Война ангелов. Великая пустота

– Владыка… Меня тоже беспокоит Ричард, он слишком напорист, слишком… слишком вездесущ. Ему во всё надо влезть, всё надо знать, во всё вмешаться. Иногда говорят, что из него вырастет чуть ли не… не…

Клара запнулась.

– Чуть ли не новый Архимаг, – с улыбкой закончил Игнациус. – Не бойся, я не обижусь, девочка. Наступит день, когда вслед за мной и в самом деле должен будет прийти новый Архимаг – или Архимагиня. И Ричард – по своему потенциалу – вполне этого был бы достоин. Если, конечно, избавится от множества присущих ему недостатков и также многому научится.

– Сомневаюсь, – буркнула Клара. Отчего-то ей стало неприятно, что именно Ричард принёс весть о гибели Аветуса. Но ведь он глава Гильдии, оборвала она саму себя, даже если бы могилу нашёл кто-то другой – всё равно разговаривать пришёл бы он.

Мессир верно почуял её настроение.

– Не будь к нему слишком строга, Клархен, – он поморщился. – Конечно, Дик ещё слишком несдержан и склонен к самым радикальным решениям, но это простительно. Его горячность и прекрасные порывы нам с тобой, – Игнациус сделал ударение на словах «с тобой», – надлежит направить в верное русло, на пользу Долине, самому Ричарду и всем остальным. Архимагами, знаешь ли, не рождаются. Вот послушай, что я по этому поводу думаю; надеюсь, дорогая, слова мои тебя убедят…





* * *


Утро в Долине магов всегда начинается одинаково – ясным прохладным рассветом, который в однажды и навсегда установленной последовательности продолжают освежающий дождик и лёгкий ветерок, быстро высушивающий лужи; утро раскрывается в тёплый, но не жаркий день, в свой черёд тонущий в ясных, чистых красках заката; а сквозь них уже остро блестят первые звёзды. В Долине всегда царит поздняя весна с её буйным цветением и ярким солнцем; не случается ни затяжных ливней, ни бурь, ни, упасите все известные боги, снега. Управляющие погодой заклятия так хорошо отлажены, что следить за ними ставят практикантов из Гильдии погодников, и худшее, что тогда может случиться, – утренний дождик продлится лишних десять минут.

Мы так привыкаем к этому, думала Клара Хюммель, меряя шагами чисто выметенные гоблинами-уборщиками и омытые дождём улицы. Привыкаем к хорошей погоде, к безопасности, чистоте, удобству. К богатству, в конце концов. Нам кажется, что таков естественный порядок вещей, что все достойные живут так же, а те, кто беднее нас – просто хуже работали, или не так талантливы, или не особенно везучи, словом, сами виноваты в своих несчастьях.

Наверное, одни только боевые маги ещё помнят, что на свете бывает непогода, тяжёлый труд и опасности, что никуда не делись роковые случайности и неравные бои. Все прочие маги Долины, подряжаясь работать в иных мирах, вправе требовать для себя удобств, все: целители, погодники, строители, садовники… И только воины служат там, где надо, а не где хорошо и безопасно.

Она тут же вспомнила мессира Архимага и возразила сама себе: а разве Долина этого не заслуживает? Этого уюта, покоя, достатка? И кто тогда заслуживает, если не мы? Разве на нас всё это упало с неба?.. Разве целители не заработали свои дворцы? Или иллюзионисты с парфюмерами? Или иные гильдии, столь же мирные?.. Есть ли во всей вселенной ещё кто-нибудь, кто может сравниться с магами Долины?..

Нет. И в этом мессир Коппер, безусловно, прав.

Вот и Ратушная площадь, и сама Ратуша, как её привыкли называть в Долине, – здание, где заседал Совет. Оно не слишком выделялось среди особняков, окружавших площадь – двухэтажное, изящное, с громадными витражными окнами, двумя лёгкими башенками, с широкой лестницей и двустворчатыми дубовыми дверями с затейливыми бронзовыми ручками; створки сейчас были распахнуты настежь: маги и волшебницы, разодетые, взволнованные, парами и группками входили внутрь.

– Клархен! Клара, дорогая!

Клара Хюммель обернулась – её нагоняла большая компания магов, все – из её Гильдии. Те, кто, как и Клара, имел в Совете право голоса – Рита Рикарди, Мелвилл, Роберт Кламон – очень талантливый (оттого и доросший до места в Совете в свои юные годы), но до болезненности застенчивый юноша; а ещё те, кто пришёл поддержки ради или же просто из любопытства. Сегодня, в отличие от строителей, иллюзионистов, погодников и прочих, боевые маги не щеголяли в вычурных нарядах – хотя многие могли себе их позволить и позволяли. На Совет же все они, как один, и даже Клара, явились в походно-боевом снаряжении – вычищенном, починенном, но походном. Куртки из шкур драконейтов и виверн, штаны с чешуйчатыми заплатами, краги, пояса с кинжалами в наборных ножных, лёгкие бандольеры для алхимических снадобий и амулетов, не хватало только кольчуг со шлемами и хауберками да верных клинков, кои на Совет брать было не принято.

В другое время Клара обрадовалась бы товарищам по Гильдии как родным, но сегодня отчего-то отвела глаза.

– Клара, милая!.. – Рита обняла её, хотя они никогда не были подругами. – Мы вчера узнали про Аветуса… Горе, какое горе!.. Держись, дорогая, что тут ещё скажешь. Мы все надеялись, что он жив, просто, как всегда, бродит где-то сам по себе…

Клара пробормотала под нос нечто невнятное. Щёки против воли залила краска – да что же это, почему, отчего? Ей совершенно нечего стыдиться!

Рита расценила её ответ по-своему и сочувственно закивала. Была она уже немолода, старше даже Мелвилла, заказы брала нечасто, но место в Совете пока сохраняла за собой. Впрочем, возраст Риты выдавали разве что совершенно седые волосы – хотя седину-то она заработала как раз в молодости, попав под заклятие Пожирателя Душ. Выжила, выбралась, но седые волосы так и не перекрасила в память о том страшном дне.

Мелвилл, которого никто никогда не называл по фамилии (чаще прибавляли эпитет «старый греховодник») – Мелвилл ободряюще, товарищески хлопнул Клару по плечу. Роб Кламон, смущаясь, выпалил: «Соболезную!» И все остальные так или иначе старались выразить ей своё сочувствие. Клара бледнела, краснела, не знала, что ответить, пока Рита не скомандовала: «Да пойдёмте уже, а то начнут без нас!»

«Наверное, всё это оттого, что не привыкла я к сочувствию, – в смятении думала волшебница. – Да и чувства напоказ никогда не выставляла – зачем? Другая уже бы обрыдалась вся на публику, а я… я не могу».

– Спасибо, что пришла, Клара, душечка, – Рита Рикарди погладила Клару по плечу. – Дика надо поддержать всеми силами! Знала б ты, каких трудов ему стоило протащить нашу повестку!.. С каким скрипом через Октавиуса всё прошло! А Трагне – Трагне этот, без году неделя как глава Гильдии, а туда же, все наши предложения – в корзину. Но не на того напал, не выгорело у них! Дик не сдавался, и мы не сдавались! Гильдии давно пора расширяться, крылья расправлять, дальше идти – иначе зачахнем. Да и Архимаг…

– Что – Архимаг? – удивлённо переспросила Клара.

– Да так, – Рита скривилась, словно куснула лимон. – Стар он уже, Клархен. Стар, осторожен, только о покое и думает, как бы чего ни вышло. Знаю, он тебе как родня, прости, да против правды не попрёшь.

Это было уже совсем серьёзно.

«Они не понимают, – с горечью подумала Клара. – Видят только себя. Дик всем ухитрился мозги запудрить, как на деле всё обстоит, никто и знать не желает! Ох, прав был мессир Игнациус, совершенно прав…»

Они вошли в зал Совета – просторный, высокий, в два этажа; скамьи тёмного дерева сбегали вниз амфитеатром, охватывая небольшую кафедру для оратора, внушительный стол для председательствующего и стоящее чуть в стороне простое деревянное кресло – место Архимага Игнациуса Коппера. Сам он, конечно, был уже здесь.

Архимаг, при всём своём влиянии, в Совете традиционно имел лишь совещательный голос, но всегда старался присутствовать. Редко, очень редко во время заседаний деревянное кресло пустовало – Игнациус почти не отлучался из Долины. Однако совещательный голос Архимага порой весил больше, чем половина действительных голосов, и одно его замечание способно было изменить весь ход заседания.

Правда, не всегда.

По традиции, места боевых магов располагались с левого края амфитеатра; Ричард д’Ассини уже пришёл и махал вошедшим, зажав в руке знаменитый бордовый берет.

Народу в зал набилось много – наверное, явилась половина Долины, – и в воздухе висел густой, неспокойный гул голосов. Всех любопытствующих или пришедших ради поддержки пришлось оставить на верхних рядах, а Клара с товарищами спустились ниже, к Дику.

– Друзья… – Ричард склонил голову. – Роб, Рита, Мел, Клара – искренне рад тебя видеть. Ну что, все готовы? Дело у нас сегодня намечается небольшое, но горячее; в общем, мечи в ножны, огнешары не тратим, пользуемся только и исключительно магией слова!

Вокруг засмеялись, кто-то пошутил насчёт длины заклятия, но ответить Дик не успел – сверху, от входа, раздались размеренные и тяжёлые шаги, и гул в зале стал стремительно стихать. По традиции, последним являлся сам председательствующий, господин Октавиус Бенбоу, глава Гильдии хронистов, один из ректоров Академии Высокого Волшебства, уполномоченный по правам допущенных лиц, судья Единого Суда Долины и прочая, прочая, прочая. К тому же очень дальний Кларин родственник, если уж совсем точно – дедушка жены одного из троюродных братьев; как выразилась бы задушевная Кларина подружка Аглая Стевенхорст, нашему забору троюродный плетень.

Октавиус, как всегда, шествовал в полном протокольном облачении: тёмно-багровая мантия с белым кружевным галстуком, напудренный парик, додревняя папка со списком рассматриваемых вопросов и лиц, их заявляющих. Клара понимала тягу старика Бенбоу к традиции и протоколу: нелегко разыгрывать власть там, где она по-настоящему принадлежит совсем другому человеку.

Октавиус спустился «с превеликим достоинством», прямой, как палка, плечи развёрнуты, несмотря на годы и неискоренимую привычку хронистов сутулиться за письменными столами. Элегантно опираясь на посох, раскланялся с Архимагом – тот ответил столь же изысканно-вычурным поклоном – и солидно, без спешки воссел на председательское место.


– Мессир Архимаг?.. – Октавиус утвердил на столе внушительную кожаную папку с повесткой дня и медленно кивнул Игнациусу.

Мессир тоже кивнул, поднялся, тяжко опираясь на парадный посох – Клара, пожалуй, не могла припомнить, когда ещё Игнациус выглядел бы таким уставшим, таким старым.

Но голос его вовсе не утратил прежней звучности.

– Господа маги, полагаю, мы можем начинать Совет. – В полной тишине он ударил посохом в пол и вновь опустился в кресло.

Традиция была соблюдена. Председательствующий справлялся у мессира Архимага, получал формальное разрешение и дальше ужё вёл заседание сам.

Октавиус Бенбоу лёгким движением взбил пышный парик.

– Досточтимые господа члены Совета, господа присутствующие и наблюдающие! Благодарю нашего дорогого мэтра Игнациуса и объявляю заседание открытым.

Он вставил монокль (совершенно ему ненужный, но так внушительно смотрящийся), пододвинул к себе кожаный бювар с повесткой, раскрыл. Провёл ладонью по глянцевому листку, откашлялся. Клара не сомневалась, что старый пень знает оную повестку назубок, но господин Бенбоу не мог упустить и малейшей детали ритуала.

– Досточтимый Совет, уважаемые маги, гости сегодняшнего заседания!.. Повестка, м-м-м, «О текущем моменте, о состоянии Долины и мерах по улучшению оного», подана прошением Гильдии боевых магов в лице главы оной, господина и кавалера Ричарда Даниэля д’Ассини, так, так… Правом, дарованным мне, как председателю, объявляю первого выступающего – слово для доклада имеет милостивый государь Ричард Даниэль д’Ассини. Прошу вас.

Дик поднялся, улыбаясь, легко сбежал по ступенькам. Тихий шёпот, порхавший по рядам, смолк – и в зале Совета воцарилась непривычно-тревожная тишина. Архимаг сидел, чуть отвернувшись от кафедры, Октавиус Бенбоу застыл за своим столом точно восковая кукла.

– Многопочтенные маги, жители моей любимой Долины! – Ричард обвёл зал внимательным взглядом. – От всего сердца благодарю вас за то, что пришли сюда. Я поднялся на эту кафедру не отнимать ваше время, поверьте, но чтобы поднять вопросы не только назревшие, но и перезревшие. Мы слишком хорошо живём, у нас всё покойно, и нам кажется, что так будет всегда. Но, чтобы оное и прекрасное «так» и впрямь оставалось «всегда», иногда требуется кое-что подправить. Даже самый лучший механизм нуждается в проверке и смазке, самое надёжное заклятие – в обновлении и поддержке. Нет ничего вечного и неизменного, даже законы и уложения нашей Долины время от времени нуждаются в… коррекциях.

Зал слушал, затаив дыхание, и Клара тоже. Ричард, надо признаться, умел говорить – и, если б не Игнациус, Клара бы не задумываясь ему поверила; хотя, по сути, он ещё ничего не сказал, сплошные вступления да подведения.

– Да, дорогие мои, в коррекциях, в изменениях! – д’Ассини возвысил голос. – И я скажу, в каких именно.

Надо же, подумала Клара, до сих пор никто не выкрикнул «к делу!» или там «хорош тянуть!».

– Не секрет, что мы, боевые маги, всегда идём первыми. Мы прокладываем тропы в Междумирье, мы сопровождаем вас, когда вы отправляетесь в дальние миры, мы охраняем границы нашей дорогой Долины! Но…

– Протестую, господин председатель! – глава Гильдии менторов, многозаслуженная и монументальная Розалия Дотти, просто не могла промолчать. – Господин д’Ассини намеренно вводит Совет в заблуждение!..

– Спокойнее, спокойнее, госпожа Дотти, не перебивайте оратора! – Октавиус Бенбоу сдвинул кустистые брови и строго уставился на магичку.

– Как это «не перебивайте»?! – возмутилась та. – Этот молодой человек заявлял о «сопровождении» – а его-то мы от боевых магов в последнее время и не можем добиться!.. Тропы всё чаще сами прокладываем, как уж получается!

– Сквалыги вы всем известные потому что! – прогудел кто-то из рядов целителей.

– Ничего подобного! – подскочила Дотти, обильные телеса её заколыхались. – Мы не пытаемся лишить боевых магов честного заработка, мы готовы платить, но… у них же теперь и простого эскорта не допросишься! Вот, например, господин д’Ассини, не далее как месяц назад двое наших менторов самостоятельно отправились в Межреальность, безо всякой охраны, без дороги, потому что ваша Гильдия…

– Тихо! – председатель взялся за молоток. – Госпожа Дотти, я лишаю вас слова. Запишитесь для выступления в прениях и там сможете высказать кавалеру Ричарду всё, что сочтёте нужным.

– Но я…

– Сейчас удалю из зала заседаний! – загремел Октавиус, дождавшись едва заметного кивка мессира Архимага. – Господин д’Ассини, продолжайте, пожалуйста.

– С охотою, – кивнул Ричард, улыбаясь. – Слегка поменяю план своей речи, забегу чуть дальше, и скажу, что совершенно согласен с досточтимой госпожой Дотти! – Он оперся о кафедру, повернулся к менторше: – Вы совершенно правы, милостивая государыня! Всё верно, ваши менторы отправились в опасный путь без должного сопровождения. Я знаю, каково приходится и погодникам, и целителям, и иллюзионистам – да всем, чья безопасность зависит от того, найдётся ли вовремя боевой маг, дабы провести сквозь кишащую опасностями Межреальность. Вот потому я сейчас здесь и стою!

Зал зашумел, дело и впрямь касалось всех и каждого – за исключением, может быть, хронистов; но и они время от времени покидали Долину в поисках заказанных сведений и документов.

– Да, государи мои, эскорт боевых магов – а зачастую и охрана в неспокойных мирах – нужен всем гильдиям. Но можем ли мы обеспечить им всех желающих вовремя и по умеренной цене? Нет, господа, не можем! И не только лишь потому, что законы Основателей запрещают нам вздувать собственные гонорары, но и потому, что нас, боевых магов, попросту мало!.. Мы не можем обеспечить немедленную защиту всем и каждому.

– Мало? – выкрикнул кто-то из иллюзионистов. – Да вы как на дрожжах растёте!..

– Тихо! Тихо! – вошёл в раж господин Октавиус. Ему всегда нравилось усмирять и указывать на недопустимость.

По залу туда-сюда прокатывался шум. На скамьях целителей уже спорили и жестикулировали, пока вполголоса и в рамках приличий, но Кларе доводилось помнить, как подобные разговоры – по принципу «слово за слово» оканчивались рукопашными схватками.

Да, боевых магов мало. И да, они нужны.

– Во-первых, – чутко уловил настроения слушателей Ричард, – мы, увы, не растём «как на дрожжах». Мы, господа, замещаем потери. Я вернулся сюда, в Долину, с горестной вестью – всем нам известный, всеми нами любимый маг Аветус Стайн, увы, погиб, пал смертью храбрых, защищая простых смертных в дальнем мире от явившегося по их души неведомого ужаса.

Клара стиснула зубы. Ну зачем, зачем он это приплёл?!

В зале мгновенно стало очень тихо. Безвременная гибель любого из чародеев Долины всегда была чрезвычайным делом, даже и боевого мага, несмотря на постоянный риск.

– Прошу вас, господа Совет и все присутствующие, почтить память нашего товарища минутой молчания.

Весь зал поднялся дружно, в едином порыве. Клара услыхала, как кто-то всхлипнул.

– Благодарю вас, – выждав приличную паузу, негромко сказал Ричард. – Прошу садиться, господа. Так вот, мы не столько «растём», сколько затыкаем прорехи в наших рядах. Целители, строители, менторы, иные гильдии – все вы ходите всё смелее и дальше, пробираетесь во всё более отдалённые миры. Вам требуется эскорт боевых магов на всё большее и большее время – а нас, увы, совершенно недостаточно. Да, Гильдия, кою я имею честь возглавлять, не бедна, далеко не бедна – но золото не сделает в один миг боевого мага из мальчишки или девчонки, даже если они талантливы. Боевой маг не возникает на пустом месте, как волдырь, правда? Не всходит сам собой, подобно траве в саду – как и любой другой маг, кстати. Его надо вырастить, выучить, это дело долгое, трудное, дорогое – нам неоткуда взять сразу много хороших боевых магов, пусть даже они очень нужны.

Даже если нам сейчас разрешат расширить Гильдию, позволят принимать больше интернов; в конце концов, даже если Совет позволит упростить необходимые для членства испытания, облегчит их – даже в этом случае достаточно боевых магов появится далеко не сразу. Но сделать это надо, досточтимые слушатели, иначе мы так и завязнем на перепутье, ни взад, ни вперёд.