Война миров 2. Гибель человечества

– Есть рядовые – это мы, бедолаги, – и сержанты, которые вьют из нас веревки, уж простите, сэр, а выше – офицеры, которые верховодят уже ими, а еще выше – штабисты, а над ними над всеми – генералы. И каждый из нас вечно жалуется на вопиющую не-ком-пе-тентность всех, кто стоит выше и ниже него, и я диву даюсь, как тут вообще хоть что-то работает.

– Да тут ничего и не работает, Сид! – выкрикнул кто-то.

И все же здесь были люди, знающие свое дело. Сама Траншея по большей части была построена рекрутами, которые до призыва успели потрудиться кто на полях, а кто на железной дороге. Среди солдат были и каменщики, и плотники, и строители – все они перешли под командование Королевских инженеров. Я узнала пару местных словечек – например, тех, кто поддерживал в рабочем состоянии примитивную канализацию, называли тошерами. У каждого здесь была небольшая лопата на случай, если польют дожди, угрожая затопить все сооружение, и только всеобщими усилиями можно будет спасти Траншею. Даже в эту тихую ночь рабочие суетились, очищая стоки на нижнем ярусе, укрепляя стены и приводя в порядок парапеты, сложенные из мешков с песком.

Что до всеобщего единения перед лицом беды, оно оказалось лишь видимостью. В Траншее служили солдаты из колониальных войск, преимущественно из Индии, и их надо было держать подальше от британцев, чтобы избежать подначек в духе «твоя очередь, сахиб!». Тед деликатно увел меня подальше от не самых пристойных уголков этого огромного закольцованного города – к примеру, от места, прозванного «Плаг-стрит», где располагались полулегальные бордели.

Я постаралась найти образ, который бы наиболее емко описывал Траншею:

– Все это огромное сооружение похоже… похоже… на исполинского Уробороса, который кольцом свернулся вокруг язвы, нанесенной марсианами. А солдаты, что здесь суетятся, – они словно антитела в крови, старающиеся сохранить организм в целости и сохранности.

Тед Лейн скорчил гримасу.

– Это для меня слишком уж поэтично, мисс. Мы просто делаем, что можем, только и всего.

Я задумалась о том, насколько верна наша стратегия. Если марсиане прилетели на Землю, чтобы больше о нас узнать, то мы предоставили им идеальный учебный полигон. Мы сидели здесь, в Траншее, пытались поразить их лучшим своим оружием и таким образом давали им возможность научиться его отражать. Впрочем, что еще нам оставалось? Как выразился Лейн, нельзя же было просто пустить их шастать по Земле.

Возвращаясь в свой «тамбу», я заметила человека, который хлопотал возле грушевых деревьев, что росли под сенью отброшенных за ненадобностью старых досок. Здесь это называли «солдатскими садами». Если приглядеться, можно было заметить, что такие уютные зеленые островки рассыпаны по всей Траншее.





16. Туннель под Траншеей




Мне сказали, что на следующее утро меня разбудят звуки горна. Но вместо этого я проснулась оттого, что меня тряс за плечо Бен Грей. Было еще темно.

– Одевайтесь, – сказал он. – Я позабочусь о вашем рюкзаке.

Я поднялась с койки. Юные офицеры уже ушли; на столе стояла недопитая бутылка виски и были рассыпаны карты. За шторками, прикрывающими окна «тамбу», брезжил серый рассвет. Снаружи доносились крики и топот.

– Сколько времени?

Грей собирал мои вещи и как попало запихивал мне в рюкзак.

– Рано. Еще четырех нет.

– Но мы же должны были выйти не раньше семи.

Грей посмотрел мне в глаза.

– Марсиане подумали и решили не следовать нашему плану. Обувайтесь, идите в уборную и ждите меня снаружи. Это приказ.

– Где Эрик Иден?

– Сражается с марсианами. А теперь живее!



Я натянула ботинки и шляпу, закинула на спину рюкзак и вышла наружу, убедившись перед этим, что рисунки Уолтера при мне, – и встала, пораженная открывшейся картиной. Траншея так и бурлила.

Повсюду сияли фонари, и прожекторы на парапетах бросали длинные лучи на разверзшийся внизу улей. Стоял шум и гам – слышались свистки, звуки горна, крики, хотя в колоссальной Траншее даже голоса, кажется, звучали тише. Вдалеке, на крутом восточном склоне, я увидела людей, которые карабкались по лестницам и даже по сетке, укрепляющей стену; похоже, все стремились во что бы то ни стало добраться до укрытий. На подъемных тросах болтались брошенные грузы. На дне Траншеи и на уступах ближайшей ко мне западной стены носились люди – иные без положенной по уставу формы, иные даже босиком. По пути они хватали оружие и бежали на позиции.

Я услышала грохот орудий, тяжелый, сотрясающий землю. Люди вокруг меня остановились и стали указывать вверх, в светлеющее небо. Я тоже задрала голову: что там, наверху, над рядами уступов и палаток?

И увидела того, кто пришел со стороны Кордона. Над парапетом западной стены навис медный колпак – мелькнули щупальцы, сжимающие тяжелую камеру.

– Ложись!

Кажется, это был мой собственный крик. Я помню, как потянула Грея вниз и прижала его голову к земле, а сама рухнула рядом. Во мне проснулся ветеран.

Ударил тепловой луч. Я увидела в воздухе его узнаваемый бледный след. Луч прошел по отвесному восточному склону, и там, где он касался поверхности, мужчины, женщины и подвешенные на тросах грузы вспыхивали и исчезали. Люди лопались, словно пузырьки газа.

Снова зарокотали орудия. Над головой полетели снаряды. В 1907 году марсиане явились в страну, где самым передовым оружием для наземного боя были пушки на конной тяге. Теперь у нас была самоходная артиллерия, и мы могли нанести ответный удар куда быстрее. Но ни один из снарядов не задел марсианина. Вместо этого они с ревом врезались в стену Траншеи, оставляя на ней причудливые воронки.

Потом марсианин, словно купальщик, который осторожно пробует воду, поджал свои длинные ноги, повернулся и шагнул в канаву. Встав на ее дно всеми тремя ногами, он начал крутить колпаком – и теперь смертоносный луч бил по Траншее изнутри. Я видела, как взрываются и рушатся постройки и люди разбегаются, словно муравьи от кипящего чайника. Раздались вопли ужаса, и на меня нахлынули воспоминания о прошлой войне. Я застыла, не в силах с ними справиться.

Грей схватил меня за руку и потянул в сторону лестницы, ведущей вниз.

– Мисс Эльфинстон! Джули! Пора идти.


– Куда?

– В туннель, конечно!



Наш пункт назначения выглядел как люк в дощатом настиле. Конечно, там меня ждал Тед Лейн. При нем была небольшая группа солдат с пистолетами, винтовками и лопатами.

Я оглядела крышку люка.

– Он как будто закрывал канализационную трубу – вроде той, в которую мы спускались в Стрэтфорде.

– Возможно, так и было. Долой его!

Лейн и один из солдат отбросили крышку, и моему взгляду предстала шахта с торчащими из стены железными рукоятками – точно как в Стрэтфорде. Но на этом сходство заканчивалось, как я вскоре обнаружила, последовав за Лейном. Туннель, в который мы попали, залегал даже глубже, чем канализация, и стены его были сделаны из бетона, а не аккуратно выложены из кирпича. Вдоль стен тянулись кабели и медные трубы, тут и там светили электрические лампы. В то время как канализация была наполовину затоплена, туннель оказался сухим, разве что кое-где скопилась жидкая грязь. Все это, конечно, было построено уже после высадки марсиан. Когда мы спустились, Лейн взял одну из припасенных внизу касок и нахлобучил мне на голову.

Затем мы, ни секунды не мешкая, побежали.

Туннель был прямым и, насколько мне хватало глаз, уходил строго на запад. Бежать здесь было не так-то просто: недавно доделанный потолок был слишком низким, и даже не самому рослому человеку вроде меня трудно было выпрямиться. И все же мы бежали – бежали по подземным туннелям, словно огромные крысы, как и предсказывал Берт Кук. А я со своей зараженной кровью чувствовала себя чумной крысой, удирающей с корабля в шумном средневековом порту.

– Мы сейчас под Траншеей, – бросил через плечо Лейн. – Этот туннель ведет прямо к месту высадки марсиан. Глубина у него везде примерно одинаковая.

– Строить его – вот это была работенка! – отозвался солдат, что бежал впереди него. – Эти проклятые цилиндры врезались глубоко в землю. Попробуйте все это вскопать вручную, когда над головой топочут марсиане, – тут у всякого кровь застынет в жилах!

– Жаль, что ты не соорудил туннель нормальной высоты, приятель, – сказал Лейн. – Я то и дело бьюсь башкой.

– Ну, это ничего. Главное, потолок не повредите.

– Может, притормозим? – крикнул Грей, который бежал прямо за мной.

Офицер, возглавлявший отряд саперов, поднял руку и замедлил ход.

– Привал.



Мы подошли туда, где бетонные стены слегка расширялись. Там было где сесть и стоял бак с водой. Под ногами валялись раздавленные окурки и пустые консервные банки; дыра в полу, прикрытая крышкой, служила туалетом. Мои спутники остановились и вздохнули с облегчением.

– Переведем дух – и двигаем дальше, – сказал офицер. – Знаю, побег только начался, но собирались мы в ужасной спешке. Так что, если вы надели ботинки не на ту ногу или слишком туго затянули корсет, сейчас самое время это исправить.

Мы с Лейном прошли вперед и отступили в туннель, чтобы остальным хватило места. Грей остановился посреди расширения. Все мы пригибались, чтобы не задевать головой потолок.

Я не случайно описываю это в таких подробностях. Наше расположение предопределило все, что произошло с нами секундой позже.

Тогда, когда стена туннеля рухнула.



Я увидела, как по правую сторону от меня бетонная стена задрожала и рассыпалась горой обломков. Они отлетели к дальней стене. Раздался оглушительный грохот. Электричество каким-то чудом продолжило работать, свет не погас, и, хотя мои глаза были полны пыли, я видела, что было дальше. Двое человек погибли сразу же, раздавленные градом обломков, оставив от себя лишь алые кляксы на уцелевшей стене. Хотя я пережила Первую войну, я никогда еще не видела вблизи такую смерть – мгновенную и жестокую.

Другие солдаты среагировали быстрее, чем я. Тед Лейн обхватил меня за талию и оттащил глубже в туннель. Саперы выстроились рядами там, где туннель расширялся, с оружием на изготовку. Офицер отдавал приказы, а Лейн что-то кричал мне в ухо, пока тащил меня по туннелю, но я слышала только приглушенный рокот.

А потом я увидела марсианина. Сперва из дыры в стене вылезли его щупальца – гибкие конечности, которые, хоть и были сделаны из металла, казались совершенно живыми. Щупальцами марсианин расширил проем, и в отверстии показались его мощные ноги, суставчатые, словно у гигантского насекомого. А за ними последовало и все тело, похожее на перевернутую миску или на металлического краба. Потом показалась третья конечность, четвертая, пятая. И над ними я увидела нечто вроде кожаного мешка, мокрого и трепыхающегося, с цементной крошкой, прилипшей к влажной плоти. На похожих мишенях тренировались стрелки в Гэмпшире, только этот мешок явно был живым. Он дрожал и пульсировал, как огромное легкое.

Это была многорукая машина – вроде той, которая мирно производила алюминий в Суррейском коридоре. А восседал на ней марсианин. Позже я узнала, что в тот раз многорукую машину впервые использовали в бою. Но Уолтер Дженкинс это предвидел. Как он сказал мне в Берлине, марсиане вряд ли станут переделывать свои машины, за миллионы лет достигшие совершенства, но наверняка найдут новые способы их применения.

Машина выбиралась из отверстия в стене, и я увидела, что в щупальцах она сжимает…

– Тепловой луч! – попыталась закричать я, но не услышала даже собственного голоса. – Тепловой луч!

Солдаты выстрелили. Я едва слышала звуки стрельбы. Пули отскакивали от металлической брони марсианина, не задевая живую плоть. Лейн потащил меня дальше, и я не сопротивлялась: оружия у меня не было, и в бою я была бесполезна.

Наконец марсианин выпустил тепловой луч. Тот сразил одного солдата, затем второго. Я слышала их жуткие предсмертные крики и ощущала, как меня обдает жаром.

Но пали не все солдаты. Грей схватил офицера за плечо и показал ему что-то, что держал в левой руке, – маленькое и темное. Я догадалась, что это граната. Офицер на миг взглянул на своего командира – и отступил в туннель, приказывая уцелевшим солдатам последовать за ним. Лейн обнял меня, закрывая собственным телом.

Грей подождал, пока монстр полностью не выберется из дыры. Машине едва хватало места в туннеле.

Посмотрел на нас – чтобы удостовериться, что мы достаточно далеко отошли.

Потом повернулся к марсианской твари.

И выдернул чеку.

Нас, словно кегли, отбросило по туннелю ударной волной. Трудно было сказать, оказался ли взрыв фатальным для машины, но потолок обвалился, и темный водопад земли и камней обрушился на человека, машину, марсианина и на все остальное.