Вижу Цель

- Мы называем их элоями, - прокомментировала ситуацию Грит Мюстерс. - И да, они не люди. Они аборигены Терры. Эволюционировали из местных некрупных хищников, но к тому времени, когда мы открыли эту планету, у них уже была здесь кое-какая цивилизация. Города, дороги, тягловый скот, сельское хозяйство, ремесла... В общем, ранний железный век. Оружие делали из бронзы и железа, глиняную посуду, керамику, одежду...

- А теперь? - продолжила расспросы успевшая взять себя в руки Анна.

- А теперь они часть нашей цивилизации, - пожав плечами, объяснила Наташа Мозер. - Вам это кажется несправедливым?

- Разумеется, нет, - поспешил заверить гостеприимных хозяев Эрик. - Все разумное - справедливо...

Анна по неопытности могла сказать лишнее. Она в отличие от Эрика не знала настоящую жизнь во всех ее скотских проявлениях, а проявления эти порой бывали весьма неаппетитного свойства. В империи Торбенов - не говоря уже о прочих мирах - многие миллионы потомков людей, покинувших в давние времена Старую Землю на космических кораблях, были низведены до уровня примитивного существования, вполне сопоставимого с земным средневековьем. И не специально, - в наказание или по злому умыслу, - а просто в силу обычных для молодой цивилизации обстоятельств. Так жило, например, более половины населения планеты Эвр, на которой родился и вырос Эрик. Во всяком случае, Смоляной городок и Туманная долина именно в таком "средневековье" и пребывали. А ведь кое-где в империи существовало даже рабство, хотя сам термин "рабство" никто вслух не произносил. Но, как ни назови невольника, - крепостным, колоном или холопом, - он, как был рабом, так рабом и останется, в особенности, если является предметом купли-продажи. А торговля людьми, - хотя в этом никто в империи официально никогда не признавался - процветала не только на окраинных планетах, на том же богом забытом Эвре, но и на вполне цивилизованных столичных Иль-де-Франс и Эно. Так что, нет, Эрик не собирался осуждать холодян за то, что, вырвав этих вот элоев из эпохи варварства, они пригласили их - пусть и не без помощи кнута - в современное государство. Во всяком случае, одеты терранцы были не в пример лучше, чем большинство людей, которых Эрик видел в детстве на Эвре. Не выглядели они также голодными или угнетенными. Да и ошейников, тем более кандалов на них не наблюдалось. Свободные люди в свободной стране, вот как они выглядели. И, хотя это могло быть ложным впечатлением, похоже, все так на самом деле и обстояло.

- Железный век на Старой Земле продлился примерно полторы тысячи лет, - начала свой рассказ госпожа советница, когда они вчетвером устроились на террасе одного из ресторанов, расположенных в окружающих площадь домах, - и культуры, возникшие в этот период на земном Ближнем востоке и в Средиземноморье, не говоря уже об Индии и Китае, до сих пор поражают своим богатством и разнообразием. А здесь, на Терре, аборигены продолжали толочь воду в ступе добрых пять тысяч лет, не изобретя за это время даже приличного алфавита. Ни развитых математики и инженерного искусства, ни сформированной государственности, как в Греческих полисах или в Римской империи... Ничего. И неспроста. К моменту начала космической экспансии средний коэффициент умственного развития на Старой Земле колебался в пределах ста плюс/минус три и оставался практически неизменным в течении почти двухсот лет, со времени начала использования соответствующих тестов. Не знали?

- Я об этом знаю, но в самых общих чертах, - вежливо ответила Анна.

Еще бы ей не знать. Курс общей и специальной психологии входил в учебную программу, как звездной академии, так и ВАКУ ВКС. Так что знали эту историю оба, и Анна, и Эрик.

- Продолжайте, Наташа, - чуть улыбнулся Эрик. - Все это крайне интересно. Мы вас внимательно слушаем.

- Не знаю, каково сейчас положение дел у вас, - кивнув в знак согласия, продолжила свой рассказ Наташа Мозер, - но на Холоде, имея в виду, именно холодян, средний коэффициент интеллекта на данный момент - сто семнадцать, а у элоев - девяносто два. И это сейчас, а не тогда, когда мы впервые прибыли на эту планету. Почти триста лет под нашим патронажем, приличная система образования и здравоохранения, отсутствие голода и прямого угнетения... И никакого видимого прогресса, господа. Слишком маленький мозг, слишком быстрое его созревание, слишком много врожденных форм поведения... Для сельского хозяйства, сферы обслуживания и работы на промышленных предприятиях, впрочем, хватает. Тем более, что мы автоматизировали буквально все, что возможно, но для более сложных задач - скажем, пилотирования атмосферных шаттлов или ремонта сложной техники, - пригодны от силы семь процентов населения...

- Тогда, к чему совершать при посадке противоракетный маневр? - спросил Эрик, чтобы собеседники не держали его за дурака. Средний коэффициент интеллекта в имперских ВКС был равен ста пятнадцати, а результат Эрика вообще относился к верхней промилле. 163 - один из лучших показателей интеллекта в военно-космических силах.

- Несколько процентов индивидов с IQ в пределах от ста до ста двадцати - это несколько миллионов элоев, среди которых встречаются и те, у кого коэффициент почти дотягивает до границы одаренности.

На самом деле, ответ был очевиден, поэтому ни Анна, ни Эрик слова госпожи советницы комментировать не стали: везде и всегда, как учит нас история, умные индивиды хотят править сами, а не таскать каштаны из огня для других. Ну а дураками легче управлять, это и ежу понятно.

- Партизанят? - спросил Эрик вслух.

- Планета большая, - пожала плечами капитан-лейтенант Мюстерс, - за всем не уследить. Саботаж, диверсии, индивидуальный террор... Но, все это началось не так давно, и думаю, скоро закончится. Мы с террористами не миндальничаем.

"Кто бы сомневался! - усмехнулся мысленно Эрик. - С ними никто и нигде не церемонится!"



2. Пятого марта 2534 года, Гибралтар

Пребывание на Гибралтаре растянулось на двенадцать дней. И это были совсем неплохие дни. Эрик и Анна купались в теплом океане, кушали мясо экзотических животных, приготовленное аборигенами по их же собственным весьма необычным рецептам. Осматривали достопримечательности - древние храмы элоев и высеченные в скалах города-убежища, - любовались красотами природы и даже поучаствовали в религиозной оргии, устроенной ночью в священной роще богини Полной Луны. Впрочем, последнее всего лишь в качестве зрителей, хотя по утверждению Грит Мюстерс секс между элоями и людьми принципиально возможен и "некоторым это даже нравится". Признаться, Эрик этих "некоторых" легко мог понять, но вслух, разумеется, ничего по этому поводу не сказал. Лишь про себя отметил, что невысокие изящные до хрупкости девушки-террианки, чьи тела спереди покрывает матово-белая кожа, а сзади светлый мех, вызывают всплеск не одного лишь эстетического чувства. Анна тоже предпочла промолчать, но всю ночь поглядывала на Эрика с видимой опаской. Наверное, что-то такое заметила в его реакциях на происходящее, но, к счастью, не захотела это с ним обсуждать.

А накануне отлета из Гибралтара, хозяева, имея в виду постоянно живущих на Терре колонистов-холодян, устроили для Эрика и Анны "большую осеннюю охоту". И по этому случаю члены посольства и сопровождающие их лица посетили богатое имение местного латифундиста, - и по совместительству бывшего губернатора Терры, - расположенное в самом сердце огромного лесного массива, искусственно выращенного в предгорьях Гребня Василиска - горной гряды, являющейся главным водоразделом на западе основного континента планеты. Место изумительно красивое и, насколько смог понять Эрик, удобно расположенное со стратегической точки зрения, напоминая этим замки земных "баронов-разбойников", только на новый космический лад.

Огромный дом, построенный из вековых дубов и сосен с обширными вставками из светлого песчаника и темно-красного кирпича. Черепичная многощипцовая крыша, высокий фундамент, сложенный из гранитных валунов, многочисленные террасы и балконы, необычной формы окна - Эрик помнил, что такие окна называются венецианскими и французскими - и наконец обширный парк с многочисленными флигелями, фонтанами и парковыми постройками. В общем, настоящая имперская усадьба, наподобие Омута Планка - резиденции адмирала Мельника на Чернозере.

Флайер сел на выложенную гранитными плитами площадку, расположенную прямо напротив парадного входа в дом, и, первое, что увидел Эрик, спустившись по трапу, был бронзовый барельеф на гранитной стене справа от высокого крыльца. Темная бронза и светлый камень, и лицо, которое Эрик каждый день видел в зеркале. Его собственное лицо.

- Сюрприз! - усмехнулась капитан-лейтенант Мюстерс, останавливаясь рядом с Эриком.

- Надеюсь, мемориал посвящен не мне? - сухо осведомился Эрик и перевел взгляд на Анну.

Он уже понял, разумеется, в чем тут дело, но никто, кроме него и Грит Мюстерс, этой истории пока не знал. Возможно, некоторые холодяне все-таки были осведомлены о том, что по праву рождения Эрик принадлежит к какой-то влиятельной на Холоде семье, но Анне он об этом пока не рассказывал. И не из-за того, что скрытничал или скромничал. Просто Эрик и сам пока еще все это "не переварил", и, соответственно, не решил, как относиться к сообщенной ему холодянской разведчицей "правде, как она есть".

- Я что-то пропустила? - нахмурилась Анна, внимательно изучив бронзовый барельеф. - С каких пор ты стал на Холоде национальным героем?

- Это не то, о чем ты подумала, - махнул рукой Эрик, успевший сообразить, что от судьбы не уйдешь, и что с Анной придется на эту тему объясняться, и как бы даже не "прямо здесь, прямо сейчас".

- А о чем я думаю? - с неподражаемым шиком подняла бровь княгиня Эгерланд.

- Анна, - вмешалась в назревавший конфликт госпожа Мозер, - потерпите еще немного. Мы только хотим удивить хозяина этого поместья, а потом сразу же дадим вам и ему все необходимые разъяснения.

- Немного? - чуть дернула губой Анна. - Пусть будет так. Продолжайте интриговать!

Впрочем, интрига долго не продлилась. "На крыльцо", чтобы встретить прибывших, вышел хозяин дома, которого советник Мозер представила "посольству", как Виктора де Мойна, и форменным образом обалдел. Человек он был уже немолодой и специальной подготовки, по-видимому, не проходил ни дома, ни на службе, вот и дрогнул лицом, не сумев сдержать нахлынувшие на него чувства. Уперся взглядом в Эрика и остолбенел.

- Виктор, - вступил в разговор, сопровождавший в этот день гостей новый губернатор провинции Лео Брюин, - разреши представить тебе дипломатических посланников империи Торбенов Анну княгиню Эгерланд и капитана-лейтенанта Эрика Минца графа Голденрейна. И не удивляйся, ради бога, что граф похож на кузена твоей матери. Скорее всего, он сын Якоба, ну или, в крайнем случае, внук Артура, но родился он не на Холоде, а в империи Торбенов и до последнего времени ничего о своем происхождении не знал...

Сказать, что Виктор де Мойн удивился, значит ничего не сказать. Он был без малого потрясен, поскольку, если допустить, что отцом Эрика был именно Якоб Вильф, то получалось, что сейчас он находился в гостях у своего пусть и не родного, но все-таки племянника. Соответственно, это и стало основной темой разговора за поздним обедом, поданным в роскошно декорированной малой столовой бурга де Мойн. Вот тогда из рассказа гостеприимного хозяина Эрик и узнал, наконец, кто такие Вильфы и откуда они взялись. На самом деле, фамилия эта была выдуманная, вернее образованная из двух фамилий, принадлежавших основателям рода, Ирине Вилковой, входившей в состав сената республики Холод первого созыва, и ее супругу Борису Фокину - первому президенту холодянской Академии Наук. Так что по меркам, как империи, так и республики, Вильфы являлись древним аристократическим - вернее, принадлежащем к нобилитету республики, - родом. Старинный, знатный и, судя по всему, чрезвычайно богатый и влиятельный клан, находящийся в родстве с большинством других ноблей Холода. За четыреста лет, прошедших со времени бегства первых колонистов со Старой Земли, Вильфы дали республике немало знаменитых политиков, ученых и военных. И еще одна, но немаловажная деталь: начиная с сына Вильковой и Фокина Дмитрия Вильфа в семье за прошедшие четыре столетия родилось восемнадцать мужчин, повторявших в деталях исходный генотип, и Эрик, исходя из данных генетической экспертизы, был девятнадцатым и, следовательно, принадлежал к основной линии наследования. А мемориал был посвящен одному из его дальних предков - адмиралу Вильфу, тому самому холодянину, который положил начало колонизации Терры.





***






- Итак, ты холодянин и природный аристократ, - Анна сидела около туалетного столика, смывала перед сном грим и смотрела на Эрика через зеркальное стекло.

- Ну какой я, к черту, аристократ! - возмутился он, услышав, о чем она думает. - Я в такой клоаке вырос...

- Не скажи, - возразила она, прерывая его на полуслове. - В тебе, Эрик, породу трудно не заметить. Просто раньше никто не знал, откуда это в тебе. А теперь я знаю. Виктор сказал, что на Холоде осталось всего полста первородных семей, а нобилитет, как я понимаю, это та же аристократия, что и в империи, только называется по-другому...

"Да уж! - вздохнул мысленно Эрик. - Не было ни гроша, да вдруг алтын".

Он вырос, ничего не зная о своей семье, и предпочитал даже не задумываться над тем, кем были его отец и мать. Опыт жизни в Смоляном городке если чему и научил Эрика, так только тому, что плодятся и размножаются в тех местах только окончательные подонки и неудачницы. Наркоманки, шлюхи, бандитские подстилки... Кем еще могла быть его мать? Умственно отсталой служанкой в каком-нибудь притоне, брошенной любовницей, от которой отказалась семья... Ну и кем же, в таком случае, мог быть его отец? Насильник, бандит или такой же опустившийся бездомный, как и та дура, которая умудрилась от него залететь. Эрик на этот счет иллюзий не питал, оттого и предпочитал о родителях не думать. Теперь же - буквально в одночасье - все переменилось, и эта перемена заставляла его нервничать, чего Эрик, если честно, делать не умел и, соответственно, не любил.

Когда чуть больше месяца назад Грит Мюстерс рассказала ему о своем "частном проекте", он не то, чтобы ей не поверил, но отнесся к озвученной ею версии весьма равнодушно. Чисто теоретически - на уровне логики и здравого смысла - ее версия событий была безупречна. Внешнее сходство и генетическая близость в сочетании с тем фактом, что и Артур, и Яков Вильфы пропали "на другой стороне" - все это говорило в пользу того, что Эрик, и в самом деле, является Вильфом, а значит, как минимум, по отцовской линии происходит из весьма уважаемой семьи. Следовало предположить, что чем бы ни занимался этот Вильф на их стороне Пустоты, как бы ни сложилась его жизнь, вряд ли он опустился настолько, чтобы "бросить семя в гнилую землю". Наверняка, и мать Эрика была не безродной бродяжкой, а то, что расти ему все-таки пришлось в той клоаке, которая называлась Смоляным городком, наверняка результат какой-нибудь ужасной катастрофы, которая постигла его родителей.

Все это он понял сразу же после первого разговора с Грит Мюстерс, но, как ни странно, принял и осознал только теперь. Внешность, здоровье, интеллект и врожденное стремление к успеху не могли появиться "сразу вдруг": неожиданно и неоткуда. Такое, говорят, случается иногда, но, как выясняется, это не его случай, потому что у него - и это главное - есть прошлое, есть семья, есть долгая история поколений, которых за четыреста лет наберется никак не меньше полутора десятков. Наверняка, больше, но не в этом суть. Сейчас, когда Эрик вполне осознал случившуюся с ним перемену, ему не терпелось поскорее добраться до Холода, на котором располагается штаб-квартира его семьи, и узнать подробности возникновения его генетической линии, - например, кем на самом деле являлись Вилкова и Фокин, - историю рода, жизнеописание семьи. И еще одно. Сегодня, он впервые встретился со своим родственником. И неважно, кем ему приходится Виктор де Мойн, троюродным братом или внуком четвертой степени родства. В любом случае, это первый, но отнюдь не последний живой родственник Эрика. Человек, обладающий именем, внешностью и собственной историей жизни. И вот это совершенно новое для себя обстоятельство Эрику теперь предстояло встроить в сложившуюся у него много раньше концепцию мира. Встроить и научиться с этим жить.

- О чем задумался? - Оказывается он пропустил момент, когда Анна прервала "процесс отхода ко сну", встала с пуфика, на котором сидела, и подошла к нему. Не близко, а так чтобы видеть глаза, не слишком запрокидывая при этом голову.

- Осмысливаю факт своего перехода в новую категорию...

- Не в первый раз, разве нет?

- Да, нет, - покачал он головой. - Смена социальной группы... пожалуй, даже сословия... и семейного статуса заодно. Такой крутой поворот все-таки впервые. И эта роль мне совершенно незнакома.





Глава 2. Охота





1. Шестое марта 2534 года, Терра

Жизнь в бурге де Мойн сильно отличалась от всего, что Эрик знал прежде. Возможно, отец Анны жил иначе, но даже на вилле Омут Планка - а она в представлении Эрика являлась чуть ли не земным воплощением Валгаллы, - и близко не было такой расточительной роскоши, как в этом "деревенском имении". Одних слуг - людей и элоев - здесь "проживало" едва ли не семь десятков. И это ведь только те, кто попался Эрику на глаза за прошедшие полтора дня. Даже к ним с Анной сразу же - едва они переступили порог этого гостеприимного дома, - приставили несколько слуг и служанок, чтобы гости ни в чем не испытывали нужды. При этом, имея в виду, что имперцы с элоями познакомились совсем недавно, горничные княгини и камердинеры кавалера Минца являлись очевидными потомками людей. Поэтому не странно, что Анна сразу же поинтересовалась у одной из своих служанок, не холодянка ли она. Но нет. Оказалось, что все люди, служившие в доме, являлись вольнонаемными с какой-то дальней, затерянной в глубинах космоса аграрной, а значит, крайне бедной планеты. Мир этот назывался Ирием, что, по словам служанки, означает Рай, но она затруднялась объяснить из какого языка или из какой культуры Старой Земли взято это слово. Она лишь заметила, что холодяне нанимают ирианцев часто и охотно, поскольку те мало чем отличаются от нанимателей внешне и кроме того абсолютно лояльны, ни разу не нарушив оказанное им доверие.

- Случается, что вступают в отношения? - элегантно сформулировала следующий очевидный вопрос княгиня Эгерланд.

- Вы имеете в виду секс? - ничуть не смутившись переспросила темноволосая и довольно высокая девушка.

- Да, - подтвердила Анна, бросив быстрый взгляд на присутствовавшего при разговоре Эрика.

- Хотите, чтобы я дала вашему спутнику или вы сами?.. - Наивный цинизм вопроса пробрал до костей даже Эрика, что уж говорить об Анне, которая мгновенно стала попросту пунцовой.

- Нет, - покачал головой Эрик, видя, что княгиня утратила временно дар речи, - это лишнее.

- Ну, как знаете, - пожала плечами ирианка, - дело вкуса. Если хотите могу подобрать вам на ночь элойку. Они конечно нам не чета, но некоторым нравится.

- И щелка у них порядком уже, - хихикнула девушка. Говорят, похоже на анальный секс.

- Нет, спасибо, - поспешил Эрик расставить точки над "i". - Я сплю с княгиней. Мне этого достаточно. Но я хочу спросить. Допустим, я действительно захотел, чтобы ты осталась на ночь. Княгине ты бы тоже предложила подобрать себе партнера по вкусу?

- А как же иначе? - Удивилась девушка, она была молода и вполне привлекательна, как женщина, хотя и не вызывала у Эрика ощутимого желания тут же затащить ее в постель. - Хозяин распорядился, чтобы его гости ни в чем не имели нужды...

- То есть, - решил уточнить Эрик, забыв даже посмотреть на Анну, - ты "служанка за все"?

Вопрос, если честно, был сформулирован так себе, но горничная его поняла, как есть, хотя оба они - и Эрик, и девушка-ирианка - холодянским языком владели весьма посредственно. Не поняла она другое:

- А что? - искренно удивилась она, но самое интересное, что и Эрик не слишком хорошо понимал, что его вдруг так зацепило в этом вопросе. В империи тоже ведь много чего случалось. И хозяин в большинстве случаев барин, в полном смысле этого слова. Да и доступность "договорного секса" представлялась явлением повсеместным и самоочевидным во всех своих проявлениях. Эрик и сам еще мальчишкой ходил вместе с Андреем Мельником в публичный дом, да и потом, когда учился на Эно на курсах переподготовки командиров атакующих фрегатов тоже жил отнюдь не анахоретом. Всякого навидался.

- Да, нет, - пожал он плечами, - ничего. Но... Я хотел спросить, а что будет, если какая-нибудь барышня из ваших понравится холодянину по-настоящему?

- Так некоторые через это гражданство получают, - служанка явно не понимала, о чем, собственно, идет разговор.

- А замуж ваших берут? - все-таки уточнил Эрик.

- Случается, - вздохнула собеседница, - только редко. Холодяне мужчины разборчивые, да и выбор у них, сами понимаете, богатый.

- А холодянки? - вступила в разговор очухавшаяся наконец Анна. - Они как?

- Переспать одно, а замуж идти за одного из наших - совсем другое, - резонно объяснила ситуацию служанка. - У наших же ни денег, ни перспектив на Холоде нет. Зачем они холодянкам?

В принципе, пустой разговор, но Эрика он заинтересовал, поскольку позволил посмотреть на республику Холод под новым углом зрения. Судя по тому, что он услышал, Холод был точно такой же империей, как и государство Торбенов. Вся разница, что холодяне, в отличие от имперцев, не спешили включать в свой состав все подряд доступные для колонизации территории. А если все-таки включали, то относились к ним, как к колониям в полном смысле этого слова. Холод в этом смысле являлся классической колониальной империей, и это не характеризовало его ни с плохой, ни с хорошей стороны. Это был всего лишь факт, который стоило иметь в виду, особенно, если по странному стечению до сих пор никак не проясненных обстоятельств Эрик оказался плоть от плоти холодянского нобилитета.