Венганза. Рокировка

Первой радостной вестью для меня стало прекращение встреч Марины с ирландцем. Оставалось всего две причины, по которым мы должны были продолжать прятаться. И главную из них звали Софи. Невзирая на моё жгучее желание как можно скорее познакомиться с дочкой, Марина не собиралась представлять нас друг другу. Объясняя это стрессом для ребенка, отсутствием ответов на вопросы, последующие за этим знакомством, и кучей других отговорок. В реальности, как Котёнок рассказала позже, она просто боялась допустить меня к дочке, растоптав её мир. Она боялась моего прошлого образа жизни, не веря, будто я могу существовать иначе, боялась моих врагов и меня самого. На этот раз она не скрыла от меня ничего, рассказав о причинах возвращения в Лос-Анджелес. И слушая её, я не мог думать ни о чем другом, кроме собственной омерзительности в её глазах, недоумевая, почему всё же она приходит ко мне. Когда за спиной такой багаж из отходов, называемых нашим прошлым.

Но время шло, прятаться становилось всё сложнее и, в конце концов, нас разоблачила причина «пряток» номер два. Пабло, он же Андрес, он же Джозеф, начал подозревать Марину в существовании постыдного секрета, когда Софи стала оставаться у них в доме чуть чаще обычного. Только узнав её тайну, не стал счастливее. Приготовившись застрелить меня на месте или тут же отправить обратно за решетку. После долгого разговора с Мариной и моего многочасового допроса на чертовом детекторе лжи он сдался, отдалившись от Котёнка и отказываясь от общения с ней больше месяца. Возобновив дружбу с Мариной, Андрес так и не смог воспринимать меня иначе, чем преступника, внимательно следя за каждым моим шагом.

На вопросы ребёнка, что случилось с Крёстным и куда исчез Рыжий, Марине пришлось сочинять невнятные ответы, и она моментально была уличена во лжи. Тогда и произошло моё знакомство с дочкой.

Совершая шаг за шагом, мы восполняли пробелы в знакомстве, стараясь лучше узнать друг друга. Изначальная осторожность со стороны Софи сменилась любопытством, из чего позже начал строиться скелет наших отношений. Я не знал, как общаться с детьми, как и не знал, каково это быть отцом, но моя маленькая тигрица терпеливо учила меня, давая возможность стать тем папой, которого она заслуживала. И я старался изо всех сил, чтобы не подвести её и хотя бы в её глазах когда-нибудь стать настоящим героем.

— Скоро осень, — поёжилась Марина, от нового порыва ветра. — Мы больше не сможем прятаться на катере.

— Нам не нужен катер, чтобы быть вместе, — прижал ее к себе, положив голову к себе на грудь.

Ее шелковая кожа покрылась мурашками, и она прильнула ко мне еще теснее в поисках тепла.

— Не нужен, — замолчала она.

Между нами повисла тишина, и никто не решался нарушить ее. Слушая легкий шум волн и размеренное дыхание Чики, перебирал пальцами её волосы и думал о том, что я чертовски счастливый ублюдок.

— Мне не хочется заниматься этим в мотелях или у тебя в квартире.

— Котёнок, это превращает наши встречи в ещё большее приключение. Никогда не знаешь, где мы окажемся в следующий раз. И к тому же, стоит тебе напомнить, что я могу заставить тебя выгибаться от удовольствия везде, — провел ладонью от её бедра, через живот к груди, слегка сжимая её.

— Ах, — выпустила она стон, перекидывая ногу через меня, прижимаясь ко мне лоном.

Марина поёрзала по моему бедру горячим центром, вновь пробуждая во мне животный голод. Перевернув её на спину, начал осыпать поцелуями нежную шею и пышную грудь.

— Я не о том, Диего, — проговорила она, застонав и запуская пальцы мне в волосы.

— М-м-м, — промычал, не отрываясь от стянутого в бусину розового соска.

— Где ты был все эти годы? Где? — продолжала говорить, прогибаясь грудью навстречу моему рту.

— Было ли у тебя место, которое ты мог назвать домом, Диего?

Её руки блуждали у меня по спине, ноги обвивали бедра, а сладкие стоны между словами приказывали продолжать, но я замер. Вопрос Марины застал меня врасплох. Поднял голову, внимательно посмотрев на её лицо. Глаза, еще мгновение назад затянутые пеленой желания, прояснились, ища ответа в моих.

— Дом может быть только там, где ты, — улыбнулся, убирая прядь волос с её лба.

— Значит, всё это время каждое место остановки было лишь временным пристанищем? — с болью в голосе спросила она. — А друзья? Диего? Был ли хоть кто-нибудь, кто мог тебя поддержать?

— Какое это имеет значение? — нахмурился, испытывая дискомфорт от направления, выбранного этим разговором.

— Просто ответь мне, — взяла в обе ладони моё лицо, не позволяя отвести взгляд в сторону.

— Мне не нужен никто, если ты не со мной, — тяжело задышал, вспоминая годы без нее.

— Разве тебе не надоело быть скитальцем, чужаком?

Почувствовал, как напрягся каждый мускул в теле. Марина вновь пробуждала во мне воспоминания об одиночестве. Рядом с ней я забывал, каково это, жить с пропастью внутри, заполненной демонами. Не зная, где мой дом и в каком направлении нужно двигаться, я существовал, движимый вперед лишь четкой целью. Забыл я и о том, что такое доверие к другим людям. Находясь в постоянном движении, не стремился завести каких-то приятельских связей, стараясь держаться в стороне от людей. Весь опыт дружбы превратился в один сплошной обман, навсегда искоренив желание сближаться с кем-то. Следуя намеченному пути, я старалась игнорировать дыру в груди, заполняющую меня ночами и во время остановок. Но зная, что именно ждет впереди, закрывал глаза на гложущее чувство тоски и шел дальше.

— Чика… — шумно выдохнул, сдерживаясь от того, чтобы не сказать чего-то, о чем мог пожалеть. — К чему этот разговор?

Сел рядом, растерянно проводя рукой по волосам.

— Диего, — поднялась она, усаживаясь передо мной. — Посмотри на меня.

Устало подняв глаза на Марину, увидел обеспокоенность в её взгляде и безграничную любовь, которую она больше не старалась прятать от меня за маской безразличия. Чёрт возьми! Что со мной не так? Почему я просто не мог ответить единственной женщине на этой земле, составляющей смысл жизни, на элементарный вопрос. Притянул её к себе на колени, осторожно прижавшись губами к её мягкому рту.

— Всё, чего я хотел, это оказаться рядом с тобой и малышкой. Думая о том, каким бы счастливцем стал, если бы вы дали мне возможность начать всё заново.

— Диего, — Котёнок шумно вдохнула, набирая побольше воздуха в легкие. — У тебя есть дом. И я хочу, чтобы ты жил в нем.


— Что? — сердце споткнулось, подумав о том, чего ему хотелось больше всего на свете.

— Тебе пора жить с нами.

— А как же Софи? Она согласится на это? — попытался не показать волнения, нарастающего внутри.

— Она хочет этого, — поцеловала меня в уголок рта, — я хочу этого, — оставила поцелуй в другом уголке, — мы хотим этого. Потому что мы обе любим тебя.

Закрепив сказанное нежным поцелуем в губы, Марина слегка отстранилась, лукаво улыбаясь, наблюдая за моей реакцией.

Грудь переполняли эмоции. Не договариваясь совершенно о том, каким будет наше будущее, я терпеливо принимал всё, что они давали мне. Проводя время с моими девочками, единственное, чего я хотел, это быть с ними всегда, мечтая стать частью их семьи. Учитывая во внимание предыдущий опыт, не рассчитывал на то, что это произойдет в скором времени. Быть вблизи них уже являлось огромным счастьем. Разве я мог подумать, когда впервые увидел Марину на том вечере, как она изменит мою жизнь и какое счастье сможет подарить? Разве мог я предположить, насколько буду любить нашего ребенка, такую же колючую, каким был сам когда-то, отгораживающуюся от мира броней, опасаясь душевных ран, и в то же время ранимую и ласковую с близкими. Втроем мы дополняли друг друга, залечивая раны и вселяя надежды на прекрасное будущее.

Я не мог мечтать о большем, чем просто любить их, и к собственному удивлению чувствовал себя любимым в ответ. Счастье горело внутри меня каждую, проведенную вместе минуту. И расставаясь на ночь, боялся проснуться и не найти их при свете дня, с ужасом осознав, что всё снова оказалось только сном. Желание спрятать их от всего мира всё еще посещало меня время от времени, но я доверял своим девочкам и учился верить миру вокруг них. Пусть мне по-прежнему составляло сложность сходиться с другими людьми, никого из нас это не волновало. Мы были друг у друга, и больше ничего не имело значения.

— Могу я забрать её сегодня из школы? — улыбнулся, не в силах сдержаться от переполнявших чувств.

— Она будет счастлива!

Лицо Марины сияло от счастья, а я вторил ей самой искренней улыбкой, чувствуя, что больше никогда не потеряю её, Софи и наш дом. Мы сумели обрести покой и более того, смогли найти наше счастье.



КОНЕЦ



* * *





notes


Примечания




1




Эл — Эй-сокращенное название города Лос-Анджелес





2




Татуировка с изображением хохлатого каракара, которого жители Мексики называют «коранчо».