Видеоблог вампира

И вот я, без квоты на собственный метод,

Чеканю портфолио, словно монеты.





Отлично! Вот оно все тут! И потуги мои, и ребус, и портфолио! Перечитав четверостишие несколько раз, я решил ничего в нем не менять. Оно на все сто процентов отражает мою привязанность к поэзии. Получается честный стих.

– Я совсем забыла, у меня же месячные, – раздался голос Кати из коридора. Она вошла в гостиную, одетая в майку на голое тело и домашние короткие розовые шорты. – Предлагаю развлекаться как-нибудь иначе, – сказала девушка.

Месячные – это кровь. Вампиры пьют кровь. На мгновение я подумал, а что, если мне попробовать… нет, фу-у-у… боже, надо срочно подумать о чем-то другом.

– Шахматы? – предложил я.

Катя неплохо играла, будучи зрячей, а после потери зрения девушка вывела свою память и пространственное мышление на новый, недосягаемый для меня уровень. Она научилась играть вслепую, держа всю партию в голове, причем играть вслепую практически так же, как она играла, когда могла видеть фигуры.

– Можно и в шахматы, я должна отыграться за прошлый раз.

Наша партия затянулась на полтора часа. Я обыграл Катю в эндшпиле. Она держалась до последнего, но все же пала смертью храбрых. После игры мы заказали мясную пиццу, ведь мой холодильник содержал лишь «клубничное варенье», а потом Катя ушла в спальню читать книгу, с шрифтом Брайля, конечно же.

Я в очередной раз проверил просмотры и подписчиков. Видеохостинг любезно накинул мне примерно по тысяче просмотров на каждый ролик, а общее число людей на канале слегка превысило сотню. Мне кажется, это отличный результат за два дня.

Зачем-то я нажал на кнопку «тренды», и монитор явил моему взору такой смрад, к которому жизнь меня не готовила. Я ткнул на ролик под номером один. Взрослый мужик лет тридцати играл в компьютерную игру. Он так сильно орал и корчил лицо на каждой фразе, что у меня заложило уши. К каждой, абсолютно к каждой его фразе прилагалось лицевое сокращение мышц. Очередной кривляющийся на публику клоун. Эпичным завершением негативного мнения об этом человеке стала реклама онлайн-казино спустя тридцать секунд от начала ролика. В ужасе я закрыл видео. И сюда попадает, по мнению модераторов (а может, зрителей?), самый лучший контент? Это вершина? Пьедестал?

Я опустился чуть ниже по ленте. Парень, читающий мемы (для глухонемых, конечно же) отвратительным голосом, ушел на двадцать пятое место, обгоняя Борю Гузову на две позиции. Я ткнул на канал горе-исполнительницы. Девушка час назад загрузила видео о том, как снимался клип «Танцы в тачке». Ведомый волей неизвестно каких бесов, я нажал на ролик, а точнее сказать, вляпался курсором мышки в это дерьмо, тем самым подписав смертный приговор своей психике. Но девушка не спешила рассказывать о клипе. Первую минуту видео она отчаянно рекламировала букмекерскую контору. Этот дерьмо могут смотреть только подростки, им все равно, и это полбеды. Но вот впаривать молодежи (а подписчиков у нее, так, на минуточку, четыре миллиона) компанию, которая кинет их на деньги, навязывать им с детства азартные игры и ставки! Это меня выбесило окончательно. У меня возникло непреодолимое желание выдавить ей глаза и оторвать нос, попадись она мне на улице, а заодно и тому позеру геймеру вместе с чтецом мемов.





* * *


Проснувшись раньше Кати, я перекусил «вареньем» и отправился в соседний поселок городского типа, находящийся в двадцати километрах от нашего пригорода.

Когда-то я проезжал там и обнаружил группу бомжей, обитавшую на заброшенном заводе. Это было год назад, но я надеялся, что их коммуна все еще существовала. Еды оставалось на десять дней, но где добывать ее дальше, я не имел ни малейшего понятия. На парковке возле завода стояла лишь одна машина. Я вышел из своего пикапа и пошел вдоль железобетонного забора, ограждавшего несколько цехов и административное здание. Ворота закрыты, а перелезать через забор на виду у всех мне не хотелось. В прошлый раз, когда я видел тут группу бездомных, одна створка ворот была открыта нараспашку; возможно, сейчас всех бомжей погнали, а территорию закрыли и поставили охрану. Что же, скоро выясним.

Время раннее, да еще и субботний день, так что народу вокруг я не наблюдал, но осторожность превыше всего. Когда я прошел метров пятьдесят, забор повернул на девяносто градусов влево и ушел в лес.

Эта вылазка пробная, разведывательная. Потом приеду с банками и трубками. Найду самого старого бомжа и выволоку втихую. А если другие увидят? Да и хрен с ними. Кто им поверит? Они даже в полицию не пойдут. Это же пьянь безмозглая, мне кажется, можно прям на глазах у них похитить одного. Утащу в лес, солью кровь – и домой. Если патруль остановит, увидит красные банки с ягодами – и что? Да ничего. Пробовать же не полезут «варенье».

Я услышал звук сообщения. Достал телефон и прослушал послание от Кати.

– Доброе утро, Федь. А ты где? Ты дома? Я что-то крикнула, а нету тебя.

– Доброе, путя. Скоро буду, через часик-другой. Закажи там себе завтрак, а то сама знаешь, у меня дома еды нет, я не готовлю, – отправил я Кате в ответ.

Пройдя немного в глубь леса, я остановился и повернулся лицом к забору. Оглядевшись и убедившись, что вокруг точно нет людей (мало ли!), я подпрыгнул на несколько метров и заглянул за ограду. Никого. Вторым прыжком я преодолел двухметровое железобетонное препятствие с намотанной по верху колючей проволокой.

– А ты где? – снова пришло сообщение.

– Катюнь, я у риелтора, сейчас не могу говорить.

Я действительно жил с продажи двух домов в пригороде и трех квартир, которые достались мне восемьдесят лет назад от дальних родственников в наследство. Тогда эта недвижимость ничего не стоила, но несколько лет назад, продав все это, я заработал себе денег на двести лет жизни, а учитывая, что мне не надо покупать еду, то, наверно, на все пятьсот. Катя знала, что я собирался продать один из оставшихся домов, так что это вранье выглядело убедительно. Единственная проблема заключалась в том, что у меня поддельные документы. Причем все, потому что по настоящим документам мне сто сорок лет. Если в банках вскроется, что их клиент что-то там намухлевал с бумагами, то они заблокируют мои счета. На этот случай огромную часть наличных денег я закопал в лесу, а часть лежит в доме.

Следующие тридцать минут я бегал по территории завода в поисках потенциальной добычи. Я обошел все цеха, заброшенное здание администрации с выбитыми стеклами, домик охраны и еще какие-то строения неизвестного назначения, но, кроме нескольких бездомных собак, никого живого не обнаружил. Ладно, ничего страшного, еда пока дома есть, время тоже есть.

Когда я вернулся домой и увидел Катю с кровью на лице, то не на шутку перепугался.

– Что случилось? – я застал девушку за мытьем пола в коридоре.

– Привет. Вот, решила порядок у тебя навести, – спокойно сказал Катя, – нам скоро жить вместе, надо мне потихоньку осваивать домашнее хозяйство тут. Ты чего такой взволнованный?

Катя повернулась ко мне и оперлась на швабру.

– У тебя кровь на подбородке, – произнес я, рассматривая ее лицо. Я не мог понять, где рана.

– Еще у тебя варенье в холодильнике испортилось, – сказала Катя и потрогала себя за челюсть. – Кровь? – спросила она. – Не знаю, я не ударялась и не резалась.

– Стоп. Что значит варенье испортилось? – напрягся я.

– Я убралась на кухне. Все протерла. Потом открыла холодильник. У тебя оттуда вонь ужасная шла. Ну я внутри помыла и там все. Еще я нашла там банки и решила посмотреть, что в них. Я открыла одну.


О боже, я не хочу слышать продолжение. Прислонившись спиной к входной двери, я смотрел сквозь Катю, заранее понимая, что произошло.

– Банка пахла очень странно. Я ложкой зачерпнула содержимое. На ощупь это оказалась клубника. На вкус она была… какая-то соленая, что ли. В общем, варенье твое испортилось.

– Где банки?! – вылупив глаза, спросил я.

– Выкинула, а зачем тебе они? Теперь я буду готовить тебе. Сейчас купим продуктов и варенья тебе купим, – растерянно говорила Катя.

– Как – выкинула?! – ярость, удивление, недоумение и безнадежность смешались во мне. – Зачем ты полезла туда! Кто тебе разрешил трогать мои вещи!

– Я… я… Чего… такого-то? – запинаясь, произнесла девушка.

Словно во сне я проплыл в ванную, взял влажные салфетки и вернулся к Кате.

– Ты злишься. Я слишком рано влезаю в твою жизнь, – сказала она.

– Нет, дорогая, не злюсь. – я пытался держать себя в руках. Когда холодная салфетка коснулась Катиного лица, девушка немного шарахнулась от меня.

– Ай. Да что там?

– Варенье засохло, – спокойно сказал я, вытирая кровь полицейского с подбородка Кати.

– Злишься, я чувствую.

– Нет, не злюсь, – снова соврал я.

– Прости. Я все понимаю. Я так хочу семью, что начинаю вести себя навязчиво. – у Кати потекли слезы.

– Нет, все в порядке. Куда ты выкинула его?

– В унитаз, а банки под раковиной стоят. – девушка вытерла мокрую щеку рукавом и шмыгнула носом.

– Сегодня перевезем твои вещи, – со вздохом я обнял Катю.

Какое-то время мы молча стояли, прижимаясь друг к другу. Я гладил ее по волосам, а она, похоже, залила слезами мое правое плечо.

– Я очень боюсь остаться одна в этой темноте, – посаженным голосом сказала Катя.

– Я тоже, любимая.

– Щетка останется у мамы. Я уже могу ходить по улице без поводыря.

– Как скажешь.





Глава 4




За одну ходку мы перевезли Катины вещи в кузове пикапа. Переезд оказался легким и быстрым. Теща помогла загрузить и выгрузить барахло моей девушки, а точнее, невесты и быстро слиняла домой. Она считала меня странным человеком, будто чувствовала что-то, но, несмотря на это, с радостью отреагировала на наше с Катей решение жить вместе.

У меня оставалось два дня, чтобы к понедельнику подготовить тексты для продюсерского агентства, но эта проблема ушла на задний план, как и мой канал, о котором я резко позабыл, столкнувшись с нехваткой пищи. Я понимаю, что проблема с едой решаема и нет ничего критичного, но в том-то и дело, ее надо было решать. Именно решать, выдумывать, браться и делать что-то. А что? Полицейские рыщут по району, вон пока переезжали, три патруля встретили, а сосед сказал, что Кешку в прокуратуру вызывали вчера. Очевидно, его подозревают. Это хорошо. Возить в кузове трупы домой я теперь не смогу, даже если полиция рассосется насовсем. Как я от Кати буду скрывать все это? Придется сегодня ночью делать вылазку за пищей. Банки с клубникой возьму в пикап, трубки для сливания тоже. Пару бутылок с водой, чтобы отмыть руки, на всякий случай, и ножик перочинный. Трубки, главное, не забыть, а то как сливать буду? Потом закопаю их где-нибудь, чтоб не везти домой. Хотя нет, их проще помыть и кинуть в багажник. В трубках пластиковых нет ничего подозрительного. Осталось понять, куда ехать и где искать жертву. И тут меня осенило! Кеша по телефону говорил, что на овощной базе в Стрельцове, а это как раз недоезжая до нашего поселка километров десять, стоит будка с охранником. Я помню эту базу. Охранник, он сказал, старик, точно! Теперь я отчетливо вспомнил это место. Сколько раз проезжал там, он вечно сидит курит, причем один. Как раз в этой будке и кровь солью с него.

– Федь, надо теперь в магазин съездить, кушать нечего, – сказала Катя, стоя на кухне возле неразобранных сумок с вещами.

– Поехали, – не задумываясь, предложил я.





* * *


Честно сказать, я тут ни разу не был, хотя жил в ста метрах от магазина. Катя постоянно просила отвести ее в какой-либо отдел и показать необходимый товар, а для меня все это было настолько чуждо, что я не то что найти не мог продукт… я половины названий не знал! Ну не ел я никогда чипсы (хотя это слово слышал в рекламе по ТВ), манго (понятия не имею, что это за зверь), яйца перепелов (в моей деревне сто лет назад заводили только куриц. Оказалось, перепелка – это мини-курица с мини-бессмысленными яйцами. Зачем они нужны? В них же меньше калорий!). Сколько же бесполезных продуктов поглощает человек. Кода Катя попросила найти креветки, я взвыл, благо всего лишь в мыслях, и пытался сообразить, кто это… ЧТО ЭТО?

Отмучившись ровно тридцать минут, мы вышли из этого дьявольского цирка на улицу с четырьмя полными пакетами чепухи, которая мне и в кошмарах не снилась. Когда мы вернулись домой, часы показывали восемь вечера. Катя настолько вымоталась за день, что мы решили не разбирать сегодня сумки с ее вещами. Вместо этого отправились на улицу посидеть на лавочке возле дома. Катя взяла себе бутылочку пива и пачку сигарет. Она не курила, но иногда любила расслабиться таким образом, редко, может, один-два раза в месяц. Девушка вытащила две сигареты и выкинула почти полную пачку в урну. Первую сигарету она выкурит сейчас, а вторую – когда допьет бутылку. Мы сидели на лавке возле дома этим душным летним вечером и смотрели на закат, точнее, смотрел только я, а Катя… Катя просто сидела. Солнце падало за дом Кешки и уже коснулось крыши. Моя любовь попросила открыть ей пиво и закурила.

– Мама сказала, что Щетка опять обосралась жидко, – Катя сделала затяжку и стряхнула пепел, – у нее что-то с животом последние дни.

– Ох уж эти собаки, – ответил я.