Вернуться, чтобы исчезнуть

– Ну да. Вернее, я так думаю. И еще, тут на некоторых схемах есть пометки. Вот смотри. Видишь? Треугольники такие. Вот тут и вот тут, и вот здесь тоже. Они везде есть. На разных схемах вершины этих пометок направлены в разные стороны.

– И что?

– Это, скорее всего, обозначение направлений. Своеобразные указатели вектора построения пространственной модели.

– Считаешь?

– Аха.

Я задумался. А ведь вполне вероятно, что Иришка только что расколола эту филькину грамоту. Лучше б, конечно, записи почитать да с учебниками посидеть, но на безрыбье… как говорится, и свинина мясо. Завтра все проверю, и больше чем уверен, что девочка моя права. Вся в меня.

– Ириска! Ты гений! – Хватаю на руки и начинаю кружить. Она хохочет. Ей всегда, еще с пеленок, нравилась такая карусель.

Далее мы уже вместе занимались расшифровкой каракулей древнего мага. Вернее, я ставил задачу, а Иришка делала основную работу. Ну нет у меня времени. Не дают посидеть спокойно. Она разбирала писанину, а я проводил на редком досуге практические опыты, потом я описывал результаты, а дочь конспектировала и анализировала, давая дельные советы. Нет, все-таки действительно, галантерейщик и кардинал… э-э-э… отец и дочь – это СИЛА. В тандеме мы горы свернем. Бедняга Карзиныч аж извелся весь. Ведь до тех пор, пока он не разовьет магическое зрение, как надо, ему недоступно то, что мы делаем. Глядя на нас, он с таким рвением взялся за тренировки, что пришлось даже ограничивать. А то ведь перегореть может. Для этого я добавил ему физические нагрузки, вверив его тушку в беспокойные руки Фудо. Дед таки завоевал уважение среди наших воинов. Даже Лейан наконец признал, что ему есть чему поучиться. Тем более что старикан на командные должности и не рвется. Ерунда, что искусство рубки на мечах в мире Идалы отличается от японского варианта. Мастер, он мастер и есть. Он видит даже в чужом стиле изъяны и помогает их поправить. Не старается переучивать, а вот сгладить шероховатости вполне может помочь.

Но я снова отвлекся. Вернемся к магии. Для начала мы с моей девочкой решили максимально большее количество нарисованных конструкций разложить на составляющие, какие сможем. Из элементарных или, по-другому сказать, исходных элементов необходимо составить список и уже опытным путем проверить, какой элемент для чего служит. Таким образом, перечень доступного воздушного арсенала значительно увеличился. Одних только относящихся к стихии воздуха рун набралось около двадцати штук. Вернее, правильней будет сказать, что на самом-то деле руна всего одна, но вот способов ее начертания и соответственно получаемые эффекты исчисляются десятками. И вот тут я понял, каким образом можно построить защитный купол. Вернее, догадался, в какую сторону думать. Эти элементы хоть и схожи по построению, но каждый имеет свой нюанс, а в итоге, при создании заготовки, получаются разные формы. До сих пор я использовал только таран. Это простейшая по своему построению конструкция. Простейшая, потому что плоская. А есть еще имеющие форму линзы, шара, конуса и так далее. Сплошная геометрия. Однако если элементы в виде линзы и шара я догадался, как использовать, то вот с остальными вышел затык.

Не буду описывать нудные процессы испытаний, основывающиеся на методе проб и ошибок. Дам только выводы. А выводы таковы, что вообще исходные руны делятся на три подвида. Первый подвид – элементарные или, по-другому, исходные. Они обычно плоские… ну или почти плоские. Далее следуют руны – основы. Эти нужны для того, чтобы сооружать объемные конструкты и уже в них вплетать исходники, придавая те или иные свойства. Ну и третьим номером программы стоят соединительные элементы. Тут и дураку понятно, для чего они служат. В свою очередь, соединительные элементы тоже можно разделить на несколько групп, но это уже не так важно. Мы еще с ними не разобрались, но походу, там закавыка только в принадлежности к тому или иному направлению. Ну, в смысле одни используются с рунами, например, работающими с воздухом, другие с нагревом и так далее. Просто исходники по своему построению разные, соответственно и магические коннекторы тоже должны соответствовать. Понятно объяснил? Да я и сам еще не до конца понимаю. Это пока только тонкая ниточка огромного клубка, который предстоит размотать. А клубок тот, зараза, еще и перепутанный до невозможности.

Однако распутаем мы тот клубок. Лиха беда начало. Уже то хорошо, что дело наконец-то сдвинулось с мертвой точки. Я в кои-то веки сподобился построить куполообразную защиту. Простейшую, понятное дело, но эффективную. Правда, помучиться пришлось с созданием собственно заготовки для основы. Столько времени убил, пока наконец дошло, как это вообще сделать. Дело в том, что заготовки под исходные элементы можно создавать прямо в ауре. Там находится собственный запас маны, а ее проще использовать. Она легче поддается. Но дело в том, что конструкт линзы достаточно велик и не в каждой ауре его можно уместить. Помните, я раньше упоминал, что заготовка всегда создается стандартного размера. Хочешь ты этого или нет. Если ошибешься, то тупо ничего не получится, сколько ни бейся. Видимо, поэтому не все местные маги могут создавать защитные купола. Для этого надо быть действительно очень сильным адептом. Я, как выяснилось, к таковым не отношусь. Пока во всяком случае. Сколько я играюсь с этим делом? Еще года ведь нет, а люди всю жизнь, с младых ногтей этим занимаются. Но выход нашелся. Можно ведь строить это безобразие не в ауре, а сразу, так сказать, в эфире. Вне энергетической оболочки. Я уже пробовал это делать, и даже получалось. Но беда в том, что если в оболочке заготовка сохраняется до бесконечности долго, то снаружи она просто исчезает, едва ослабишь концентрацию воли. Отвлекся – и нет ее. Нужно либо сразу использовать, либо постоянно держать. Поэтому я забросил это дело, и вот теперь пришлось снова начинать экспериментировать.

Как только выдавалась свободная минутка, я забирался на свою любимую верхотуру и садился на задницу медитировать. Со стороны это выглядело именно так. На самом деле, находясь сознанием вне пределов материальной оболочки, я тренировался создавать заготовки основ. Большую часть времени я уделял защитному куполу, вернее просто куполу. Защитным он станет только тогда, когда я вплету в него исходники. Но даже создание заготовки купола нужно довести до автоматизма. Однако одно дело научиться создавать и совсем другое – удерживать концентрацию, чтобы конструкт не развеялся и при этом правильно позиционировался. Кому нужна такая защита, которая находится где угодно, только не там, где надо? Правильно, никому. Вы бы знали, насколько это изнурительный труд. Сначала народ вообще не понимал, что происходит. Чего это я весь выжатый как лимон слезаю. Вроде сидел, ничего не делал, а как слез… краше в гроб кладут. Дня через три немного легче стало. Появились какие-никакие навыки. Вот только во время боя, например, мне никто не даст сидеть на заднице. Защита, конечно, хорошо, но двигаться тоже надо. По статичной цели и работать легче. Далее тренировки переместились на главную палубу. В том смысле, что я продолжал заниматься рутинными делами, частью сознания находясь снаружи материального тела и продолжая удерживать конструкт.

Да, я спешил. Но ведь никогда не знаешь, в какой момент понадобится. Вот и торопился… на свою голову. После одной такой тренировки очнулся в каюте. Из последних воспоминаний только те, где я разговаривал с Иванычем в машине. Он как раз меня позвал, чтобы доложить о том, что начал сильно греться мотылевый подшипник на четвертом цилиндре. Хреновастенько мне уже тогда было, но я решил, что ничего страшного. Ну, устал. Подумаешь. Что тут такого? И раньше бывало. Что со мной сделается? В общем, подшипник проверил, действительно был горячий сверх меры. Вот мы и решали, как дальше быть. Останавливаться, чтобы его поменять, или увеличить подачу смазки и двигаться дальше. Ну да. Хреновая смазка у гномов. Можно сказать, вообще никакая. Они ведь ее делают методом вытапливания из древесины какой-то. Что-то наподобие нашего дегтя, только пожиже получается. Но качество оставляет желать лучшего. Про земляное масло они знают, но то, что из него можно добывать качественные виды топлива и смазки, пока ни ухом ни рылом. В общем, думали мы, думали, а потом… только вдруг скакнувшие навстречу вращающиеся механизмы и… темнота. Продрал шары. Рядом стоит Ленка, вся в слезах, дочь… тоже с глазами на мокром месте, ну и остальные ближники до кучи. Даже дед, блин, японский и тот переминался с ноги на ногу у двери каюты.

– Что за митинг? – спрашиваю, а сам не узнаю собственный голос. Сип какой-то. – По какому случаю?

– Убью скотину! – выдохнула моя валькирия и, уткнувшись мне в грудь, зарыдала, время от времени через всхлипы продолжая обзываться. – Скотина! – Всхлип. – Какая же ты скотина, Вольнов! – Всхлип. – Я убью тебя! – Всхлип. – Сколько ты еще будешь мне нервы мотать?

– Нет. Это для него слишком легко будет, – гудит как в трубу Ефимовна. – Мы лучше его лечить станем. Вдумчиво и со смаком лечить. Он этого больше всего боится. Они все этого боятся.

– Аха. Залечим до смерти, – это уже Иришка поддакивает.

– Молчи уж. Папкина доча. Вон до чего доигрались. – Это снова Ефимовна.

– Я не знала, что он постоянно концентрацию держит. Он же не медитировал последние дни. А работал с людьми, как обычно.

– Верю, что не знала, но знать должна. Это твой отец. Кому как не тебе знать его натуру. Но да ладно. Впредь умнее будешь и в наказание главным лекарем станешь. А мы тебе поможем.

– Я и так это собиралась сделать. Моя вина, мне и лечить. – И как-то так на меня Иришка посмотрела, что сразу понятно стало – вот он, мой конец.

Ну да. Эти могут. Вот же Евино племя. Им только дай себя на излечение, сам поскорее выздоровеешь, лишь бы только сбежать. Гляжу, Карзиныч уже испугался. Ишь как глаза таращит. Он меня как никто понимает. Его недавно уже лечили. Двух дней не продержался. Ей-богу лучше помереть. Смотрю на мужиков, ища в их глазах поддержки. Хрена там.

– Дурак ты, старшой. Умный, но дурак. – Лейан укоризненно качает головой.

– Угу. – Трясет рыжей бородой Жак. – Мы тебя еще и подержим, чтобы раньше времени не сбежал. Вона чего удумал. За кромку собрался.

– Народ дело говорит, – встрял Иваныч. – Я ж тебя буквально в последнее мгновение поймал. Еще б чуть, и даже отскребать нечего было бы.

– Да я…

– Да все понимают, старшой, что ты из кожи лезешь, чтобы нас в случае чего прикрыть. Ирис (это местные так Иришку обзывают) рассказала, над чем вы работали. Но доводить себя до такого состояния нельзя. Лежа пластом никого не прикроешь.

– А обо мне ты подумал? – Бьет меня в грудь Ленка. – А о дочери своей думал? Что с нами будет, думал?

– Так о вас и…

– Молчи, гад! Я ж себе не прощу никогда. Ведь не углядела. Вы же, мужики, как дети… – Дальше шла бессвязная игра из междометий и всхлипов.





Глава 9




Сбежал я от этих, блин, лекарей. Не сразу, правда. Сразу-то и шевельнуться не мог. Как будто стержень какой вынули. В общем, денек провалялся. Но и того хватило, чтобы на второй день, под вопли и причитания сиделок, пусть со скрипом, но выйти на свежий воздух. В гробу я видел такое лечение. Чуть не лопнул от переедания. Вот же странное понятие о терапии. Я бы даже сказал извращенное. Пихали в меня все подряд, каждые пять минут. Нет, поначалу-то организм брал свое, перемалывая пищу как пылесос. Видимо, нехило я калорий потратил. Но потом-то уже жратва только что из ушей не лезла. А еще на горшок под бабским конвоем ходить, это, знаете ли, уже слишком. Ну их в баню, с таким лечением. Я вообще лечиться не люблю. Ефимовна в этом права. Все эти поликлиники, врачи в белых халатах не про меня. Особенно зубных дел мастеров опасаюсь. Благо у меня генетика в плане зубов хорошая. До сих пор все зубы целые. Но вот в детстве, когда молочные зубы падали, довелось на себе испытать все прелести этого лечения. Обычно я и не замечал, как молочные зубы выпадали. Шатается, шатается и хоп, вот он, уже в ладони. Чистый, беленький. Но один раз что-то побаливать начал, ну я сдуру и ляпнул маме, мол, болит. Она тут же меня ухватила за руку и в поликлинику. А там дантист мужик. Как сейчас помню его ручищи. Огромные такие. Каждый палец что та сарделька, да еще волосатые все. Жуть, короче. А как он достал специальные клещи, так и вовсе чуть не сбежал. Короче, дернул он мне зуб. Кровища, звезды из глаз. Анестезия? Какая анестезия, зуб же молочный и шатается. В голове звон, пасть болит. Только к вечеру, когда боль прошла, я понял, что этот, блин, специалист, дернул мне другой зуб, здоровый. Который рядышком с больным был. А старый так и стоит на месте, шатается себе и в ус не дует. Правда, враз болеть перестал, с перепугу видимо. Но матери я тогда ничего не сказал. Я ж не идиот. Еще раз идти к этому садисту? Нет уж, без меня. А зуб через три дня сам выпал. Вот такой опыт.

Так что не люблю я лечение. Никакое и в никаких видах. Даже просто полежать, вот как сейчас. Все эти вздохи, жалость в глазах, участие и маниакальная тяга накормить больного до состояния, пока не лопнет… сбежал, короче, и на верхотуру залез. Надо было посидеть в тишине и разобраться с тем, что со мной произошло. Да хотя бы просто в тишине посидеть, уже здорово. Осмотрел себя. Ага, вот оно что. Произошел качественный скачок в моей энергетической системе. Образовались еще пара жгутов и уплотнилась связующая нить сознания с материальным телом. Видимо, в тот момент произошла некая перезагрузка, которая в целях безопасности отключила меня от «сети». Эдакий защитный механизм от дурака. Ладно. Посмотрим, понаблюдаем. Нужно несколько дней в щадящем режиме нагрузки себе давать на всякий случай, до тех пор, пока пара лишних… ну или не лишних энергетических жгутов не врастут в оболочку намертво, как те, что образовались изначально при переносе. Пока они слишком ярко светятся. Ну и раз уж полез самокопаться, заодно перенаправил энергию в поблекшие участки тела. Вот не поверите, сразу полегчало. А после того, как еще и черпанул из окружающего пространства… немного совсем, исключительно дабы пополнить весьма оскудевший после всего собственный запас, так и вовсе с навигационной палубы спрыгнуть хотелось. Это по ощущениям сродни легкому опьянению. Только меру надо знать.

Вроде и просидел всего ничего. Вернулся на грешную землю. Открываю глаза… блин!


– Ну? Чего снова митингуем?

Дочь, Полозова, Карзиныч и Лейан с дедом. Дед к тому же держит магический светильник в руке. Ну, оно и понятно. Ночь на дворе… вернее просто ночь, мы ж в море. Молчат.

– Чего собрались, спрашиваю?

– Ну-у, мы это…

– Кар, не мямли. Что это?

– Ирис сказала, что ты сбежал и это… ну-у… экскрементировать пошел.

Ленка прыснула, дочь на палубу легла, за живот держась. Я старался выглядеть грозно, но не долго удавалось сохранять строгое выражение лица. Хохот таки прорвался наружу. Давно так не смеялся.

– Ну хорошо, – немного отдышавшись, спрашиваю, – а сюда-то чего толпой забрались?

– Так спасать, старшой, ежели чего вдруг.

– Вы все что-то понимаете в лечебной магии?

Молчат. Спасатели, блин. Разве что Карзиныч может поделиться в случае чего своей энергией, но остальные-то… Ладно, чего уж там. Всей толпой, по очереди, полезли вниз. Все равно уже ночь глубокая. Нормальные люди спят давно или работают, вахты стоят, а этим неймется. Прямо свита у меня образовалась. Ну все, блин! Достали! Завтра же всех к делу пристрою. Научу родину любить. А то ишь, моду взяли. В конце концов, мы на пароходе или кто? Я самодур… м-м-м, командир или где? Будут у меня как миленькие копать от столба и до обеда, а заодно строиться на подоконнике. Нет подоконников и копать негде? Ничего. Найду замену. У меня в армии такие учителя по изысканию дурной работы были, что будьте-нате. Тоже мне, телохранители.

Утро начал с общего подъема. Гудок боевой тревоги вырвал людей из сладких объятий утреннего сна. Багровый диск Олии едва показал верхний край над горизонтом, а на палубу высыпали практически все, без исключения. Основная масса даже при оружии, хоть и не в полной экипировке. Ну уже хоть что-то. Я же, как небожитель, весь из себя такой важный, стоял перед ними.

– Ну что, голуби мои? Не надоело дурью маяться?

– Что случилось, старшой? – Вперед выступил Лейан. При мече и карабине, но в одном исподнем.

– Да ничего особенного, Лей. Вы случились. Посмотри на себя.

Тот недоуменно оглядел свои подштанники и непонимающе уставился на меня снова.

– Не понимаешь? Объясняю. Прозвучал сигнал боевой тревоги. Все бойцы абордажной команды должны явиться на место сбора в полной боевой выкладке, с запасом боеприпасов и защитных средств.

– Чего защитных?

– Я про амулеты.

– А-а-а.

– Вот те и а-а. А ты с голой задницей, да и бойцы твои не лучше.

– Дык это, старшой. У нас и нет определенного места сбора. Не оговаривали еще.

– А почему?

– Дык… – чешет в затылке и пожимает плечами.

– Вот и я о том. Значит так, вместе с Еленой разрабатываете план защитных мероприятий. Кому куда бежать по тревоге, где стоять, что делать. Из самых опытных бойцов собери штурмовой взвод…

– Что?

– Отряд собери ударный, который в случае нападения примет на себя основной удар. Распределите стрелков так, чтобы друг друга не перестреляли, но при этом имели возможность контролировать оба борта и корму. Также выделите людей, которые будут удерживать входы во внутренние помещения корабля, кто будет нести вахты, выберите места, куда должны будут прятаться гражданские, чтобы не мешать боевой партии. Все расписать на бумаге и мне на проверку. Можете обратиться к Акире, он в этом толк понимает. Военную службу проходил и не раз разрабатывал планы подобных мероприятий. После этого начинаете ежедневные тренировки.

– Так мы и так вроде…

– Нет, Лей. Махать мечом и хорошо стрелять, это здорово, конечно, но вот быстро вставать и прибегать к месту сбора в исподнем неприемлемо. Нас же рыбы засмеют, а враги сами сбегут, едва твою голую задницу заметят. Учиться быстро вставать и одеваться тоже наука непростая. Тем более что тренироваться будете вместе со всеми и тренировать не только бойцов, но и всех прочих, чтобы, как сегодня, всей толпой на палубу не перлись. Ясно?

– Да, старшой.

– Начинать выполнять можно прямо сейчас. Да, Лена, ты тоже. И не надо так на меня смотреть. Тебя, дочь, это так же касается. Теперь Иваныч… впрочем, с тобой понятно. При любой тревоге должен быть в машине и на связи с мостиком.

– Принял. – Вот что мне в нем нравится. Поставил ему понятную задачу и все. Мужик ее будет выполнять. Служивый, он и есть служивый. Это ему знакомо и привычно.

– А я? – гудит Ефимовна.

– У тебя что? Работы мало?

– Не мало.

– Ну вот иди и работай эту работу. Не мешай мне проводить воспитательное мероприятие. – Последнюю фразу прошептал на ухо, подвинувшись чуть ближе.

– Понятно, – шепчет в ответ, – давно пора порядок навести.

– Теперь с остальными. – Вновь делая зверскую морду лица, которая просто обязана иметься у приличного самодура… э-э-э… командира, продолжаю пламенную речь. – Я смотрю, тут у некоторых слишком много свободного времени образовалось. Будем это исправлять. Для начала вводим утреннюю зарядку. Для всех, кто не занят в боевых тренировках, на вахтах или общественных работах.