Влюбляться лучше всего под музыку
Часть 25 из 72 Информация о книге
Стараюсь не смотреть в ее сторону. Если бы Солнцева так одевалась, я бы ее даже из дому не выпустил: массивные позолоченные браслеты на руках девушки скрыли бы больше, чем этот бинт, именуемый топом. Грудь, не удерживаемая ничем, кроме этой тонкой тряпочки, подпрыгивает в такт ее шагам, угрожая вот-вот вырваться из столь хлипких оков, идеально плоский живот полностью оголен, шорты едва прикрывают то, что призваны прикрывать. Медленно выдыхаю и, почувствовав ее невинное касание плечом, ускоряю шаг. — Красивый, — не отстает она. — Кто? — Оборачиваюсь я. Она сказала это так громко, что парни тоже обернулись. — Твой череп. Провожу ладонью по голове. Череп как череп. С новой стрижкой смотрится неплохо. — Я про тот, что на предплечье, — смеется она и, словно невзначай, виснет на моей руке. — А, — успеваю осторожно освободиться еще до того, как Майк оборачивается и окидывает нас недобрым взглядом, — ты про татуировку? — Ага. — Но… откуда… — Видела, когда ты переодевался. Смотрю на нее, недоумевая. Девчонка и не думает краснеть. — В смысле, ты раздевался… я вошла, увидела и сразу вышла. Прости. — Ерунда. Прочищаю горло и в один прыжок догоняю ребят: — Кто что пьет, засранцы? Анна — Они всего лишь высовываются из окна вместе, — говорит Маша и, похоже, не верит даже самой себе. Пытаюсь взять себя в руки, натягиваю улыбку. — Я пошла внутрь. Маша с Димой кивают и плетутся за мной. — Слышь, Солнцева, ты что завелась-то? — Пытается ободрить меня Калинин. — Все нормально, увидишь сейчас своего суслика. — Суриката, — подсказываю я, вспоминая старое Машкино прозвище. — Ладно, можете не ждать меня здесь, погуляйте, отдохните. Буду на связи. — Окей, — говорит Дима, закуривая. Заправляю футболку в шорты, надеваю очки и с уверенным видом подхожу к двери отеля. — Документы, пожалуйста. — Тянет ко мне свои лапы здоровенный тип в костюме. Останавливаюсь, смотрю на него снизу вверх. Преградивший мне дорогу бугай вряд ли отступит. Ладно. — На, — протягиваю паспорт. — У вас бронь? — Хмурится он и возвращает документ. — Сегодня вход только для постояльцев и их гостей. Может, у вас есть аккредитация на фестиваль? — Пусти меня, а? — Опускаю плечи, делаю жалобный вид. — Мне очень надо. — Соображения безопасности, — мужчина разводит руки. — Не могу. — Так можно тогда снять номер или типа того? Он наклоняется ко мне и хитро улыбается: — Посмотреть на своих кумиров вы сможете завтра на фестивале, а сейчас «До свидания»! — Вот так, да? Усмехается. — Да. Упираю руки в бока, принимаю воинственную позу: — Да ты знаешь, кто мой дядька? — Матушкин братуха? — Спрашивает бугай, едва сдерживая смех. Чуть не сдаюсь с досады. — Блин, вы тоже этот ролик в ютубе смотрели, да? — Именно. — Значит, не пустите? — Нет. — Вопрос жизни и смерти, — молю я. — Девушка, шли бы вы, пока я Полицию не вызвал. Разозлилась, показала ему «фак» и потопала обратно. Маша с Димой все еще стояли через дорогу. — Не пускают? — Спросил Калинин. — Не-а. — Хочешь, попробую договориться? — Правда? — Ага. Он затушил окурок, выбросил в урну и легкой походкой направился к входу. — Могла бы просто позвонить Пашке, чтобы он вышел, — заметила подруга, усаживаясь на скамейку. — Ты же понимаешь, почему я этого не делаю? — Хочешь последить? — Качает головой она. — Так, проверить кое-что. — Он — мой брат. — Да ты что? — Да. — Машка сверлит меня взглядом. — И он не такой. Я ему доверяю. — Прости, у меня, наверное, крыша едет. — Взбиваю волосы пальцами. — Ты права, нужно позвонить ему. — Все, я договорился, иди, — Дима хлопает меня по плечу. Я вздрагиваю. — Что? Как? Уже? — Недоверчиво оглядываю его и перевожу взгляд на охранника. — Применил свое секретное оружие, — довольно изрекает Калинин, присаживаясь на скамейку рядом с моей подругой. — Обаяние? Он смеется. — Нет, кошелек. — Ох, прости. Спасибо. Я тебе все верну! Обещаю! Складываю руки в молитвенный жест. Мои друзья — самые лучшие. Воистину. Но времени целовать их у меня сейчас нет, разворачиваюсь и бегу к массивной стеклянной двери. Охранник уже смотрит сквозь меня, будто не замечает. Прохожу мимо, дергаю за ручку и не удерживаюсь оттого, чтобы не показать ему язык. Вот, так тебе. Я своего всегда добиваюсь. И проскальзываю внутрь отеля. Обхожу толпу людей возле ресепшена, бросаю короткий взгляд на план эвакуации, поворачиваю и поднимаюсь по ступеням на второй этаж. Там много людей, а у лестницы стоит несколько человек охраны. Двигаюсь как ни в чем не бывало в сторону коридора, прикидывая в уме, где же находится тот номер, из которого выглядывал Пашка с этой… с этой…шваброй! Ну, не такая уж она и тощая, чтобы ее шваброй обзывать, надо это признать. И суповой набор у нее в наличии. Но, блин, добрых слов у меня для нее уже не хватает. Поворачиваю в правое крыло и останавливаюсь. Слева лифт, возле которого стоит афроамериканец в костюме (явно охранник) и пялится в свой телефон. В его ушах наушники. Ноги в начищенных до блеска черных туфлях отстукивают ритм какой-то песни. Передо мной длинный коридор. Соображаю, с какой стороны находятся комнаты, которые выходят окнами на проезжую часть, но мои мысли вдруг прерывают знакомые голоса и смех. В коридоре появляется несколько ребят, и они направляются в мою сторону. Сразу узнаю их, но Пашу почему-то не вижу. А нет, вижу. Идет немного поодаль с той самой блондинкой. — Красивый, — громко говорит она, касаясь его плечом.