верить, что дрийя исправятся. Изменить свою натуру невозможно. Это еще раз доказал их правитель: жалкий, сломленный, он приполз в наш Совет, умоляя простить его и помочь снять проклятие.

Я снова сглотнула, увлажняя пересохшее горло, и хрипло поинтересовалась:

– И что ответил ваш Совет?

Мужчина, пристально смотревший на меня, лишь ухмыльнулся, пугая до судорог в ногах смертельным холодом. И у меня невольно возник вопрос, как можно жить с бушующим внутри огнем, а снаружи быть таким ледяным?

– Он просил даровать ему спасительное пламя, как сказано в проклятии, и Совет не стал отказывать ему в нижайшей просьбе!

Потом, мгновение помолчав, с мрачным удовлетворением вспоминая те давние события, дракон жутко улыбнулся, вызвав у меня в груди страх. А потом каким-то будничным тоном закончил печальное повествование:

– Он быстро сгорел, а жаль! Его прах разметал ветер!

Я невольно затряслась от страха. И Арвен по-своему успокоил меня, как умел или, точнее, как хотел:

– Не бойся, малышка! В гнездах рождается все меньше и меньше самок, скоро и мы отправимся вслед за дрийя. В забвение! Тяжело найти истинную, чтобы создать пару и произвести на свет потомство. А самки дрийя как нельзя лучше подходят драконам. Это необъяснимо, но любая из вас может стать истинной для любого из нас. Единственное, что нас останавливает от создания подобной пары – это ваша полная эмоциональная и духовная ущербность. Невозможно прожить вечность с тем, кто не умеет любить и разделить это чувство. Божественное провидение заключается в том, что только дрийя могут стать нашей парой, а мы – разделить их любовное ложе. Любой другой не сможет удовлетворить тебя, малышка, а ваши мужчины убьют своей страстью самку любого другого вида, кроме дракониц. Юлия, я спасу тебя от холодных соплеменников и подарю любовь, возможно, со временем!

Меня от перспективы подобного «спасения» опять передернуло, но я смогла устоять и просто ждала, что он еще скажет, но дракон тоже молчал, поглаживая мое лицо сильными длинными пальцами с убранными когтями. Я не выдержала и полюбопытствовала:

– А что там за проклятье-то, Арвен? Можно поподробнее? Тем более, хочется узнать, зачем тебе я, ведь, по твоим словам, я получается бесплодная?

– Нет, девочка, не бесплодная! Проклятье коснулось всех, кто был рожден на тот момент или находился в утробе матерей. С тех пор больше никто не рождался, новым дрийя взяться неоткуда. Вот только с тобой боги намудрили. Но мне же лучше. А проклятие… В нем самом кроется способ избавления. Даирс не стала усложнять жизнь любимому, только хотела отомстить и научить чувствовать, но оплошала, бедняжка.

Да что же он все ходит вокруг да около? Я нетерпеливо спросила:

– Ну и?

Брат несчастной Даирс ушел в себя, помолчал и начал говорить со странным речитативом:



– Огонь любви растопит стены, твердыни холода и тьмы,


И силе покорится слабость, когда, сгорев дотла,

У правящего Дрийя воспылает сердце.

Иного нет пути и нет спасенья

Для тех, кто проклят был,

Как только в это пламя окунуться

И добровольно правящим его признать!

И тот, кто в пламени сгорел хоть раз,

Способен будет жизнь другому дать.





– И этот стишок-загадка сделал бесплодным целый народ? – Я недоуменно, разочарованно уставилась на Арвена, ожидая чего-то убийственного страшного, под стать рассказу.

А он только покачал головой, снисходительно улыбаясь:

– Нет, девочка, это вторая часть проклятия – ключ к избавлению от него или разрушения. Сами проклятия вслух не говорят, если не хотят с жизнью расстаться, как Даирс. Знаешь, Юлия, мне надоело говорить, хочется попробовать тебя на вкус.

Дракон наклонился еще ниже, приподнял мою голову, а я уже на самых носочках стояла и нервно подрагивала хвостом. Как только он впился в мои губы поцелуем, словно мартовский энцефалитный клещ в свою первую после зимы добычу, вызвала в ладони огонь и со всей дури ударила по нему. Арвен отлетел на добрый десяток метров, оставив на моих щеках царапины от своих когтей, и хорошенько приложился о камни. Стремительно развернув крылья, я рванула домой, крикнув напоследок:

– Запомни, дракон, я никогда не буду твоей игрушкой. Ты ничуть не отличаешься от бесчувственных дрийя. И вообще, веди себя прилично с незнакомыми девушками, – это я уже себе под нос буркнула, уносясь ввысь.

Я летела как ветер, а раздавшийся вслед рев обозленного, разгневанного дракона, подстегнул еще быстрее размахивать крыльями. Скоро надо мной появилась огромная тень, нависая жуткой грозовой тучей. Задрав голову, я увидела черную тушу Арвена-дракона, а через секунду рядом со мной пронесся столп пламени. Уверена, что он специально промахнулся, не хотел поджарить, а просто закрывал выход из ущелья.

А через несколько минут я металась от одной стены к другой, пытаясь избежать огня уже прицельно палившего по мне чешуйчатого гада.

– Сссараза черная! – выдохнула я, в очередной раз уходя от прямого удара, и с жутким воем поджала под себя дымящийся хвост – задел, гад! – Что я тебе сделала, козел? Сам первый начал!

Драконьи догонялки продолжались битый час. Я начала сдавать – устала чертовски, но и Арвен почти выдохся. Еще бы, попробуй, зажги столько огня, да еще и по сторонам смотри, чтобы меня не упустить, крыльями двигай опять-таки! Я гораздо мельче этой летающей махины, как «кукурузник» против «Боинга», и пролетала там, где он не мог меня достать или протиснуться сам. Ему приходилось кружить и искать обходные пути.

Наконец я скользнула в очередную щель – и боком-боком пролезла, а вылетев с другой стороны и не обнаружив преследования, с диким облегчением выдохнула и, едва помахивая крыльями, «поплелась» домой под отчаянный злобный рев потерявшего меня дракона.





Глава 7


До замка я добралась, что называется, на одном крыле и, пролетая над стеной, встревожилась, так как никого там не увидела. Солнце уже садилось за горизонт, и его последние лучи слепили глаза, поэтому я решила, что, скорее всего, не заметила стражников. Влетев в свои покои, кулем свалилась на кровать, как есть, грязная с ног до головы. Потом совесть и врожденная брезгливость заставили достать одно из самых симпатичных платьев, перешитых для меня, – черное с серебристой вышивкой, влезть в мягкие кожаные туфли-тапочки и отправиться в купальни.

Понежилась в теплой воде женской части этого благостного места, высушила волосы и только начала одеваться, как прибежала запыхавшаяся служанка. Увидев меня, она сперва облегченно выдохнула, а потом, опустив глаза и побледнев, пролепетала:

– Хоса Юлия, хасины ждут вас у себя в кабинете!

Сообщила и сразу унеслась, оставив меня в недоумении, что стало даже как-то тревожно. Но я оптимист по натуре и долго напрягаться не умею и не люблю, посмотрим, что за срочность такая на ночь глядя. Вот только пешком добираться в жилое королевское крыло далековато, а пока спасалась я умудрилась подвернуть ногу. Я ее и свой подпаленный хвостик подлечила, но она же не железная, все равно время нужно, хотя бы до утра. Поэтому шагнула в ближайший арочный проем, ведущий на балкон, и вылетела во двор. Таурик и Эливия уже привыкли к моим визитам через окно.

На подлете я услышала незнакомый, тяжелый мужской голос с рычащими нотками:

– Я еще раз спрашиваю вас, Таурик Пограничный, где тот, кто взбаламутил весь магический фон Лайдоса?

В ответ – королевское молчание и нервная дрожь у меня внутри. Не двигаясь и затаив дыхание, я вслушивалась в происходящее в кабинете. Потом раздался еще один голос, от которого у меня по спине побежали мурашки. Он был неожиданно бархатный и ласкающий слух, словно шепот ветра в кронах деревьев:

– Это дрийя? Послушай, Таурик, ему не причинят вреда. Скажите, где он, и получите все, что пожелаете! Мы же только заберем его домой, где он займет полагающееся ему место. И почет! Возможно!

Это «возможно» уже довело меня сегодня до белого каления! Они что – сговорились? Я решила повисеть за окном, хоть устала и неимоверно, но нужно же узнать, кто к нам пожаловал и с какой целью хочет меня видеть.

– Не он, а она, – раздался твердый, но очень настороженный голос Таурика. Мне стало еще интереснее, кто же его так напугал, что он терпит столь неуважительное к себе обращение. – И она действительно дрийя! Она спасла жизнь мне, моей семье и всему королевству. Я не плачу злом за добро, поэтому ваши предложения бессмысленны. Если она сочтет нужным с вами побеседовать, значит, вы ее увидите, если нет – не обессудьте.

Воцарилась тяжелая тишина, а потом другой мужчина, который до этого рычал, удивленно спросил:

– Самка? Это невозможно! Как может слабая самка быть носителем огня?!

Затем снова раздался другой, затронувший что-то глубоко спрятанное во мне, шелестящий голос:

– Это уже неважно! Пламя уже родилось! Где она, человек? Запомни: на кону стоит слишком много – ради нее я без угрызений совести уничтожу твой замок и всех, кто здесь находится. Начну с твоей пары. Она испуганно смотрит на тебя в поисках защиты, а ты отказываешь ей в этом, скрывая чужую? Конечно, похвально, что ты настолько благороден, но…