Вежливые люди императора

1 (13) марта 1801 года. Санкт-Петербург.

Подполковник ФСБ Михайлов Игорь Викторович,

РССН УФСБ по Санкт-Петербургу

и Ленинградской области «Град»

Встреча с нашими предками из XIX века прошла, можно сказать, на высшем уровне, хотя и не без некоторого экстрима. Дело в том, что я решил подъехать на «Тигре» немного поближе к приближающейся к нам кавалькаде. Лошади двух всадников, скакавших впереди крытого возка, испугались рева двигателя и от неожиданности встали на дыбы. Кавалеристы сумели удержаться в седлах, но обезумевшие от страха кони пустились наутек.

– Если мы попали во времена царствования императора Павла I, – задумчиво сказал Патрикеев, – то эти орлы, наверное, поскакали в Таврический дворец. Судя по форме, они из лейб-гвардии Конного полка. Именно его Павел I, придя к власти, разместил во дворце, принадлежавшем когда-то светлейшему князю Григорию Потемкину. Император, не переносивший на дух покорителя Тавриды, приказал называть дворец просто Замком. Ценности, причем немалые – в их числе были и знаменитые часы «Павлин» – из дворца были вывезены. Наборные паркеты выломали и использовали при строительстве Михайловского замка. В Зимнем саду устроили конюшню, в Екатерининском и Купольном залах – Манеж, в других помещениях – казармы. За четыре года бравые конногвардейцы изрядно загадили дворец. Полы прогнили, по стенам пошла плесень, а залы провоняли конской мочой и навозом.

– А кто командовал конногвардейцами при императоре Павле I? – спросил я.

– Командовал Конным лейб-гвардии полком в 1797 году барон фон дер Пален – тот самый, который фактически возглавил заговор против императора. Перед убийством же Павла I командиром конногвардейцев стал генерал Александр Петрович Тормасов. Во время войны 1812 года он командовал 3-й русской армией. Император Павел I весьма ценил его за личную преданность.

– Кстати, – воскликнул Патрикеев, – кто-то выбрался из возка! Давайте подойдем поближе и попытаемся установить первый контакт с хроноаборигенами…

Сыч, ничего лучше не придумав, взял микрофон и через ГУ грозным голосом предупредил тех, кто вылез из возка, что «работает спецназ ФСБ», и что все должны вести себя соответственно. Интересно, кто-нибудь из здешних обитателей понял, что такое «спецназ» и с чем его едят? Про ФСБ я уже молчу. Уместней, наверное, было бы крикнуть что-то вроде: «Слово и дело!»

– Контакт контактом, – проворчал я, – но как бы наши предки сдуру не пальнули по нам.

Мне совсем не хотелось получить увесистую свинцовую пулю в грудь, пусть и из кремневого пистолета. А я ведь даже не успел надеть СИБЗ[6] – проще говоря, броник.

– Пан, прикажи своим орлам, чтобы они нас подстраховали, – сказал я подполковнику Баринову. – Мы с Васильичем пойдем навстречу здешнему начальству. Ведь с конвоем и на позолоченном возке не разъезжают простые смертные. Глядишь, нам повезет, и мы познакомимся с теми, кто сможет помочь нам установить контакт с самим Павлом Петровичем.

Стараясь держаться уверенно, мы с Патрикеевым не спеша двинулись к людям, стоявшим у открытого возка и таращившим на нас глаза. Их, похоже, ослепили яркие фары нашего «Тигра». Один из них был пацаном в военной форме, на вид лет четырнадцать-пятнадцать, откровенно напуганным и непроизвольно прижимавшимся ко второму человеку, который выглядел несколько поувереннее. Он с изумлением смотрел на нас и что-то бормотал под нос – похоже, читал какую-то молитву.

Вася Патрикеев неожиданно споткнулся, охнул и схватил меня за рукав камуфляжки.

– Викторыч, а ведь этот сам государь-император Павел Петрович. Ну, точно он! Вот уж нам повезло так повезло!

Я изумленно уставился на императора. Портреты его я не раз видел в книгах и учебниках по российской истории. Но большинство из них были скорее не портретами, а карикатурами, изображавшими царя полоумным дебилом, который не мог спать спокойно, не сослав кого-нибудь в Сибирь или куда подальше.

Передо мной же стоял мужчина лет сорока-пятидесяти, среднего роста, с бледным курносым лицом. Он был одет в поношенный зеленый суконный мундир с красным воротником и с двумя большими орденами на груди, белые суконные штаны, которые я бы назвал бриджами (здесь же их именовали панталонами). На плечи царя был наброшен длинный шерстяной плащ. Обут император был в высокие сапоги-ботфорты. На голове с напудренными волосами и небольшой косицей сзади, немного набекрень, была надета треуголка.

– Господа, – немного хриплым голосом произнес император, – если я не ошибаюсь, вы прибыли в наш мир издалека? Меня сегодня предупредили о том, что вы придете и спасете меня и Россию от страшных бед… Не так ли, господа?

Мы с Патрикеевым изумленно переглянулись. Вот так-так! Оказывается, кто-то уже успел подсуетиться и перебросил нас в Петербург начала XIX века, чтобы выручать царя и империю! Знать бы, кто так гнусно над нами пошутил – быть его роже битой! С другой стороны, это даже хорошо, что Павел предупрежден о нашем прибытии. Теперь с ним легче будет вести серьезный разговор…

– Ваше императорское величество, – вступил в разговор Патрикеев, – а какой сейчас год и месяц?

– Сегодня первое марта 1801 года, – удивленно произнес император. – А что, господа, это так важно?

– Слава богу! – обрадованно воскликнул Васильич. – Мы не опоздали! Думаю, что теперь уже не случится то страшное, что ожидало, государь, вас лично и всю Россию!



1 (13) марта 1801 года. Санкт-Петербург.

Император Павел I

«А лица у них такие же, как и у нас, – подумал про себя император, – обычные, человеческие. Один пожилой, с короткой седой бородкой, он, пожалуй, будет постарше меня. А второй – лицо его чисто выбрито, – тот чуть меня помоложе. Одежда у них, конечно, не похожа на ту, которую носят у нас. Военный мундир у того, который помоложе, безобразен до неприличия. Он больше похож на одежду простых мужиков или мастеровых – в нем нет положенного военному мундиру изящества и красоты. В то же время чувствуется, что он – старый солдат, успевший повоевать и понюхать пороху. Он держится безо всякого подобострастия – видимо, этот вояка умеет отдавать приказы и требовать их выполнения. Оружие у него тоже странное, не схожее ни с пистолетом, ни с мушкетом. Интересно – что это за люди, и откуда они пришли в наш мир?»

– Господа, теперь вы знаете, какое сегодня число и год, – произнес Павел. – К тому же вы знаете, кто я. Теперь же и я имею право спросить вас, кто вы и как вас зовут?

– Ваше императорское величество, – ответил тот, который постарше, с седой бородкой, – мы ваши потомки. И попали в ваш мир прямиком из 2018 года. Как и почему это произошло, мы и сами не знаем. Можно лишь догадаться, что сделала все это некая высшая сила, – при этих словах император побледнел, снял шляпу и перекрестился, – которая и забросила нас в 1801 год. Мы видим в этом божественное провидение – против вас, государь, организован заговор, в нашем времени закончившийся вашим убийством. Похоже, что ваш ангел-хранитель решил вас спасти…

– Значит, граф Пален говорил мне чистую правду! – воскликнул император. – Я догадываюсь, что многие мои подданные недовольны моим правлением. Но заговор и цареубийство! Как это все ужасно! Скажите, вы знаете, как все произойдет?

– Простите, государь, но, к большому сожалению, это не первый заговор в вашем семействе за последнюю сотню лет. Разве ваш отец, император Петр Федорович, не пал жертвой заговора, который организовала против него ваша матушка, императрица Екатерина Алексеевна? Она свергла его, а потом верные ей гвардейцы злодейски убили императора в Ропше.

К сожалению, государь, против вас плетут козни не только ваши враги, но и близкие вам люди – в заговоре участвует и ваш сын, цесаревич Александр Павлович.

– Боже мой! – воскликнул император. – Мне докладывали об этом, но я не поверил, что мой сын поднимет на меня руку! Господа, а вы не ошибаетесь? Может быть, мой наследник не причастен к заговору?

– Нет, ваше императорское величество, – с печалью в голосе ответил седобородый. – Все произошло именно так, как мы вам только что рассказали. Самым же главным злодеем во всей этой гнусной истории окажется граф Пален. Именно он, сумев втереться к вам в доверие, сделает так, что в самый решительный момент никто из тех, кто в ту роковую ночь будет находиться в Михайловском замке, не сможет прийти к вам на помощь.

– Извините, ваше императорское величество, – неожиданно произнес военный, – мне только что сообщили, что по Шпалерной в нашу сторону движется десятка два всадников в полном вооружении. Настроены они весьма решительно – даже кирасы надели, – тут военный почему-то улыбнулся.

Я немного удивился – незаметно было, чтобы кто-либо подходил к моему собеседнику и что-либо ему сообщал. Но я решил спросить его об этом позднее.

– Государь, – произнес седобородый, – мы так вам и не представились. Меня зовут Василием Патрикеевым, я пенсионер и историк-любитель. Наверное, высшая сила, забросившая нас сюда, не случайно остановилась на моей кандидатуре. Дело в том, что в последнее время я работал над историей вашего правления. И потому я знаю то, что должно произойти с вами в самом ближайшем времени.


А мой спутник – Игорь Михайлов – подполковник из спецотряда «Град». Сейчас у нас просто нет времени рассказать вам о том, что это за подразделение, но я прошу поверить мне на слово, что находящиеся в его подчинении воины входят в число лучших в нашей армии. Да и в вашей, пожалуй, тоже.

Что же касается скачущих к нам конногвардейцев, то их надо остановить, пока дело не дошло до стрельбы. Ведь тогда бойцам господина подполковника придется открыть ответный огонь. Кстати, государь, хочу заметить, что хотя в заговоре против вас приняли участие офицеры многих гвардейских полков, ни одного конногвардейца среди них не оказалось. Они остались верны вашему величеству.

– Вот, значит, как? – император кивнул и повернулся в сторону уже отчетливо слышимого конского топота. – Думаю, что сюда скачет полковник Саблуков. Этот молодой человек всем обязан мне – еще пять лет назад он был поручиком. Полковник исполнителен и точен. Именно такой офицер мне и нужен сейчас. Ведь необходимо сохранить тайну вашего появления в нашем мире и спрятать вас на время от любопытных глаз. Я могу поручиться за Саблукова – он без рассуждения выполнит все, что я ему прикажу.

Ага, я вижу, что это действительно он – вон, скачет впереди всех, размахивая палашом! Видимо, ему не терпится повоевать. Что ж, надо его остановить, пока не случилось беды.

Император шагнул вперед, навстречу всадникам на огромных конях, мчавшимся в отчаянную атаку на странные самодвижущиеся фургоны и солдат в невиданных ранее пятнистых мундирах.



1 (13) марта 1801 года. Санкт-Петербург.

Иванов Алексей Алексеевич, частный

предприниматель и любитель военной истории

Смех смехом, но, похоже, Дашка оказалась права. Наш «бычок» какая-то неведомая сила закинула в места, на Питер XXI века совсем не похожие. Вряд ли это было будущее – по моему скромному разумению, улицы большого города не должны выглядеть такими пустынными. Это, конечно, если в будущем не разразилась Третья мировая война с применением оружия массового поражения. Как в фильме «Кин-дза-дза», когда дядя Вова и Скрипач очутились на планете Плюк. Я машинально пошарил по карманам, ища коробок со спичками.

Правда, не все оказалось так плохо. Мы оказались в прошлом – а я согласился с Дашкой, что это именно прошлое, а не будущее – не одни. С нами были три машины с вояками и «скорая». То есть в случае чего нас есть кому защитить и оказать первую медицинскую помощь. Да мы и сами с усами, а Джексон и я – с бородами в придачу. Только у меня она седая, а у Джексона – черная.

Кстати, а не сходить ли мне на разведку? Я прикинул, кого взять с собой. У Димона пока еще не унялось кровотечение из носа, и его, пожалуй, надо на какое-то время оставить в покое. Дашку мне брать не хотелось – хорошо зная ее неугомонный характер, за ней нужен глаз да глаз. Эта егоза обязательно найдет на свою задницу какое-нибудь приключение. Остается только Джексон. Черный терьер – порода серьезная. А если пес прошел не только ОКД, но и курс ЗКС[7], то с таким зверем я бы никому не советовал связываться. Чревато, знаете ли… А наш Джексон соответствующее обучение прошел, и кусался он сильно и больно.

– Так, голуби мои ясные, – сказал я Димону и Дашке. – Слушайте меня внимательно. Будете сидеть тихо в машине, всех впускать, никого не выпускать. В случае сопротивления открывать огонь на поражение. В общем, я сбегаю на разведку. Со мной идет Джексон. Дашка, дай мне поводок и намордник.

Не обращая внимания на возмущенный галдеж Димона и Дашки, я надел намордник на пса, пристегнул поводок к его ошейнику и снова открыл дверь. Джексон выскользнул из кабины, и я шагнул вслед за ним.

Было прохладно, мел ветер, где-то неподалеку лаяли собаки. Джексон рванул поводок, да так сильно, что я едва устоял на ногах.

– А это еще что за собака Баскервилей? – раздался рядом со мной мужской голос.

Я обернулся. Рядом со «скорой» стоял высокий парень лет тридцати, в теплой куртке, наброшенной на светло-зеленый костюм медика. Похоже, что он вылез из «скорой» и так же, как и я, безуспешно пытался разобраться во всем происходящем.

– Это Джексон, – ответил я, – животное воспитанное и вежливое. Зазря не кусается. Джексон, смотри – перед тобой человек самой гуманной профессии, а потому не вздумай попробовать его на вкус.

Джексон удивленно посмотрел на меня, дескать, хозяин, неужели ты так плохо обо мне думаешь? Да где ж это видано, чтобы я кого-нибудь кусал просто так, без надобности?

– Меня Геннадием зовут, если что, – представился медик и протянул мне руку. – Ехали мы по Литейному мосту, а тут вдруг такое началось…

– А меня зовут Алексеем, – ответил я, пожимая его ладонь. – Мы вот тоже голову ломаем и все никак не можем понять, что, собственно, произошло. Дочка, та вообще заявляет, что мы в прошлое перенеслись. Она у меня любительница книг про попаданцев. Все время мечтала попасть во времена Петра I или Екатерины II. Похоже, что домечталась… А что ты, Геннадий, думаешь обо всем этом?

– Хрен его знает, – парень пожал плечами. – Надо будет у вояк спросить, похоже, что у них информации побольше, чем у нас. Одно скажу – мне все эти путешествия во времени и даром не нужны. У меня и своих приключений больше чем достаточно.

– Да все понятно, только тот, кто нас в ту воронку чертову затащил, считает по-другому. Если окажется, что мы в прошлое попали… Слушай, Гена, наверное, нам надо вместе держаться? И с военными, как ты правильно считаешь, надо переговорить. Может быть, они лучше разбираются в обстановке?

Первый же встретившийся нам вояка – судя по звездочкам на погонах, старший лейтенант – лишь пожал плечами и посоветовал обратиться к начальству.

– Вон, видите, – махнул он рукой в сторону одного из «Тигров», – там два подполковника стоят и один мужик в штатском. Кто этот штатский, я не знаю, а вот тот подполковник, что чуть пониже – старший у нас, подполковник Михайлов. А рядом с ним – наш непосредственный начальник, подполковник Баринов. Может быть, они вам чего скажут…

Тут старлей, услышав, что ему передали по рации, насторожился.

– Сюда возок едет, – сказал он, – а с ним какие-то всадники. Вы бы, ребята, свалили бы куда-нибудь от греха подальше. Может стрельба начаться, и тогда вам мало не покажется. Мы все же с оружием, и броники с касками у нас есть. А у вас что – курточки на рыбьем меху, а из оружия – хорошо, если газовик или баллончик.

Мы с Геннадием переглянулись. Старлей, похоже, был прав. Надо срочно предупредить Дашку с Димоном, чтобы они сидели тихо, как мышки под веником. Особенно Дашка, ее хлебом не корми – дай погеройствовать.

Кивнув старлею и переглянувшись с медиком, я быстрыми шагами направился в сторону моего грузовичка. Вдруг где-то неподалеку вспыхнул яркий свет, раздались храп и ржание коней, а в ГУ кто-то громко рявкнул: «Никому не двигаться, работает спецназ ФСБ!»

«Ого, – подумал я, – значит, это градусники[8]. Ребята серьезные, в случае чего они могут кому угодно надрать задницу. Интересно, с кем они сцепились?»

Я чуть замешкался, а затем осторожно направился к «Тигру», рядом с которым, как мне сообщил старлей, находилось фээсбэшное начальство. Там происходила какая-то непонятная движуха. В свете яркой фары-искателя я увидел, как подполковник и человек в штатском подошли к нарядному открытому возку, запряженному четверкой лошадей. Из возка выбрались двое, одетых в старинную одежду – такую я видел на актерах, которые снимались в фильме про гардемаринов.

«Приехали, – обреченно подумал я. – Значит, Дашка права, и мы в самом деле оказались в прошлом. Интересно, кто сейчас тут у них самый главный – Елизавета, Екатерина или Павел? Пойду, порадую Димона и Дашку. То-то им будет весело…»

Я вопросительно посмотрел на Джексона, а он на меня.

– Ну, что ж, дружище, – сказал я псу, – придется нам с тобой привыкать к новой жизни. Тебе-то хорошо – все будут считать тебя иностранцем, ведь такой породы, как черный терьер, еще и на свете-то нет. А мне-то как быть? Впрочем, где наша не пропадала! Думаю, что и при царях мы на что-нибудь да сгодимся…



1 (13) марта 1801 года. Санкт-Петербург.

Подполковник ФСБ Михайлов Игорь Викторович,