Властелин Огня

 * * * 


Глава 1





Звонок о возгорании в Доме на Набережной поступил к нам на пульт в двенадцать десять. Уже через четыре минуты обе дежурные машины выскочили из депо и помчались по Знаменке в сторону Большого Каменного моста. Водители, заслышав вой сирен, тревожно оборачивались и послушно уступали дорогу. Проскочив на красный свет оживленный перекресток и Москву-реку, мы завернули во двор. Тут уже толпились сотни растерянных, паникующих людей. Я окинул взглядом знакомый дом. Первый советский правительственный жилой комплекс. Огромный, двенадцатиэтажный, с двумя широкими «крыльями». Выкрашен в унылый серый цвет. Кто тут только не жил за долгие годы — члены ЦК, сотрудники НКВД, деятели культуры… Вон вся стена увешана памятными досками.

Дым валил из распахнутых окон правого крыла, так что даже солнца не было видно. Ну молодцы: пустили кислород. Они бы еще бензина плеснули в пламя.

Напарник мой, Витя Жигунов — полноватый, с ранними залысинами весельчак, — заметив распахнутые окна, тихо матюкнулся. Открытого огня не видно, но это ничего не значит. Вокруг суетились люди, консьержки выводили жильцов. Ревела сирена пожарной сигнализации.

— Нет, ты посмотри, Темыч! — Жигунов, надевая на спину баллон со сжатым воздухом, кивнул в сторону парочки подростков, что снимали нас на камеру телефона. — Устроили тут, понимаешь, реалити-шоу. А ну брысь!..

Темыч — это я. Артем Федоров. Тридцать три года. Возраст Христа. Не был. Не состоял. Не привлекался. Зато служил в армии, воевал в горячих точках, после демобилизации, помыкавшись по разным работам, пошел в МЧС. Пять лет тушу пожары, но чтобы такой «элитный»…

— Значит, так, парни. — К нам, запыхавшись, подбежал наш начальник, Дмитрий Павлович Мезенцев. Потер ежик седых волос, надел подшлемник и каску. — Возгорание на предпоследнем, одиннадцатом этаже. Все знаете, какой дом будем тушить?

Мы дружно кивнули. Буржуйские хоромы, позолота, квадратный метр по миллиону рублей. И вперемежку с «элиткой» — квартиры «старожилов», забитые разной рухлядью и хламом. А еще деревянные перекрытия полов и чердаков, черные выходы на лестницы «для прислуги». Плюс к этому строительные материалы родом из девяностых.

— Я уже вызвал подмогу из Седьмой части. Первая и вторая тройка — разведка. Третья и четвертая — эвакуируем людей. Остальные готовят стволы и подключают их к гидрантам. Бегом, парни, бегом!

Бойцы из второго расчета, прибывшие чуть раньше нас, уже тянули рукава мимо припаркованных во дворе машин. А там сплошь дорогие иномарки — «поршаки», «мерсы», «лексусы»… Я увидел, как один из пожарных «случайно» локтем свернул боковое зеркало у красного спорткара. Да… Не любят у нас богачей.

Быстрым шагом мы по широким лестницам практически пустого дома поднялись на десятый этаж. Людей не видно, лифты обесточены. Дыма становилось все больше, наверху горела какая-то ядовитая дрянь. Дважды мы встретили бегущих навстречу людей — мужчину в форме охранника и пожилую женщину. Они сильно кашляли, обоих забрал пожарный из соседней тройки. Наконец дошли до очага возгорания. Горело сразу несколько квартир. И все полыхало будь здоров. А главное — уже занялся подвесной потолок в боковых коридорах. Ладно, работа привычная. Сначала ищем людей. Столько раз было, что человек впадает в ступор. Ему спасаться надо, а он скукожился под кроватью, закрыл руками голову и воет. Вот таких мы и разыскивали.

Дошли до очага. Почуял, что даже в БОПе[1] стало прилично припекать. Рядом шел Витька, хрипел под маской. Вдыхать легко — сжатый воздух сам в легкие просится. А выдыхать приходится с усилием. Шипели мы прямо как Дарт Вейдер из «Звездных войн».

Вдалеке начинал рушиться подвесной потолок. Дальше нам ходу пока не было — хотя проверить надо кровь из носу. Вернулись на десятый этаж. Тут уже змеились рукава, парни обдали нас водой. Хо-ро-шо!

Пока я отряхивался, рядом началась какая-то суета, раздался женский крик. Тоненькая блондинка в коротком синем платьице, размазывая слезы и косметику, рвалась к нам. Ее держал охранник. Вокруг уже было полно дыма, женщина кашляла.

— Кто пустил?! — грозно зарычал Мезенцев.

— Там мама, спасите маму!

— Где? — Начальник подскочил к девушке и дал ей вдохнуть из маски.

— В сто первой квартире. Она неходячая!

— Ключи. — Мезенцев тряхнул девушку. — Давай ключи!

— Вот они! — Блондинка подала нам ключ-связку с сердечком.

Я, матерясь, дернул за рукав Мезенцева:

— Мы побежали!

— Так, работает тройка Федорова, — раздавал Мезенцев указания. — Остальные готовят водную атаку. Шевелитесь!

— Живей, Тема! — Мы с Жигуном тащили на себе два топора, два лома и запасной комплект дыхательного аппарата. Сквозь огонь добежали до входа в сто первую квартиру. Замок от жара перекосило, стали ломом выбивать дверь. Слава богу, она не железная. Дом элитный, под охраной, просто так даже во двор не попадешь. До нас уже добивали струи воды, так что работать можно.

Наконец мы вскрыли дверь и увидели пожилую женщину в халате, что приползла прямо ко входу. Она сильно кашляла. Тут же надели на нее дыхательный аппарат.

— Витя, Андрей, тащите женщину вниз, — махнул я рукой в сторону лестничной клетки. — А я осмотрю квартиру.

Без этого никак. Паникующие жители часто забывают домашних животных. Да и по инструкции положено. Задымление росло, жар прибывал. Наконец большая трехкомнатная квартира осмотрена, и я пошел на выход. Уже выходя в коридор, услышал над головой какой-то громкий треск, по каске и плечам что-то сильно ударило. Упал прямо на пол. В голове гудело, во рту возник привкус крови. Похоже, обвалились антресоли над коридором. Лишь бы не рухнул потолок — тогда конец! Попытался подняться — не получалось. Сверху что-то давило. Вокруг горели обломки. Пожар разгорался. Меня опять что-то сильно ударило, я потерял сознание. И тут же пришел в себя от жгучей боли. Вокруг такое пламя, что термостойкий костюм пожарного начинал прогорать. Под каской тлели волосы, брови… Я что-то кричал от боли, извивался. Наконец пришла спасительная тьма…



Прозвенел третий колокол, и едва его низкий гул рассеялся в воздухе, как за Йеном пришли. Отворилась дверь кельи, пожилой худощавый маг-наставник Эримус негромко позвал его по имени:

— Йен! Просыпайся. Пора…

Последнюю ночь перед ритуалом парень почти не спал. Ворочался с боку на бок, представляя в красках, как будет происходить инициация. Несколько месяцев подготовки уже должны были бы придать ему уверенности в собственных силах, но магия — это такое дело, что с нею нельзя быть уверенным ни в чем. Излишняя самоуверенность — беда многих молодых послушников, и до добра она еще никого не доводила. И Йен ужасно волновался. Сегодня решалась его судьба…

Быстро умывшись и накинув на себя приготовленную для ритуала белоснежную хламиду, подросток вышел из кельи. Остановился перед наставником, отводя неуверенный взгляд в сторону. Тот улыбнулся:

— Волнуешься?


— Немного…

Эримус отечески потрепал его по плечу, оценив сдержанность подопечного.

— Все будет хорошо. Мы все когда-то через это проходили, и ты пройдешь. Идем, нас уже ждут.

Легко наставнику говорить, для него инициация уже в далеком прошлом. А Йену все только предстоит. И пусть его готовили к ритуалу пробуждения силы, многому научили в стенах ордена, но это не отменяло того факта, что любая нарождающаяся магия своенравна и непредсказуема. Особенно магия Огня.

Йен поежился. «Всемогущий Единый, помоги!» — прошептал парень и сотворил знак солнца перед грудью. Солнце — это тоже огонь.

Сейчас наставник вел Йена длинными темными коридорами в главную базилику храма, принадлежащего Ордену Огня, — одну из четырех главных базилик на острове Всех Святых. Именно здесь стихийные волшебники Риона проходили свое второе рождение. Йен, с трудом переставляя ноги, молился Единому. Сначала прочел по памяти «малое прошение». Потом начал повторять Большой молитвослов. По пути к ним присоединялись другие послушники и подмастерья. Все в торжественных одеяниях, несущие каждый по факелу. Пламя в них билось и металось, словно чувствуя свою роль в предстоящем ритуале.

Когда князь Тиссен узнал о том, что в его младшем сыне пробуждается магия, да еще и магия Огня, он долго не мог поверить в свою удачу. Придворный колдун перепроверил дважды. Ошибки нет. Астрологическая карта Йена была выслана нарочным на Остров. Ее изучил лично магистр Альтус. И он подтвердил: да, Йен может пройти инициацию. Сначала стать подмастерьем, потом мастером, а может быть, и магистром. Маги Огня не рождались в княжеской семье уже три поколения. Они вообще были самым малочисленным отрядом рионских чародеев, зато и самым ценным. Каждый посвященный огненной стихии был буквально на вес золота. А Орден Огня был самым могущественным из всех магических орденов, с ним остерегалась связываться даже святая инквизиция. Надо ли говорить, что и магистр ордена — маг Альтус был одним из самых влиятельных людей Риона. И вот теперь у княжеского сына появилась возможность когда-нибудь, пусть в далеком будущем, занять этот высокий пост. А потому на Йена его семьей возлагались особые надежды. И эта непомерная ответственность давила тяжким грузом на плечи подростка.

Меж тем впереди уже послышалось стройное пение братьев. Сама церемония инициации была весьма торжественно обставлена, и ритуальные гимны были ее неотъемлемой частью. Высокие своды базилики терялись в предрассветном сумраке, и тусклый свет, проникающий через высокие стрельчатые окна, пока не давал полного представления о величии этого зала. Но алтарная часть была сейчас ярко освещена большим количеством свечей, и присутствующие на ритуале члены ордена имели возможность увидеть всю церемонию во всей ее красоте и величии.

Йена торжественно подвели к красному с прожилками камню, и он без чужой помощи улегся на него, аккуратно расправив складки своего ритуального одеяния. В отличие от многих присутствующих оно у него было пока девственно-чистым. Лишь после завершения инициации ему предстояло сменить эту скромную хламиду на парадное облачение, украшенное вышитыми языками пламени. Отец даже успел прислать бордовую шелковую рясу подмастерья на Остров. Заботился…

Алтарь был теплым и мелко подрагивал от переполнявшей его энергии. Йен глубоко вздохнул и попробовал почувствовать токи силы, проходящие через тело. В районе солнечного сплетения потеплело, кровь живее побежала по жилам. В ушах появились гулкие удары. Все шло как должно. Так, как рассказывал ему наставник.

Йен закинул голову и посмотрел наверх. На втором ярусе базилики, в специальной ложе, сидели двое. Ярко-рыжего, с острым лицом и черными глазами мужчину он узнал сразу. Магистр Альтус. Тридцать лет, самый молодой глава ордена в истории Риона. Талантливый маг из Фесса, о котором отец всегда тепло отзывался. А ведь фессцев князь Тиссен очень не любил. Сосед Альтуса прятал лицо под капюшоном сутаны. И только разглядев символ белого солнца на широкой груди, Йен понял, что на его инициацию явился сам глава святой инквизиции, мессир Вергелиус. В прошлом великий воин, паладин, уничтоживший лично двух опаснейших личей и гнездо высших вампиров. О его подвигах слагались легенды. Какая честь! От этого Йен начал еще больше волноваться. По телу прокатилась предательская дрожь, гул в ушах усилился.

Верховный жрец храма Огня Инварис приступил к главной части ритуала, нараспев зачитывая магические тексты из священных книг. Братья по ордену вторили ему, призывая родную для них стихию откликнуться и направить свою силу в неофита, заполнив до краев его внутренний источник и сформировав в его теле магические потоки. Под сводами базилики, там, где колонны врастали в крышу, начал вращаться прозрачный огненный вихрь.

Мессир Вергелиус склонился к уху Альтуса:

— А мальчишка силен… Уже сейчас понятно, что из него выйдет великий маг. Не волнуешься за свое будущее?

— С чего бы это? — Магистр недовольно дернул уголком рта, вызывая перед внутренним взором магическое око. Альтус почувствовал, что что-то идет не так, но не мог понять, что именно. Потоки силы изливались из алтаря в строгом соответствии с заклинанием Инвариса. И хоть вихрь вращался излишне быстро, такое уже случалось и раньше.

— Так ведь князь Тиссен не успокоится, пока его сын не займет твое место.

Альтус поморщился. Вергелиус просто обожал строить козни. И как такой прославленный воин так быстро переродился в законченного интригана? Или у святой инквизиции есть собственная тайная инициация, о которой островные маги ничего не знают?

— Брось! Когда это еще будет… Да и будет ли вообще. Сам знаешь, сколько братьев погибло за последние годы.

Первый инквизитор откинул капюшон и насмешливо посмотрел на магистра, пытающегося сохранить невозмутимый вид. Альтус зло скрипнул зубами. Инквизитор… мерзкая змея, отравляющая своим присутствием любой праздник.

— А князь уже подобрал второе имя своему отпрыску?

— Мессир, имя выберет себе сам молодой маг, и только после инициации. Плохая примета, знаешь ли, торопиться…

Инквизитору знать не нужно, но князь действительно лично подобрал сыну имя, и весьма амбициозное: Юлиус. Так звали одного из первых понтификов Церкви Единого. Того самого, кто основал святую инквизицию и призвал к походу князей на Инферно. Поход кончился катастрофой, объединенная армия была разбита в первой же битве, но, как ни странно, это только укрепило позиции Юлиуса. Спустя два года он вновь объявил Святой Поход, и в этот раз нечисть удалось отбросить за реку Фиен. Во многом это произошло благодаря паладинам, которые научились бороться с личами и костяными драконами. И, конечно, магии. Боевые чародеи тогда первый раз показали свою силу — перед началом сражения провели ритуал поднятия земляных големов, и те просто проломили центр армии Инферно.

Воспоминания магистра прервал резко усилившийся гул, идущий от алтарного камня. Тело подростка вдруг засветилось слепящим белым светом. Магические потоки начали дрожать и искажаться, сливаясь в один огромный жгут, который одним концом пробил крышу базилики, а другим уперся в голову Йена. Сам жгут переливался всеми цветами радуги и пульсировал, как будто перекачивая что-то сверху вниз. Парень выгнулся дугой и закричал от боли.

— Инварис! Прекращай ритуал! — Альтус вскочил на ноги, отбрасывая стул прочь.

— Поздно… — пробормотал Вергелиус.

Через пару ударов сердца стихия вырвалась из-под контроля верховного жреца, и тело мальчика воспламенилось, как вязанка сухого дерева. Его истошный вопль, полный дикой муки, вывел из ступора окружающих магов, и все они бросились к алтарю, пытаясь общими усилиями взять под контроль разбушевавшуюся стихию. Энергетический жгут начал хлестать из стороны в сторону, сразу задев Инвариса. Жрец с погасшей аурой кулем повалился на пол — его смерть была мгновенной.

Магистр Альтус воздел руки, творя мощное защитное заклинание, выстраивая непроницаемый для стихии щит над алтарем и пытаясь отрезать взбесившиеся магические потоки от Йена. Бесполезно. Набравший неимоверную силу огненный жгут раз за разом пробивал щит, выстроенный магистром, осыпая братьев ордена снопами искр и вызывая в зале базилики новые крики. Подмастерья и мастера окутались личными энергетическими щитами и стали отступать к выходу. Трусы! Здание храма уже дрожало и с потолка падали камни.

Альтус понял, что пришло время запретных чар. Магистр выхватил из-за пазухи медальон с изображением костяного черепа и резким движением разломил его пополам. В тот же миг из руки мага ударил клубящийся столп первозданной Тьмы. Он с треском слизнул огненный жгут, всосал в себя пламя с горящего Йена, одним дыханием погасил свечи и факелы. В базилике наступила темнота, разбавленная лишь тусклым утренним рассветом.

— Ты теперь мой должник. — Альтус почувствовал, как Вергелиус вытаскивает из его ладони осколки медальона. — Демонический артефакт в стенах храма… в присутствии мессира инквизиции…

Тихий, леденящий душу шепот Вергелиуса наводил настоящий ужас. Но магистр знал, что поступил правильно, подарив младшему Тиссену единственный шанс выжить.

Вскоре послушникам и подмастерьям удалось зажечь свечи. Мальчик к этому моменту представлял собой совершенно жуткое зрелище, от которого передернуло даже инквизитора, давно привыкшего к публичным сожжениям ведьм на костре.

На почерневшем теле Йена не осталось живого места, все оно было покрыто волдырями и кровоточащими рубцами. Волосы, брови и ресницы мальчика полностью обгорели, сделав его лицо неузнаваемым. От болевого шока парень сразу же потерял сознание, и сейчас его худое скрюченное тело безжизненной черной мумией лежало на алтарном камне храма. Несколько орденских лекарей хлопотали вокруг него, проводя магическую диагностику тела, но уже первые их выводы были безутешны — Йен умрет. Так же, как умер верховный жрец.



Боль смешивалась в моем сознании со звуками и запахами. Сначала пахло полынью. Потом почему-то ромашкой и шалфеем. Вокруг раздавались гавкающие звуки, словно кто-то говорил с кем-то и даже кричал. Боль, терзающая тело, была невыносимой. Любое движение, любое колебание воздуха бросало меня в пылающий огонь. Эта боль приносила величайшее страдание и одновременно дарила спасение. Потому что иногда она становилась совсем невыносимой и тогда пропадало все: и запахи, и звуки, и тот ад, в котором я пребывал.

Тогда я парил в космосе, повторяя свой путь по огненному столбу. Экстаз! Но так продолжалось недолго. Вновь возвращалась боль, а вместе с ней и неразборчивый гул голосов. Он накатывал шипящим морским прибоем, то пропадая вовсе, становясь далеким неразборчивым шепотом, то вдруг взрываясь грозной морской бурей.

— Больно… Сделайте хоть что-нибудь! — Я вплетал в этот шелест свой голос, но, похоже, меня никто не слышал.

Спустя какое-то время боль стала понемногу отступать и я пришел в сознание. Только сознание мое странным образом… двоилось и путалось. Я одновременно был и Артемом Федоровым, и Йеном Тиссеном. Сознание одной личности накладывалось на сознание другой, оттого воспоминания в моей голове, образы и слова сливались в какую-то дикую невообразимую мешанину. Голова моя кружилась, все вокруг плыло.

Меня попытались чем-то напоить, но мой язык словно прирос к гортани, а губы срослись от сухости. Через силу я смог сделать пару глотков, и о-о-о!.. Это было сказочное чувство — мягкая, прохладная, катящаяся ледяным шаром по горлу вода.