Видеоблог вампира

– Нет, обосралась и обосралась, – сказал я.

– Я про нас с тобой. – Катя и не думала шутить.

– Нет, не жалею. Я давно думал о том, что пора что-то менять. Жизнь проходит, мы не вечны, и надо пользоваться временем, что нам отведено. Я люблю тебя и хочу, чтоб мы были всегда рядом.

– Я тут подумала, если ты не готов заводить детей, я не буду давить на тебя.

– Правда? Катя, спасибо, ты не представляешь, как ты облегчила мне жизнь этими словами!

– Нет, блин! Федя!

– Что?!

– Я специально так сказала! Я хотела, чтоб ты ответил: «Дорогая, да что ты говоришь, я хочу детей, скоро мы их заведем». А ты! Ты! – она повернулась в мою сторону и сделала укоризненное лицо, но вскоре расплылась в улыбке и засмеялась.

– Катя?

– Да шучу я, – сказала она и глотнула пива. – Если серьезно, то я не против оставить все как есть. Будем пока жить вдвоем. Я больше не буду давить.

– Ну… – я не знал, что ответить, – я не против детей, но… не все сразу, мы, это, как его…

– Не парься, Федор. Я люблю тебя и не хочу терять.

По ее манере речи я понял, что пиво и сигареты слегка ударили Кате по мозгам. Быстро что-то ударили.

– И я тебя люблю.

– Солнце почти село? – спросила девушка.

– Нет, еще посветит немного.

– Я тут подумала…

– Катя, – перебил я ее, – я должен что-то рассказать тебе.

– Ну, – она замялась на секунду, – расскажи… что-то случилось? – Катя напряглась.

– Да, давно случилось.

– Я слушаю.

Я не знал, какие лучше подобрать слова, и поэтому заявил напрямую:

– Катя, я не могу иметь детей.

Девушка сделала глоток пива. Зажала вторую сигарету губами и принялась прикуривать, чиркая зажигалкой.

– Сломалась, что ли. – Катя потрясла зажигалку.

– Дай я помогу.

Прикурив ей последнюю сигарету, я выкинул зажигалку в урну. Катя придвинулась ко мне и обняла за плечо.

– Какая-то болезнь? – спросила она.

– В юности, лет в семнадцать, – я начал сочинять на ходу, – я очень сильно простудил… яйца. Был простатит с осложнениями. Года два лечился, массажем, таблетками, уколами. Когда восстановился, выяснилось, что детей у меня быть не может.

– Почему сразу не сказал?

– Я боялся. Ты так хотела ребенка… вдруг ты бы бросила меня.

– Эх, Федька, Федька, глупый ты.

– Возможно.





* * *


Этой ночью я собрался выехать к овощебазе на разведку. Но на всякий случай закинул в машину банки с ягодами, пластиковые трубки и пятилитровую бутылку с водой, чтоб отмыть кровь. Я не планировал охоту сегодня, но, если вдруг все сложится удачно, зачем ждать завтрашнего дня? У Кати был нервозный день – переезд, осознание моей бесплодности, пиво и сигареты; в общем, девушка в десять часов вечера спала без задних ног. Я же, побросав необходимые вещи в салон своего авто, поехал в Стрельцово. Дорога заняла около двадцати минут. Проскочив мимо овощебазы, я успел заметить того самого бедолагу охранника. Я запарковался на обочине в пятистах метрах от будущего места преступления. Выйдя из машины, я вдохнул прохладу вечернего хвойного леса, который раскинул свои объятия на десятки квадратных километров. Идеальнее места для охоты и найти нельзя. Хорошо, что я подслушал разговор Кешки. Получается, охранник этот какой-то знакомый или родственник ему? Неважно. Попробую убить дедка сегодня, чего ждать? Я прогулялся в глубь леса по тропинке, просто так, чтоб скоротать время до наступления полной тем- ноты.


В темноте я видел, будто днем, никакой разницы. Сетчатка вампирского глаза улавливала кванты света, строя четкое изображение в мозгу. Когда начало темнеть, я повернул назад в сторону шоссе и не спеша потопал по тропе, изрезанной корнями деревьев, вылезающими из земли и тут же уходящими обратно. Я шел и наслаждался прохладным влажным воздухом, насыщенным ароматом сосен. Человека бы тут вмиг сожрали комары!

Вернувшись к машине, я еще раз прокрутил в голове план действий. Авто оставляю в ста метрах, как раз там есть съезд на полянку, так что с дороги мою машину не увидят. Беру банки и трубки и прячу их возле будки, метрах в двадцати, хоть за куст, хоть куда, плевать, не украдут. Далее захожу к охраннику под предлогом что-то спросить и убиваю старика. Выхожу из сторожки, беру банки с трубками и иду сливать кровь. Через лес возвращаюсь в машину и еду домой.

Спустя десять минут я постучал в дверь сторожа овощебазы.

– Да, что вам? – произнес старик в камуфляжной форме, выглядывая из приоткрытой двери.

Не мешкая, я толкнул его так, что тот отлетел в дальний конец деревянной комнатки охранного домика. Заскочил внутрь помещения, и меня тут же отбросило к стене. Я понял, что какой-то парень (который, мать его, тоже там был!) ударил меня прикладом ружья в висок. Старик поднялся на колено и снял рацию с пояса. Я успел броситься на него, не дав сообщить о нападении. Схватил руками за голову и со всей силы ударил затылком о стену. Скорее всего, это хрустнул его череп, а не доски, но разбираться времени не было. Я резко обернулся к парню в такой же камуфляжной форме. Тот уже целился в меня из ружья, но дуло заметно дрожало.

Спустя несколько секунд я стоял в центре будки и со звериным оскалом осматривал совершенное мной убийство. У стены лежал старик и дергал в конвульсиях рукой. Возле моих ног с вырванным кадыком хрипел парень, испуская дух. Очень все грязно вышло. Очень! Но назад пути нет. Надо действовать! Я выглянул в окно. Убедившись, что на улице никого, я вышел из сторожки. До дороги было метров тридцать. За то время, что я шел сюда от машины, ни один человек не проехал по шоссе. Бегом я добрался до кустов, где оставил банки и трубки.

«Вот она, расплата за торопливость», – подумал я, схватил вещи для слива и рванул обратно. Сердце ушло в пятки, когда я не обнаружил деда на своем месте. В будке лежал только паренек! Растерянный, я снова выскочил на улицу.

– Все идет через задницу, – произнес я, увидев хромающего, плетущегося по дороге человека. Почему я не добил его! Какой же я идиот! Из-за поворота показалась машина, освещая фарами раненого сторожа. Что делать?! Автомобиль остановился, и оттуда вышел мужчина. Старик рухнул на асфальт, когда водитель подошел к нему. Выбора нет, надо бить их всех! В несколько прыжков я преодолел тридцать метров до дороги и наскочил на мужчину, нанеся ему удар коленом в голову. Тот моментально потерял сознание, распластавшись возле своей колымаги. Я взял их обоих под мышки и так же быстро, как и несся к дороге, поднес к будке. Первым в домик охраны залетел старик, а следом горе-водитель. Чтобы точно не очухались и не разбрелись, я не мешкая вырвал руками старику кадык (все равно он был без сознания), а для нокаутированного водителя приготовил хлороформ, чтобы усыпить, когда он очнется. Не убивать же его просто так? На улице темно, да и я бежал как оголтелый, не видел он меня, сто процентов не видел.

Две лужи крови смешались в одно большое красное пятно, растекшееся на всю комнату. Я попытался успокоиться и взять себя в руки, но ничего не получилось. Суета держала меня стальной хваткой. Благо хватило мозгов выключить свет в будке. Я взял банку, приподнял старика и направил струю крови из его шеи в горлышко стеклянной тары. К черту трубки! Напор крови постепенно ослабевал, заполняя трехлитровую емкость. Спустя минуту, набрав два литра, я бросил тело деда и, шлепая по красной липкой луже, подошел к парню. Из него продолжало сочиться, и я смог добрать до трех литров. Запах крови сводил меня с ума. Закрыв банку крышкой, я впился в разорванное горло деда. Жадно глотал оставшуюся кровь, меня трясло от удовольствия. Как же вкусно! На мгновение я забылся в пьянящем соке утекшей человеческой жизни. В это время дверь в сторожку отворилась. Я резко отвернулся от дырявой глотки и увидел Кешку, стоящего в дверном проеме. Он щурился в темноте. За его спиной виднелись еще двое мужчин. Встретив взгляд Кеши, я схватил банку и выскочил из будки, сбив троих стоящих в проходе мужчин. Я мчался к машине, осознавая, что это конец.





* * *


Двенадцатилетний Федя зазевался и упустил поклевку. Парень схватил самодельную удочку, подсек, но было поздно, рыба стянула червяка с крючка.

– Проворонил?! – раздался голос из-за спины.

Федя вздрогнул и обернулся, сидя на песке. Его обступили четыре парня того же возраста, что и он. Двоих он знал, с одним из них – Димкой – даже когда-то дрался, а двоих других видел впервые. Ребята держали в руках удочки, сачки и сумки с рыболовными снастями.

– Давай отсюда, чеши, хромоножка, – сказал Дима, – это наше место.

Пацаны захихикали.

Поджав под себя левую ногу (правая не сгибалась в коленке) и опираясь руками о песок, Федя кое-как встал, взяв костыли.

– Я вчера тут прикармливал, – нахмурившись, произнес Федя.

– Большое спасибо. Теперь ты свободен.

– Найдите себе место да рыбачьте.

– Мы тут всегда рыбачили.

– Что-то я не припомню.

– Кого волнует, что ты там помнишь. У тебя, наверное, с памятью проблемы. Головой стукнулся, когда упал. – Димка засмеялся.

– Это у этого родители придурочные? – спросил у Димки его друг.

– Да, да, он самый.

– Держи язык за зубами. – Федя сжал рукоять костыля в правой руке.

– Батя помер, говорят, от болезни в заднице, – сказал Дима, – а мамашу теперь мужики сношают за фермой.

– Моя мама писатель! Она порядочная! А отец умер из-за печени! – Федя кипел от злости.

– Ну, приятель, это не мы придумали, – ответил Дима, – такая уж молва ходит, так что не обессудь. Давай, ступай, четырехногий, а то мы тебе поможем.

Федя изо всех сил вцепился ладонью в рукоять правого костыля и перенес вес на левый костыль.

– Речка общая, – не в силах сдержать злость, прошипел он.

– Вот и вали в другое место, – сказал Дима, – даю тебе три секунды. Раз, два…

Ударом костыля Федя фактически снес хулигана. Димка упал на бок и замер. В ту же секунду у Феди брызнули слезы, а следом потекла кровь из носа. Мальчик пошатнулся и рухнул на задницу, стараясь не согнуть правую ногу. Боль от воздействия на колено была бы несравнима с любыми другими увечьями. Один из парней схватил костыли и бросил в речку.

– Нет! Что ты делаешь?! – закричал Федя, приподнявшись на локте.

Деревянные опоры, служившие Федьке много лет, медленно уносило тече- нием.

– Твари, – произнес мальчик и перевернулся на живот, чтоб подняться.